Как только они взлетели, Тони сразу же устроил Питера на удобной кровати. Он максимально аккуратно снял с него костюм, стараясь не задеть свежие раны. Тело Питера, его маленького мальчика, было все в кровоподтеках, огромных порезах, глубоких ранах и синяках. Некоторые из них были уже желтые, заживающие, другие же красовались синим пятном на неестественно белой коже. Его худое тело теперь открывало вид на все кости. И Тони мягко коснулся его ребер, ощущая сквозь пальцы, как тихо бьется сердце парня.
Чем же Питер заслужил такое? Он — настоящий герой, бросающийся на помощь абсолютно каждому, мечтающий спасти всех и сделать этот мир лучше, чище. Питер — парень, рискующий собой на благо другим. Питер — еще совсем ребенок, каким бы взрослым он не хотел казаться. Питер — самое дорогое, что есть у Старка. Его любимый Питер, ставший для гения целым миром.
Миром, который пытался разрушить Олдрич!
Ярость. Тони ощутил такую ярость, что готов был сейчас же подойти к Олдричу и прострелить ему мозги. Но этого делать было нельзя. Главное помнить — гад нужен Щ.И.Т.у живым. Хотелось показать ему Питера и кричать: «Этого ты добивался?! Хотел ранить меня, загубив мальчишку?!»
Но Старк сделал глубокий вдох, вовремя придя в себя. Он смочил в перекиси ватку и аккуратно провел по красным рубцам от порезов, обработал мазью синяки и кровоподтеки.
Синяки были практически везде: на лице, шее, спине, бедрах и ногах. На запястьях красовались красные следы от наручников, на шее и руках — от уколов. Огромный катетер в руке, впивающийся в вену. На Питере почти не находилось нетронутого болью места. И Тони было невыносимо представлять, как очередная травма могла оказаться на теле мальчика. Такого родного, маленького и светлого.
Старк продолжал мягко обрабатывать раны Питера, надеясь, что тот хоть как-то отреагирует. Но глаза парня были закрыты, казалось, в спокойном сне. Тихое, ровное дыхание, будто Питер и вправду просто спал. Только вот Тони никак не мог разбудить его.
— Пятница, просканируй состояние Питера, — просит Старк.
— Мистер Паркер, предположительно, в состоянии летаргического сна, сэр, — отозвалась И.И. — Летаргический сон на фоне физического и нервного истощения. Рекомендую обратиться к специалистам, как только будете в Америке.
Тони вздохнул, и, закончив с обработкой травм, надел на мальчика чистую одежду и укутал его в мягкое одеяло.
Старк еще какое-то время сидел возле Питера, любуясь им, и отмечая, что он действительно виноват в том, что произошло. В конце концов, Мандарин был именно его врагом. И если бы Тони не связался тогда с Питером, всего бы этого не было.
— Старк, Питер… как он? — спросил внезапно появившийся Уэйд.
И Тони только сейчас понял, что абсолютно не дал ему возможность остаться наедине с мальчишкой.
— Плохо, Уэйд, — со вздохом сказал Старк, подходя к Уилсону. — Ты посиди с ним, а я пойду, — он похлопал мужчину по плечу и отошел в другую часть квинджета.
Туда, где связанный и измученный валялся на полу Олдрич.
Тони приказал Пятнице связаться с Фьюри и вызвать спецотряд на ту разрушенную базу. В конце концов, там еще были мутанты, и кто-то мог восстановить свои силы после его сыворотки. Также, Старк договорился об аресте Олдрича. Этот подонок проведет всю оставшуюся жизнь в тюрьме, а экстремис Тони уничтожит сам. Никто больше не узнает о его существовании. Никто не станет мутантом под его действием.
— Его тело отвергло экстремис, — выдавил Олдрич.
— Что, прости? — Тони мгновенно оказался совсем близко к ученому. — Ты пичкал его своими ядами?
— Мы пытались выяснить, как работает регенерация, — начал Олдрич. — Некоторые порезы я сам наносил, было приятно смотреть, как он стонет от дикой боли.
Тони наотмашь ударил Олдрича по лицу, и тот откинулся назад, сплевывая кровавую слюну.
— Он так кричал. Слышал бы ты, как он звал тебя, — все еще хрипел он. — «Мистер Старк, помогите», «Пожалуйста, Мистер Старк» — словно пародируя Питера, лепетал мужчина.
— Заткнись, — Сквозь зубы процедил Старк. — Просто закрой свою пасть.
— «Мистер Старк, мистер Старк, я здесь», — не унимался Олдрич.
