***
Её переселили из чулана во вторую спальню Дадли, в которой хранились поломанные игрушки кузена и книги, которые никто не читал. Естественно Дадли был против, чтобы она там жила, даже закатил истерику, но это мало помогло против родителей. Но Авалоне показалось, что они выделили ей вторую спальню только из-за страха. Но перед кем? Ей никакие мысли не приходили в голову. А эти странные письма продолжали приходить. Тётя и дядя не давали ей прочитать ни одного письма, то рвали их, то наглядно сжигали перед ней в камине. А дядя становился всё более странным и странным и тем больше пугал её. После горы писем в воскресенье. В ВОСКРЕСЕНЬЕ! В тот день, когда почта не приходит. В итоге дядя куда-то их отвёз, то в какую-то гостиницу неизвестно где, то в заброшенный домик. И теперь она встречает свой одиннадцатый день рождения неизвестно где и на полу, так как единственную кровать заняли опекуны, а диван оккупировал кузен. В принципе Авалоне было всё равно где встречать свой день рождение, на полу или в чулане, но в чулане по крайне мере была хоть какая-то кровать и не так холодно. БАХ! Авалона подскочила с пола и спряталась возле стенки камина, который родственники так и не зажгли, может и не убережёт, но она будет надеяться, что воры её не заметят. Сверху спускались Дурсли с ружьём. Думают, что это может спасти их жизни, наивные, если воров несколько, это не поможет! И тут дверь упала, а в проёме показалась гигантская фигура. Авалоне захотелось сказать что-то нецензурное!***
В проеме стоял великан. Да именно великан, потому что сравнивая рост дяди Вернона и рост гиганта, гигант был определенно выше. Когда он подошел ближе, Авалона увидела, что лицо великана скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой. Были видны лишь его маленькие и блестящие глаза. − Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да… устал … О да! То, что сюда было непросто добраться, Авалона верила, сама знает. Великан шагнул к дивану, на котором сидел застывший от страха Дадли. − Ну-ка подвинься, пузырь, − приказал незнакомец. Дадли, взвизгнув, тут же соскочил с дивана и побежал к тёте, чтобы спрятаться за ней. В свою очередь, тетя Петунья спряталась за мужем, в надежде, что её не будет видно. Впрочем, может так и было бы, если бы она не была выше дяди. − А вот и наша Авалона! − удовлетворенно произнес великан, когда заметил её. А она так надеялась, что её не увидят. Но Авалона всмотрелась в лицо, которое было над вид страшное и свирепое, и увидела, что глаза сузились от улыбки. − Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленькой была, − сообщил великан. – А сейчас вон как выросла, − но, по мнению Авалоны, она не сильно так и выросла, на вид ей дашь лет девять. Но спорить она не стала. – На мать чем-то похожа, даже глаза её. Волосы только как у отца. Дядя Вернон издал какой-то странный звук, похожий на скрип, и шагнул вперёд. – Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр!– заявил он.– Вы взломали дверь и вторглись в чужие владения! – Да заткнись ты, Дурсль! Великан протянул руку и, выдернув ружьё из рук дяди Вернона, с лёгкостью завязал его в узел, словно оно было резиновое, а потом швырнул его в угол. Что-то Авалоне стало плохо. Дядя Вернон пискнул, как мышь, которой наступили на хвост. – Да… Авалона,– произнёс великан, поворачиваясь спиной к Дурслям.– С днём рождения тебя, вот. Я тут тебе принёс кой-чего… Может, там помялось слегка, я… э-э… сел на эту штуку по дороге… но вкус-то от этого не испортился, да? Великан запустил руку во внутренний карман чёрной куртки и извлёк оттуда немного помятую коробку. Авалона боязливо взяла её дрожащими от волнения руками и поспешно открыла, хотя пальцы всё равно плохо её слушались. Внутри был большой липкий шоколадный торт, на котором зелёным кремом было написано: «С днём рождения, Авалона!» Девочка посмотрела на великана. И она поспешила поблагодарить его за подарок, хоть было и страшно: – Спасибо большое за торт. Простите мою бестактность, но вы кто? Великан хохотнул. – А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса. Он протянул огромную ладонь и, обхватив руку Авалоны, энергично потряс её. – Ну, так чего там с чаем?– спросил он, потирая руки.– Я… э-э… и от чего-нибудь покрепче не отказался бы, если… э-э… у вас есть. Великан нагнулся над камином – никто не видел, что он там делает, но когда через секунду великан отодвинулся, в камине полыхал яркий огонь. Мерцающий свет залил сырую хижину. Гигант сел обратно на диван, прогнувшийся под его весом, и начал опорожнять карманы, которых в его куртке было великое множество. На диване появились медный чайник, мятая упаковка сосисок, чайник для заварки, кочерга, несколько кружек с выщербленными краями и бутылка с какой-то янтарной жидкостью, к которой он приложился, прежде чем приступить к работе. Вскоре хижина наполнилась запахом жарящихся сосисок, весело шипящих на огне. Никто не двинулся с места и не сказал ни слова, пока великан готовил еду. – Что бы он ни предложил, Дадли, я запрещаю тебе это брать,– резко произнёс дядя Вернон. Великан мрачно усмехнулся. – Да ты чего разволновался-то, Дурсль? – насмешливо спросил он.– Да мне б и в голову не пришло его кормить – вон он у тебя жирный-то какой, – с этим заявлением Авалона была согласна на все сто процентов. Гигант протянул сосиски Авалоне, которая была так голодна. Если честно, она боялась брать что-либо от незнакомца, да и тем более, когда Дурсли стоят за спиной. Но видя как дядя боится этого Рубеуса Хагрида, она притронулась к сосискам, слыша как сзади злобно засопели дядя Вернон и Дадли. Но проглотила только половину, больше в неё не поместилось. Но сосиски были очень вкусными, Авалоне показалось, что ничего вкуснее она не ела, что впрочем, могло и быть правдой. Но, даже наслаждаясь сосисками, она не сводила глаз с великана. И наконец, решилась задать вопрос, который, кроме неё, кажется, никто задавать не собирался. Дурсли видимо, потом убьют её. – Извините, но я до сих пор не знаю, кто вы такой,– вежливо произнесла Авалона. Великан сделал глоток чая и вытер рукой блестевшие от жира губы. – Зови меня Хагрид,– просто ответил он.– Меня так все зовут. А вообще я ж тебе уже вроде всё про себя рассказал - я хранитель ключей в Хогвартсе. Ты, конечно, знаешь, что это за штука такая, Хогвартс? – Э-э-э… Вообще-то нет, – робко выдавила из себя Авалона. У Хагрида был такой вид, словно его обдали холодной водой. – Извините,– быстро сказала Авалона. – Извините?!– рявкнул Хагрид и повернулся к Дурслям, которые спрятались в тень.– Это им надо извиняться! Я… э-э… знал, что ты наших писем не получила, но чтобы ты вообще про Хогвартс не слышала? Не любопытная ты, выходит, коль ни разу не спросила, где родители твои всему научились… Вообще-то Авалона была любопытной в плане учебы и знаний, но не говорить же ей что любой вопрос про родителей карался наказанием. – Научились чему?– непонимающе переспросила Авалона, что-то она стала слишком храброй для вопросов. – ЧЕМУ?!– прогрохотал Хагрид, вскакивая на ноги. – Ну-ка погоди, разберёмся сейчас! Казалось, разъярённый великан стал ещё больше и заполнил собой всю хижину. Дурсли съёжились от страха у дальней стены. – Вы мне тут чего хотите сказать? – прорычал он, обращаясь к Дурслям. – Что эта девочка – эта девочка! – ничегошеньки и не знает о том, что… Ничего не знает ВООБЩЕ? Авалона решила, что великан зашёл слишком далеко. В конце концов, она ходила в школу и не так уж плохо училась, хотя могла и лучше. – Кое-что я знаю,– тихо сказала она.