Counterpart

— Тебя опять подстрелили? — раздается ровный, усталый голос Баки. Стив, разглядывающий плечо в зеркале ванной, вздрагивает и медленно поворачивает голову. Баки стоит в дверях, сложив руки на груди, и выглядит недовольным. — Нет? — делает попытку Стив, хотя знает, что Баки видит отражение его голой спины. Верхняя часть формы валяется на полу; Стив должен отдать ее ЩИТу. Чтобы те либо залатали пулевое отверстие, либо выдали новую. Второй вариант нравится Стиву не очень — кажется, Коулсон воспринимает как личное оскорбление случаи, когда Стив настолько портит форму, что та выходит из строя. — Я скажу Старку, — говорит Баки, разворачиваясь, словно собираясь уйти, и у Стива сжимается желудок. — Нет, Баки, не надо, — просит он, и тот замирает. — Поможешь? Баки вздыхает и кивает в сторону спальни. — Захвати что-нибудь острое. Чувствуя нелепую благодарность, а также ощущая себя ужасным человеком, Стив открывает шкафчик и достает аптечку, припрятанную именно для таких случаев. Несет в спальню и отдает Баки, который по-турецки садится на кровать и ставит металлическую коробку рядом. Стив опускается на край спиной к Баки, и тот прижимается к нему коленями, успокаивая близостью. — Ты идиот, — говорит он, и Стив чувствует, как холодные металлические пальцы давят на рану. — Там что-то есть, но все уже заросло. — Знаю, — мрачно вздыхает Стив, потому что понимает, что кое-кому придется вырезать пулю. — Идиот. Надо было сказать врачам, что меня ранили. Пора переставать заставлять тебя изображать медсестру. — Чертовски верно, — Баки решительно кивает, и Стив вздрагивает, когда металлический палец нажимает на плечо чуть сильнее. Потом раздается звук удара металла о металл — Баки открывает аптечку. — Но вы с Бартоном без этого, похоже, не можете. Стив слабо улыбается. — И кто выигрывает? — Ну, я бы не назвал это выигрышем… — фыркает Баки, и Стив слышит, как он копается в ящичке. — У тебя теперь пять, у него четыре. Стив задумчиво наклоняет голову. — Не так уж плохо. — Заткнись, Роджерс, — говорит Баки, протирая антисептической салфеткой плечо. Коже становится прохладно. — И замри. Стив ерзает, наклоняется вперед и вцепляется в бедра. Баки встает на колени, продолжая успокаивающе держать руку на плече Стива. Тот выдыхает, кивает и тут же чувствует острую боль от скальпеля. По крайней мере, он думает, что это скальпель. А не ножницы. — Сиди спокойно, — повторяет Баки, и делает еще один надрез. — Я си… ах ты ж мать твою… — шипит Стив, чувствуя, как Баки режет глубже. — И это Капитан Америка, — притворно шокированно хмыкает тот. — А если бы тебя услышала мама? — продолжает он, и скальпель из раны исчезает. Стив шумно выдыхает, а потом вздрагивает и издает нечто среднее между визгом и всхлипом, когда чувствует в ране что-то другое. — Какого черта! Ты что, пальцами туда полез? — страдальчески сморщившись, сипит Стив. — Нет, пинцетом, — отвечает Баки и машет им у него перед носом. — Но, если хочешь, могу и пальцами. — Ну уж нет… не знаю… ах… где они побывали до этого, — тянет Стив, закрывая глаза. — О, Баки, я серьезно… — Да закрой уже рот. С Бартоном и то проще. Стив скептически фыркает. — Да? И в чем же? — Он позволяет себя вырубить, — рассеянно отвечает Баки. — И-и-и… три, два, один… я достал тебя, мелкая сучка. Ого! Из какого же оружия в тебя стреляли? Стив оборачивается и смотрит на покрытый кровью, сверкающий кусок металла. У пули странный серебристо-синий цвет. — Даже не знаю, из чего она, — говорит он, протягивая руку. Баки роняет ее ему на ладонь. Стив удивленно хмыкает. — Ого, тяжелая. — Ага. Наверное, чтобы уж точно пробила форму, — говорит Баки и тянется к пуле… Раздается многозначительное покашливание. Оба поднимают головы. В дверях стоит Тони. Руки в карманах, одна бровь приподнята. У Стива что-то сжимается в груди, и он чувствует вину, облегчение и раздражение. Ему хочется и оказаться от Тони подальше, и крепко обнять. Если бы он мог, то спрятался бы внутри Тони, скрылся бы от глаз остального мира. — Серьезно? — устало и раздраженно бросает тот. — Ты из-за этого не хотел, чтобы я узнал, что ты вернулся? Стив смотрит в сторону. — Не думал, что ты захочешь