Все что от меня осталось

Стоило перегородке открыться, как моя уверенность пропала. На её место пришло незнакомое, но неприятное чувство липкого страха внутри. Скайуокер резко дёрнулся в сторону. Я застал его в попытке встать с постели. Видимо, вспомнив наши последние разговоры в камере, ещё на Звезде Смерти, он вновь перепугался. Хотя, может, ощутил смерть, которая зашла вместе со мной. Это казалось мне единственным, на данный момент, хорошим решением. Люк стал угрозой, как моему положению, так и самому себе. Он даже не представлял, в какой опасности оказался, по сравнению с которой мои пытки с ковырянием в голове, были ещё нежными цветочками. Всё, что защищало его от лап Императора, это я. Но это лишь до тех пор, пока мой Учитель не знает ничего. А потом придется выбирать, за кого вставать и чем жертвовать. Мне не хотелось ужасной смерти сыну Скайуокера. Он не вызывал у меня ненависти или неприязни, а воспоминания лишь усиливали что-то схожее с тоскливым чувством вины и долга, который я должен был исполнить. Уже давно. Если убью сейчас, спасу мальчишку от ужасной участи, которая его ожидает. Ибо кому-то из нас троих придётся рано или поздно выйти из игры. Правило двух, которое действует уже много сотен лет. А Люк слишком жалок пока, чтобы постоять за себя. Император сломает его, изничтожит, а кости поручит хоронить мне. Просто так. Из-за его тяги к садизму, желанию причинять другим боль. Я спрятал руку с оружием под плащ, скрывая истинную причину визита. Юный Скайуокер попытался вскочить с постели, но оказался слишком слаб для этого, поэтому просто беспомощно прижался к стене, будто желая спрятаться как можно дальше. Лохматый и напуганный ребенок был передо мной. Да, девятнадцать лет это уже не мало, но он не больше чем мальчишка, который рос в пустыне. Он был чистым и наивным, впервые в жизни столкнувшимся с проблемой больше, чем поломка мотора для влагодобывающей машины А ведь, милый Люк, всё это время я был уверен, что ты погиб. Удивительные игры ведет жизнь, воскрешая и отправляя обратно в царство мёртвых. Вот только воскрес сын Скайуокера, как внезапно его судьба свернула в смерть. В горле вновь встал ком. Попытка сглотнуть не увенчалась успехом и, споря сам с собой, я достал меч. Взгляд Люка сразу уцепился за это, и он, нахмурившись, сел ровнее. В голубых глазах промелькнул сначала ужас, а потом какая-то покорность и уверенность, будто мальчишка приготовился встречать смерть достойно.  — Убьешь? — наконец спросил юный Скайуокер, глянув на меня, — Давай, мне уже не страшно.  — Смерть это действительно не страшно, мальчик, — ответил ему я, активируя красный клинок, будто окрашенный кровью убитых, — Страшно, когда она становится желанна и ты начинаешь молить о ней, а не о пощаде. Люк смотрел на оружие, но, стоило мне замахнуться, зажмурился, готовясь к удару. Конец наконец настиг его здесь, до этого потерпев много неудач. Да ещё и так позорно, в собственной постели. Но спустя секунду Скайуокер распахнул глаза, недоумевающе уставившись на меня. Убить ребенка было бы просто, да и раньше избавиться от Люка не стало бы проблемой. Но не сейчас. Я просто не смог, как старая, неисправная машина, отключив лезвие меча, которое с шипением исчезло. Сердце болело. Мне было тяжело дышать от того, что грудь, чуть ли не единственную самую целую часть меня, безжалостно сдавливало. Словно костюм неожиданно стал слишком мал и хотел сломать ребра. И вновь, хорошо маска скрывала все мои эмоции, оставляя лишь равнодушную, страшную морду. Что же я творю?  — Сегодня тебе снова повезло. Тебе часто везёт, — я развернулся, не желая более находиться здесь, пока он не увидел мою слабость, — Единственное, в чём тебе не повезло — родиться. Люк смотрел на меня исподлобья волком, как и обычно, однако сейчас в голубых глазах было заметно удивление, а ещё больше — непонимание. Это я успел заметить, даже почувствовать спиной. Мальчишка не мог понять, что же остановило чудовище, которое без капли сожаления убивало мужчин, женщин и детей, разрубало их пополам, словно игрушки, и не стыдилось своих дел. Многое ему было непонятно, мне не составляло труда ощутить это. Но пускай… пускай он это не знает. Я вдруг осознал, что стыжусь. Это липкое чувство давило на плечи, как будто рабское ярмо, которое невозможно скинуть. Мне было стыдно признаться в том, что юный Скайуокер — сын того самого Скайуокера… которого я убил много лет назад. Ведь если бы убил только его. С этими мыслями я скрылся в собственных покоях, вновь запираясь в камере, как загнанный пес.