Тони со злостью пнул его куда-то в район почек. Мужчина поморщился от резкой боли, но продолжил:
— А потом его регенерация стала совсем медленной, словно он умирал. Ты только представь себе, она будто обиделась на своего обладателя за то, что тот никак не отвяжется от нее, — смеялся мужчина, — И мы решили ей немножечко помочь, введя в парня экстремис.
— Нет, — на выдохе произнес Старк. — Нет, нет, нет…
— Но его тело отвергло его, и парниша отключился, — констатировал ученый. — Мы, конечно, все еще пытались возобновить регенерацию, рисуя на нем все новые и новые раны…
— Заткнись! — прервал его Старк, пиная уже в живот.
— А он все так же спал! — Олдрич громко засмеялся.
Тони хотел было уже вырубить его ударом по голове, но за него это сделал Уэйд, отправляя ученого-мутанта в нокаут.
***
Больше всего на свете Питер не хотел стать обузой. Во время летаргического сна больной в состоянии видеть и слышать все, что происходит с ним, но не в состоянии ответить. Он снова и снова взаперти. Снова живет, не в силах шевельнуться. Может лишь мечтать и существовать вдали от реального мира.
Старк забрал Питера к себе, несмотря на все протесты тетушки. Старк окружил его самыми лучшими врачами, обеспечил дорогим лечением.
К Питеру приходили друзья. Среди них был Уэйд, пара друзей из университета и даже Нэд. А еще к Питеру зачастила тетушка, которая сидела с ним по несколько часов, рассказывая истории и новости из ее жизни.
Но, все равно, больше всего Питер любил оставаться один на один с Тони.
В такие моменты Старк был совсем другим. Не таким, каким он казался Питеру раньше.
Тони сидел с ним по утрам, по вечерам, частенько заходил к нему днем. Старк рассказывал какие-то забавные вещи, рассказывал о своих планах, о уже сделанных достижениях. Например, о том, что Олдрича и всех его людей поймали, и те уже отбывают свое наказание при особо строгом режиме.
Но самое главное — он был постоянно рядом.
А еще Тони очень любил дотрагиваться до Питера. Он любил гладить его лицо, водя по щекам подушечками больших пальцев, любил нежно оглаживать его грудь, руки. В такие моменты Питер больше всего мечтал ответить Тони. Коснуться и его…
Но все было тщетно. Как Питер не старался, он не мог пошевелиться. Все было впустую.
Самыми прекрасными были моменты, когда Тони позволял себе задержать свою ладонь на лице Питера дольше, чем обычно, а потом легко, и как будто совсем невесомо целовал его.
Целовал лоб, щеки, шею, губы… Питер все чувствовал и просто изнывал от желания ответить. Но все, на что Питер был способен, так это надеяться на то, что он не обуза для мистера Старка и что ему обязательно удастся поцеловать его так же нежно, как Мистер Старк целует его.
***
Однако, сегодня что-то пошло не так, как было ранее.
Питер словно выпал на какое-то время из своего заточения. В один момент все стало пустым и темным. А потом он почувствовал… он точно-точно смог почувствовать тяжесть. Тяжесть вдыхаемого им воздуха. То, как сильно затекла голова от одной и той же позы. Тепло руки такого дорогого человека, который смотрит на него, снова повествуя о чем-то. Только вот теперь Питер тоже сможет увидеть его.
Паркер медленно открыл глаза, и с непривычки зажмурился от яркого света. Вот он, его Тони, совсем, как выяснилось, не железный человек, сидит рядом с ним, сжимая его ладонь, пытаясь поверить тому, что видит.
— Привет, — тихо произнес парень.
— Привет, Питер, — ответил Старк, накрывая губы мальчика своими.
Питер пытается отвечать, но выходит, откровенно говоря, не очень. Тело совсем не хочет подчиняться Питеру.
Однако, парень наслаждается тем, как Тони нежно проводит своим языком по его губам. Как снова припадает к ним в ласкающем поцелуе. Он все не может налюбоваться лицом его прекрасного наставника, которое теперь совсем мокрое от слез, говорящих лучше любых слов о том, как счастлив Тони видеть Питера живым.
— Я так ждал тебя, Питер, — произносит Старк, пытаясь отогнать рыдания. — Я так скучал по тебе.
— Мистер Старк, — зовет Паркер. — Я люблю вас…
Он давно должен был сказать это, давно должен был признаться. И момента лучшего, чем сейчас, просто не могло быть.
Тони в ответ на это заявление улыбается, чуть треплет Питера по макушке, а затем зовет доктора, ссылаясь на то, что Питеру нужно придти в себя.
Тони не уходит. Он стоит в углу комнаты, наблюдая за докторами, возившимися с Паркером.
Тони здесь, он совсем рядом. Он не ушел, не оставил Питера. И тогда не оставил, и сейчас не оставит. Больше никогда.
