Counterpart

Стив смотрит на свет луча восходящего солнца, медленно ползущего по стене комнаты. Он совсем не спал и не выходил из спальни с тех пор, как вчера ушел Тони. Стив чувствует себя странно; не расстроенным и не злым, а так, будто в груди появился свинцовый груз. Трудно поверить, что прошло всего три дня с тех пор, как они отправились на ту миссию, отвечая на сигнал бедствия. Такое ощущение, что прошла целая жизнь. Или у тебя паршивое чувство собственного достоинства, Стив Роджерс, или ты совсем меня не знаешь. Слова эхом звучат в голове, и он ничего не может с этим поделать. Не может забыть о тоне, каким это было сказано. Холодном, резком. Какой же я трус, в сотый раз думает он. Трус, не говорящий о чувствах даже когда это действительно важно. Эта мысль заставляет его начать сомневаться в том, почему именно сейчас Тони решил рассказать о своих. Возможно, не только из-за Арто. Может, слова уже давно готовы были родиться, и теперь, когда их отношения так обострились из-за появления мальчика, Тони решил, что самое время дать им прозвучать… Черт, Стив не знает. Он медленно переворачивается на бок и моргает, привыкая к яркому свету. Потом рассеянно трет грудь, тяжело вздыхает и думает, что если уж начинать исправлять то, что случилось, то лучше раньше, чем позже. — ДЖАРВИС, где Тони и… Арто? Стив запинается на имени, настолько они непривычно. Как же сложно. Все, о чем он может думать, глядя на ребенка, это о себе. Трудно осознать, что мальчик нечто больше, чем простой клон. Что он — отдельная личность. — Спят. Сэр в мастерской, Арто у себя в комнате в шкафу. Стив трет лоб. — Отлично. Два человека, за которых я отвечаю, спят чёрти где. ДЖАРВИС — довольно демонстративно — молчит. Стив садится, отбрасывая подушки и одеяла, и трогает рану. Та предсказуемо зажила. — А… — начинает Стив и снова запинается, — Арто один? — С агентом Бартоном. — Может, Клинт захочет его усыновить, — вздыхает Стив и чешет в затылке. — Уголовные и юридические досье остальных Мстителей делают их кандидатуры непригодными в качестве усыновителей, — тут же сообщает ДЖАРВИС. — И если бы вы технически не являлись биологическим отцом Арто, то с высокой долей вероятности служба опеки и попечительства и вам не позволила бы оставить его. То есть, если бы вы решили признать Арто и позволить ему жить здесь. Услышать это от ДЖАРВИСа было для Стива в тысячу раз хуже, чем от Тони или кого-то еще. ДЖАРВИС — самый умный из всех, кого Стив знает, но он все-таки машина. Набор цифр и алгоритмов. Правда довольно чувствительных к состоянию собеседника. У ИскИна нет эмоций, он просто говорит все как есть. После его слов Стиву становится еще хуже. Если все так просто, почему он не может этого сделать? Он встает, быстро одевается и идет к лифту. Часть его хочет увидеть Тони и убедиться, что с ним все в порядке. Потому что даже когда Тони злится, Стиву все равно необходимо знать, что тот в безопасности. Это потребность, с которой он уже давно перестал бороться. — В мастерскую, пожалуйста, ДЖАРВИС. Он почти ждет, что тот скажет, что его права доступа аннулированы, но он отвечает: — Хорошо, Капитан, — и лифт едет вниз. В мастерской почти темно. Единственный источник света — несколько голографических экранов, окружающих верстак Тони. Сам Тони крепко спит, сидя в кресле. Его лицо в голубом свете кажется очень красивым, и у Стива ёкает сердце. Он медленно подходит и останавливается, когда видит тени от ресниц на его щеках. Ему так хочется коснуться Тони. Он протягивает руку, но тут же убирает. Стив почти уверен, что Тони все еще злится на него, да и сам он не совсем спокоен. Да, за последние дни он сказал несколько довольно дерьмовых вещей, но Тони был властным и требовательным и даже не подумал о том, каково сейчас Стиву… Кроме того, он не знает, имеет ли еще право дотрагиваться до него. Стив вздыхает, переводит взгляд на экраны и пару раз моргает — Тони пытался найти ответы на вопросы об Арто и его поведении. Он подходит ближе. На одном статья, называющаяся «Лечение импульсивной агрессии у детей и подростков: открытое экспериментальное исследование», и, похоже, это результаты изучения