***
Мичиру сидела на кухне, неторопливо попивая белый чай с жасмином и наблюдая, как ее любимая собиралась на встречу с Усаги. — Ты так нервничаешь, словно это свидание, Харука! — хихикала девушка. — Я даже ревную… — Мичиру, это не смешно. — смутилась блондинка. Любимая всегда знала, как и за какие ниточки дернуть, чтобы добиться той или иной её реакции. — Поверить не могу, что стараюсь для него. Усаги не должна сразу меня раскусить. Иначе ничего не выйдет. — Мы сейчас про одну и ту же Усаги разговариваем? — изумленно выгнула бровь Мичиру. — Замечать очевидное не её конек, знаешь ли. — Все равно, помимо моих слов она должна и сама осознать многое. Харука подошла к Мичиру и склонилась через стол к её лицу, устремив свой взгляд прямиком той в глаза. — Если все так,как сказала Луна, то она не поддастся на мою провокацию. А насчёт твоей ревности, — она нежно коснулась губами губ любимой, — мы поговорим, когда я вернусь.***
В парке было бесконечно огромное количество народу. Везде бегали и веселились дети. Взрослые со счастливым видом наслаждались отличной погодой, гуляя по дорожкам среди зеленых насаждений. Усаги шла к назначенному месту, маневрируя в толпе, задевая порой идущих рядом людей и извиняясь за свою неуклюжесть, в очередной раз наступив кому-то на ногу. Наконец она добралась до места и удивилась, что Харуки еще нет, ведь обычно опаздывала она. С недовольным выражением на лице девушка плюхнулась на скамейку и откинула голову назад, любуясь проплывающими по небу облаками. Ей вдруг вспомнился день, когда она вот так же пришла раньше, чтобы встретиться с Сейей. «И почему я тогда не поняла, что заставило меня придти вовремя?», думала она, пока не услышала звук приближавшихся шагов. Усаги повернула голову в направлении звука, но после яркости озаренного солнцем неба не сразу смогла сфокусировать взгляд. Видела лишь, как в ее сторону движется силуэт, похожий на мужской. Зрение постепенно стало улучшаться, и Усаги смогла четче рассмотреть фигуру: короткие светлые волосы, игриво танцующие от легкого ветра, уверенная походка и осанка. Руки были сунуты в карманы горчичного цвета брюк, в тон к пиджаку, а из-под черной футболки от ходьбы выпрыгнул серебряный крестик на цепочке. Усаги словно окатило нарастающим волнительным трепетом, заставляющим щеки краснеть, когда она увидела знакомые черты лица, эту едва уловимую улыбку одним уголком губ и взгляд пронзительных серо-голубых глаз. В очередной раз двойственный образ Харуки смутил девушку до вспотевших ладоней. — Привет, Котенок! — подмигнула ей Харука, так знакомо, как когда-то давно, когда Усаги еще не знала всей правды о ней. — Рада меня видеть? — Привет. — Почему-то робким голосом начала Усаги. — Харука! Конечно, я всегда рада видеть тебя, и Мичиру, и всех своих друзей! Харука села на скамейку совсем рядом с ней, так близко, как если бы они были парой, и у них было свидание. — Ну, а просто меня? Меня, без Мичиру, ты видеть рада? — она положила одну руку на плечо Усаги, а второй приподняла ее за подбородок, развернув лицом к себе. — Скажи… — Ха-ру-ка, Я… — Усаги краснела все сильнее; не знай она об отношениях Харуки и Мичиру, то легко бы решила, что та с ней заигрывает — ведь раньше Харука уже целовала ее. И вот вновь их лица становились все ближе друг к другу. Как и тогда их носы соприкоснулись, когда они встретились лбами. Так близко. Опять то неловкое чувство полностью поглотило Усаги. Стало трудно дышать, глядя в эти блестящие глаза напротив. Дыхание этой девушки обжигало ее губы подобно раскаленному ветру пустыни. Пальцы крепко сцепили подол платья, и лишь горячие капли внезапно накативших слёз, упавшие на кожу рук, вернули ее в реальность — и она отпрянула от Харуки. — Я... Я… Харука! Я НЕ МОГУ! — сорвалась она на крик и затараторила, продолжая нервно теребить платье и глядя куда-то вдаль, — Не могу, прости. Не теперь… Харука отстранилась от нее, давая простор зоне комфорта девушки. Она облокотилась о спинку скамейки и хмыкнула, с усмешкой глядя в небо. — Извини меня. — Сказала она наконец нежным голосом, вновь обратив на себя взгляд Усаги. — Извинить? Тебя? — непонимающе переспросила блондинка. — Но за что? — Знаешь, — выдохнула Харука, немного прикрыв глаза и окунаясь в воспоминания, — раньше твоя любовь не мешала тебе принять мой поцелуй. Но, как ты сама сказала — не теперь… Сердце Усаги, казалось, подпрыгнуло выше звезд и остановилось в тот же миг. — Интересно, в чем причина? — продолжала Харука, явно не собираясь отступать от своего плана. Ни на шаг, пока Усаги сама не даст ей ответ. — Я — все та же Харука. Да и ты все та же — Усаги Цукино… Быть может, все дело в любви? Хотя ты так любила своего принца раньше, что сильнее той любви и представить невозможно! Однако все же дала мне вкусить свои губы. Может, мне стоит попробовать еще раз?.. — Не надо, Харука! — Усаги подскочила со скамейки вся в слезах. — Я прошу тебя! Чего ты хочешь добиться? Я... Я не стану тебя целовать! Потому… — она всхлипывала, вся пробиваемая нервной дрожью, — Потому что хочу целовать лишь его одного! Потому что люблю! Очень люблю, понятно тебе?! И я полная дура! Просто непроходимая тупица, потому что поняла это лишь теперь, когда нас разделяет целая галактика! — Усаги стали душить слезы, и она начала оседать на землю, осознав, что только что сказала. Харука вовремя ее подхватила и помогла вновь сесть на скамейку. — Значит, любишь? — Люблю… — тихо ответила Усаги. — Только от этого признания мне легче не стало. Ведь я знаю, что скажешь ты и все остальные. — Хм. И что же, по-твоему, я скажу? — Вопросительно изогнула бровь Харука. — Ну. Будущее и мой долг. Что я… Харука прислонила палец к губам девушки, остановив тем самым ее речь. — Ты действительно считаешь, что будущее еще возможно таким, каким ты его видела? — Харука обхватила плечи Усаги и ровным голосом продолжила, — сама подумай. Оно уже изменилось. Изменилось в тот момент, когда ты полюбила другого. И неужели ты на самом деле считаешь, что мы стали бы тебя осуждать за то, что твое сердце, за светом и чистотой которого мы следуем, выбрало иную судьбу. Если ты хочешь быть взрослой, то должна сама принимать решения и быть готова к последствиям, к которым они приведут. А мы твои друзья, Котенок! Мы любим тебя и желаем тебе лишь счастья. Так что поскольку твое чистое сердце выбрало себе в спутники Хвостатого, чтобы ты была счастлива, я смогу это принять. И остальные смогут. Усаги слушала подругу и не верила своим ушам. Неужели она правда может любить того, кого хочет, и быть с ним, не оглядываясь на путы, связавшие ее по рукам и ногам тяжким бременем долга перед будущим. По щекам все еще катились слезы — но теперь это были слезы радости, поэтому она в один миг заключила Харуку в объятия. — Спасибо. — шептала она, уткнувшись в ее пиджак, будучи не в силах говорить нормально от переполнявших ее эмоций, — спасибо тебе, Харука! Я буду идти за своим сердцем и оставаться верной ему! Но прежде мне нужно поговорить с Мамору. И я прошу тебя пойти со мной. Харука кивнула в знак согласия, понимая зачем Усаги просит ее присутствия при этом разговоре. Мамору воспринимал всерьез Сейлор Мун и Серенити, но Усаги Цукино всегда была для него школьницей с плохими отметками и плаксой, попусту тратящей время на глупости… — Отлично! — Теперь уже твердым и полным решимости голосом сказала Усаги, — тогда пойдем прямо сейчас…