– Математику, например, и всякие другие вещи. Но Хагрид просто отмахнулся от неё. – Я ж не об этом… а о том, что ты о нашем мире ничего не знаешь. О твоём мире. О моём мире. О мире твоих родителей. – Каком мире? – непонимающе переспросила Авалона. У Хагрида был такой вид, словно он вот-вот взорвётся. – ДУРСЛЬ!– прогремел он. Дядя Вернон, побледневший от ужаса, что-то неразборчиво прошептал. Такой вид дяди доставил какое-то удовольствие Авалоне, но думать так было плохо. Хагрид отвернулся от него и посмотрел на Авалону полубезумным взглядом. – Но ты же знаешь про своих родителей… ну, кто они были? – с надеждой спросил он. – Да точно знаешь, не можешь ты не знать… к тому же они не абы кто были, а люди известные. И ты… э-э… знаменитость. – Что? – Авалоне казалось, что весь этот бред ей снится или она сходит с ума. Что тут вообще происходит? – Разве мои мама и папа… разве они были известными людьми? – Значит, ты не знаешь… Ничегошеньки не знаешь… – Хагрид дёргал себя за бороду, глядя на Авалону изумлённым взором. –Ты чего, не знаешь даже, кто ты такая есть?– наконец спросил он. Дядя Вернон внезапно обрёл дар речи. – Прекратите!– скомандовал он.– Прекратите немедленно, сэр! Я запрещаю вам что-либо рассказывать девчонке! Хагрид посмотрел на него с такой яростью, что даже куда более храбрый человек, чем дядя Вернон, сжался бы под этим взглядом. А когда Хагрид заговорил, то казалось, что он делает ударение на каждом слоге. – Вы что, никогда ей ничего не говорили, да? Никогда не говорили, что в том письме было, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот глазами видел, как Дамблдор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ей так и не рассказали ничего, прятали всё от неё, да? «Оставили на улице?» – подумалось Авалоне. Интересно а после того как её оставили, она не болела? – ПРЕКРАТИТЕ! Я ВАМ ЗАПРЕЩАЮ!– нервно заверещал дядя Вернон. Тётя Петунья глубоко вдохнула воздух с таким видом, словно ужасно боялась того, что последует за этими словами. – Эй, вы, пустые головы, сходите вон проветритесь, может, полегчает,– посоветовал им Хагрид, поворачиваясь к Авалоне.– Короче так, Авалона, ты волшебница, поняла? В доме воцарилась мёртвая тишина, нарушаемая лишь отдалённым шумом моря и приглушённым свистом ветра. – Кто?– Авалона была в шоке, от разворачивающейся сцены. Этот человек не сбежал из психбольницы? На вид он, конечно, был страшен, но ей показалось, что великан был очень добрым. Но судя по поведению тёти и дяди, похоже, это правда. – Ну, ясное дело кто – волшебница ты.– Хагрид сел обратно на диван, который протяжно застонал и просел ещё ниже. – И ещё какая! А будешь ещё лучше… когда немного… э-э… подучишься, да. Кем ты ещё могла быть, с такими-то родителями? И вообще пора тебе письмо своё прочитать. Авалона дрожащими руками от волнения протянула руки, забирая письмо от великана. Она и не надеялась прочитать его. Конверт был желтоватым, на котором изумрудными чернилами было написано, что данное письмо адресовано мисс Поттер, которая живёт в хижине, расположенной на скале посреди моря, и спит на полу. Авалона вскрыла конверт, вытащила письмо и прочитала. После прочтения, в голове Авалоны образовалось пустота. Вроде это всё похоже на шутку, но видя как серьёзно настроен великан, и как жмутся от страха Дурсли, начинаешь верить, что это всё правда. – Ждут сову? – Клянусь Горгоной, ты мне напомнила кое о чём,– произнёс Хагрид, хлопнув себя по лбу так сильно, что этим ударом вполне мог бы сбить с ног лошадь. А затем запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда сову – настоящую, живую и немного взъерошенную,– а также длинное перо и свиток пергамента. Хагрид начал писать, высунув язык, а Авалона внимательно прочитала написанное:Дорогой мистер Дамблдор! Передал Авалоне её письмо. Завтра еду с ней, чтобы купить всё необходимое. Погода ужасная. Надеюсь, с Вами всё в порядке. Хагрид
Хагрид скатал свиток, сунул его сове в клюв, подошёл к двери и вышвырнул птицу туда, где бушевал ураган. Птицу как-то стало очень жалко. Затем вернулся и сел обратно на диван. При этом вид у него был такой, словно сделал он что-то совершенно обычное, например, поговорил по телефону. Авалона смотрела на него с выпученными глазами. – Так на чём мы с тобой остановились? – спросил Хагрид. В этот момент из тени вышел дядя Вернон. Лицо его всё ещё было пепельно-серым от страха, но на нём отчётливо читалась злость. – Она никуда не поедет,– сказал дядя Вернон. Хагрид хмыкнул. – Знаешь, хотел бы я посмотреть, как такой храбрый магл, как ты, её остановишь… – Кто?– робко переспросила Авалона. – Магл,– пояснил Хагрид.– Так мы называем всех не волшебников – маглы. Да, не повезло тебе… ну в том плане, что хуже маглов, чем эти, я в жизни не видал. – Когда мы взяли её в свой дом, мы поклялись, что положим конец всей этой ерунде,– упрямо продолжил дядя Вернон,– Что мы вытравим и выбьем из неё всю эту чушь! Тоже мне волшебница! – Вы знали?– отрешенно и тихо спросила она, но её услышали все. – Вы знали, что я… что я волшебница? – Знали ли мы?!– внезапно взвизгнула тётя Петунья.– Знали ли мы? Да, конечно, знали! Как мы могли не знать, когда мы знали, кем была моя чёртова сестрица! О, она в своё время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой, и её карманы были полны лягушачьей икры, а сама она всё время превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто знал ей цену,– она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались – Лили то, Лили это! Они гордились, что в их семье есть своя ведьма! Она замолчала, чтобы перевести дыхание, и после глубокого вдоха разразилась не менее длинной и гневной тирадой. Казалось, что эти слова копились в ней много лет, и все эти годы она хотела их выкрикнуть, но сдерживалась, и только теперь позволила себе выплеснуть их наружу. Но Авалона в этих словах увидела жгучую зависть и страх. Поэтому тетя так боялась её. Поэтому тетя её ненавидит. Поэтому тетя боится и ненавидит слово «волшебство». Теперь всё встало на свои места. – А потом в школе она встретила этого Поттера, и они уехали вместе и поженились, и у них родилась ты. И конечно же я знала, что ты будешь такой же, такой же странной, такой же… ненормальной! А потом она, видите ли, взорвалась, а тебя подсунули нам! Авалона побледнела как полотно. Какое-то время она не могла произнести ни слова, но потом дар речи снова вернулся. – Взорвалась?– спросила она.– Вы же сказали, что мои родители погибли в автокатастрофе… – АВТОКАТАСТРОФА?!– прогремел Хагрид и так яростно вскочил с дивана, что Дурсли попятились обратно в угол.– Да как могла автокатастрофа погубить Лили и Джеймса Поттеров? Ну и ну, вот дела-то! Вот это да! Да быть такого не может, чтоб Авалона Поттер ничего про себя не знала! Да у нас её историю любой ребёнок с пелёнок знает! И родителей твоих тоже! – Но почему?– В голосе Авалона, впервые за сегодняшний разговор, появилась настойчивость. Она сама удивилась этому. – И что с ними случилось, с мамой и папой? Ярость сошла с лица Хагрида. На смену ей вдруг пришла озабоченность. – Да, не ждал я такого, – произнёс он низким, взволнованным голосом.