воздействия на детей сильнодействующих препаратов. У Стива сжимается сердце, но он разворачивает другой экран. Там публикация под заголовком «Роль привязанности в раннем развитии деструктивных поведенческих проблем». На третьем экране «Дезорганизованная классификация привязанности ребенка как предиктора враждебно-агрессивного поведения в дошкольном возрасте». Какое-то время Стив чувствует себя совершенно ошеломленным. Он ничего о таком не знает, и это пугает его до чертиков. Он проводит пальцем по экрану с надписью «Субтипирование агрессии у детей и подростков» и начинает паниковать. Он просмотрел четыре экрана и понял, что у поведения Арто может быть бесчисленное количество причин, что с ним может быть серьезно что-то не так, а Стив даже не знает, с чего начинать ему помогать. Он поворачивает последний экран. Взгляд цепляется за слова «травмы» и «оскорбления», и у него непроизвольно сжимаются кулаки. Боже, как он ненавидит Гидру. Заставить ребенка пройти через Бог знает что ради своих извращенных желаний… Он одергивает себя. Сейчас не время думать о Гидре. Ее просто нужно уничтожить и всё, чтобы в их мире не случилось того, что произошло во вселенной Арто. Тони вздрагивает, морщится и снова расслабляется. Стив смотрит на него, но тот продолжает спать. Стив разворачивается и уходит. Заходит в лифт, и ему просто нужна секунда… Он опирается ладонями о стену, опускает голову и застывает. Руки дрожат. Он сжимает их в кулаки и подавляет желание разбить костяшки в кровь. Черт. Стив думал, что было тяжело, когда объявился Зимний. Но тогда он знал, что делать. Сейчас же он совсем не уверен, что сможет. Все остальные, кажется, готовы в любой момент посоветовать ему что-нибудь очень правильное, но разве они остановились хотя бы на одну чертову минуту и помогли? Вообще-то, помогли, устало думает он и, морщась, выпрямляется. Мальчику помогли. И, в конце концов, он сейчас на первом месте. Боже, как всё запутано. Стив идет на крышу, чтобы подышать воздухом и попытаться избавиться от негатива. Он рад, что Тони в мастерской. Потому что из пентхауса видна почти вся крыша, особенно с мест, где тот особенно любит сидеть. В последнее время крыша стала неофициальным местом для размышлений Мстителей. Все, с разной периодичностью, приходят сюда во время стресса или в надежде побыть в тишине. Наташа и Брюс поднимаются на верхние уровни, которые не видны из пентхауса; Тор предпочитает стоять на краю посадочной площадки, глядя на город; Клинт и Баки — одинаково чокнутые — обычно залезают на очень ненадежные металлические штыри, прикрепляющие букву «М» к боку башни. Стив идет туда, куда несут ноги. Он проходит через пентхаус и не поддается желанию заглянуть в спальню. Берет планшет, через раздвижную стеклянную дверь выходит на солнце и, свесив ноги, садится на край посадочной площадки. Тут настолько высоко, что каждый раз, когда он смотрит вниз, ему становится не по себе. Но потом наступает некое расслабление, ведь он оказывается выше всей суеты этого мира. Он включает планшет и кладет на ногу. — ДЖАРВИС, позволишь посмотреть? — Зависит от того, на что именно, Капитан, — раздается голос ДЖАРВИСа из динамиков планшета. — На комнату Арто. На экране появляются изображения с двух камер. На обоих — крепко спящий в кресле Клинт, так низко сползший с него, что непонятно, как он в нем держится. Кровать пуста, но на втором видео Стив замечает лежащего в шкафу на куче постельных принадлежностей Арто. Тот спокойно спит, и Стив понимает, что рад этому. Мальчик нормально не спал с тех пор, как попал сюда, и Стив думает, что усталость сыграла не последнюю роль в том, насколько он был неуправляем. Хотя, ночь, проведенная в шкафу, скорее всего, не может считаться полноценным отдыхом, морщась, думает он. Но это лучше, чем ничего. Ветер ерошит волосы Стива, который смотрит на экран и чувствует, как злость и разочарование постепенно исчезают. Господи, ребенок такой маленький и уязвимый. Забота о нем станет самой ответственной работой, которую когда-либо выполнял Стив, и это не кончится никогда. Пока он смотрит, Арто переворачивается. У него приоткрыт рот, а волосы липнут ко лбу. Стив