меня видеть, — честно отвечает он, но не ожидает звенящей тишины, следующей за его словами. Тони смотрит на Баки. — Барнс, не дашь нам минутку? — Легко, — Баки пожимает плечами, хлопает Стива по руке, что, вероятно, должно того успокоить, собирает аптечку, слезает с кровати и, протиснувшись мимо Тони, выходит из комнаты. — Тони… — Только не начинай, — огрызается тот и трет лицо ладонью. — Нам надо поговорить. — Звучит зловеще. Тони устало фыркает и опускает руку. — Таков план. Это и должно так звучать. Это значит, что все серьезно. Стив качает головой и встает. — Мы сражались с AIM, меня ранили. Ерунда, — говорит он, идет в ванную и расстегивает пуговицу на форменных штанах. Потом слышит, как Тони резко втягивает воздух и задерживает дыхание, и понимает, что его спина, должно быть, выглядит ужасно. — Я говорю не о том, что тебя подстрелили. Стив останавливается. Он был бы счастлив поспорить о приемлемом риске и новых травмах, потому что обычно это заканчивалось шутками, раздраженным смехом и сексом. В разговорах о другом он участвовать не желал. — Не сейчас, — он снимает штаны, оставляет их на полу, открывает стеклянную дверцу душа и замирает, слыша сзади шаги. Теплые руки обнимают его за пояс. Он закрывает глаза и начинает тяжело дышать. Потому что он голый, а Тони прямо за ним, и его знакомые ладони ощущаются на коже очень успокаивающе. — Ты хоть понимаешь, что у тебя практически десятый уровень избегания? — спрашивает Тони. Стив вздыхает и, качнувшись, прижимается к нему. — Понимаю, — признается он и вздрагивает, когда ладонь Тони начинает лениво поглаживать кожу чуть ниже пупка. Он чувствует, как Тони утыкается лбом ему в здоровое плечо и тепло дышит туда. — Тогда ты знаешь, что это совсем не здорово. — Мне иногда нужно побыть одному, — говорит Стив. Ему очень хочется накрыть руку Тони своей, развернуться и оказаться к нему как можно ближе. — Только так я могу нормально думать… — Ты постоянно думаешь, — перебивает Тони. — Все, что ты делаешь, это закрываешься, думаешь и все переосмысливаешь. Но это никогда не помогает. — Нам действительно нужно обсуждать это прямо сейчас? — спрашивает Стив. Большой палец Тони опускается чуть ниже. — Когда-нибудь придется. Стив раздраженно качает головой и выскальзывает из его рук. Включает душ и надеется, что Тони поймет намек и оставит его в покое. Это мучительно. Присутствие Тони — именно то, чего он так хочет, но разговаривать о ребенке он не готов. Теплые пальцы гладят затылок, локоть мягко упирается в поясницу. Тони единственный, кому Стив позволяет прикасаться к себе, когда он в таком уязвимом состоянии. — Брось, Роджерс, — выдыхает Тони. Ладонь спускается с шеи по спине к бедру, и Тони осторожно разворачивает его. — Что же мне с тобой делать, — качает головой он и поднимает взгляд, будто собирается сказать еще что-то… Стив целует его. У Тони перехватывает дыхание, когда он прижимает его к себе и обнимает за пояс. Тони немного отодвигается и упирается ладонью ему в грудь. — Стив… Тот снова затыкает его губами. На этот раз Тони не отстраняется, а закидывает руки ему на шею и жадно отвечает. Сначала Стив думает, что не должен этого делать. Не должен играть грязно и вот так избегать разговоров, но эти мысли быстро улетучиваются. Боже, кажется прошла целая жизнь с тех пор, как он последний раз держал Тони в руках. Тот целует его и прижимается изо всех сил, а Стив, погладив его по спине, опускает ладонь ниже. Руки отпускают его шею и перемещаются на спину. Они целуются как подростки — широко открывая рты и голодно постанывая. По телу Стива начинает разливаться жаркая волна. Он забывает обо всем. Он просто хочет. Он отступает назад и тащит Тони за собой под воду. Тони задыхается, впиваясь пальцами в его кожу. Стив отталкивает его руку и, прижав к себе, подхватывает под задницу. Мокрая майка странно ощущается на голой коже. Если бы это сошло Стиву с рук, он поднял бы Тони и прижал к холодной плитке. Однажды он сделал это, но Тони начал орать, что возражает против повисания в воздухе, когда на нем нет брони, поэтому Стив вычеркнул секс на весу у стены из списка фантазий. Но не просто секс у стены. Стив толкает к