Наша мания.

Роза. Лев… Я так много хочу сказать об этом человеке. Он разный. Добрый, милый, злой, грубый. Он сочетает в себе несколько качеств. И положительных и не очень. Это его изюминка. Лев хочет казаться злым, но у него это не выходит. Когда я рассказывала ему о своей проблеме, я видела и чувствовала то, что он волнуется за меня, хоть и не хочет этого показывать. Боится потерять свой статус плохого мальчика. Боится перестать быть тенью Родиона. Боится, что потеряет свой образ. Мы молча сидели у него дома. Лев смотрел на все, но не на меня. Думал о чем-то, размышлял. А я смотрела на него и думала о том, что он, черт подери, лучший человек в моей жизни. Он дал мне хороший совет. Он против аборта. Не хочет, чтобы я портила себе жизнь в будущем, не хочет, чтобы у меня были проблемы с зачатием ребенка в дальнейшем. И это явный показатель того, что ему не все равно на меня. Я смотрела на Льва и думала о том, как бы мне также убедительно рассказать маме о том, какие могут быть последствия после аборта, чтобы она поверила мне так, как я поверила Льву. Я бы очень сильно хотела, чтобы он был рядом со мной в тот момент, когда я буду рассказывать маме о том, что сделал мой отец и к чему это привело. Поймет ли она меня? Не осудит? Очень много вопросов в моей голове создали узел, который срочно нужно было распутать. Я на минуту подумала о Родионе. Как бы отреагировал он? Что бы сказал? Что сделал? — Все в порядке? — услышала я голос. Я посмотрела на него. Лев смотрел на свою картину, сжимая челюсти. — Я хотел предложить тебе… Если тебе сложно сказать своей матери о том, что с тобой происходит, я бы мог быть рядом в ту минуту, лишь бы тебе было хорошо, — сказав это, Лев посмотрел на меня, приулыбнувшись краешком губ. — Вместе мы сила. Мне вдруг так тепло стало после его слов, что я молча подошла к нему, села на его коленки и крепко обняла за шею, вдыхая его запах. Это был его собственный аромат. Лев пах так приятно, что мне хотелось постоянно находиться рядом с ним и дышать его запахом. Лев пах победой, гордостью и чем-то еще… Наверное, от него пахло чувствами ко мне. Лев, каким бы ты плохим не был, я точно знаю, что я нравлюсь тебе и тебе на меня не все равно. Было бы все равно, ты бы закрыл дверь перед моим носом, не выслушав, почему я плачу. А ты впустил меня, выслушал и дал совет. Лев долго сидел, не трогая меня, он снова молчал и я слышала его ровное дыхание и трепетное биение сердца. А потом, он обнял меня за талию, прижимая к себе. И тогда, в тот момент я поняла, что мы будем вместе. Всегда и везде, будь то встреча с рассветом или расстрел. Лев. Роза сидела молча. Я тоже молчал, боялся нарушить нашу прекрасную тишину. Она думала о чем-то… Или о ком-то? Скорее всего, Роза думала о Родионе. Она, наверное, уже несколько раз пожалела о том, что пришла ко мне, а не к нему. Я краем глаза видел, что она задумчиво смотрит на меня. Размышляет… Правильно ли делает, слушая меня? Мне стало очень интересно узнать, о чем она думает, поэтому я спросил у нее: — Все в порядке? Роза ясным взглядом посмотрела на меня, отвлекаясь от своих мыслей, а я посмотрел на нее. — Я хотел предложить тебе… Если тебе сложно сказать своей матери о том, что с тобой происходит, я бы мог быть рядом в ту минуту, лишь бы тебе было хорошо. Вместе мы сила, — я выдавил из себя слабую улыбку. После моих слов, я и не заметил того, как Роза села на мои колени, обнимая за шею. У меня был ступор. Что она делает? Хочет доказать мне, что она рада тому, что я появился в ее жизни? Почему молчит? Тоже боится испортить нашу идеальную тишину чем-нибудь плохим? Мое сердце забилось с неимоверной скоростью, а потом я обнял ее за талию, прижимая ближе к себе. Она ни о чем не жалеет. Она в очередной раз выбрала меня, а не Родиона. Сука, как же я счастлив в те моменты, когда такие мысли посещают мою голову. Мысли о том, что я лучше своего самого доброго друга Родиона. Роза. Лев снова проводил меня до дома. Мы снова молчали. Когда обсудишь все с человеком, который тебе дорог, даже молчание напрягать не