Интересно...

Ну вот, ещё один пропущенный вызов от Кати, сегодня должен был приехать ее отец. Он терпеть не может мою работу, да и меня недолюбливает. Вместо того, чтобы быть рядом с ними, мне приходится сидеть здесь, в центре. На плече уснула Аня Свердлова, бедная девушка. В свои тридцать, ей пришлось пережить такую потерю… Кот мечется от одной стены к другой, что-то бубня себе под нос. Неужели он верит в предательство Олеси? Сармат разговаривает с Таней, по видеосвязи. Багира сидит в обнимку с Бизоном. Так тяжело смотреть на то, как она плачет. Такая сильная женщина, обычно она не показывает свои эмоции, а сейчас… Вся эта ситуация с жучком и Умановой не укладывается у меня в голове. Да что там я, ведь я ее знаю всего пару дней, а вот ребята… Не верят, переживают! Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник — Пройдет, зайдет и вновь покинет дом. О всех ушедших грезит конопляник С широким месяцем над голубым прудом. И не понятно, как все это произошло, вроде бы тренировалась вместе с нами, истории разные рассказывала, с Котом дурачилась. Потом нас вызвали на задание, но с нами ее не было. Вика сказала, что Бизон ее оставил в центре, а Сармат сказал, что ее Багира попросила помочь. Весь полет у меня не выходила из головы вся эта ситуация. Внезапная проверка, неожиданно сломавшийся компьютер Багиры, все это ужасно напрягало и наводило на различные мысли. Пока я болтыхался в воде и пытался отойти от контузии, я то и дело пытался прикинуть различные ситуации, которые сейчас могут происходить в КТЦ и их исход. Но ни одно из моих предположений не сбылось. Уж лучше бы сбылось… Жизнь — обман с чарующей тоскою, Оттого так и сильна она, Что своею грубою рукою Роковые пишет письмена. На обратном пути, я сидел рядом с командиром. Все спали, а мы, как обычно, разговаривали на различные темы. Я случайно подслушал его разговор с Багирой. Видел, как лицо Бизона становится красным, а кулаки сжимаются до побелевших костяшек. Единственное, что он смог произнести: «Убью», после чего выдернул наушник и закрыл лицо руками, чтобы никто не видел его эмоции и переживания. Но я слышал, как он тихо проговаривал: «Не верю! Не верю! Не верю!». Помню, когда я только пришёл в Нерпы, он мне показался глупым, забитым в себе и скупым на эмоции человеком. Но после пары душевных разговоров, когда моя семейная жизнь была близка к разрыву, я понял, насколько это глубокий и умный человек. Первое впечатление всегда обманчиво. Его отношение к Бате и Багире значительно отличалось от того, как он относится к нам. Даже Кот не имел такого отношения к себе, хотя они давно знакомы. Он держался за них, как за последний островок спасения, в этом холодном краю. Но, с приходом Умановой — все изменилось. И сейчас это заметно, как никогда. Его эмоции, его действия, его поведение — изменились кардинально. Мне грустно на тебя смотреть, Какая боль, какая жалость! Знать, только ивовая медь Нам в сентябре с тобой осталась. Как только мы прилетели на базу, меня отправили в медблок, там я случайно пересекся с Глебом. Он-то мне и поведал о всём том, что происходило в центре. Я слушал его внимательно, пытаясь вникнуть в каждую деталь, понять скрытые смыслы, которые они могли не заметить. Из всего рассказа, меня удивила только реакция Булатова. По словам Глеба, он очень жестко разговаривал с особистом, чуть ли не выгоняя его за пределы нашего КТЦ. Ранее, за Булатовым такое никто не замечал. Он всегда лояльно и спокойно относился к каждой проверке, во всем им содействовал, а тут… Будто с цепи сорвался. Кстати, а где он? В переговорной его до сих пор нет, к «предательству» Умановой отнесся спокойно, будто бы так и должно быть. О, а вот и он. -Все свободны. Бизон, Багира и Опер — останьтесь. — интересно, зачем он меня оставил? -Опер, для тебя очень важное задание. Сейчас идешь в мой кабинет, включаешь компьютер и просматриваешь все видео, которые находятся в папке «Опер». Жду от тебя полный анализ и предположения. Неужели Батя мне настолько доверяет, что поручил такую работу. Интересно, что там за видео… Стоп, а пароль-то от компьютера мне никто не сказал. Эх, придётся возвращаться. Блин, а как войти туда Бизон и Батя орут друг на друга, Багиры не слышно. И опять мне приходится подслушивать… А что делать, надо же понять, когда мне лучше войти, чтобы вся их злость не обрушилась на меня. И сразу вспоминается текст одной очень любимой песни: Тёмный, мрачный коридор, Я на цыпочках, как вор, Пробираюсь, чуть дыша, Чтобы не спугнуть Тех, кто спит уже давно, Тех, кому не всё равно, В чью я комнату тайком Желаю заглянуть, Чтобы увидеть… -А что ты хочешь от нас услышать? Рита места себе не находит, переживает, плачет, думает, что ее любимая девочка предала ее, меня, тебя, Булатов. А ты, черт возьми, говоришь, успокойтесь, все нормально. -Бизон, успокойся. -Нет, Вань, а что успокойся? Я спокоен! Она находится непойми где, с каким-то мужиком, который к ней пристает. Да мы, да мы чуть с ума не сошли. «Все нормально»… Все просто великолепно! -Ты куда пошёл? Мы не договорили! -С Ритой разговаривай, мне пора… Вот и мой черед настал, теперь надо как-то аккуратно зайти. О, может у Бизона спросить? -Опер, а ты чего, уже все сделал? — с каким-то укором поинтересовался командир. -Нет, хотел пароль для компьютера узнать, а вы там разговариваете. В общем, не стал вам мешать. Может ты знаешь? -Ну пойдём. Ты все слышал? -Нет. — сейчас лучше соврать, чем сказать правду. Тем более, я не вру, слышал-то я не все, а только концовку… Все говорим: «Бережем тех, кого любим, Очень». И вдруг полоснем, Как ножом, по сердцу — Так, между прочим. Не в силах и объяснить, Задумавшись над минувшим, Зачем обрываем нить, Которой связаны души. Скажи, ах, скажи — зачем?.. Молчишь, опустив ресницы…