ней Тони и вжимается в него. В рану на плече попадает вода. Это больно, но Стиву плевать. Тони начинает вылизывать его рот, и Стив позволяет, скользя руками под его мокрую майку и наслаждаясь ответными стонами. — Грязно играешь, Роджерс, — ухмыляется Тони, когда Стив стягивает с него футболку и бросает на пол. — Ты мокрая, развратная, отвлекающая угроза. Тебя вместе с твоими сексуальными флюидами надо остановить… — Вперед. Останавливай, — говорит Стив, поглаживая через штаны его полувставший член, и начинает расстегивать молнию. У Тони перехватывает дыхание. Он дергает бедрами и снова целует его. — Твою мать… — выдыхает он. Стив заканчивает с его ширинкой, наклоняется и стаскивает к щиколоткам штаны вместе с трусами. Потом опускается на колени и прикасается губами к внутренней стороне бедра. Тони несильно бьется головой о стену и, положив руку Стиву на затылок, прижимает к себе. Он так красиво изогнул спину, что Стив даже не борется с сотрясающей его дрожью. Тони так непристоен и уверен в себе, что это с легкостью могло бы заставить Стива встать на колени. Если бы он еще на них не был. Стив засасывает кожу на его бедре и смахивает мешающую воду с глаз. Она слишком горячая, но ему все равно. Он здесь с Тони, и на какое-то время может обмануть себя, что ничего плохого не случилось, что всё по-прежнему. — Ну же… — сердито шепчет Тони, и Стив начинает прокладывать губами дорожку все выше и выше, обхватывая пальцами член у основания. Тони задыхается, а кожу Стива покалывает от возбуждения. Он отстраняется, тяжело дыша, а потом наклоняется, облизывает головку и берет в рот. Мышцы под ладонями на ногах Тони сокращаются, он матерится и хватает Стива за волосы. Тот не дразнит, сразу берет быстрый темп, наслаждаясь тем, как Тони прерывисто дышит, ругается и шипит. Да, Тони знает, как поставить Стива на колени, соблазнительно выгнув спину и применив тот самый взгляд. Зато Стив знает, как сделать так, чтобы Тони развалился на куски. — Стив, — он пытается шире раздвинуть ноги, но штаны все еще на щиколотках. Стив откидывается назад и стаскивает с Тони мокрые тряпки. Тот пошатывается, но Стив ловит его сильными руками за бедра, целует в живот и начинает поглаживать яйца. Тони всхлипывает, и Стив закрывает глаза. Раздается грохот падающих на пол пластиковых бутылок, Стив открывает глаза и видит Тони, шарящего рукой по полке в углу. — Черт, ты правда хочешь сказать, что у тебя нет тут смазки? Я отказываюсь в это верить, ни за что не поверю… К счастью, пальцы Тони находят то, что ищут, и Стиву не нужно отвечать. Тони победно вскрикивает и — как всегда — нетерпеливо бьет пузырьком Стива по плечу. Стив смеется и берет его. Тони тоже смеется и зарывается пальцами ему в волосы. — Заткнись, Роджерс. И продолжай. Стив закатывает глаза и убирает со лба мокрую челку. Тони вздыхает, хватает его за волосы покрепче и настойчиво притягивает к паху. Стив охотно открывает рот, и Тони блаженно стонет. Да, это именно то, что нужно Стиву — ни о чем не думать, кроме секса и Тони. Не беспокоиться ни о ком, ждущем их в мире, оставшемся за дверью. Руки Тони безжалостны. И бедра двигаются всё быстрее. Стив сглатывает и наносит ответный удар — без предупреждения вводит в него палец. — Боже, обожаю твою многозадачность, — прерывисто говорит Тони, и у него перехватывает дыхание, когда Стив добавляет еще один. Тони дергает его за волосы и выгибается, вставая на цыпочки. — О, Господи, Стив… Тот поворачивает внутри пальцы и, загнанно дыша, отрывается от члена. Потом кусает за бедренную кость, и Тони матерится, грубо царапая кожу его головы. Это ни протест и ни просьба прекратить, поэтому Стив не останавливается и добавляет третий палец, устанавливая довольно жесткий темп и заставляя Тони схватиться за его плечи, выругаться на двух языках и выгнуться так, будто его бьет током. Он прижимается спиной к плитке, а бедром впечатывается Стиву в челюсть. Если бы тот не был Капитаном Америка, то сел бы на задницу. Но Стив — Капитан Америка, поэтому удерживает равновесие и прижимает Тони обратно к стене. — Четыре? — Я ходить не смогу, маньяк озабоченный… — А мне кажется, сможешь, — отвечает Стив, осторожно