будет. Что меня напрягало, так это предстоящий разговор с мамой. Этим вечером я так и не поговорила с ней об этом. Как и последующие три, а потом моя жизнь перевернулась с ног на голову, и у меня сильно заболел низ живота. Ни с того, ни сего. В туалете я обнаружила кровавые выделения. И тогда мне все стало ясно… Эта мысль пугала меня, но… Она не могла не радовать. В глубине своей души я ликовала: этого ребенка и не будет вовсе. Я даже в больницу не обращусь, чтобы мама ни о чем не узнала. Нет смысла, скажу ей о том, что у меня всего лишь в этот раз месячные проходят очень болезненно. Живот очень сильно болел, и тогда я выпила несколько таблеток ношпы, надеясь на то, что это хоть как-то поможет. Но мои планы нарушил пришедший Лев. Он видел, как я мучаюсь, держась за живот. Тогда и ему стало все ясно. — Роза, блять! — Лев кинулся ко мне, подхватывая меня на руки. — Ты откуда упала, дура?! Это не шутки! Нужно срочно в больницу! В ушах стоял шум, а в глазах темнело. И уже потом я не слышала голоса Льва. Тогда я уже ничего не слышала. Лев. Три дня я не виделся с Розой, на четвертый меня начала грызть совесть, и тогда, напялив прожженную куртку, втиснувшись в кроссовки, я пошел к Розе. У меня было какое-то плохое предчувствие. И когда Роза открыла мне дверь, я понял, что мое предчувствие меня не подвело. С Розой творился пиздец. Я посмотрел на ее бледное лицо, на тонкие руки, которые обхватывали низ живота, и на кровь, которая стекала по ее ногам. В тот момент мной овладел гнев, злость и… Страх. Я боялся за Розу больше, чем за самого себя. — Роза, блять! Ты откуда упала, дура?! Это не шутки! Нужно срочно в больницу! — я взял ее на руки как раз вовремя. Она отключилась. Больница была чертовски далеко от ее дома. Никто не сажал нас к себе в машину. Никому не было до нас дела. И тогда я сам, с ней на руках, шел в больницу, боясь не успеть. Молился богу, черту, надеясь, что кто-нибудь из них поможет. И когда я дошел до приемного покоя и Розу увезли на каталке в гинекологию, я облегченно выдохнул. Она в безопасности. Ее жизни сейчас ничего не угрожает. И тогда я вспомнил одно имя. Имя своего друга Родиона, который очень любит Розу. Я думаю, ему будет интересно узнать, что с ней. Позвонив с телефона больницы к нему домой, я ожидал услышать его голос, но ответила его мама тетя Вера. — Да? — Здравствуйте… Можно Родиона к телефону? — Конечно… — будто бы отстранилась от трубки. — Родя, иди сюда, тебя кто-то к телефону требует! Я негромко усмехнулся. Тетя Вера всегда называет Родиона Родей, из-за чего друг постоянно вынужден выслушивать мои смешки. — Слушаю, — услышал я на том конце провода хриплый голос Родиона. Будто бы его голос подменили. Будто бы сам обладатель повзрослел на несколько лет вперед. Я вспомнил, что было между нами пару дней назад и громко вздохнул. Другой бы человек сразу же повесил трубку, но не я. Я не считаю себя виноватым в том, что случилось, и это правильно. Сейчас разбираться кто прав, кто виноват не нужно. Это ни к чему не приведет. — Роза в больнице, — коротко сказал я. Послышался громкий вздох. — Привет, Лев. Что случилось? Я могу приехать? — через некоторое время ответил Родион. — Приезжай, если посчитаешь нужным, хотя, я думаю, ты злишься на меня и не хочешь видеть, — я усмехнулся. — Что случилось? Это нужно обсуждать лично. — Она в нашей районной больнице? — Да, — я кивнул сам себе, усмехнулся, посмотрел на пост медсестры. — Думаю, она будет рада, если ты придешь. — Отделение какое? — Гинекология, — Родион не успел ничего спросить, как вдруг, ко мне сзади подошел мужчина, желавший также поговорить с кем-то. Повесив трубку, я отошел от будки и прошел к медсестре на пост. — Извините, позволите мне подняться на этаж выше? Старая бабка посмотрела на меня сквозь свои очки. — Посещение с трех до семи, а сейчас два. Проведаете своего родственничка через час, — она хмуро осмотрела меня, заметив на мне кровь Розы, хмыкнула. — Ходят тут всякие, самим лечиться нужно… Я посмотрел на настенные часы. Время, сука, было без двадцати минут три. — Осталось