видит пятнышко грязи или Бог знает чего у него на лице, и думает, что мальчика давно пора помыть. Стив улыбается, вспоминая себя в этом возрасте. Он терпеть не мог принимать ванну, потому что после этого ему всегда было ужасно холодно, и он часами не мог согреться. Маме приходилось предпринимать героические усилия, чтобы помыть его. Стив надеется, что Арто не такой. Эта мысль заставляет его задуматься. Будет ли Арто похож на него? Сколько в нем окажется продиктованным генетикой, а сколько средой, в которой он вырастет? Звук открывающейся за спиной двери заставляет Стива обернуться. Сердце замирает — он надеется, что это Тони. Но это Наташа. Идет к нему с двумя кружками. На ней спортивные штаны и майка с капюшоном, расцветкой подозрительно похожая на треники Клинта. — Утречка, — мягко говорит она, усаживаясь рядом. Ставит одну кружку ближе к Стиву и кладет ногу на ногу, заправляя прядь волос за ухо. — Тебе адреналина не хватает? — спрашивает она, кивая вниз. Стив смеется и поворачивается к ней лицом.  — Меня это расслабляет, — говорит он и берет кружку. — Спасибо. — Люди Коулсона считают, что нашли еще одну ячейку Гидры. Пока они собирают информацию, но потом, думаю, захотят, чтобы к ним кто-нибудь присоединился. — Где? — В восьмидесяти километрах севернее Бухареста, — отвечает она, и Стив стонет. Он ожидал услышать о месте на территории Америки, и это удар, узнать, что угроза расползается по континентам. — Серьезно? — Тебе не стоит ходить, — говорит Наташа, и Стив кивает. Потом морщится и снова смотрит на город, на угол здания Бакстера, виднеющийся вдали. — Я хочу пойти. Я больше всех подхожу для этой работы, и я хочу ее выполнить. Сделать и убедиться, что все действительно закончено, — говорит он и смотрит на маленькую спящую фигурку. — Но если мне придется остаться, я останусь. Наташа поднимает бровь. — Ничего себе, я ожидала больше возражений. Стив качает головой. — Я знаю, что должен быть с ним. Просто не знаю, как. — Узнаешь, — Наташа улыбается, а Стив смотрит на нее и улыбается в ответ. Он не знает, как выразить словами то, как много значит для него ее поддержка. Кажется, она понимает, что ему сложно говорить, и нежно гладит его по щеке. — Не позволяй ему давить на тебя, — произносит она, и Стив хмыкает, точно зная, о ком она. — Я постоянно позволяю ему давить на себя, — Стив пожимает плечами. — Просто хотелось бы, чтобы он это знал. И не подталкивал в неправильном направлении. — Ты когда-нибудь говорил ему об этом? Стив сглатывает. — Не думаю, что мы вообще разговаривали о вещах, действительно имеющих значение. Сейчас я даже не уверен, читаем ли мы одну и ту же книгу, не говоря уже о чёртовой странице. Наташа молчит, а Стив не знает, что будет делать с советами, касающимися Тони. Лучше б ему объяснили, как вести себя с ребенком, которого он никогда не планировал иметь. Правда он не уверен, что Мстители смогут сказать о воспитании детей что-нибудь дельное, учитывая их многочисленные проблемы и непростое прошлое. — Ну… — начинает Наташа, глядя на планшет, лежащий у Стива на колене. — Он милый. Стив не может не согласиться. Он кивает и неосознанно проводит большим пальцем по изображению, увеличивая его. — Кто ты и что сделала с Наташей Романофф? Она улыбается и пихает его в плечо. — Эй, я могла бы быть матерью. — Ты могла бы быть кем угодно. Но думаю, мы никогда этого не узнаем. — Похоже на то. Если только Гидра не решит, что я достойна клонирования. — Не надо, — стонет Стив, качая головой. — Меня бы не клонировали, если бы я не был Капитаном Америка. — Ну не знаю… — тянет Наташа и отпивает из кружки. — Мир мог бы добиться большего, имея на борту нескольких Стивов Роджерсов. — Спасибо. Как ты думаешь, что я должен делать? — Помнить, что быть честным не всегда означает не лгать, — немного загадочно отвечает она. — И, возможно, подумать о том, что если бы у тебя был ребенок… совсем неплохо было бы, если бы он мог сопротивляться во время неизбежных похищений. У Стива отвисает челюсть. — Что ты имеешь в виду под «неизбежных»? — спрашивает он, ощущая ужас и смятение. Она спокойно пожимает плечами. — Ты — Капитан Америка. Они всегда будут