проталкивая плечо между ног Тони, поднимая левую вверх. Пятка бьется о спину Стива, и Тони опирается на стену, чтобы перераспределить вес на другую ногу. — Я, безусловно, выдержу четыре, но предпочту этого не делать. Давай, Стив, давай… — «Давай» что? — Напрашиваешься на грязные разговоры? — доносится сверху, и Стив запросто может представить себе эту чертову ухмылку. — Как обычно, — отвечает Стив. Тони прекрасно знает, как он обожает всю ту пошлятину, что вылетает у него изо рта. Стив снова наклоняется и облизывает головку, проталкивая пальцы дальше. — Это единственные моменты, когда мне нравится, что ты не затыкаешься. — О, черт… — начинает Тони, но тут же замолкает, чувствуя втискивающийся в него мизинец. — Стив… накладываю вето на четыре. Призываю наложить вето на четыре… Стив немедленно убирает палец и чувствует, как тело Тони оседает. По щеке Стива — в немой благодарности — скользят его пальцы, а Стиву хочется, чтобы Тони не чувствовал необходимость говорить «спасибо» за то, чего Стив не стал делать, но вопреки его желанию попробовал. — Ну же, давай, — выдыхает Тони, и Стива пробирает дрожь, хотя, если бы он не находился под душем, то точно был бы мокрым от пота. — Трахни меня пальцами и отсоси так, чтобы подвести к краю, а потом выеби, чтобы я кончил с твоим членом в заднице. Давай, Стив… Стив повинуется, потому что от этих слов его пронизывает горячими головокружительными волнами вожделения. У него ноет член. Он обхватывает его ладонью и снова наклоняется, чтобы взять член Тони в рот. На этот раз максимально глубоко. Тони шипит и дергается, когда Стив грубо толкает в него пальцы и сглатывает вокруг члена. Тони нужно, чтобы это произошло именно так, а Стиву сейчас слишком хочется подчиняться. Тони покачивается, и Стиву приходится обеими руками придержать его. Он выпускает член изо рта и вытирает глаза. — Не могу больше. Мне нужно… — Ну еще немного, — просит Тони, притягивая Стива к себе. Тот вытирает рот, кивает и открывает его. Тони облегченно стонет и начинает толкаться все дальше и дальше, пока не чувствует, что головка упирается в заднюю стенку горла. Через какое-то время Стив теряет чувство времени. Все, что он ощущает и слышит, это биение пульса в ушах, звук льющейся воды, резкие выдохи Тони и проклятия, которые тот не может сдержать. Вода заливает Стиву спину, и плечо тупо ноет, но он почти не обращает на это внимания. Он чувствует кожу Тони под ладонью и плотно сжатое тело вокруг пальцев. Его собственное желание отходит на второй план. Сейчас он мог бы заниматься этим часами, давая Тони то, что ему необходимо. Тони дергает бедрами, и Стив чувствует, как его пальцы соскальзывают с головы. — Стив, Стив… — хрипит он. Стив встает, толкает Тони грудью на плитки, берет смазку, выдавливает немного на член, раздвигает Тони ноги и, всхлипнув, врывается в раскрытое тело. Тони кричит, и это прекрасно. Стив целует его влажные плечи и поворачивает его голову, чтобы поцеловать в губы. Потом начинает быстро работать бедрами, выбивая из Тони воздух. Стив не может быть нежным и неторопливым. Сейчас они настолько возбуждены, что это было бы невыносимо. Бывали дни, когда Стив действовал так медленно, что мог растянуть секс на часы, превращая Тони в дрожащую, обезумевшую от удовольствия массу. Сегодня не один из тех дней. Все, что Стив чувствовал в последнее время, сконцентрировалось у него в груди, и сейчас ему просто не хватит самоконтроля, чтобы затеять еще что-нибудь помимо того, чтобы жестко и быстро довести их обоих до финиша. Тони ухитряется обхватить рукой член и начать яростно дрочить. Стив немного отходит назад, дергает Тони за бедра и, положив руку ему между лопатками, наклоняет вперед. Тони прогибается и опирается предплечьями на стену. Ему, кажется, нравится новая поза, судя по раздающимся громким стонам. — Ты смотришь? — Тони пытается повернуть голову к Стиву. — Смотришь, как твой член входит в меня? Стив шипит и отводит взгляд от его задницы. Он смотрит на прилипшие к затылку волосы, а потом на сильно выделяющиеся позвонки. — Черт… Стив, черт… Тони замирает и начинает кричать. А Стив задыхается от ощущения жарко сжимающегося вокруг него тела. Чувствуя