Любовь как наказание

— Откуда у тебя эти фотографии? — я взял дрожащими руками первое попавшееся изображение. На нем были два парня — мой брюнет и высокий шатен, лицо которого сложно разглядеть. Шатен ожесточенно схватил чуть обросшие, но такие же привлекательные черные волосы, и тянул, одновременно трахая мое любимое тело. Следующее фото было с таким же содержанием, только жестче, на третьем — распятый Саске в комнате пыток с крупными ссадинами от постоянного хлестания по нежной кожи. Около тридцати фотографий, и на каждой разные партнеры имели мою любовь грубо и грязно. На некоторых лицо Саске было обезображено маской страха, боли и отчаяния, но со временем эта маска сменилась на безразличие. — Откуда эти фото у тебя? Как давно они были сделаны? — Гаара замялся. — Говори, — прорычал я. — Около четырех лет назад я узнал, что тебя посадили. Я искал тебя. Я хочу, чтобы ты был свободен… — он запнулся. — Я не об этом тебя спрашиваю! — повысил я свой хриплый голос, эффект был устрашающим. — Меня обслуживал твой, — он резко встал и кинулся в угол, боясь моего гнева. — Ты только не волнуйся, я отказался от его услуг, как только узнал, что это и есть твой суженый. Мои люди под видом клиентов расставили камеры. Не беспокойся, никто из них даже пальцем не тронул твоего Саске. Я собирал эти фото в надежде найти и вызволить тебя. А фотографии лишь стимул для твоего освобождения и доказательство того, что он жив. — Он… он жив? — я глупо улыбался, после улыбка перешла в истерический смех. — Спасибо, Боже! — Как же «Спасибо, Гаара», а? — отряхнулся он от видимой только ему пыли. — Спасибо! — в порыве чувств я обнял рыжего. — Все, все! А то ты же не будешь изменять своего ненаглядному со мной? — когда я отстранился, он начал рыться по карманам дорогого пиджака. — Вот, — он протянул мне еще одну фотку Саске, но здесь он, в отличие от других фотографий, хорошо одет и смотрит прямо на камеру — портретная съёмка. — Думаю, тебе будет приятнее смотреть на это фото, чем на предыдущие. Возьми! Я дрожащими руками взял изображение и крепко обнял его. — Я хочу выйти… Я хочу увидеть Саске… Я больше всего хочу вытащить его из этого мира! — Будем все решать потихоньку. Сначала надо тебя самого вытащить, — он положил мягкую ладонь мне на плечи, — тебе повезло: я — адвокат.

* * *

Около полугода длились слушания моего дела. Собаку, но Гаара был действительно грамотным юристом и отличными адвокатом. Не досидев полтора года, я вышел на свободу. Мне некуда было идти, разве что вернуться в публичный дом к Цунаде, но я не хотел возвращаться к былой жизни, тогда Гаара предложил остановиться у него, я с радостью принял приглашение. Он жил в просторной квартире, выполненной с истинным японским минимализмом. Коридор незаметно переходил в гостиную, выполненную в черно-белой гамме с редкими вкраплениями ярких пятен в виде алых подушек на белом круговом диване или насыщенно-желтых цветов в узком стеклянной вазе, стоящей на таком же столе с двумя черными стульями, бережно задвинутыми. Сама квартира напоминала одно открытое пространство, где одна комната непринужденно перетекала в другую. На белоснежных, явно дорогих обоях висело несколько картин китайской живописи, идеально вписывающихся в помещение. — Красивая квартира, — произнес я, обходя обширное помещение. — У меня редко бывают гости, — хозяин небрежным взмахом руки сделал знак пройти с ним за одну из немногочисленных дверей. — Будешь жить здесь, — хозяин отворил черную дверь, за которой скрывалась уютная комната. — Обстраивайся пока, а я приготовлю ужин, — он вышел, а я начал осматривать новое жилище. Комната резко отличалась от предыдущей: одну стену полностью занимали фотообои цветущей сакуры на фоне приближающегося заката. Мебель, как и пол, была выполнена из темного дерева, имитирующего землю над ногами и придающего 3D эффект необычным стенам. Остальные стены, как и потолок, были молочного цвета. На двуспальную кровать на низких ножках было накинуто покрывало из белого шелка, дающее прохладу в жаркий день, и расположены две оранжевые подушки. Оранжевыми здесь были бра, стоящие на широких тумбах по обеим сторонам кровати, и шторы в пол на белой тюле, и даже квадратная навесная люстра. Моя комната была намного уютнее, чем та, хотелось никогда не выбираться отсюда. Я разобрал свои немногочисленные вещи и сразу же почувствовал себя жалким. Я не мог понять, зачем Гаара, такой красивый, успешный молодой человек, возится со мной, человеком, не сказавшим за все время знакомства ни одного доброго слова? Любовь? Но он прекрасно знает, что в моем сердце нет места ни для кого, кроме Саске. Других причин я просто не мог найти. Я заметил пустую рамку, стоящую на прикроватной тумбе, и решил вставить туда единственную фотографию любимого. Я так часто смотрел на него за эти полгода, что изображение кое-где стерлось и помялось. Раздался несмелый стук в крашеную дверь: — Кушать, — красная голова Гаары высунулась, увидев меня на кровати, сжимающим рамку, он вошел. — Обустроился? — это был скорее риторический вопрос. — Зачем? — решил я озвучить давно мучивший меня вопрос. — Давай сначала поедим. На сытый желудок легче говорится. Как только мы сели за накрытый стол, я хотел, было приступить к прерванному допросу, но голод сбил меня с мысли, и я начал уплетать за обе щеки вкусную еду. — Меня попросили, — неожиданно заговорил Гаара. — Ты спрашивал, зачем я тебе помогаю, — он пояснил свой ответ. — Кто? Кто попросил? Зачем? — реакция последовала незамедлительно. Даже не прожевав до конца, я начал задавать вопросы и едва не подавился. — Пока тебе это знать необязательно. Ты все узнаешь в свое время.