Наверное, навечно

Пятьсот миллилитров воды перед завтраком, две столовые ложки овсянки на воде и половина яблока, жвачка без сахара, вода, вода, кофе, чай. В какой момент жизнь Джинни превратилась в ад? Единственное зеркало закрыто плотной бордовой тканью (ей больше нравится зелёный, если честно), и стоит она к нему чаще всего спиной — чтобы не сорваться, конечно. Срывы иголками прокалывают кожу и остаются под ней, въедаются кислотными пятнами в память и лихорадочным, обрывистыми движениями рук. Срывы-срывы-срывы. В руках сантиметр, под кроватью весы. Каждодневное использование, каждодневный эшафот (красота измеряется отвесами). Ещё пару месяцев назад всё было нормально. На самом деле, всё и сейчас нормально. Джинни просто боится набрать вес, боится переесть, боится цифр, боится не встать с утра из-за слабости. Это нормально. Так у всех. У неё всё хорошо (не считая ненависти к себе). Пару месяцев назад она случайно услышала, как Гарри одну волшебницу из журнала назвал красивой. У волшебницы были светлые волосы, завязанные в низкий хвост, тонкие руки с изящными запястьями и худые ноги. О, у Джинни таких ног никогда не было. Да и рук тоже. Нет, она была обычной. Ей все так говорили (они просто не видели, а может, не хотели обидеть), что не нужно худеть, однако девушка их не слушала. Рыжие волосы спадают по хрупким девичьим плечам вниз, огнём полыхают в свете зажённых свечей. Рыжие волосы Джинни клочками собирает с расчёски по утрам, сетуя на слабость и недостаток витаминов (и она почти уверена в том, что пойдет к Мадам Помфри). На талии три лишних сантиметра, на бёдрах пять — ей никогда не видать фигуру мечты, если она не приложит максимум усилий. И Гарри никогда не скажет ей, что она красивая.

***

Ох. В глазах Гарри — грусть и одиночество, тоска и неразбавленная любовь, запретная и неправильная, а от того ещё более желаемая. В глазах Гарри — я не хотел тебе делать больно, прости, я люблю не тебя. Это должно было когда-то произойти. По щекам текут слёзы — они выжигают на коже собственное кладбище неосуществимых мечт и надежд, канувших в небытие. Слёзы капают на пол, попадая на руки (Джинни помнит, что запястье ровно семнадцать сантиметров, а нужно меньше), слёзы смывают все рамки и баррикады, разрушая их. В тот день она срывается настолько, что теряет на время контроль. В тот день она царапает костяшки рук до крови, но ничего не выходит.

***

Жизнь, конечно, не заканчивается. Хогвартс остаётся всё таким же величественным и непобедимым, Снейп занудным, а Малфой раздражающим. И. Она замечает. Абсолютно случайно, сидя в конце стола Гриффиндора, она видит то, на что раньше никогда не обращала внимание. Их взгляды — Малфоя и Гарри — встречаются слишком часто для случайных, слишком долгие, слишком... обнадеживающие? Джинни девочка не глупая, Джинни следит за ними ещё неделю. Как они спорят в коридорах, когда каждый стоит на своём и не хочет отступать; как меняется выражение их лиц, когда они видят друг друга; как ненависть застилает им взор, обращая каждую фразу в оружие и как оба понимают, что это не ненависть. Джинни видит всё — Мерлин, у них глаза сияют и настроение улучшается после этих всех потасовок. И пока её собственный мир рушится, осколками падая к фундаменту замка, которому, впрочем, абсолютно всё равно, чья-то жизнь налаживается. Это так... нечестно.

***

Все проблемы решаемы. В этом Джинни убеждается, когда видит их, с нежностью обнимающих друг друга, укрывающихся в объятьях от всего внешнего мира. Все проблемы решаемы, но свои она решить не в силах. В тот вечер она срывается вновь (это входит в привычку). И пока Гарри целует Драко, признаваясь в том самом сокровенном и важном чувстве, Джинни в женском туалете царапает себе горло, желая избавиться от этого отвращения к себе. В этот раз у неё получается. А на следующий день к ней, бледной и обессиленной, подходит чёртов Драко Малфой, выглядивший неприлично счастливым. Он говорит: — Гарри — мой. — его глаза полыхают решительностью и уверенностью, а после слегка смягчаются, когда: — И перестань заниматься не пойми чем. Он никогда бы не желал тебе боли. И уходит. Джинни думает, что ненавидит его больше всего. На самом деле ненавидит она только себя.