***

Борьба с Альянсом не прекратилась, как я и предполагал. Словно вредный сорняк, эта идея пустила корни в сердцах слишком многих, чтобы её можно было так просто уничтожить. Если бы проблемы вроде мятежа можно было решить одним выстрелом, в мире давно не было проблем. Род людской хорошо продвинулся в умении стрелять, как ни печально это признавать. Нужно ли говорить, что теперь борьба с мятежниками занимала вовсе не первое место в моей голове. Много ночей я потратил на бесполезные размышления, ковыряясь в болезненном прошлом и вороша старую, давно погибшую личность рыцаря-джедая. Каждый раз меня выводили из себя подобные мысли, каждый раз гнев был готов вырваться наружу, но тем не менее, я, как ни в чем не бывало, возвращался в этим думам. Несколько моих офицеров успели расстаться с жизнью за пару недель. Это вполне неплохо описывало и мое настроение, и настроение всего экипажа звёздного разрушителя. Впрочем, им не привыкать — правила здесь, в конце концов, предельно простые. Люк Скайуокер продолжал привязывать меня к себе сквозь Силу. Он не осознавал этого и, вполне возможно, никогда не осознает, но с каждым днем я чувствовал его все сильнее. Теперь сомнения насчет слов некоторых учителей из прошлого, которые неоднократно твердили об опасности, исходящей от потомства, полностью исчезли. Убедиться в этом пришлось на личном опыте. Как всегда, горьком.  — Милорд, — голос за моей спиной вырвал из глубоких размышлений. — С вами хочет связаться Император. Прикажете выйти на связь? Я ожидал этого. С последнего разговора прошло немало времени и, вероятнее всего, мой Учитель сумел-таки заметить то, что от него так тщательно скрывалось. Сегодня мне придётся вновь выбирать.  — Свяжите меня с Его Величеством, — механический голос неприятно проскрипел. — И чтобы никаких помех! Офицер нервно поправил воротник камзола и, почтительно кивнув, поспешил к выходу из зала. Я же остался, медленно переводя взгляд на круглый стол, в центре которого вскоре должна была появиться голограмма. Пока есть время, стоит избавиться от любых мыслей о мальчишке, иначе его смерть будет неотвратима. Тёмную комнату осветил холодный голубой свет, как только связь установили. Я не медля опустился на одно колено, склоняясь перед появившимся Учителем. Боль в ногах не заставила себя долго ждать, гулко отдаваясь в ещё живой плоти где-то возле бёдер.  — Владыка Вейдер, мой ученик, — проскрипел знакомый голос. — Встань. К чему тебе терпеть столь неприятную боль из-за простых формальностей?  — Учитель, — ответил ему я, медленно вставая и осознавая, что мои ноги с трудом подчинились. В тот же миг меня окутала холодная, колючая аура Темного Владыки. Он, более жёстко, чем обычно, впился в мой разум, силясь сломать защиту, которая строилась не один год.  — Как продвигается борьба с мятежниками, лорд Вейдер? — как ни в чем не бывало спросил Император, глядя на меня в упор из-под складок черного капюшона. — До меня дошли слухи, что ваше сотрудничество с гранд-моффом Таркином прекратилось. Так ли это? — Гранд-мофф — бездарный осёл, пологающийся лишь на мощь кучи металла и не учитывающий действия Великой, — сквозь зубы ответил я, зажмурившись. Мой Учитель хотел её сломать. Сломать мою защиту, мои ментальные щиты, и достать из-под них самое сокровенное. В какой-то миг мне начало казаться, что они уже трещат по швам.  — Придержи свой гнев, лорд Вейдер. Гранд-мофф прекрасно знает, что делать с мятежниками, но… — старческий голос на миг прервался, будто прислушиваясь к моему шумному дыханию. — Он не осознает мощь Силы. Ни Тёмной, ни, тем более, Светлой. А ты, мой ученик, как никто другой понимаешь мощь обоих сторон. Я прекрасно понимал, к чему он клонит. До него, без сомнения, дошли слухи о моём мальчишке. Чёрт знает как, но информаторов у него точно хватает.  — Я хочу от тебя ещё большей верности и стараний. Меня беспокоит рост Светлой стороны и особенно беспокоит твоё, мой друг, отношение к ней, — старик склонился вперед, замолкнув и в тот же миг обрушив на меня холодную лавину своей силы. Боль нарастала, и я ощущал, как мои щиты ломаются. И если первое меня не очень беспокоило, то второе вызывало страх и отчаянное желание убежать. Опять, как загнанный и забитый пес. Если Владыка Сидиус, мой Учитель, проникнет в мой разум, то это будет началом моего конца, ибо уже не одна мысль о предательстве посещала меня. Император не потерпит такого и, скорее всего, прикажет казнить меня. А кого он найдет мне в замену? Да я сам уже нашел ему эту самую замену. Юный Скайуокер, который до сих пор жив лишь благодаря влиянию Силы и смекалке пронырливого Кеноби, окажется в его лапах. И тогда уже никакой пощады не будет. Будет либо мучительная смерть, либо принятие того, что когда-то давно принял его отец. А сейчас между Владыкой и Скайуокером стояли лишь мои ослабленные ментальные щиты. В этот миг я вновь пожалел, что не убил Люка раньше. Это бы облегчило многое. Тогда слабость моей защиты повлекла бы лишь мою гибель. И ничего более. Было бы, так сказать, нечего терять. Если выдать его Императору, то это скорее всего спасет мое положение и докажет верность, которую от меня требуют. Но одной Великой известно, какую злую шутку выдумает коварный мозг Учителя, ведь я не верил, что факт о родстве юного Скайуокера с рыцарем-джедаем будет просто так оставлен. Голова раскалывалась, словно пронзаемая тысячами острых игл. В зале повисло зловещее молчание, которое было свидетелем битвы, происходившей между двумя ситхами. Только вот я проигрывал, а на кону, как внезапно оказалось, стояло слишком многое. Она была готова простить мне всё, но этого бы не простила. Что же я творю? Собрав все, что осталось внутри, я устремил последние силы на защиту. Последнее Темный Владыка не сумеет проломить. И вновь внутри заиграл гнев, который неожиданно придал мне сил.  — Моя верность вам, мой Владыка, испытана не раз, и мой разум чист от Света, — внезапно нарушив тишину, ответил я и резко выпрямил спину. — Никакой джедай, даже самый необученный и бестолковый, не останется в этой галактике. Клинки моих верных инквизиторов уже давно не проливали джедайскую кровь. Старик тоже выпрямился, а потом, после недолгого молчания, хрипло усмехнулся. Его стальная хватка отпустила мою голову и отошла, давая мне вдохнуть полной грудью, насколько позволял костюм.  — Что ж, Владыка Вейдер, — в спокойном голосе Императора я уловил опасные нотки, — Ты развеял мои сомнения насчет своей неверности Темной Стороне. Осталось лишь доказать это делами, мой ученик. Делами, запомни. И голограмма исчезла, оставив меня в полной темноте. Голова гудела, будто после сильного удара и я, медленно, будто опасаясь упасть, отошёл к стене, облокотившись на нее плечом. Это была самая сильная атака со стороны моего Учителя за всё время знакомства с ним. Внутри было пусто, будто все мысли вмиг исчезли. Я пытался осознать, что же произошло. Без сомнения, Владыка догадался, что мои мысли не столь честны, раз уж их так рьяно скрывали. И, без сомнений, это еще аукнется. Но… Глупого мальчишку Скайуокера на этот раз удалось спасти. Ему действительно пока везёт. К медику я упрямо отказался идти. Они мне никогда не нравились. Единственная помощь, на которую приходилось соглашаться, это ремонт самого костюма. Но тут всё просто — без него меня ждала смерть. С трудом добравшись до собственных покоев, я направился к камере, намереваясь наконец отдохнуть. Но неожиданно что-то в Силе дрогнуло совсем рядом со мной. Кто-то ещё находился здесь, скрывшись в тени совсем рядом.  — Я вижу, раны на твоих руках зажили слишком быстро, — мой механический голос всегда звучал угрожающе, неважно какие эмоции были у меня в этот момент. Сейчас мне было больше забавно, чем неприятно. Если бы еще не голова, которая просто раскалывалась, — Прятаться вечно ты не сможешь, поэтому лучше выходи. С этими словами я медленно прошел к мед-камере, поднимаясь по небольшим ступенькам и усаживаясь в кресло. Снимать маску при Скайуокере, который вышел из-за угла, мне не хотелось, поэтому про полноценный отдых следовало забыть. Люк вновь смотрел на меня исподлобья, убрав руки за спину. Стоял криво, как сломанная кукла, видать, не все раны ещё зажили да и слабость несомненно осталась. Но ведь зачем-то отважился зайти ко мне…  — Неужели ты настолько плохо знаком с Силой, что не ощутил моего приближения? А ведь мог бы успеть и убежать, никто бы ничего и не заметил, — в моем голосе проскользнула насмешка, и я облокотился на спинку кресла, пытаясь расслабиться.  — А я пришел не для того что бы убегать, — внезапно заговорил Скайуокер, вскинув голову. — А чтобы спросить. Что же, это было необычно, поэтому я просто промолчал, ожидая того самого вопроса. Надо же, видимо, юноша расхрабрился не на шутку, ведь ещё совсем недавно он забивался в угол при виде меня.  — Зачем я тебе? — Люк все равно не решался смотреть в упор и стоял так, будто ожидал подвоха. Честно признаться, сейчас мне было вовсе не до обсуждений. Силы я потратил, пытаясь сдержать атаку Учителя и, не дай бог, он подумает связаться со мной в ближайшее время — второй такой же выдержать не удасться. Поэтому мне вновь показалось более разумным просто молчать. В конце концов Люк скорее всего подумает, что я уснул, и уйдет подобру поздорову. А то сил его гнать у меня сейчас нет. Скайуокер, заметив мое бездействие, осмелел сильнее и наконец посмотрел в упор, вглядываясь в маску, скрывавшую лицо. Он шагнул ближе, и я отчетливо ощутил прикосновение в Силе — сам того не понимая, он пытался прощупать меня.  — Бен говорил, что Тьма превращает людей в животных, — вновь произнес Люк, на всякий случай делая шаг в сторону дверей своей каюты.— Но мне вот что не понятно… почему это я еще жив? Дикие псы на Татуине всегда добивали раненых, чтобы те не мешали стае бежать вперед. Я усмехнулся, а маска издала странный хрип. Да уж, приятное сравнение с татуинскими дикими псами. Правда, всё же слишком мягкое для такого монстра, как Дарт Вейдер.  — Твой друг Кеноби слишком смягчил выражения, которыми окрестил меня, — я слегка шевельнул пальцами и крепко сжал щиколотку Скайуокера невидимой хваткой. Он дернулся, — Вероятнее всего он хотел сказать про отъявленных мразей и бездушных чудовищ, но при детях решил не особо выражаться. А почему ты жив… — набравшись сил, мне удалось встать, закрывая спиной мягкий, белый свет камеры.  — Ты жив, потому что ещё не пришло время. У Силы на все свои сроки, которые каждый ее ученик обязан исполнять и… абсолютно не важно на стороне Света или Тьмы. Сила-то одна для всего живого. Юный Скайуокер замер, слегка вжимая голову в плечи. Казалось, он уже пожалел о своей неожиданной смелости и любопытстве. Действительно, вдруг мне сейчас взбредет в голову вновь испытать на нем свои способности? Эх, мальчишка. Так много тебе неизвестно, а я ещё даже не решил, что же будет выгоднее: сказать или оставить в тайне. Единственное, что было ясно — сын Энакина Скайуокера не погибнет от руки Императора. Не сейчас. Не здесь.  — Я убил так много, — мои шаги, отдающиеся эхом по большой комнате, угрожающе медленно спускались по лестнице. — И твоя смерть не стала бы особенной. Поэтому не надейся на лёгкий исход, нет, этого точно не будет, — мальчишка попытался дернуться в сторону вновь, но я крепко держал его.  — Почему-то я совсем не удивлен, — сквозь зубы прошипел Люк, стараясь скрыть свой страх, когда мы оказались на расстоянии вытянутой руки друг от друга, — Но я готов умереть, я уже говорил.  — О нет, я же сказал, — мне пришлось немного склонится к нему, что бы быть лицом к лицу, — Легкого исхода не будет. Так уж тобой распорядилась Великая. В этот миг я отпустил его и Люк тут же отшатнулся, пятясь обратно, к своей двери. Похоже мои слова надолго отбили у него желание говорить со мной, да и вовсе идти на какой-либо контакт. Что ж, характер у меня не самый приятный. Скайуокер прихрамывал на левую ногу, пытаясь как можно быстрее уйти. Видимо, инстинкт самосохранения заговорил громче обычного, но вот силёнок после стычки с безумным инквизитором Всё ещё не набралось. Поэтому в какой-то момент, оказавшись совсем рядом с заветной дверью, Люк пошатнулся. Но не упал. Всё так же стоя на одном месте, я быстро вытянул руку, придержав его той же силой, что когда-то ломал разум. Нити мягко опутали плечи Скайуокера, не дали ему упасть на больное колено и просто подтолкнули вперед, к дверям. Люк ухватился за ручку и удивлённо оглянулся на меня, всё же не задерживаясь больше ни на минуту. Вместо одного вопроса в его голове появилась тысяча еще более трудных и непонятных.