зарождающийся в животе оргазм, он толкается так сильно, что Тони скользит вперед. Стив прижимает его к стене и начинает бешено двигать бедрами. Он кончает с судорожным вздохом, прижимаясь к спине Тони. Одной ладонью держа его за бедро, а другой — за грудь, прямо над реактором. Голова Тони лежит у Стива на плече, и он практически висит у него в руках. Мир перестает быть четким, расплывается и все вокруг как будто заволакивает туманом. Стив, едва держась на ногах и задыхаясь, опирается на стену кулаком, чтобы не раздавить Тони. Потом выходит из него, и тот, повернув голову, лениво целует его. Стив вздыхает и, обняв его за пояс, прижимает к себе. — Всё нормально? — шепчет Тони, но, похоже, ответа не ждет. Он подталкивает нос Стива своим и еще раз целует. Стив отвечает, а потом утыкается лицом Тони в шею, и чувствует себя так, будто вот-вот расплачется. — Иди, ложись, — продолжает Тони. — Я помоюсь и приду. Стив качает головой, продолжая прижиматься к Тони. — Иди, — повторяет тот, поднимая его голову. — У тебя после секса всегда трясутся ноги. Если ты сейчас завалишься, я тебя не подниму. А начну ржать и расскажу всем… — Ладно, ухожу, — кивает Стив, и голос у него звучит намного лучше, чем он ожидал. Он мягко целует Тони в плечо и, подхватив полотенце, идет в спальню. Быстро вытирается, набрасывает полотенце на плечи и тяжело садится на кровать, слушая звуки, доносящиеся из душа. Эйфория от оргазма угасает, и на Стива накатывают странные эмоции. Он не может точно определить, что это, но ему кажется, что это печаль. Хотя это не имеет никакого смысла. Вода в душе выключается, и повисающая тишина кажется слишком громкой. Стив опирается локтем на колено и пальцами зачесывает волосы назад. Он слышит, как двигается в ванной Тони, и в горле появляется комок. Он не смотрит на Тони, когда тот выходит из ванной. Он чувствует, как прогибается матрас, и как Тони усаживается рядом, поджав под себя одну ногу, а другую свесив с края. Стив не может вспомнить, когда они в последний раз были вместе на этой кровати. Скорее всего, в самом начале их недоотношений. Потом Стив всегда ходил в пентхаус. — Сиди спокойно, — тихо говорит Тони, и Стив чувствует влагу на плече. Он резко вдыхает, но больно совсем не так, как раньше. Скорее, обычный синяк, чем открытая рана. Тони аккуратно протирает плечо, бросает губку на тумбочку и целует Стива в шею. — Ну, надеюсь теперь ты в состоянии вести разговор. Тебя не спасет даже то, что ты ранен. Стива захлестывает чувство вины. — Я не хочу… сейчас говорить о мальчике, Тони. Тот не отстраняется. — Вот и отлично. Потому что я тоже не хочу. Стив неуверенно хмурится. — Тогда о чем? Тони медленно вдыхает, потом выдыхает, как будто взвешивая, какие именно слова использовать. — О том, что ты делаешь, — наконец произносит он. — И что говоришь. Отправился спать к себе, и сказал мне, что думаешь, что я не стану скучать. Этого Стив не ожидал. Они с Тони не говорили о том, что происходило между ними… с тех пор, как все началось, и они впервые легли вместе в постель. Стив, конечно, понимал, что, хочется им или нет, обсуждать это придется. Весь вопрос в том, почему Тони поднял эту тему сейчас, когда вокруг и так много всего происходит. Внезапно Стив понимает, почему Тони заговорил об этом именно сейчас, и знание свинцовым грузом оседает у него в животе. — Стив, ты же в курсе… что я к тебе чувствую, правда? У Стива сдавливает грудь, потому что он знает, как сам относится к Тони… по крайней мере, думал, что знает. Это всегда было легко и просто, и никогда не требовало долгих размышлений или анализа. Это просто было внутри, и Стиву было хорошо с этим. А теперь Тони пытался вытащить это из Стива и поместить под микроскоп, требуя комментариев и действий. Он моргает, поднимает подбородок и пристально смотрит через всю комнату. — Я в курсе, что чувствую, когда слышу это от тебя, — с горечью говорит он. Тони молчит, продолжая прижиматься к его боку. — Не нужно быть гением, чтобы понять, что ты завел этот разговор только из-за ребенка. Тони медленно отстраняется, и Стиву становится холодно. — Ты так думаешь? — ровным голосом спрашивает он. — Думаешь, что я