пытаться взять принадлежащее тебе. — Да… Похищения, — бормочет Стив и трет ладонью лицо. Ужасно, что его ребенок непременно станет мишенью… но усугубит ли ситуацию то, что в крови Арто есть сыворотка? Да, сам себе отвечает Стив, но тут же признает, что Арто способен справиться с тем, что может случиться, исключительно благодаря силе и исцеляющему фактору, которые подарила ему сыворотка. — Стив? — Просто задумался, — рассеянно произносит тот. — Значит, мне нужно очень постараться, чтобы его не похитили. Наташа улыбается так, будто он наконец-то сказал что-то разумное. — Думаю, мы все будем стараться, — говорит она и салютует ему кофейной кружкой. Жестом, очень напоминающим движения Баки. Она поворачивается к солнцу и закрывает глаза, а Стив чувствует, как по всему телу — словно бальзам — разливается благодарность, прогоняя сразу несколько страхов. И все же я бы хотел, чтобы это был Тони, с болью в груди думает Стив. Он берет планшет и смотрит на свернувшуюся в шкафу фигурку. *** Тони просыпается от того, что страшно ноют спина и шея, и через пару секунд понимает, что уснул на рабочем месте. Он морщится, выпрямляется и трет шею, пытаясь унять тупую боль. Тони уже много лет не спал здесь; да, проводил в мастерской несколько бессонных ночей, но спать всегда шел в постель. И рядом был Стив. После спасательной миссии этого не случилось ни разу. Он трет лицо ладонями и хмурится, глядя на висящие перед ним экраны. На некоторых открыты статьи, которые он прочитал и — он совершенно уверен — закрыл. — Джей, кто-то поиграл с моими экранами? — хрипло спрашивает он. — Или по какой-то причине ты снова открыл их? — В половине шестого в мастерскую спустился Капитан Роджерс, — отвечает ДЖАРВИС, и Тони замирает, чувствуя, как изнутри поднимается злость. — И развернул несколько статей. — Он их читал? — Не все. Он пробыл здесь буквально несколько минут. Тони раздраженно фыркает и откидывается на спинку кресла. — С какой стати он решил пробраться сюда? Если хочет что-то узнать, пусть, блядь, спросит. ДЖАРВИС молчит, да Тони и не ждет ответа. Стив Роджерс, ты упертый мудак, злобно думает он и почти просит ДЖАРВИСа отозвать его коды доступа. Где-то за гневом прячется страх, о котором Тони знает и который ненавидит — с каждой минутой он все больше и больше убеждается в том, что Стив не скажет «да». Мысль о потере Арто режет Тони без ножа, и он почти физически ощущает боль в животе. Боже, он так привязался к мальчику. Ему все равно, что, как и почему, он просто хочет, чтобы тот остался. — Где Арто? — Спит. С ним агент Бартон. Тоже спит. — Хорошо. Скажи, когда проснется, — просит Тони и выходит из мастерской. Он раздумывает, не подняться ли в пентхаус и не забраться ли на пару часов в постель, но не уверен, что сможет сейчас заснуть. Кроме того, он хочет застать момент, когда встанет Арто. Мозг переполнен информацией, и Тони хочет посмотреть, подходит ли что-нибудь из прочитанного к поведению мальчика. Если после сна тот будет более спокойным, может, Тони удастся поговорить с ним. Ему нужно больше сведений о том, как присматривали — если это можно так назвать — за Арто в лаборатории, и единственный способ узнать это — от самого Арто. Надо попробовать. Поэтому Тони отказывается от возможности отправиться в кровать, идет к шкафу и достает припрятанную там чистую одежду. — И где же сейчас, черт возьми, Стив? — спрашивает он ДЖАРВИСа, переодеваясь и оставляя штаны Стива на полу. — Прячется у себя? — Прячется на крыше, — поправляет ДЖАРВИС. — Он… — Нет, не надо. Мне плевать, — перебивает Тони и радуется тому, что не пошел в пентхаус. — Что бы он ни делал, мне плевать. — Сэр… — Нет, ДЖАРВИС, — твердо говорит Тони. — Протокол «прекрати говорить о гребаном Капитане Америка» все еще в силе. ДЖАРВИС вздыхает. — Как вам будет угодно. И Тони сжимает зубы, потому что вспоминает, как Стив впервые услышал это. У него засветилось лицо, он засмеялся и сказал: — Эй, я понял отсылку. Тони тогда так сильно закатил глаза, что стало больно, а Стив все смеялся и смеялся. Тогда Тони понял, что тот делает это нарочно, и поцеловал его. Чтобы он заткнулся. Зная, что на кухне Стива точно нет, Тони