двадцать минут до трех, может быть, все-таки пропустите меня? — я перевел взгляд на нее. — Не положено, — фыркнула женщина, утыкаясь в свои бумаги. — Двадцать минут подождешь, не сахарный, — она хохотнула. Нервы были на пределе. — Слышишь, ты, хуйня залупная, я тебя нормально прошу пропустить меня, ты чего ломаешься? — я облокотился на пост, сверху вниз смотря на старуху, которая, посмотрев на меня, поправила очки. — Мальчик, я тебе в бабушки гожусь, а ты так со мной разговариваешь! Я щас охрану позову! — Вот именно, ты мне в бабки годишься, а моя уже в могиле давно, так какого хера ты сидишь здесь, такая пендитная? Пропустить сложно? Я уверен, Роза уже пришла в себя и она захочет увидеть меня. Бабка посмотрела в свои журналы, хмыкнула, перевела взгляд на меня. — У нее выкидыш, не думаю, что ей уже провели чистку. Через час приходи, — она уткнулась в журналы. — Слышишь, бабка, а отсосать мне не хочешь? Займи свой ебаный рот хоть чем-то! Отвлеки меня на ближайший час! Ты не вдупляешь, что я готов ждать ее под дверями операционной? Ты глупая? Так какого хера здесь сидишь? Болезни отпугиваешь? — Я охранников позову! — она подскочила со своего места, смотря на меня снизу вверх, поправляя очки. — Поразвилось грубиянов да наркоманов! Милицию вообще вызову, если ты свой рот не приткнешь! — Я и милиции твоей рот заткну, курица ты тупая, — я готов был ругаться с ней весь этот час, как вдруг, кто-то положил свою теплую руку на мое плечо, из-за чего я дернулся, а потом посмотрел на этого человека. Родион. — Извините, — громко вздохнул он, посмотрев на старую медсестру. — Он просто очень волнуется за свою подругу, поэтому и вымещает свою злость на невинных людях, — Родион презрительно посмотрел на меня, из-за чего я опустил голову вниз. Родион, мой друг, который всегда держал меня на коротком поводке, чтобы я не наделал глупостей, снова решил помочь мне, оправдать меня. Родион никогда не изменится, он всегда будет таким. Я услышал, что бабка фыркнула, фыркнул в ответ и посмотрел на Родиона. Нос был опухшим. В голове пронеслись моменты, когда я бил его по носу, забывая о том, что он мой друг. Родион смотрел на меня, сложив руки в карманы штанов. — Что с Розой? — спросил он, усмехнувшись. Я посмотрел на часы. — Выкидыш, — коротко ответил я. Родион замолчал, посмотрел на время, потом снова на меня, а затем двинулся в гинекологию. Я пошел за ним, перед этим посмотрев на медсестру, которая снова уткнулась в свои бумаги. Мы поднялись на третий этаж, в гинекологию, на посту их отделения нас встретила молодая блондинистая девушка, смотря то на меня, то на Родиона. — Вы к кому? — мило улыбнулась она, посмотрев в свои списки. — К Кирс Розе. К ней можно? — облокотившись на пост, проговорил Вьюгин. — Вы кем ей приходитесь? — девушка посмотрела на нас. — И, не знаете, в курсе ли ее родители в том, что произошло? — Я брат, а это ее друг, — кивнув головой в мою сторону, ответил Родион. — У нас мама. Папа умер недавно, и, да, она в курсе. Вечером приедет, она сейчас на работе просто. Пропустите? — Семнадцатая палата, — медсестра громко вздохнула и опустила голову вниз, перебирая бумаги. Мы с Родионом переглянулись, и, немного постояв, пошли к Розе в палату. Первым зашел я, задев Родиона плечом, который хотел пройти вперед меня. Роза была одна в палате. Лежала, отвернув голову в стену. Рядом стояла капельница с кровью. Как только дверь закрылась, Роза посмотрела в нашу сторону. Выражение ее лица совсем не поменялось. Родион подлетел к ней, встал на колени возле кровати, взял ее за руку, крепко сжав и посмотрел в ее лицо. — Роза! Что случилось? Расскажи мне… Это отец, да? Он посмел надругаться над тобой? — Вьюгин целовал ее хрупкую руку, не отводя взгляда от глаз. Роза посмотрела на него с неким отвращением, облизала сухие губы и негромко произнесла: — Рада тебя видеть, Родион, спасибо, что пришел, — она вдруг улыбнулась ему, и рукой, которую он держал в своих, высвободила и провела по его щеке. — Я так рада, что ты пришел… Я молча стоял возле двери, наблюдая за этой