Наша мания.

Роза. Я не знаю, сколько времени прошло после того, как меня отпустило, но когда я пришла в себя, мне жутко хотелось пить. Льву тоже, и мы, с ним вдвоем, опустошали стаканы один за одним, даже не переговариваясь. Когда мне стало легче, Лев посмотрел на меня, но его взгляд долго не задержался на мне, он перевел его в сторону, громко усмехнулся и спросил: — Ну как ощущения? Сушняк жуткий, конечно, но хотя бы в этот раз у меня не болит голова, — Лев снова посмотрел на меня. Я смотрела на него, не отводя взгляда. Именно сейчас он казался мне по-особенному прекрасным. Хотелось смотреть и смотреть на него, даже не разговаривать. — Я видела море… Слышала крики чаек и шум прибоя… А что видел ты? — негромко проговорила я, сглотнув. Бестужев изменился в лице, хмыкнул, немного помолчал, а потом, посмотрев в потолок, ответил: — Какие-то джунгли, я даже и не запомнил. Мы помолчали, но в отличие от Родиона, с Львом я молчу намного реже. Нам всегда есть о чем поговорить. И ему всегда есть, что сказать мне резкое. Родиона не было уже четыре дня и каждый божий день мы проводили со Львом. Нюхали клей, веселились, пели песни и замечательно проводили время. Рядом со мной он часто улыбался, даже иногда смеялся, но в основном Лев смотрел на меня и ехидно усмехался. Он смотрел на меня так, как никто и никогда до этого. И, черт, как же приятно осознавать, что он смотрит на меня, даже когда разговаривает со мной, он редко отводит взгляд в сторону. И хоть сблизились мы с помощью клея, я об этом не думала, в голове была одна мысль: мы со Львом сблизились и неважно как. Он теперь относится ко мне по другому. Четыре дня с нами не было Родиона. И я даже не скучала по нему. Я не думала о нем. Вся голова была забита Львом. Он, будто бы магнит, очень сильно притягивает меня к себе. Даже его грубость кажется мне прекрасной. Это его особенность. Все, что связано с ним — это для меня особенное. Неужели я начинаю влюбляться в парня, который не знает, что такое доброта, сострадание?.. Который ничего не видит дальше своего носа?.. А какое с ним будет будущее? Он не будет показывать свои чувства, мы постоянно будем ругаться и в конечном итоге, он оставит меня с тремя детьми? Такое будущее будет связывать нас, если сейчас мы будем вместе? А какое будущее будет с Родионом?.. Он всегда будет рядом, никогда не оставит и мы не будем ссориться, потому что он покладистый. Он против моего слова даже пойти не сможет. Разве это не идеальное будущее?.. А я? Я идеальная? Нет. Значит я должна выбрать то, что подойдет мне. Мое неидеальное будущее со Львом. Мы в очередной раз надышались клеем и вместо привычного моря, я думала о том, как может сложиться моя судьба. И я просто мечтала, чтобы она сложилась со Львом. Я не знаю, о чем думал Лев, когда задумчиво сидел на диване и смотрел в окно, но мне казалось, он тоже думал о чем-то великом. А потом, я даже не успела понять, что произошло, на кухню зашел Родион. — Привет, я так и думал, что вы здесь, — весело начал он, а я не могла понять: галлюцинации ли это, или реальность?.. Родион посмотрел на меня, недоумевающе приподнял одну бровь, а потом перевел взгляд на Льва. — Что за херня? Что с вами? — Вьюгин подошел ко мне, наклонился к моему лицу и глубоко вдохнул запах. — Клей… Лев, какого черта ты заставлял нюхать Розу клей?! — Родион будто бы покраснел от злости, или мне так показалось?.. Я заволновалась, перевела взгляд на Льва. Лев тоже смотрел на Родиона, значит, это не галлюцинации! Мы не можем видеть оба одно и то же! Что же тогда?.. Родион вернулся раньше обещанного времени и застукал нас, считай, за изменой? — Ты тоже его видишь? — Лев посмотрел на меня, быстро моргая. Я кивнула. — Я в ахуе, ребята, какого черта, объясните мне? — Родион просто рвал и метал, из глаз вылетали молнии, из носа шел пар, а из ушей дым. Он злился. Я не видела его злым, но, почему-то сейчас, когда он ругается, мне захотелось громко рассмеяться. — Давно дуете? — он осмотрелся, заметил клей, пакеты, собрав это все в одну кучу, Родион выкинул их в мусорное ведро. Дальше все было, будто в тумане. Я не слышала, что говорил