отправляется на поиски кофе. Зевая и почесывая подбородок, он добредает до общего этажа и обнаруживает там единственного человека, ненавидящего утро не меньше Тони. Который так хмуро смотрит в кружку, будто та оскорбила его мать. — Доброе утро, солнышко. Баки поднимает на Тони взгляд, разворачивается, берет кофейник, наливает в чашку кофе и толкает ее по стойке в сторону Тони. Тот настороженно прищуривается, но подходит ближе. — Это что, предложение позавтракать вместе с теми, кто уже сыт по горло этим дерьмовым клубом? — спрашивает Тони. Баки устало фыркает, сердитый взгляд становится менее сердитым. — Что-то типа того, — вздыхает Баки. Тони усаживается за стойку и с благодарным кивком тянется к кофе. Все это несколько странно. Обычно они с Баки не общаются без Стива. Не то чтобы чувак не нравился Тони; у него цинично-агрессивное чувство юмора, которое очень импонирует Тони, и когда он не в модусе огрызающегося воинственного мудака, то бывает довольно забавным. Несколько минут они сидят и молча пьют. Тони разглядывает роборуку и думает, сколько же понадобится времени, чтобы заменить плату… — В него стреляют не только для того, чтобы позлить тебя. Тони замирает, не успев проглотить кофе. Стараясь не кашлять, он ставит чашку и поворачивается к Баки. Но тот задумчиво гипнотизирует столешницу. — Я не злюсь из-за того, что его ранили. — Да? А вчера ты выглядел немного свихнувшимся. — Мы правда это делаем? — уточняет Тони. — Говорим об этом? Баки пожимает плечами. — Он мой лучший друг. У вас двоих все будет в порядке? — Нет никаких нас двоих, — слышит Тони свой голос и тут же хочет забрать сказанное назад. То, как изменяется лицо Баки, заставляет его хотеть этого еще больше. — Подожди, что? — Кэпа это не интересует, — пожимает плечами Тони и отворачивается. — Я имею в виду — в долгую. У Баки буквально отвисает челюсть. — Ты сейчас прикалываешься? — спрашивает он, и Тони готовится к очередному приступу запатентованной ярости Баки Барнса. — Ты о Стиве Роджерсе говоришь. — Да, и этот Стив Роджерс либо относится ко мне несерьезно, либо думает, что я несерьезно отношусь к нему. В любом случае, это отстой, — огрызается Тони. — И если ты посмеешь сказать ему хоть слово, я вышвырну Бартона из башни. Баки озадаченно поднимает бровь, и несколько секунд выглядит растерянным. — Почему Бартона? Тони вздыхает, трет лоб и чувствует внезапно навалившуюся усталость. — Потому что тебе будет до лампочки, если я выгоню тебя, но ты огорчишься, если рядом не станет Бартона, с которым можно заигрывать. — Ты вообще слышишь, что вылетает у тебя изо рта? — Скажи еще, что я не прав, — Тони пожимает плечами, а Баки ухмыляется. — Да ради Бога, вышвыривай. По крайней мере, я хоть раз в жизни смогу съесть пачку «Oreos» не делясь с этим засранцем, так и норовящим отжать половину. А вот тебе придется несладко — лучшей няньки днем с огнем не сыскать. Так что подумай дважды, Старк… — Да знаю я, знаю, — морщится Тони. — Правда не совсем понимаю, как это у него получается. Никогда бы не назвал Бартона человеком, ладящим с детьми. — Это потому, что ему самому — десять, — пожимает плечами Баки. — Возможно, — соглашается Тони, допивает кофе и ставит чашку на стойку. — Ладно, я пойду… — Сэр, — раздается голос ДЖАРВИСа. — Похоже, Арто просыпается. Тони кивает. — О’кей, смена плана. Пойдем, убедимся, что детка не намяла Бартону бока. — Сделай мне фотку, — вдогонку ему кричит Баки. Тони на цыпочках заходит в комнату Арто. Сначала видит Клинта, пристроившегося в кресле у окна, а потом Арто. Зеркальная дверь не закрыта, и мальчика отлично видно на куче одеял и подушек, из которых тот свил гнездо. Тони улыбается, глядя на него, а Арто зевает и маленьким кулаком сонно трет глаза. — Привет, малыш, — говорит Тони, садясь на кровать, чтобы Арто видел его. Мальчик тут же поворачивает голову, но, кажется, расслабляется, замечая его. А потом сует в рот три пальца, и Тони не уверен, отвратительно это или мило. Или и то, и другое. — Он проснулся? — раздается у Тони за спиной хриплый голос, и, оглянувшись, тот видит, что у Клинта открыты глаза. — Ага, почти. Клинт выпрямляется и потягивается. В