– Дамблдор меня предупреждал, конечно, что непросто будет… ну… забрать тебя у этих… Но я и подумать не мог, что ты вообще ничего не знаешь. Не я, Авалона, должен бы рассказать тебе обо всём… э-э… но кто-то ж должен, так? Ну не можешь ты ехать в Хогвартс, не зная, кто ты такая. Он мрачно посмотрел на Дурслей. – Что ж, думаю, что будет лучше, если я тебе расскажу, н-ну… то, что могу, конечно, а могу не всё, потому как, э-э… загадок много осталось, непонятного всякого… Он снова сел и уставился на огонь. – Наверное, начну я… с человека одного,– произнёс Хагрид через несколько секунд.– Нет, поверить не могу, что ты про него не знаешь,- его в нашем мире все знают… – А кто он такой?– спросила Авалона. – Ну… Я вообще-то не люблю его имя произносить. Никто из наших не любит. – Почему? – Клянусь драконом, Авалона, люди всё ещё боятся, вот почему. А, чтоб меня, нелегко всё это… Короче, был там один волшебник, который… который стал плохим. Таким плохим, каким только можно стать. Даже хуже. Даже ещё хуже, чем просто хуже. Звали его… Хагрид задохнулся от волнения и замолк. – Если не хотите, можете не говорить, – предложила Авалона, видя как великану неловко или страшно. – Нет… всё нормально… э-э… Волдеморт,– выдавил,наконец,Хагрид, передёрнувшись.– И больше не проси меня, ни за что не повторю. В общем, этот волшебник лет так… э-э… двадцать назад начал себе приспешников искать. И нашёл ведь. Одни пошли за ним, потому что испугались, другие подумали, что он властью с ними поделится. А власть у него была ого-го, и чем дальше, тем больше её становилось. Тёмные были дни, да. Никому нельзя было верить. Жуткие вещи творились. Побеждал он, понимаешь. Нет, с ним, конечно, боролись, а он противников убивал. Ужасной смертью они умирали. Даже мест безопасных почти не осталось… разве что Хогвартс, да! Я так думаю, что Дамблдор был единственный, кого Ты-Знаешь-Кто боялся. Потому и на школу напасть не решился… э-э… тогда, по крайней мере. А твои мама и папа – они были лучшими волшебниками, которых я в своей жизни знал. Лучшими учениками школы были, первыми в выпуске. Не пойму, правда, чего Ты-Знаешь-Кто их раньше не попытался на свою сторону перетянуть… Знал, наверное, что они близки с Дамблдором, потому на Тёмную сторону не пойдут. А потом может подумал, что их убедит… А может, хотел их… э-э… с дороги убрать, чтоб не мешали. В общем, никто не знает. Знают только, что десять лет назад, в Хэллоуин, он появился в том городке, где вы жили. Тебе всего год был, а он пришёл в ваш дом и… и… Хагрид внезапно вытащил откуда-то грязный, покрытый пятнами носовой платок и высморкался громко, как завывшая сирена. – Ты меня извини… плохой я рассказчик, Авалона,– виновато произнёс Хагрид.– Но так грустно это… я ж твоих маму с папой знал, такие люди хорошие, лучше не найти, а тут… В общем, Ты-Знаешь-Кто их убил. А потом – вот этого вообще никто понять не может – он и тебя попытался убить. Хотел, чтобы следов не осталось, а может, ему просто нравилось людей убивать. Вот и тебя хотел, а не вышло, да! Ты не спрашивала никогда, откуда у тебя этот шрам на лбу? Это не порез никакой. Такое бывает, когда злой и очень сильный волшебник на тебя проклятие насылает. Так вот, родителей твоих он убил, даже дом разрушил, а тебя убить не смог. Поэтому ты и знаменита, Авалона. Он если кого хотел убить, так тот уже не жилец был, да! А с тобой вот не получилось. Он таких сильных волшебников убил – МакКиннонов, Боунсов, Пруэттов, а ты ребёнком была, и выжила. Хагрид замолчал, а Авалона коснулась рукой шрама, который скрывала за челкой, и ощутила резкую головную боль. Перед её глазами отчётливо возникла знакомая картина из прошлого, только теперь ослепительная вспышка зелёного света была гораздо ярче. И заодно она вспомнила кое-что ещё, то, что никогда раньше не всплывало в её памяти, - громкий, ледяной, беспощадный смех. «Но почему тёте сообщили, что моя мать взорвалась, а не правду?.. Если тетя всё время знала о волшебстве?» После рассказа Хагрида, о том что случилось Волдемортом, в голове Авалоны была пустота! – Мистер Хагрид,– тихо произнёсла Авалона.– Боюсь, что вы ошибаетесь. Я не думаю, что я волшебница… что я смогу стать волшебницой. К её удивлению, Хагрид рассмеялся. – Просто Хагрид, давай без всяких «мистеров», – великан ещё раз хохотнул. –Значит, не волшебница? И никогда с тобой ничего такого не было, когда ты злилась или огорчалась? Авалона уставилась в огонь. Хагрид натолкнул её на важную мысль. Ведь если подумать… Все те странные вещи, происходившие с ней и неизменно приводившие в ярость тётю Петунью и дядю Вернона, все они случались, когда она был огорчена или зла. Авалона улыбнулась и посмотрела на Хагрида, заметив, что лицо великана просияло. – Ну что, убедил я тебя теперь, да? А говоришь, что Авалона Поттер не волшебница. Погоди, ты скоро в Хогвартсе самым знаменитым учеником станешь. И тут снова подал голос дядя Вернон – видимо, испуг прошёл, и он решил, что не сдастся без боя. Но увы, у него ничего не вышло. В итоге он ещё сильнее разозлил Хагрида, но пострадал Дадли, у которого появился поросячий хвостик. Дядя Вернон, с ужасом посмотрев на Хагрида, видимо осознал, что не стоило его злить, громко закричал, схватил тётю Петунью и Дадли, втолкнул их во вторую комнату и тут же с силой захлопнул за собой дверь. Хагрид посмотрел на свой зонтик и почесал бороду. – Зря я так, совсем уж из себя вышел,– сокрушённо произнёс он.– И ведь не получилось всё равно. Хотел его в свинью превратить, а он, похоже, и так уже почти свинья, вот и не вышло ничего… Хвост только вырос… Он нахмурил кустистые брови и боязливо покосился на Авалону. – Просьба у меня к тебе, чтоб никто в Хогвартсе об этом не узнал. Я… э-э… нельзя мне чудеса творить, если по правде. Только немного разрешили, чтобы за тобой мог съездить и письмо тебе передать. Мне ещё и поэтому такая работа по душе пришлась… ну и из-за тебя, конечно. На эти слова, Авалона только покачала головой, как болванчик. Но если он так охотно отвечает на её вопросы, то можно задать и ещё. – А почему вам нельзя творить чудеса? – поинтересовалась Авалона. – Ну… Я же сам когда-то в школе учился, и меня… э-э… если по правде, выгнали. На третьем курсе я был. Волшебную палочку мою… эта… пополам сломали, и всё такое. А Дамблдор мне разрешил остаться и работу в школе дал. Великий он человек, Дамблдор. – А почему вас исключили? – Поздно уже, а у нас делов завтра куча,– уклончиво ответил Хагрид. – В город нам завтра надо, книги тебе купить, и всё такое. И эта… давай на «ты», нечего нам с тобой «выкать», мы ж друзья. Он стащил с себя толстую чёрную крутку и бросил её к ногам Авалоны. – Под ней теплее будет. А если она… э-э… шевелиться начнёт, ты внимания не обращай – я там в одном кармане пару мышей забыл. А в каком – не помню…***