сказал это только из-за Арто? — Да, — честно отвечает Стив, чувствуя комок в горле, который не может проглотить, как бы ни старался. — Или у тебя паршивое чувство собственного достоинства, Стив Роджерс, или ты совсем меня не знаешь, — жестко говорит Тони, встает, идет к комоду и выдвигает ящик. Вытаскивает мятые спортивные штаны и, еле сдерживая ярость, надевает. — Тони… — Отъебись, — резко бросает тот, завязывая шнурок на поясе. У него так сильно дрожат руки, что видит даже Стив. — Иди нахер, Роджерс. Не хочешь разговаривать? Прекрасно. Я тоже не хочу. И он, хлопнув дверью, уходит. Стив чувствует себя так, будто Тони ударил его. Такая вспыльчивость больше в его характере, чем в характере Тони, и Стив не понимает, как им удалось все испортить, ведь они так далеко продвинулись… Он сидит, смотрит на закрытую дверь, сглатывает и закрывает глаза. У него ужасное предчувствие, что Тони не вернется. *** Тони влетает в мастерскую и бросается в кресло. Он так зол, что делает это слишком активно, поэтому оно катится к стене. Тони хватается за край верстака, подтягивает себя к нему и сдвигает к центру пустые кружки и стопку ультратонких планшетов, дожидающихся стресс-тестирования, проводимого Баки и Тором. — Ладно, — резко произносит он, чувствуя себя до предела растянутой пружиной, которая вот-вот лопнет. — ДЖАРВИС, у нас новый проект. Открой папку. — Имя и сервер, сэр? Тони, стараясь дышать ровнее, барабанит по столу пальцами. — RT-O4. Персональный сервер, персональный проект. — Должен ли я переслать копию данной папки на личную почту Капитана Родж… — Нет, — Тони отвечает раньше, чем ДЖАРВИС успевает договорить. — Положи в нее все файлы, которые мы собрали на Арто. И до особого распоряжения не смей упоминать Капитана Роджерса. — Слушаюсь, — еле слышно вздохнув, отвечает ДЖАРВИС. Тони скрипит зубами, но молчит. Он знает, что ИскИн расценивает присутствие Стива в жизни Тони как позитивный момент, и, вероятно, поэтому раздвигает границы своего программирования, выражая неодобрение на просьбу Тони не упоминать Стива. Ну, ДЖАРВИС тоже может отправляться нахер, если собирается поддерживать Роджерса. — Вот так, — произносит Тони, выбрасывая из головы мысли о нем. — Где Арто? — У себя в комнате с агентом Бартоном, — отвечает ДЖАРВИС. — Рисует. Выглядит спокойным и здоровым. — Бартон — няня, — Тони фыркает, но не может отрицать, что испытывает облегчение, услышав, что Арто жив, здоров и не злится. — Соедини его со мной. Через несколько секунд из динамиков раздается голос Клинта. — В чем дело, папа Старк? Тони открывает рот и пытается вспомнить, почему, черт побери, разрешил Бартону заходить в башню.  — Не смешно. — Похоже, ты злишься. Поругался с папой Роджерсом? — Не смешно, — повторяет Тони, а потом небрежно добавляет, — и да, поругался. — О, прости, бро, — искренне говорит Клинт и тут же другим тоном добавляет: — Итак, вы обратились в фирму «Barton&Barnes», специализирующуюся на уходе за детьми. Чем можем вам помочь? Наш тариф — восемьсот баксов в час и мы не несем ответственность за возможные физические и эмоциональные травмы. — Как он? — спрашивает Тони, пристраивая подбородок на кулаки, лежащие на верстаке. Хотел бы он, чтобы у него был кофе. Или виски. Или кофе с виски. — Отлично, — отвечает Клинт. — Съел четыре ложки «Lucky Charms», решил, что зефир там самый вкусный, повыбирал его из всей коробки и тоже съел, выпил пять капель сока и некоторое время дулся. — Четыре ложки? Это все, на что ты способен? — Он отказался и сделал суровое лицо, — отвечает Клинт. — Ну ты знаешь. То, что бывает перед разрушениями и насилием. — Ладно, неплохая попытка, — кивает Тони. Он рад, что Арто хоть что-то съел. А ведь вполне мог отказаться. И, эй, малыш достаточно умен, чтобы оценить питательную ценность зефира, превосходящую пользу зерновых. Поэтому Тони и это посчитает победой. — А потом? — На кухне были Брюс с Нат, и Арто выглядел немного напуганным, поэтому я отвел его в комнату. Он еще немного надулся и стянул с кровати все одеяла, швырнул на пол и посмотрел на меня так, словно ждал скандала. — Чем ему кровать-то не угодила? — Тони недоуменно поднимает брови. — Не знаю, — отвечает