спине что-то громко щелкает. Он облегченно стонет и встает. — Кофе. Кофе. Кофе. Кофе. И… еще раз кофе. Мелкий, я скоро вернусь. Арто смотрит на выходящего Клинта. Тони мобилизуется, но Арто всего лишь вздыхает и закапывается обратно в одеяла, прикрываясь до самых блестящих голубых глаз, взгляд которых сосредоточен на Тони. — Выйти не хочешь? — спрашивает тот. — Если останешься в шкафу, люди могут решить, что ты с приветом. Арто поднимает голову — пальцы все еще во рту. Тони протягивает руку, и Арто кивает. Медленно вылезает и, схватив Тони за локоть, прижимается к нему. Тони сажает мальчика боком на колени. — Тебе нравится быть с людьми, да? — спрашивает Тони, пристраивая подбородок ему на голову. Арто качает головой, но тянется и хватает Тони за майку на груди. Мальчик такой грязный, что Тони решает, что сегодня его точно надо помыть. Арто беспокойно ерзает, и когда поворачивает голову, проезжается щекой по реактору. Он хмурится, вынимает пальцы изо рта и с любопытством тыкает Тони в грудь. — Свет, — говорит он и, развернувшись, прижимает обе ладони к яркому кругу. — Мне нравится твой свет. — Хорошо. Это чудо инженерной мысли. Оно и должно тебе нравиться. Арто сопит, явно не понимая. — Я сделал это. Вот что такое инженерия. Когда ты придумываешь что-то удивительное и сам создаешь это. — Почему? — Потому что сердце работало не очень. Теперь вот так, — объясняет Тони. Арто наклоняет голову, а потом кивает, видимо, удовлетворенный ответом. — А теперь давай найдем Клинта и позавтракаем. — Нет, — Арто качает головой. — Стив. Тони чувствует, что злость, очевидно, ушла не так далеко, как он думал. — Стива нет. Придется тебе обойтись мной и Клинтом. Арто снова качает головой. — Стив. Тони разочарованно вздыхает. Такое ощущение, что они со Стивом развелись и теперь им приходится делить проклятого ребенка. Часть его хочет отвести Арто к Стиву, чтобы дать ему то, что он хочет, а другая, более уродливая, не желает, чтобы Арто находился рядом со Стивом, когда тот так себя ведет. — Сначала завтрак, потом поиски Стива, — говорит он, и Арто скулит и пинает его. Тони замирает. Потому что, если Арто устроит истерику, то ему придется идти за Стивом, и тогда Арто решит, что может заполучить его в любое время. — Стив занят. У него важная работа, — врет Тони. — Давай позавтракаем, а потом найдем его. И не пинайся, а то я позову Баки, и ему придется держать тебя за ноги. Арто яростно трясет головой. — Нет. — Ну тогда никаких истерик. Ты же знаешь, что сильнее меня. А я сегодня не хочу никакой боли, — откровенно говорит Тони. — Или ты нормально играешь со мной, или я зову Баки. Арто хмурится, продолжая качать ногами. Этот взгляд так похож на взгляд Стива, когда тот устал и раздражен, но он уже не кажется Тони привлекательным. У него здесь большая проблема. Ребенок, очевидно, зациклился на Роджерсе. Но если тот не хочет иметь с ним ничего общего, то придется придумывать ещё что-нибудь. — Пошли, — говорит Тони, ставя Арто на пол. — «Lucky Charms» — тебе, кофе — мне. Он встает и направляется к двери, с облегчением слыша, как Арто идет следом. Тони несколько раз оглядывается через плечо, но мальчик не жалуется и не возражает. Вспомнив слова ДЖАРВИСа о том, что накануне Арто не понравился лифт, Тони поднимается по лестнице. Но Арто, наверное, решает, что ходьба для лузеров, поэтому прыгает вверх на одной ноге. — Итак, просто из любопытства. Почему тебе нравится Стив? Арто не смотрит на Тони, а сосредоточенно перепрыгивает на следующую ступеньку, для равновесия вытянув руки в стороны. — Он самый сильный. — Он нравится тебе, потому что самый сильный, — повторяет Тони, не скрывая скепсиса. — Доктор Эньо говорил, чем сильнее, тем лучше, — произносит Арто и быстро преодолевает три последних ступени. — Поэтому я должен заниматься каждый день. Это сделает меня сильнее. Фрагмент информации более содержателен, чем думает Арто, и Тони тут же хватается за него. — Они заставляли тебя заниматься каждый день? — Ага. — Что именно ты делал? — Бегал. На такой штуке… она двигается, я бегу. — Беговая дорожка, — подсказывает Тони, и Арто кивает. — Еще поднимал тяжелые вещи и делал