Утром Авалона вышла на скалу вслед за Хагридом. Небо было чистым, и море поблёскивало в лучах солнца. Лодка, которую арендовал дядя Вернон, всё ещё была здесь, но после урагана она была залита водой. – А как вы сюда попали?– Авалона огляделась, но другой лодки так и не увидела. –Прилетел,– ответил Хагрид. –Прилетел? –Да… не будем об этом. Теперь, когда ты со мной мне… э-э… нельзя чудеса творить. Они уселись в лодку, а Авалона продолжила внимательно разглядывать Хагрида, пытаясь представить его летящим. –Хотя… да… если по правде, глупо было б грести самому.– Хагрид покосился на Авалону.– Если я… э-э… Если я сделаю так, чтоб мы побыстрее поплыли, ты ведь никому в Хогвартсе не расскажешь? –Конечно нет!– выпалила Авалона, которой не терпелось увидеть что-нибудь магическое. Хагрид вытащил свой розовый зонт, дважды стукнул им о борт лодки, и та помчалась. «Интересно, а как Дурсли будут выбираться с острова?», – подумала про себя Авалона, но никак не решилась задать этот вопрос мистеру Хагриду. –А почему только сумасшедший может попытаться ограбить «Гринготтс»?– поинтересовалась Авалона, когда услышала что у неё есть деньги, которые ей оставили родители. –Заклинания, колдовство,– ответил Хагрид, разворачивая газету.– Говорят, что там у них самые секретные сейфы драконы охраняют. К тому же оттуда ещё выбраться надо… «Гринготтс» глубоко под землёй находится… сотни миль под Лондоном – чуешь? Глубже, чем метро. Даже если повезёт грабителю и получится у него украсть что-нибудь, он с голоду помрёт, пока оттуда выберется, да! Авалона сидела и думала об услышанном. Хагрид читал газету, которая называлась «Ежедневный пророк». Авалона помнила, как дядя Вернон твердил, что, когда человек читает газету, он не любит, чтобы ему мешали. Но сейчас оставить Хагрида в покое было нелегко, потому что никогда в жизни Авалоне не хотелось задать столько вопросов. – Ну вот, Министерство магии опять дров наломало,– пробормотал Хагрид, переворачивая страницу. –А есть такое Министерство?– спросила Авалона, позабыв, что мешать читающему газету не следует. –Есть-есть,– ответил Хагрид.– Сначала хотели, чтоб Дамблдор министром стал, но он никогда Хогвартс не оставит, во как! Так что в министры старый Корнелиус Фадж пошёл. А хуже его не найдёшь. Он теперь каждое утро к Дамблдору сов посылает за советами. –А чем занимается Министерство магии? –Ну, их главная работа, чтоб люди не догадались, что в стране на каждом углу волшебники живут. –Почему? –Почему? Да ты чо, Авалона? Все ж сразу захотят волшебством свои проблемы решить, эт точно! Не, лучше, чтоб о нас не знали.***
Авалона никогда раньше не гуляла по Лондону. А Хагрид, хотя и знал, куда им надо, но обычным способом туда никогда не добирался. Для начала он застрял в турникете метро, а после громко жаловался, что сиденья в вагонах слишком маленькие, а поезда слишком медленные. –Не представляю, как маглы без магии обходятся,– сказал он, когда они поднялись вверх по сломанному эскалатору и оказались на улице, полной магазинов. Хагрид был так велик, что без труда прокладывал себе дорогу сквозь толпу, от Авалоны требовалось лишь не отставать. Они проходили мимо книжных и музыкальных магазинов, закусочных и кинотеатров, но ни одно из этих мест не было похоже на то, где можно купить волшебную палочку. Это была обычная улица, забитая обычными людьми. Авалона опять задумалась, разве это всё. Ну, разве может находиться под землёй волшебный банк, набитый золотом? Разве существуют магазины, которые продают книги заклинаний и мётлы? –Пришли, – произнёс Хагрид, остановившись.– «Дырявый котёл». Известное местечко. Это был крошечный невзрачный бар. Если бы Хагрид не указал на него, Авалона бы его даже не заметила. Проходящие мимо люди на бар не смотрели. Их взгляды скользили с большого книжного магазина на магазин компакт-дисков, а бар, находившийся между этими магазинами, они, похоже, вовсе не замечали. У Авалоны даже возникло странное чувство, что только они с Хагридом видят его. Хагрид завёл её внутрь. Для известного местечка бар был слишком тёмным и обшарпанным. В углу сидели несколько пожилых женщин и пили вино из маленьких стаканчиков, одна из них курила длинную трубку. Маленький человечек в цилиндре разговаривал со старым лысым барменом, похожим на нахмурившийся грецкий орех. «Всё же как-то сомнительно, что это известное местечко… – подумала Авалона. –Выглядит не очень, если честно. Да и похоже больше на реконструкцию заведения пятнадцатого века» – такие здания Авалона видела мельком по телевизору, когда убиралась в гостиной. Когда они вошли, все разговоры сразу смолкли. Очевидно, Хагрида здесь все знали – ему улыбались и махали руками, а бармен потянулся за стаканом со словами: –Тебе как обычно, Хагрид? –Не могу, Том, я здесь по делам Хогвартса,– ответил Хагрид и хлопнул Авалону по плечу своей здоровенной ручищей, так что у неё подогнулись колени, а челка сползла на бок. –Боже милостивый,– произнёс бармен, пристально глядя на Авалону.– Это… Неужели это… В «Дырявом котле» воцарилась тишина. –Благослови мою душу,– прошептал старый бармен.– Авалона Поттер… какая честь! Он поспешно вышел из-за стойки, подбежал к Авалоне и схватил её за руку. В глазах бармена стояли слёзы. –Добро пожаловать домой, мисс Поттер. Добро пожаловать домой. Авалона стояла в ступоре, а все смотрели на неё. И как ей реагировать на это всё? Вдруг разом заскрипели отодвигаемые стулья, и следующий момент Авалона уже обменивалась рукопожатиями или ей пытались поцеловать руку посетители «Дырявого котла». «О Боже! – опять подумала про себя Авалона. – Главное стерпеть все эти рукопожатия и не показывать страха, а потом где-нибудь помыть руки». – Я счастлив, мисс Поттер, даже не могу передать, насколько я счастлив. Меня зовут Дингл, Дедалус Дингл. Авалона узнала это мужчину, который однажды поклонился ей в магазине, но решила промолчать. Авалона продолжала пожимать руки. Вперёд выступил бледный молодой человек, он очень нервничал, у него даже дёргалось одно веко. –Профессор Квиррелл!– представил его Хагрид.– Авалона, профессор Квиррелл – один из твоих будущих преподавателей. – Очень приятно познакомиться, сэр. –П-п-поттер!– произнёс, заикаясь, профессор Квиррелл и схватил Авалону за руку.– Н-не могу п-пе-редать, насколько я п-польщён встречей с вами. –Какой раздел магии вы преподаёте, профессор Квиррелл? –Защита от Т-т-тёмных искусств,– пробормотал Квиррелл с таким видом, словно ему не нравилось то, что он сказал.– Н-не то чтобы вам это было н-нужно, верно, П-п-поттер?– Профессор нервно рассмеялся.– Как я п-понимаю, вы решили п-при-обрести всё н-необходимое для школы? А мне н-нуж-на новая к-книга о вампирах. Вид у него был такой, будто его пугала сама мысль о вампирах. Но остальные не желали мириться с тем, что Квиррелл безраздельно завладел вниманием Авалоны. Прошло ещё минут десять, прежде чем зычный голос Хагрида перекрыл другие голоса. –Пора идти… нам надо ещё кучу всего купить. Пошли, Авалона. Хагрид вывел её из бара в маленький двор, со всех сторон окружённый стенами. Здесь не было ничего, кроме мусорной урны и нескольких сорняков. –Ну, что я тебе говорил?– Хагрид ухмыльнулся.– Я ж тебе сказал, что ты знаменитость. Даже профессор Квиррелл затрясся, когда тебя увидел… хотя, если по правде, он всегда трясётся. Авалона решила опять промолчать, как-то эта популярность начала ей не нравиться. Если так будет всегда, когда люди увидят её, или узнают её имя, то будет очень проблематично и неспокойно. Или всё дела в шраме? А Хагрид, тем времени продолжил говорить: – Бедный парень. А ведь талантливый такой, да! Он пока науки по книгам изучал, в полном порядке был, а потом взял… э-э… отпуск, чтоб кой-какой опыт получить… Говорят, он в Чёрном лесу вампиров встретил, и ещё там одна… э-э… история у него произошла с ведьмой… с тех пор он всё, другим совсем стал. Учеников боится, предмета своего боится… Так, куда это мой зонт подевался? Вампиры? Ведьмы? У Авалоны закружилась голова. Слишком много потрясений и информации за сегодняшнее утро. А Хагрид тем временем считал кирпичи в стене над мусорной урной. –Три вверх… два в сторону,– бормотал он.