Клинт. — Я собирался не обращать на него внимания, но он начал пинать вещи и вроде как зарычал на меня, поэтому я отвлек его Старкпадом, и теперь он рисует. — Зарычал на тебя? — О, да. Зарычал. Оскаленные зубы и всё такое, — спокойно отвечает Клинт. Слишком спокойно для того, кого мог покусать шестилетний суперсолдат. — Но отвлечение отлично сработало. — Что он рисует? — Хм, не знаю. Я вышел из комнаты, чтобы он не слышал, что мы говорим о нем. Сейчас, погоди… — Тони слышит звук открывающейся двери, шаги, и голос Клинта: — Арто, что ты рисуешь? Ага, похоже на Стива. Это Стив? Он кивает. Да, он рисует Стива. Хочешь посмотреть? Довольно неплохо. У Тони сжимаются внутренности, и перехватывает горло. — Покажи ему, как сохранить картинку в сети, — говорит он. Все заметили фиксацию Арто на Стиве, хотя тот практически не общался с ним. Тони не ревнует; ему просто интересно, почему так. — Ты побудешь с ним? — Конечно. И попрошу ДЖАРВИСа подключить Xbox к этому телевизору. — Прекрати запускать Microsoft в мои системы. — Создай игровую Stark-консоль. Или найди другую няню. Тони хохочет. — Touché. Ладно, я хочу провести небольшое исследование и понять, почему мы рычим и срываемся на кроватях. Сообщи, если тебе что-нибудь понадобится. — Кофе, пожалуйста. Тони фыркает. — Ага, щас. Ты у нас гламурная помощница, вот и действуй. Он кладет трубку, выдыхает и потягивается. Потом обхватывает себя за голые плечи и думает, что до того, как отправиться в мастерскую, надо было бы одеться по-человечески и снять штаны Стива. Ему всегда нравилось надевать его одежду, когда они были вдвоем. Сейчас же он не хочет напоминаний. Особенно о том, что было в душе и после чего так сладко ноет тело. Тони думает, случится ли ему еще когда-нибудь испытать нечто подобное, но он тут же запрещает себе эти мысли, потому что ему и без этого есть чем озаботиться. Нужно разобраться с Арто, и Тони не станет тратить время и чувства на других. Даже если отгородившись от этих других он почувствует себя так, будто ему отпилили конечности. Глубоко дыша, Тони возвращается к работе. — ДЖАРВИС, запроси в интернете сведения о поведении детей. — Двести сорок один миллион результатов за четыре секунды, — тут же отвечает ДЖАРВИС, и Тони матерится. — Ладно, не так. Попробуй агрессию у детей. — Тридцать два миллиона результатов. — Черт, — Тони вскидывает руки вверх. — Что не так с нынешней молодежью? Не бери в голову, Джей, вопрос риторический. Так, мы не сможем исправить это, если не узнаем, что это вызывает. Может, сузим поиск до причин? Получишь результат, найди общие темы и расскажи мне. — Могу я предложить создать банк данных из фактов поведения Арто, чтобы сопоставить с найденными предполагаемыми причинами? — Ты чертов гений. Дерзай. Так, факты поведения. Удары кулаками и ногами. Желание сбежать. Плач. Отказ что-либо делать. Добавь нежелание говорить и ограниченный словарный запас. И то, что его нашли в лаборатории Гидры. — Должен ли я заказать руководство по управлению детьми, клонированными в экспериментальных лабораториях параллельных измерений? — Ты должен заткнуться. Думаю, ни в одной вселенной еще не было прецедентов по выращиванию злобных клонов суперсолдат… — Если позволите, сэр… Скорее всего, это так, но нам было бы проще считать его обычным ребенком. Тони задумывается, а потом кивает. — Хорошо. Удали ту часть про Гидру. Чем можно это заменить? Может, беженец? Да, и не пиши ничего о родителях. Думаю, в нашем случае это не так важно. ДЖАРВИС начинает поиск, создавая светящиеся экраны сайтов, страниц и статей. Тех, что на его взгляд могли бы оказаться полезными. Тони просматривает их, притягивая ближе одни и отбрасывая другие. В течение нескольких минут он изучает больше сотни страниц, медленно, но верно пробираясь сквозь бесконечный поток информации. Спустя три часа он обзаводится головной болью и выясняет, что существуют сотни возможных причин для такого поведения Арто. Самое простое — он просто расстроен. Более сложные изобилуют теориями, связанными с привязанностью, развитием лимбической системы и химическим дисбалансом. И это без дополнительных сложностей в виде того факта, что он шестилетний