упражнения, — говорит Арто, вытягивая руки над головой. — Как вот это. — Тебе нравилось заниматься спортом? Арто кивает. — Только не у доктора Сампсона. Он делал всякие тесты. — Брал анализы? Проверял сердце и исследовал, как работает тело? Арто снова кивает и прижимает руки к груди. Это настолько оборонительный жест, что Тони готов разрыдаться. Если они когда-нибудь захотят взять у него кровь, им придется сначала успокоить его. — Там были только врачи? — спрашивает Тони, и надеется, что Арто продолжит говорить. Потому что Тони нужно очень многое узнать, чтобы разобраться в его поведении. — Нет. Врачи и Элеонора. Она приносила еду, одежду и все такое. — Элеонора… Красивое имя. Она была милой? Арто молчит. — Она не мама. — А ты знал маму? — Нет, — Арто мотает головой, потом смотрит по сторонам, и у него загораются глаза. — Я знаю, где мы.  — Запомнил, где мы были вчера? Арто кивает и прибавляет шаг. Но, дойдя до кухни, останавливается. Тони догоняет его и видит причину — на острове сидит хмурый Баки и читает какие-то бумаги. Услышав их, он раздраженно поднимает взгляд, но после того, как видит кто это, выражение его лица немного смягчается. — Доброе утро, мелкий, — говорит он. — Что ты сделал с Бартоном? Избил? Он где-то тихонько рыдает в углу? Арто прищуривается. — Нет, — медленно отвечает он и смотрит на Тони. Как будто тот должен помочь ему понять этого странного человека с железной рукой. — Бартон сказал, что пойдет за кофе, — говорит Тони и заходит на кухню, решив, что лучше всего будет просто вести себя нормально и надеяться, что Баки не напугает мальчика. — Видимо, заблудился. Он тянется к холодильнику, когда что-то бьет его в бедро. Арто лезет на стойку, используя гладкие хромированные ручки ящиков в качестве точек опоры. Он взбирается легко, но не очень изящно. Встает и открывает полку, на которой — как подозревает Тони — стоят упаковки с хлопьями. — Эй, эй, нельзя стоять на столе, — возмущается он. — А Бартон разрешал, — сообщает Баки. — А Бартон разрешал, — повторяет Арто, доставая «Lucky Charms». Тони берет их и ставит на остров, а потом разворачивается обратно и с интересом — которого, скорее всего, не должен показывать — следит за Арто, идущему по стойке. Он останавливается у другого шкафчика, открывает его и достает миску. Тони забирает ее, ставит рядом с хлопьями и собирается сходить за молоком, но видит, как Арто очень красноречиво смотрит на ноги, потом на остров, и снова на ноги. — Арто, нет! Слишком поздно. Арто приседает, прыгает и приземляется рядом с Баки. — Не смей так делать! У меня из-за тебя инфаркт будет… — сипит Тони, подходя ближе. Арто улыбается и идет к нему. Тони осматривает его на предмет ушибов, кровотечений и сотрясений. — Серьезно, малыш. Никаких смертельных трюков, пока я не выпил кофе. Тебя Бартон научил? — Нет, — отвечает Арто, опускается на колени, берет «Lucky Charms», открывает и высыпает содержимое на остров. Баки давится смехом, а у Тони от недоумения приоткрывается рот. — Зачем, — начинает он с явной болью в голосе. — Зачем ты взял миску, если собираешься как дикарь есть со стола? — Бартон говорил, что нужна миска, — категорично заявляет Арто и начинает выбирать из кучи хлопьев кусочки зефира и бросать в миску. Тони вздыхает. — Ну, теперь все стало намного понятнее, — говорит он, решая не выступать по поводу поедания зефира с поверхности острова. Если ребенок без принуждения ест хоть что-то, Тони будет этому радоваться. Он наливает кофе, пьет и смотрит, как Арто выискивает зефирки, периодически отправляя их в рот. — Ты же понимаешь, что однажды тебе придется съесть что-нибудь другое. Арто угукает и, сунув зефир в рот, неуверенно смотрит на Тони. — Ванная, — говорит он, и Тони кивает. — Ты знаешь, где она? Пойдешь один или проводить? — Один, — улыбаясь, отвечает Арто, садится, свесив ноги с края, и соскальзывает на пол. Тони смотрит ему вслед и радуется, что он, похоже, забыл, что хотел Стива. — Зефир на завтрак — сильный родительский ход, — раздается саркастичный голос Баки. — Ну, по крайней мере, я здесь, — парирует Тони. Баки возмущенно вздыхает и бьет по столешнице ладонью. — Господи, ты можешь