– Так, а теперь отойди, Авалона. Он трижды коснулся стены зонтом. Кирпич, до которого он дотронулся, задрожал, потом задёргался, в середине у него появилась маленькая дырка, которая быстро начала расти. Через секунду перед ними была арка, достаточно большая, чтобы сквозь неё мог пройти Хагрид. За аркой начиналась мощённая булыжником извилистая улица. –Добро пожаловать на Диагон аллею,– произнёс Хагрид. Он усмехнулся, заметив изумление на лице Авалоны. Они прошли сквозь арку, и Авалона, оглянувшись, увидела, как она тут же снова превратилась в глухую стену. Авалона пожалела, что у неё не десять глаз. Пока они шли вверх по улице, даже не пытаясь бороться с любопытством, она вертела головой, пытаясь увидеть всё сразу: магазины, выставленные перед ними товары, людей, делающих покупки. Из мрачного на вид магазина доносилось тихое уханье. «Торговый центр "Совы". Неясыти обыкновенные, сипухи, ушастые и полярные совы» – прочитала Авалона. Несколько мальчишек примерно её возраста прижались носами к другой витрине, разглядывая выставленные в ней мётлы. Здесь были магазины, которые торговали мантиями, телескопами и странными серебряными инструментами, каких Авалона никогда не видела. Витрины по всей улице были забиты бочками с селезёнками летучих мышей и глазами угрей, покачивающимися пирамидами из книг с заклинаниями, птичьими перьями и свитками пергамента, бутылками с волшебными зельями и глобусами Луны… –«Гринготтс»,– объявил Хагрид. Они находились перед белоснежным зданием, возвышавшимся над маленькими магазинчиками. А у отполированных до блеска бронзовых дверей в алой с золотом униформе стоял… –Да, это гоблин,– спокойно сказал Хагрид, когда они поднимались по белым каменным ступеням. Гоблин был на пол голову ниже Авалоны. У него было смуглое умное лицо, острая бородка и, как заметила Авалона, очень длинные пальцы и ступни. Он поклонился, когда они входили внутрь. Теперь они стояли перед вторыми дверями, на этот раз серебряными. На них были выгравированы строчки:Входи, незнакомец, но не забудь, Что у жадности грешная суть, Кто не любит работать, но любит брать, Дорого платит – и это надо знать. Если пришёл за чужим ты сюда, Отсюда тебе не уйти никогда.
–Я ж тебе говорил: надо быть сумасшедшим, чтобы попытаться ограбить этот банк,– сказал Хагрид. А Авалона поверила, что по спине пробежали мурашки, надпись и вид гоблина сделали своё дело, напугали её. Два гоблина с поклонами встретили их, когда они прошли сквозь серебряные двери и оказались в огромном мраморном холле. На высоких стульях за длинной стойкой сидела ещё сотня гоблинов – они делали записи в больших гроссбухах, взвешивали монеты на медных весах, с помощью луп изучали драгоценные камни. Из холла вело больше дверей, чем Авалона могла сосчитать,– другие гоблины впускали и выпускали через них людей. Хагрид и Авалона подошли к стойке. –Доброе утро,– обратился Хагрид к свободному гоблину.– Мы тут пришли, чтоб немного денег взять… э-э… из сейфа мисс Авалоны Поттер. –У вас есть её ключ, сэр? –Где-то был,– ответил Хагрид и начал выкладывать на стойку содержимое своих карманов. Пригоршня заплесневелых собачьих бисквитов посыпалась на бухгалтерскую книгу гоблина. Гоблин сморщил нос. –Нашёл,– наконец сказал Хагрид, протягивая крошечный золотой ключик «И почему ключ находится у Вас, мистер Хагрид?» – Авалоне жуть как захотелось задать этот вопрос, но решила, что всё-таки лучше она промолчит. Гоблин изучающе посмотрел на него. –Кажется, всё в порядке. –И у меня тут ещё письмо имеется… э-э… от профессора Дамблдора,– с важным видом произнёс Хагрид, выпячивая грудь.– Это насчёт Вы-Знаете-Чего в сейфе семьсот тринадцать. Гоблин внимательно прочитал письмо. –Прекрасно,– сказал он, возвращая письмо Хагриду.– Сейчас вас отведут вниз к вашим сейфам. Крюкохват! Крюкохват тоже был гоблином. Когда Хагрид распихал все собачьи бисквиты по карманам, они последовали за Крюкохватом к одной из дверей. На счет, зачем Хагриду нужно было в этот сейф, Авалона решила не спрашивать, не её это было дело. Крюкохват открыл перед ними дверь. Авалона, ожидавшая увидеть вокруг мрамор, была удивлена. Они стояли в узком каменном коридоре, освещённом горящими факелами. Дорога круто уходила вниз, на полу были тоненькие рельсы. Крюкохват свистнул, и к ним с лязгом подкатила маленькая тележка. Они забрались внутрь – Хагриду это удалось с трудом – и поехали. Сначала они неслись сквозь лабиринт петляющих коридоров. Авалона пыталась запомнить дорогу – налево, направо, направо, налево, на развилке прямо, опять направо, опять налево,– но вскоре оставила это бесполезное занятие. Казалось, дребезжащая тележка сама знает дорогу, потому что Крюкохват ею не управлял. Авалону обдало ледяным воздухом, глаза защипало, но она держала их широко открытыми. В какой-то момент ей почудилось, что она заметил вспышку огня в конце коридора, и она быстро обернулась, чтобы увидеть, не дракон ли это, но опоздала – тележка резко ушла вниз. Сейчас она проезжала мимо подземного озера, на потолке и стенах росли сталагмиты и сталактиты. Когда тележка, наконец, остановилась, Хагрид был весь зелёный. Они выбрались из тележки, и Авалона увидела перед собой маленькую дверь в стене. Крюкохват отпер дверь. Изнутри вырвалось облако зелёного дыма, а когда оно рассеялось, Авалона ахнула. Внутри были кучи золотых монет. Колонны серебряных. Горы маленьких бронзовых. –Это всё твоё,– улыбнулся Хагрид. «Всё твоё» – это было невероятно. Дурсли наверняка не знали об этих деньгах, иначе они отняли бы их у неё, может, поэтому ключ и не хранился у неё. Сколько раз они жаловались, что Авалона им дорого обходится? А всё это время глубоко под Лондоном хранилось принадлежащее ей сокровище. Хагрид помогал Авалоне бросать монеты в сумку. –Золотые – это галлеоны,– пояснил он.– Один галлеон – это семнадцать серебряных сиклей, а один сикль – двадцать девять кнатов, это просто, да? Ладно, тебе этого на пару семестров хватит, а остальное пусть тут лежит.– Он повернулся к Крюкохвату. – А теперь нам нужен сейф семьсот тринадцать… и… э-э… пожалуйста, нельзя ли помедленнее? –У тележки только одна скорость,– ответил Крюкохват. Теперь они спускались ещё ниже, а тележка ехала почему-то ещё быстрее, чем раньше. Воздух становился холоднее. В сейфе номер семьсот тринадцать не было замочной скважины. –Отойдите,– важно сказал Крюкохват. Он мягко коснулся двери одним из своих длинных пальцев, и она просто растаяла. –Если это попробует сделать кто-то, кроме работающих в банке гоблинов, его засосёт внутрь, и он окажется в ловушке,– произнёс Крюкохват. Авалона решила никак не комментировать и не задавать вопросов мистеру Крюкохвату. Но она была уверена, что в этом сверхсекретном сейфе лежит что-то ужасно важное, как минимум, драгоценные камни невероятных размеров, но решила не искушать судьбу и постоять снаружи, пока Хагрид будет забирать то, что ему нужно было. – Ну, поехали обратно, чо ли,– сказал Хагрид, когда вышел из сейфа. Ещё одна бешеная гонка на тележке – и вот они уже стоят на улице у банка, щурясь от солнечного света. Сейчас, когда у неё в руках была сумка, полная денег, Авалона начала медленно составлять в голове список того что нужно купить к школе, кроме указанных книг и вещей. Она вспомнила, что рассказывала ей мисс Стронг, которая училась в закрытом пансионате для девочек. –Ну что, надо бы купить тебе форму,– заметил Хагрид, кивнув в сторону магазина с вывеской «Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни».– Слушай, Авалона, ты… э-э… не против, если я заскочу в «Дырявый котёл» и пропущу стаканчик? Ненавижу я эти тележки в «Гринготтсе»… мутит меня после них. Хагрид на самом деле был всё ещё бледным, поэтому Авалона кивнула. Хотя она немного нервничала, входя в магазин мадам Малкин в полном одиночестве. Мадам Малкин оказалась приземистой улыбающейся волшебницей, одетой в розовато-лиловые одежды. –Едем учиться в Хогвартс?– спросила она прежде, чем Авалона успела что-либо сказать.– Ты пришла по адресу. У меня тут как раз ещё один клиент тоже к школе готовится. В глубине магазина на высокой скамеечке стоял бледный мальчик с тонкими чертами лица, а вторая волшебница крутилась вокруг него, подгоняя по росту длинные чёрные одежды. Мадам Малкин поставила Авалону на соседнюю скамеечку. –Привет!– сказал мальчик.– Тоже в Хогвартс? –Да,– тихо ответила Авалона. –Мой отец сейчас покупает мне учебники, а мать смотрит волшебные палочки,– сообщил мальчик. Он говорил как-то очень устало, специально растягивая слова.– А потом потащу их посмотреть гоночные мётлы. Не могу понять, почему первокурсникам нельзя их иметь. Думаю, мне удастся убедить отца, чтобы он купил мне такую… а потом как-нибудь тайком пронесу её в школу. Мальчик сильно напомнил Авалоне её кузена. И зачем ей знать, где находятся его родители? –А у тебя есть своя собственная метла?– продолжал тот. –Нет.– Авалона отрицательно кивнула головой. –А в квиддич играешь? –Нет,– повторила Авалона, спрашивая себя, что же это такое – квиддич. – Ты жила у маглов? – как-то с сомнением начал смотреть на неё этот мальчик. – А, ну да, – также тихо ответила Авалона. – Пф, грязнокровка! – напыщенно сказал мальчик и гордо вздернул подбородок. А Авалона подумала, где же она испачкана кровью? На ней было одето простое платье коричневого цвета, не новое конечное, но вполне себе приличное. И на плечи был накинут серый джемпер, который был больше на несколько размеров. Авалона незаметно оглядела себя, да чистой она была! –Ну и ну, вы только посмотрите на этого!– внезапно воскликнул мальчик, кивком показывая на окно. За окном стоял Хагрид, улыбаясь Авалоне и показывая на два огромных мороженых, словно объясняя, почему он не может войти внутрь. – Уверен, это за тобой грязнокровка, – так же напыщенно сказал мальчик. – Какое отребье, такое и должное у него сопровождение! Что-то этот мальчик начал Авалоне всё меньше и меньше нравиться, а нарываться на конфликт как-то не хотелось. Прежде чем ещё что-то успел сказать это мальчик, вмешалась мадам Малкин. –Всё готово,– произнесла она. Мальчик спрыгнул со скамеечки, ещё раз презрительно посмотрел на Авалону и ушёл, заплатив за свои покупки. Авалона тут же направилась к мадам Малкин. – Простите, – тихо начала Авалона. – Ты что-то хотела, милочка? – женщина тепло улыбнулась ей. – Вы не знаете, что ещё нужно везти из одежды в школу, кроме указанных мантий? – Да, конечно, – обрадованно сказала мадам Малкин, – В моём магазине имеется всё что нужно и больше, если хочешь, можешь пройтись или тебе что-нибудь посоветовать? – Можно тогда, я чуть попозже подойду? – Конечно, милочка. – И ещё, а вы можете сделать именные бирки? – Да, но за определенную плату, и будут нужны твои инициалы. – Хорошо, а можете ещё посоветовать, где купить гигиенические средства? – О-о-о, – мадам Малкин задумалась. – Зайди в магазин «Омолаживающие зелья мадам Примпернель» – женщина усмехнулась. – Несмотря на название, кроме омолаживающего зелья, там продаётся и обычная косметика. – Большое спасибо, – Авалона не успела выскочить за дверь магазина, как её остановил голос мадам Малкин. – Подожди, ты не сказала свои инициалы. – А. Д. П. – сказала Авалона и выскочила из магазина, оставив там свои мантии. Выйдя из магазина, Хагрид вручил ей мороженое. – А где эт, мантии? – Я их оставила, чтобы они именные бирки пришили. Потом зайду и заберу, – ответила Авалона, принимая мороженое. Говорить о ситуации, которая произошла в магазине, не хотелось. Авалона молча ела купленное Хагридом мороженое – ванильно-шоколадное с колотыми орешками. Мороженое было настолько вкусным, что есть и одновременно разговаривать было бы слишком. –Вкусно? – спросил он. –Очень,– ответила Авалона. Они зашли в лавку письменных принадлежностей, чтобы купить пергамент и перья. Авалона весело усмехнулась, купив флакончик чернил, которые меняли цвет в процессе письма. Так же она там приобрела несколько блокнотов для себя. – Мистер Хагрид, а что такое квиддич?– спросил она, когда они вышли из магазина. –Чёрт меня подери, Авалона, разве можно не знать, что такое квиддич?! Извини… э-э… всё время забываю, что ты почти ничего не знаешь. –Это наш спорт. Спорт волшебников. Что-то вроде… э-э… футбола у маглов. Все играют в квиддич, и болельщиков куча. В него в воздухе играют, на мётлах, и там четыре мяча… ну, сложно это, в общем, тебе всё объяснять, правила и всё такое… – Оу, понятно, – но Авалоне было ничего не понятно. Авалона повела Хагрида к магазину с чемоданами и сундуками. В магазине находилось огромное количество сундуков, чемоданов, портфелей и сумочек. И расставлены они были так красиво, что у Авалоны перехватило дыхание. Хагрид настаивал на огромном сундуке, но Авалоне как-то не хотелось спорить с ним, но пришлось попытаться оспорить его решение. Как же ей объяснить, что она такая маленькая и хрупкая будет тащить огромный сундук?! В итоге она купила чемодан, который был ей чуть больше пояса, как сказал продавец, на сундуке были наложены чары незримого расширения. Заодно она там же купила портфель с такими же чарами. Так же продавцу пришлось регистрировать номер чемодана и портфеля, так как оказалось что эти чары запрещенные и разрешаются строго по согласию Министерства Магии. Так же ей сказали не терять номера вещей. Конечно лицо продавца стоило видеть, когда он регистрировал номера. «Как-то это всё, немного, проблематично», – с тоской подумала Авалона, которой уже начала раздражать её слава. Далее они зашли за учебниками в магазин под названием «Флориш и Блоттс», где было столько книг, сколько Авалона ни разу в жизни не видела, возможно, только в библиотеке, и то не факт – они стояли на полках, занимая всё пространство магазина от пола до потолка. Там были гигантские фолианты в кожаных переплётах, каждый весом с огромный булыжник; там были книги размером с почтовую марку и книги в шёлковых обложках; там были книги, испещрённые непонятными символами, и книги, в которых были только пустые страницы. Молодой парень, видимо помощник продавца, быстро помог им собрать нужные книги, и они быстро расплатившись, ушли. Потом они зашли в магазин котлов, что бы купить оловянный котёл. В «Волшебном оборудовании для умников» купили очень красивые и точные весы, а ещё приобрели складной медный телескоп. Затем они посетили аптеку Малпеппера, в которой всё было так волшебно, если не ужасный запах – там пахло тухлыми яйцами, хотя Авалона подумала что пахнет сероводородом, и гнилыми кабачками. На полу стояли бочки с какой-то слизью, вдоль стен выстроились стеклянные банки с засушенными растениями, толчёными корнями и разноцветными порошками, а с потолка свисали связки перьев, клыков и загнутых когтей. Пока Хагрид разговаривал с аптекарем – им нужно было купить всякие ингредиенты для приготовления волшебных снадобий,– Авалона изучала серебряные рога единорога стоимостью в двадцать один галлеон каждый и крошечные глаза жуков, блестящие и чёрные (пять кнатов за ковшик). Хорошо, что продавец упаковал всё так, что можно было стразу положить в чемодан, не испачкав другие вещи. Выйдя из аптеки, Хагрид попросил Авалону показать ему письмо и ещё раз внимательно его изучил. –Не, ещё не всё… ещё одна вещь осталась,– сказал он.