Родион, как отвечал ему Лев. Вокруг меня была пустота и мертвая тишина. Лев. Когда я спросил у Розы, что она видела в первый раз, вдохнув пары, я удивился тому, что видел то же самое. Значит, мои мечты способны стать реальностью? Но, когда она спросила у меня, что видел я, я скрыл правду, сказав, что вокруг меня были какие-то джунгли. Целых четыре дня мы были с Розой неразлучны. Нюхали клей, пели глупые песни, веселились. Четыре дня с нами не было Родиона, который всегда все портит. И четыре дня я наслаждался ее обществом. С ней даже свой организм приятно портить, хотя, это не очень хорошо. Ей же всего пятнадцать лет, она не должна его угроблять. И какого хуя я думаю об этом? Наверное, потому что я надышался и меня ни с того ни с сего окунули в дерьмо, которое называется «правильная философия». Я смотрел в окно, думал, рассуждал, как вдруг услышал голос Родиона. Я молился, чтобы это был глюк и посмотрев в сторону, заметил друга. Спросив у Розы, видит ли она его, я убедился в том, что глюк не был словлен. Родион, сука, реален. Родион здесь. Он пришел, чтобы разрушить мою идиллию. Забрать из моих рук мой цветок. Пришел, чтобы показать всем, кто тут главный герой. Ворвался в мою сказку и сорвал все розы с клумб. Родион. Работа была сделана раньше, чем я мог себе предположить. Мы с отцом управились всего за четыре дня, приводя двухкомнатную квартиру в божеский вид. И, о черт, как я был счастлив, возвращаясь в родной город. Я жаждал встречи с Розой. Я очень скучал по этому прекрасному человеку, и когда мы приехали домой, первым делом я побежал к ней. Господи, как же я хотел увидеть ее. Но, подойдя к дому Розы, я понял, что никого нет. Первая мысль, которая посетила мою голову, была: она сейчас со Львом. По коже пробежали сотни мурашек, на лбу выступил пот. Да… Она сейчас может быть со Львом. С моим лучшим другом. Внутри меня взорвался вулкан и я жутко заревновал. За четыре дня, которых меня не было рядом с ней, Лев спокойно мог влиться в ее доверие. Ко Льву всегда тянулись девушки, несмотря на то, что он жестокий и грубый парень. Я сорвался с места и побежал ко Льву. В последний раз я бегал так в школе, когда сдавал чертовы нормативы. Тогда мне нужна была пятерка. Сейчас мне нужна Роза. Лев не смеет трогать ее своими грязными руками. Она растет для меня. Лев просто не сможет с ней обращаться, она завянет в его руках. Я бежал, несмотря на то, что адски кололо в боку. Бежал, хватая ртом воздух. Горло болело, во рту пересохло, но та мысль, что Роза сейчас может быть со Львом придавала мне сил. Подбежав к дому Бестужева, я посмотрел в окно его кухни, громко вздохнул, перевел дыхание и зашел в подъезд. Поднявшись на его этаж, я подошел к двери, хотел постучать, но она была приоткрыта, насторожившись, я зашел, осмотрелся, а потом прошел на кухню. Они были вместе. Оба сидели на диване, будто накуренные. — Привет, я так и думал, что вы здесь, — я постарался выдавить из себя самую веселую интонацию в голосе. Роза посмотрела на меня, ее взгляд был мутным, а затем на меня посмотрел Лев. — Что за херня? Что с вами? — я подошел к Розе, наклонился к ее лицу и глубоко вдохнул ее запах. Пахло ебаным клеем. — Клей… Лев, какого черта ты заставлял нюхать Розу клей?! — я действительно разозлился и, посмотрев на Льва, уже готовился скинуть его с окна. — Ты тоже его видишь? — хриплым голосом спросил Лев, посмотрев на Розу. Она кивнула. Черт… — Я в ахуе, ребята, какого черта, объясните мне? Давно дуете? — я осмотрелся и, заметив пакеты с клеем, взял их и выкинул в мусорку. Сейчас не было смысла разговаривать с Розой и Львом. Они все равно не поймут меня и ничего дельного мы сварить не сможем. Хотя я так сильно хотел прям сейчас начать ругаться со Львом. Кулаки то сжимались, то разжимались. В своей голове я уже представлял, как смешиваю лицо Льва в одну кашу. Как вбиваю в череп его скулы, нос. Я действительно представлял то, что убиваю своего лучшего друга. Ревность может сделать с человеком все, что угодно. Она вынуждает человека становиться безумным. А если ревность вперемешку с волнением, то, все, шизофреник готов. Я молча усадил