дать ему передохнуть хотя бы пять гребаных минут? — Прошло три дня! Открываются двери лифта и выходят Наташа, Клинт и Стив. Тони с Баки замолкают. Стив демонстративно не смотрит на Тони, и атмосфера в комнате за три секунды превращается из напряженной в неловкую. — Доброе утро, — произносит Наташа, подозрительно глядя сначала на Тони, потом на Баки. Глядя так, будто знает, что происходит. Конечно, знает. Она всегда знает. — Этот отчет — кусок дерьма, Бартон, — говорит Баки вместо приветствия. Клинт поднимает средний палец, запрыгивает к нему на остров и берет бумаги. Наташа идет к холодильнику, а Тони смотрит на Стива, подходящего к кофеварке и показательно игнорирующего Тони. Не то чтобы Стив обычно суетился из-за его присутствия, когда вокруг были другие, но сейчас-то все по-другому, не так ли? Черт, если бы только они знали правила этой гребаной игры, всё могло бы сложиться по-другому… — Стив! Стив оборачивается, и Тони видит несущегося к нему Арто. Он обеими руками хватает его за подол майки и широко открытыми глазами серьезно смотрит вверх. От этой картины у Тони сжимается сердце. Стив не сделал ничего, чтобы заслужить это. Он при первом удобном случае собирался избавиться от Арто, а тот доверял ему только потому, что он самый сильный. — Привет, — неуверенно произносит Стив. Арто одной рукой тянет его за майку, а другую поднимает вверх. Стив становится совершенно растерянным. — Вероятно, он хочет на руки, — говорит Тони, и у Стива дергается голова. Как будто его ударили по щеке. Он сжимает челюсти, но наклоняется, поднимает Арто и сажает на стойку. Арто толкает его в плечо, и Стив сначала замирает, а потом сдается, берет его и сажает на бедро. У него на скулах появляются розовые пятна, а Тони пытается понять, что это значит… Раздается тихий звуковой сигнал, Наташа лезет в карман штанов и достает телефон, другой рукой аккуратно встряхивая бутылку с чем-то похожим на смузи. — Брифинг в час, — говорит она. — Стив, я и Тони. И Коулсон пишет, — добавляет она, глядя на Баки с Клинтом, — что вам нужно сдать отчеты из Чикаго, иначе он приедет за ними лично. — Эй, эй, по какому поводу брифинг? — спрашивает Тони, глядя на Стива. Он, блядь, не может в это поверить. Его затапливает злость. — Ты никуда не пойдешь. Стив хмурится, и Тони с мстительным удовлетворением замечает, как он приходит в ярость. — Я буду делать то, что нужно, — огрызается Стив, а потом, похоже, прикладывает физические усилия, чтобы справиться с гневом. — Тони, мы можем поговорить… — А знаешь что, нет, — отвечает тот и злится так сильно, что даже не задумывается о словах. — Иди. Отправляйся на свою миссию и делай все, что нужно. Потому что тут от тебя все равно мало толку. Черт, после того, что ты пережил, я думал, ты станешь хорошим отцом, но, похоже, без тебя нам было бы намного лучше. Баки вскакивает и делает шаг в сторону Тони, но Клинт хватает его за шею и тянет обратно. — Отвали, — рычит Баки, но Клинт дергает сильнее и шепчет что-то ему на ухо. Баки перестает сопротивляться, но продолжает сверлить Тони грозным взглядом. Стив ничего не замечает; он хмурится, стремительно краснеет и отшатывается от Тони. Потом морщится как от физической боли, и Тони начинает чувствовать себя ужасно. Потому что, нет, блядь… он ожидал в ответ приступа ярости и потока аргументов, ожидал, что сможет подтолкнуть Стива… к… черт, он даже не знал к чему… — Стив… — Мне пора, — говорит тот, и у него дрожит голос. Он сажает Арто на стойку. Мальчик хватается за него, но Стив ловит его маленькие руки. — Я скоро вернусь, — неуверенно говорит он и неосознанно поднимает ладони Арто к своему лицу. — Я вернусь, — повторяет он, отпускает его руки и отходит. — Стив… — повторяет Тони. Тот смотрит на него и выглядит настолько потерянным, что у Тони перехватывает дыхание. Он не видел такого выражения на его лице с тех пор, как они узнали кем был Зимний. Боже, Стив не просто упрямится. Стив напуган до смерти. Тони облажался. — Стив, я… Стив! Я не это имел в виду, — еще раз пытается Тони, но Стив качает головой и убегает. Нет, хочет крикнуть Тони. Не смей уходить, думает он, но слишком поздно. Стива уже нет.