– Я тебе до сих пор… э-э… подарок не купил, а у тебя ж день рождения сегодня. Авалона покраснела. –Но вы совсем не обязаны… –Да знаю я, что не обязан,– отмахнулся от неё Хагрид.– Вот чего… куплю-ка я тебе животное. Может, жабу… хотя нет, жабы сто лет как из моды вышли, тебя в школе на смех подымут. И кошек я не люблю, мне от них… э-э… чихать охота. Во – купим тебе сову. О совах все дети мечтают, да и к тому же полезные они, почту твою носят, и всё такое. Двадцать минут спустя они вышли из магазина под названием «Торговый центр "Совы"», и Авалона зажмурилась от яркого солнца, потому что в магазине царила полная шорохов, шелеста и шуршания перьев тьма, освещаемая лишь мерцанием ярких, как драгоценные камни, глаз. В руке Авалона держала огромную клетку, в которой сидела красивая полярная сова. Сова спала, засунув голову под крыло. Авалону распирало чувство признательности, и она никак не могла остановиться, в сотый раз, говоря Хагриду большое спасибо и начиная заикаться, как профессор Квиррелл. –Ну, хватит тебе,– ворчливо заметил Хагрид, пытаясь скрыть смущение – он явно был очень польщён.– Я ж так понял, что Дурсли эти тебя… ну, не особо подарками баловали. А ты не с ними теперь, а с нами, тут… э-э… по-другому всё будет. Ладно, нам ещё волшебная палочка нужна. В «Олливандер» пойдём, лучшее место для этого. Там тебе такую палочку подберут, закачаешься, да! Авалона затаила дыхание: получить волшебную палочку её хотелось больше, чем всё остальное, что было в списке. Магазин находился в маленьком обшарпанном здании. С некогда золотых букв «Семейство Олливандер – производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры» давно уже облетела позолота. В пыльной витрине на выцветшей фиолетовой подушке лежала одна-единственная палочка. Когда они вошли внутрь, где-то в глубине магазина зазвенел колокольчик. Помещение было крошечным и абсолютно пустым, если не считать одного длинного тонконогого стула, на который уселся Хагрид в ожидании хозяина. Авалона чувствовала себя очень неоднозначно – словно она попала в библиотеку, в которой были очень строгие правила. У неё возникла куча новых вопросов, которые она хотела бы задать Хагриду, но решила, что не будет. Как она поняла, рассказчик из него не лучший. Вместо этого она рассматривала тысячи узеньких коробочек, выстроившихся вдоль стен от пола до потолка. Авалона почувствовала, как по коже побежали мурашки. Здешние пыль и тишина были полны волшебных секретов, и, казалось, издавали почти неслышный звон. – Добрый день, – послышался тихий голос. Авалона подскочила от неожиданности. Хагрид по-видимому тоже подскочил, потому что раздался громкий треск, и великан быстро отошёл от покосившегося стула. Перед ними стоял пожилой человек, от его больших, почти бесцветных глаз исходило странное, прямо лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак. –Здравствуйте,– выдавила из себя Авалона. –О, да,– старичок покивал головой.– Да, я так и думал, что скоро увижу вас, Авалона Поттер,– это был не вопрос, а утверждение.– Вы чем-то похожи на свою мать. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы. Мистер Олливандер приблизился к Авалоне почти вплотную. Авалоне ужасно захотелось отвернуться или просто моргнуть. От взгляда этих серебристых глаз ей стало не по себе. –А вот твой отец предпочёл палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для трансфигурации. Да, я сказал, что твой отец предпочёл эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника. Мистер Олливандер стоял так близко к Авалоне, что она чувствовала его дыхание у себя на голове. –А, вот куда… Мистер Олливандер вытянул длинный белый палец, отодвинул челку и коснулся шрама на лбу Авалоны. –Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала,– мягко произнёс он.– Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках… Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы… Он потряс головой, и вдруг, к облегчению Авалоны, которая больше не могла выдерживать этот взгляд, заметил Хагрида. –Рубеус! Рубеус Хагрид! Рад видеть вас снова… Дуб, шестнадцать дюймов, очень подвижная, не так ли? –Так и было, да, сэр,– ответил Хагрид. –Хорошая была палочка. Но, как я понимаю, её переломили надвое, когда вас отчислили?– Мистер Олливандер внезапно посуровел. –Э-э-э… Да, так и было, сэр,– согласился Хагрид, изучая свои ноги и зачем-то вытирая их об пол. И вдруг просиял.– Но зато у меня остались обломки. –Надеюсь, вы их не используете?– строго спросил мистер Олливандер. –О, конечно нет, сэр,– быстро ответил Хагрид. Авалона заметила, что Хагрид очень крепко сжал свой розовый зонтик –Гм-м-м,– задумчиво протянул мистер Олливандер, не сводя с Хагрида испытующего взгляда.– Ладно, а теперь вы, мисс Поттер. Дайте мне подумать.– Он вытащил из кармана длинную линейку с серебряными делениями.– Какой рукой вы берёте палочку? –Я?..– замялась Авалона,– Я левша! Но могу пользоваться и правой… Если честно, Авалоне не хотелось вспоминать, как её начали переучивать. Тяжёлое время было.… А всё из-за того, что тётя Петунья считала ненормально писать левой рукой. – Вот как. Вытяните тогда левую руку. Старичок начал измерять левую руку Авалоны. Сначала расстояние от плеча до пальцев, затем расстояние от запястья до локтя, затем от плеча до пола, колена до подмышки, и ещё зачем-то измерил окружность головы. –Внутри каждой палочки находится мощная магическая субстанция, мисс Поттер,– пояснял старичок, проводя свои измерения.– Это может быть шерсть единорога, перо из хвоста феникса или высушенное сердце дракона. Каждая палочка фирмы «Олливандер» индивидуальна, двух похожих не бывает, как не бывает двух абсолютно похожих единорогов, драконов или фениксов. И конечно, вы никогда не достигнете хороших результатов, если будет пользоваться чужой палочкой. Авалона осознала, что линейка сама её измеряет, а мистер Олливандер давно отошёл к полкам и снимает с них одну коробочку за другой. – Достаточно, – сказал он, и линейка упала на пол.– Что ж, мисс Поттер, для начала попробуем эту. Бук и сердце дракона. Девять дюймов. Очень красивая и удобная. Возьмите её и взмахните. Авалона взяла палочку в левую руку и, чувствуя себя как-то неловко, немного помахала ей перед своим носом, но мистер Олливандер практически тут же вырвал её из её руки. –Эта не подходит, возьмём следующую. Клён и перо феникса. Семь дюймов. Очень хлёсткая. Пробуйте. Авалона попробовала, хотя едва она успела поднять палочку, как она оказалась в руках мистера Олливандера. – Нет, нет, берите эту – эбонит и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая. Давайте, давайте, попробуйте её. Авалона снова попробовала. И снова пробовала. И ещё раз попробовала. Она никак не могла понять, чего ждёт мистер Олливандер. Гора опробованных палочек, складываемых мистером Олливандером на стул, становилась всё выше и выше. Но мистера Олливандера это почему-то вовсе не утомляло, а, наоборот, ужасно радовало. Чем больше коробочек он снимал с полок, тем счастливее выглядел. –А вы необычный клиент, мисс Поттер, не так ли? Хотя от вас следовало что-то похожее ожидать. Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно… а кстати… действительно, почему бы и нет? Надо было стразу вам её предложить, крайне интересная палочка, как и её история. Боярышник и перо феникса, тринадцать дюймов, упругая, крайне занимательная палочка. Авалона взяла палочку, которая выглядела очень скромно, по сравнению с другими. Те палочки выглядели интересно, какие-то были с рисунком, у других была интересна форма. А палочка, которую протягивал ей мистер Олливандер, выглядела скучно, её рукоятка была выполнена в классическом стиле. «Ну, классика всем вроде нравится и всегда в моде, вроде», – подумала Авалона, которая ни разу в жизни не интересовалась модой и прочей ерундой. И внезапно пальцы её потеплели. А из палочки вырвался теплый ветерок, растрепывая её волосы. –О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно. Так, так, так… очень любопытно… чрезвычайно любопытно… Мистер Олливандер уложил палочку обратно в коробку и начал упаковывать её в коричневую бумагу, продолжая бормотать: –Любопытно… очень любопытно… Что было именно любопытно мистеру Олливандеру, Авалона решила не спрашивать. Сейчас ей хотелось скорее покинуть это немного странное место. – С вас тринадцать галлеонов, мисс Поттер. Буду ждать от вас великих свершений. Авалона решила никак не комментировать последнее высказывание мистера Олливандера. Великие свершения и она? Это абсурд! Она заплатила за палочку и попрощалась, а мистер Олливандер с поклонами проводил их с Хагридом до двери. – Мистер Хагрид, вы не против, если мы направимся к магазину «Омолаживающие зелья мадам Примпернель»? – начала смущённо говорить Авалона. – Я бы хотела там кое, что приобрести к школе… Видимо Хагрид правильно понял её мысль и поспешно сказал: – Да, да, конечно… В итоге зайти в магазин, решила она одна, как заверил её Хагрид, он подождёт на улице. В магазине было просторно, а косметика и зелья были очень красиво расставлены на полочках и стеллажах. К ней тут же подбежала молодая девушка. – Ты что-то хотела? – участливо спросила она, но немного придирчиво смотря на Авалону. – Да, – кивнула Авалона. – Я хотела приобрести все необходимые гигиенические средства к школе. – А денег хватит? – немного нахально спросила продавщица. – Да, не переживайте. На эти слова девушка хмыкнула и повела за собой. В итоге она приобрела несколько шампуней, гель для душа, мочалку и зубной порошок. «Видимо зубной пастой волшебники не пользуются, порошок так порошок». Ещё были всякие средства для ухода за собой. Ведь как говорила мисс Стронг: «Первое впечатление самое важное!» – Ты можешь взять наш каталог, – предложила повеселевшая девушка, видимо радуясь, что Авалона смогла заплатить за свои покупки. – Если тебе что-то будет нужно пока ты в школе, то ты легко сможешь послать сову, или воспользоваться школьной. Как пользоваться каталогом, написано на второй странице. Пока. Авалона кивнула и сказала: – До свиданья! Хагрид встретил её на улице с улыбкой. – Извините, если я так долго была в магазине… Но Хагрид только махнул рукой: – Ничего, ты ж эт девочка и тебе естественно интересны все эти штучки, надо было… э-э-э самому додуматься, чтобы привести сюда. Авалона только улыбнулась, не что б все эти вещи её интересовали, но правила гигиены писаны для всех. И поглядела с сомнением на Хагрида. – А сейчас в магазин мадам Малкин, мне нужно забрать мантии. Хагрид только кивнул и направился к магазину. В магазине никого не было может это из-за того что уже была вторая половина дня, а волшебники которые хотели купить мантии к школе, уже купили всё утром, как тот мальчик, или пришли ещё раньше. Мадам Малкин встретила с улыбкой на лице: – Бирки мы уже пришили к мантиям, исходя из твоих мерок, я уже подобрала тебе одежду, тебе осталось её одобрить или выбрать что-то ещё. Мадам Малкин подобрала замечательные два джемпера темно-синего цвета, несколько плиссированных юбок, гольфы, колготки, теплые колготки и несколько блузок. – А у вас нет джинс, штанов и носков? – О борода Мерлина! Я совсем забыла про носки, они находятся на том стеллаже, – мадам Малкин куда-то показала за спину Авалоны. – Можешь выбрать сама. Джинсы? Юные леди не носят штанов, если ты, конечно, не играешь в квиддич. Авалона решила, что будет лучше, если она промолчит и пошла выбирать себе носки. Выбрала она себе где-то пар двадцать. Там были и тонкие носочки и тёплые. – На счет обуви, тут надо мерить, – проговорила мадам Малкин, за то время пока она выбирала носки, женщина успела нашить бирки на вещи. Из обуви она приобрела туфли, две пары, зимнюю и межсезонную обувь. На них тоже нашили именные бирки. – С тебя двадцать девять галлеонов. Авалона молча только вытащила монеты и заплатила. И случайно задев своей рукой челку, поэтому стало её шрам. – Великий Мерлин! Вы Авалона Поттер! – мадам Малкин тут же выбежала из-под прилавка и начала энергично трясти руки. – О Мордред! Эта такая честь, что вы сразу не сказали что вы – Авалона Поттер, я бы вам скидку сделала. Но Авалона не хотела скидку, она хотела, чтобы её руки поскорее отпустили, а то она перестала её совсем чувствовать. – А у вас есть каталог, вдруг, если мне что-то понабиться из одежды, а я в школе… Но Авалона не успела договорить, как её перебила женщина: – Да, да, конечно… И как я могла про него забыть! В итоге Авалона смогла освободиться от женщины только через пятнадцать минут, но хоть каталог она получила. «И всё же от этого шрама надо как-то избавиться» – мрачно подумала Авалона. Хагрид встретил её с выражением крайней скуки. На что Авалона только неловко улыбнулась. И они отравились прочь из Диагон аллеи. Авалона и не заметила, как они оказались на Пэддингтонском вокзале. От размышлений о Косом переулке её отвлёк Хагрид, когда потрепал её по плечу. –Надо б немного перекусить… как раз до твоего поезда успеем,– произнёс Хагрид. Он купил себе и Авалоне по гамбургеру, и они уселись на пластиковые стулья. Авалона с благодарностью приняла угощение. – Спасибо вам большое, мистер Хагрид. – Так! – вспыльчиво сказал Хагрид. – Я же просил называть меня просто Хагрид! Я не стал тебя одёргивать, когда ты звала меня «мистер Хагрид», подумал, мол, шок у девочки из-за всего. Но как-то напрягает эт «мистер». – Хорошо, мистер Хагрид, – проговорила Авалона, а затем рассмеялась и напряженность, которая была, как-то сама покинула её. Хагрид услышав её смех, тоже рассмеялся. Когда подошёл поезд, на котором Авалона должна была возвращаться к Дурслям, Хагрид втащил в купе её сундук и на прощанье протянул конверт. –Это твой билет на поезд до Хогвартса,– пояснил он.– Первое сентября, вокзал «Кингс Кросс», там всё написано, в билете этом. Если с Дурслями… э-э… какие проблемы, ты мне… ну… письмо пошли с совой, она знает, где меня найти… Ну, скоро свидимся, Авалона. Поезд тронулся. А Авалона смотрела на Хагрида, пока тот не исчез из виду.