свою задницу на стул и начал по очереди смотреть то на Розу, то на Льва. Смотря на нее, мне хотелось обнять ее, действительно отгородить от всех бед, а смотря на Льва, мне хотелось придушить его, но, внутри меня что-то екало и я успокаивался. Лев — это мой единственный лучший друг и, каким бы он ни был, я должен терпеть его. Но тот факт, что он позарился на мою Розу выводит меня из себя. Дружба дружбой, а цветы врозь. Мы втроем молчали. И когда мои друзья пришли в себя, я дал им по таблетке анальгина, потому что у обоих невыносимо болела голова. Я думал, как лучше начать разговор, но, моей гневной вспышки долго ждать не пришлось. — Лев, какого хрена, ты объяснишь мне? Зачем ты вынудил Розу вдыхать вместе с тобой? Если ты сам сдохнуть хочешь, то, пожалуйста, блять, издыхай, но ее зачем за собой в могилу тащишь? Ни о ком, блять, не волнуешься, даже о себе. У тебя есть инстинкт самосохранения или нет? Или ты его весь проебал, когда вдыхал эту поебень? — я сидел напротив Льва, наблюдая за тем, как он вяло поворачивает голову, чтобы посмотреть в окно. — Ты какого хрена молчишь? Засунул свой острый язычок в жопу? Как не вовремя! — Послушай ты, дохуя правильный Родион, иди нахуй отсюда, понял? — Лев усмехнулся. — Но сначала отсоси мне, чтобы занять свой поганый рот моей спермой, идиота кусок, а потом, проглотив ее, выебывайся, — Бестужев посмотрел на меня, в его глазах черти плясали. Всегда, когда он с кем-то выясняет отношения, я вижу в его глазах этот чертов блеск. — Давай, мне уже снимать штаны? — Лев посмотрел в потолок, начиная расстегивать ширинку джинсов. Я вскочил и подлетев к нему, схватил его за воротник футболки. — Что за херню ты говоришь, друг? — сквозь зубы процедил я, заглянув в глаза Льва. Я мог не сдержаться. Я мог спокойно его ударить, но рядом сидела Роза и при ней я не хотел драться со Львом. Не хотел, чтобы она видела мою обратную сторону медали, которая показывается не часто. — Говорю, отсоси у меня, по-дружески, по-доброму, так, как можешь только ты, — Лев тоже смотрел в мои глаза. Наши взгляды пересекались. — Давай, ну же? Или что? Стесняешься девушку? Не волнуйся, ты потом и ей отлижешь, чертов пиздолиз! — Перестаньте… — робко попыталась остановить нас Роза, смотря то на меня, то на Льва. — Пожалуйста… Не ругайтесь… Родион, я сама попросила у Льва попробовать понюхать клей. Он тут не причем. Я удивился словам Розы и, ослабив хватку, посмотрел на нее. Роза сжимала кулачки, смотрела в пол и громко вздыхала. — Руки убрал свои, хуйня залупная, — фыркнул Бестужев и я отпустил его воротник футболки, продолжая смотреть на Розу. — Ты серьезно? — Да, Родион. Я серьезно. Я просто захотела попробовать, каково это… Немного заигрались, как видишь… — хмыкнула она. В голове не укладывалась полученная информация. Я поверить не мог словам Розы. — Немного?! Ты знаешь, какие последствия влекут за собой эти пары?! Роза, на твое счастье то, что ты не умерла, ты понимаешь это? Что бы я делал без тебя? Ненавидел бы весь мир?.. Роза, думай о себе, пожалуйста. И больше никогда не смей дышать клеем. Береги себя, я тебя умоляю. Я не смогу буду простить себе твою смерть. Роза виновато посмотрела на меня. — Родион, успокойся. Все же хорошо… — А этому конченному лишь бы поорать, — ухмыльнулся Лев. Его слова не задевали меня. Я думал о том, что вдыхание клея — это была идея Розы. Я не верил этому. — Роза, пообещай, что больше никогда в жизни не сделаешь то, что может навредить ей. — Родион, не стоит так опекать меня, — хмуро ответила Роза. — Молодость дана для того, чтобы прожигать ее. Я и хочу сделать то, что в общем доступе. Ты все равно не всегда будешь рядом со мной и ты не мой ангел хранитель. Не нужно ругаться. Лев удивленно посмотрел на Розу, а я, буквально, охуел из-за ее слов. Моя чрезмерная опека раздражает ее, но она боится мне об этом сказать. Поэтому она начала тянуться ко Льву. Лев никого и никогда не сможет опекать. Льву все равно на все и всех, Лев не похож на меня. Почему всегда выбирают наихудшее или наименьшее? Разве это справедливо? — Это неплохо, что ты такой ответственный, просто это иногда