суперсолдат, выросший в Гидре. — Итак, вот перечень того, что потенциально может быть неправильным: EBD, ADHD, AD, ADD, RAD, ODD, ASD, IED, — перечисляет он, массируя виски в тщетной попытке облегчить боль. — Есть еще аббревиатуры, которые можно добавить в список? — Полагаю, вы запомнили их все, сэр. — По сравнению с базой данных, что ты считаешь наиболее вероятным? — Арто демонстрирует поведение, связанное со всеми ними, — отвечает ДЖАРВИС, и Тони стонет и падает на стол, уткнувшись лбом в предплечье. — Хотя в настоящее время у нас очень мало данных для продолжения. — Это твой совет? Ты предлагаешь собрать больше данных? — Думаю, это было бы полезно. Тони откидывается на спинку кресла и рассеянно трет грудь. — А что, черт побери, нам делать сейчас? Как мы сможем помочь, не зная, чем это вызвано? Мы, что, должны позволять ему беситься и все крушить, пока не соберем больше информации? — Это риторический вопрос, сэр? Я считаю, что это вне моей компетенции. Тони собирается огрызнуться, когда из динамиков раздается голос Клинта. Так как он подключился без предупреждения или разрешения ДЖАРВИСа, то, скорее всего, что-то случилось с Арто. — Тони?  — Слушаю. — Он уснул. Тони удивленно поднимает брови — почему Клинт решил вдруг это сообщить. Он выдыхает и чувствует, как ослабевает волнение. — Уснул… Спать хорошо. Ему нужно спать. Он почти не спал прошлой ночью… — Он уснул на дне шкафа. Тони вздыхает. — Класс… Он в безопасности? — Ага. Устроил себе уютное гнездышко. — Тогда пусть спит. Думаю, сейчас не время спорить о кроватях. Раздается какое-то шарканье, отдаленные шорохи, глухие удары, а потом пауза. — Я побуду с ним, пока он не проснется. Тони закрывает глаза и улыбается. — Эй, Бартон! — Угу? — Ты не совсем бесполезный Мститель. — Ты говоришь такие милые вещи, — тянет Клинт, и тут же слышится другой голос: — Скажи ему, чтоб шел нахер. При следующей встрече с Барнсом Тони обязательно бросит в него что-нибудь тяжелое. С острыми углами. — Ты! — шипит он. — Не ругайся рядом с ребенком. И больше не смей стрелять в башне, пока он здесь. Не могу поверить, что должен объяснять тебе настолько элементарные вещи… Раздается хихиканье Клинта, а следом приглушенный звук, будто ему зажали рот. — Ой, ты мне как будто не доверяешь, — притворяясь обиженным, тянет Баки. Тони представляет его лицо, большие глаза и надутую нижнюю губу. Черт, это не срабатывает со Стивом, не сработает и с ним. — Ты все равно не нравишься Арто, — парирует Тони. — Ничего, понравлюсь. Бартон спросил, могу ли я войти, и он разрешил. Думаю, будет лучше, если мы поладим. Должен же рядом быть человек, способный справиться с ним. Тони признает, что в этом есть смысл. Хотя и чувствует себя опустошенным из-за того, что Баки здесь, а Стив — нет. Что Баки, являющийся пограничным социопатом, старается взаимодействовать с Арто, а Стив — нет. И ведь ребенок, уныло думает Тони, отнюдь не Баки. Он мог бы уйти в любую минуту, и никто не сказал бы ни слова. — ДЖАРВИС, покажи, что рисовал Арто, — просит он и не успевает моргнуть, как на экране появляется картинка. Клинт прав — довольно неплохо. У фигуры светлые волосы, синяя форма со звездой на груди и красно-бело-синий щит, зависший рядом в воздухе. Все довольно пропорционально, и это значительно лучше многих изображений, которыми их заваливают фанаты. Есть даже детали в виде пряжек на ремнях и красных полос на торсе. Единственное несоответствие действительности заключается в том, что на рисунке Стив улыбается. Не позволяя себе зацикливаться на этом, Тони гасит экран, встает, подтягивает штаны и идет в конец мастерской к небольшой стойке и холодильнику. Проходит мимо него, даже не подумав о воде или соке, а достает из шкафчика бутылку виски и стакан. Потом берет все это к верстаку, тяжело опускается в кресло и думает об Арто, свернувшемся калачиком на дне шкафа. Тони выпрямляется, сцепляет руки на затылке и прогибается, удовлетворенно слушая щелкающие суставы запястий и плеч и хруст позвоночника. На несколько секунд замирает, потом берет стакан и немного отпивает. — Так, детка, продолжим. Добавь рычание и истерики, и давай посмотрим, не сможем ли мы найти ответ.