надоедает, — Роза пожала плечами и отвела взгляд в сторону, закусывая губу. — Да… — я кивнул. — Роза, мне жаль, что ты так думаешь. И мне жаль, что тебе нравится такое веселье со Львом, — я посмотрел на друга, который ехидно улыбался и смотрел на меня. — Сука… — улыбка Бестужева довела меня до белого колена и я, снова подлетев к нему, наконец-то начал смешивать его лицо в кровавое месиво. Слова Розы зацепили меня, а широкая улыбка Льва довела до срыва. — Перестань! — Роза подскочила со своего места и, побежав к нам, взяла меня за руку. — Родион, перестань! Лев пытался закрыться и когда я отвлекся на пару секунд, чтобы посмотреть на Розу, Бестужев подскочил со своего места и накинулся на меня с кулаками. У Льва очень тяжелая рука. Три моих удара равняются одному его. И мне не повезло, Лев попал мне прямо в нос. Я почувствовал, как из него течет кровь, вытер область под носом рукавом куртки и смотрел на то, как крепко Роза обнимает Льва, чтобы он снова не накинулся на меня с кулаками. Я тоже неплохо повредил его прекрасное миловидное личико. Губы были разбиты в кровь, на щеках были ссадины. Я посмотрел в глаза Льва и понял: на этом моменте закончилась наша долгая и прекрасная дружба. Лев спокойно стоит напротив меня, в объятьях Розы и смотрит мне в глаза. Она обнимает его, пытаясь успокоить. И он, сука, успокаивается! Даже не набрасывается на меня. Стоит молча. Ее прикосновения действительно успокаивающие, но успокаивает она, почему-то, не меня. — Пошел нахуй отсюда, сука, пока я не разбил твой ебальник в кровь, — грозно произносит Лев. Роза молчит. Утыкается лицом в его грудь и даже не смотрит на меня. Ну же, Роза, посмотри на меня. На своего друга Родиона, который любит помогать людям, который не хочет оставлять тебя здесь, с ним, с этим животным. Почему ты обнимаешь его, а не меня? Чем он заслужил твои объятья? — Ты глухой? — Бестужев сжимает и разжимает кулаки. — Твое место не здесь, собака ебаная, тебе подыхать на помойке, если не уйдешь отсюда. Еще раз посмотрев на Розу, я ухожу, как верный преданный пес. Ухожу, чтобы не мешать им. Ухожу, потому что понял, кого выбрала Роза. Кровь идет из носа, будто водопад Ниагара поселился в нем. Из-за удара Льва голова кружится, я еле как спускаюсь по лестнице и направляюсь домой. Внутри меня скребут кошки. На душе поганое чувство предательства. И это поганое чувство душит меня. В один день меня предали два друга. Он и она. Предали ради того, чтобы быть вместе. Сука, я так ненавижу этот день за это. Лев. Родион опять начал показывать себя только с ебаной лучшей стороны. Дал нам анальгин и начал промывать головы. Даже меня пытался поставить на место. Вьюгин хотел казаться лучше, на моем фоне. А потом Роза дала ему понять, что его опека ей в задницу не вперлась. Я улыбнулся. Было приятно слышать то, как она рушит его мечты. Родион, заметив мою улыбку, наверное, тронулся умом. Он накинулся на меня и начал бить по лицу. Из-за неожиданности я растерялся, но потом, когда Родион отвлекся, я взял ситуацию в свои руки. Он вывел меня из себя и я, подскочив с ебаного дивана, подлетел к нему, приписывая удары в нос. Это продолжалось недолго, я сразу же успокоился после того, как Роза обняла меня. Ее прикосновения были для меня разрядом тока. Я действительно успокаивался благодаря им. Она обняла меня, утыкаясь лицом в мою грудь. И тут я понял… Она обняла меня, хотя, вполне, могла была обнять Родиона. Она утыкается лицом в мою грудь. Она выбрала меня. Черт, да Роза же выбрала меня! Это понял и Родион. Он смотрел на нее, словно ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. И отобрал я, тот, у которого таких игрушек много. — Твое место не здесь, собака ебаная, тебе подыхать на помойке, если не уйдешь отсюда, — последнее, что я сказал Родиону, и он ушел. Отправился, блять, восвояси. Плевать было на Родиона. Роза до сих пор обнимала меня. И, я готов поспорить, ее объятья способны излечить любую душевную болезнь. Она мало того, что лекарство от всех душевных болезней, так она еще и успокоительное. Если бы не Роза, то расчлененное бы тело Родиона показали бы по всем новостным каналам.