картиной. В голове пронеслись сотни мыслей о том, как я бы мог сделать больно Родиону, прямо сейчас, но меня успокаивало то, что Роза, наверняка, не говорит об этом серьезно. На самом деле, она не рада его видеть. — Лев… — Роза перевела взгляд на меня. — Спасибо и тебе, что ты донес меня до больницы и не оставил одну. Мне очень приятно из-за этого… Я промолчал, посмотрев в окно. — Роза, что случилось? Отец, верно? Как хорошо, что он издох! Повесился, потому что понял, что такому говну не стоит ходить по земле! Ублюдок! — Родион рвал и метал, а я усмехался. — Он не понял. Ему помогли понять это, — ответил я, продолжая смотреть в окно. Краем глаза я видел, как две пары удивленных глаз устремились в мою сторону. — Это я убил его. Родион. В тот решающий день я вернулся домой, закрылся в ванной и начал умываться. Из носа продолжала идти кровь даже спустя час, поэтому, пришлось вооружиться ватой. На душе чертовы кошки скреблись, что-то подсказывало мне, что все то, что происходит сейчас — это неправильно. С Розой должен быть я, а не Лев, который не может переживать, волноваться, делать для людей лучше. Он ничего не может, кроме того, как ненавидеть. Так почему она выбрала его? Эти чертовы четыре дня способны были их сблизить или корень проблемы залегает в другом? Всю ночь не спал, поэтому на второй день пришлось пить много кофе. Дни были похожи один на другой, и так бы продолжалось очень долго, но как вдруг мой телефон зазвонил. Мама взяла трубку, позвала меня к телефону, и, ответив, я услышал спокойный голос Льва. Он говорил о том, что Роза в больнице. В гинекологии. Повесив трубку, я услышал протяжные гудки. Роза в больнице. С Розой что-то случилось. Я мгновенно собрался и полетел туда. В приемке, на посту, Лев ругался с медсестрой. Это так похоже на него, он всегда любил выяснять с кем-то отношения. Подойдя к нему и положив руку на его плечо, тем самым заставив успокоиться, я посмотрел на медсестру, извинился, а потом посмотрел на Льва. Увидев меня, Лев немного растерялся, замолчал. — Что с Розой? — спросил я. — Выкидыш, — просто ответил Лев У меня снесло голову, собравшись с силами и мыслями, я понесся в гинекологию, перебирая все варианты: как, когда, кто? Ответы были найдены сразу же. Как — понятно. Когда — тогда, когда был жив ее отец. Кто — он. Мы поднялись на третий этаж, попросили разрешения у медсестры на посту, можно ли проведать Розу? Девушка сказала номер ее палаты, мы со Львом пошли к ней. Первым зашел Лев, толкнув меня плечом, а потом заплелся я, растеряно смотря на бледную Розу и на кровь, которая была в капельнице. Я безумно заволновался. Подошел к кровати, встал на колени, взял холодную ручку Розы в свои, целуя ее. Я промямлил догадки, а потом Роза очень теплым тоном голоса сказала: — Рада тебя видеть, Родион, спасибо, что пришел, — она улыбнулась мне, убрала свою руку из моих и нежно провела ею по моей щеке. — Я так рада, что ты пришел… Внутри меня взорвался счастливый вулкан. Я был безумно счастлив услышав от нее это. Но сзади нас стоял Лев и я чувствовал, как он ненавидит меня в этот момент. Но мне впервые было плевать на него. Впервые я думал только о себе. — Лев… — Роза перевела взгляд на Бестужева. — Спасибо и тебе, что ты донес меня до больницы и не оставил одну. Мне очень приятно из-за этого… Он промолчал, а я, чтобы хоть как-то убедиться в своей правде произнес: — Роза, что случилось? Отец, верно? Как хорошо, что он издох! Повесился, потому что понял, что такому говну не стоит ходить по земле! Ублюдок! — громко и злостно говорил я, до того момента, пока не услышал сзади усмешку Льва. — Он не понял. Ему помогли понять это, — проговорил он, мы с Розой посмотрели на Бестужева, который смотрел в окно. — Это я убил его. Роза. Я ничего не помнила, когда пришла в себя. Я лежала в какой-то белой комнате, возле меня мельтешили люди в белых халатах, а потом до меня дошло: я в больнице. Меня сюда принес Лев. Где же он?.. Ушел?.. Через пару минут мне подключили капельницу с кровью. Врач сказал, что я слишком много потеряла своей. Медсестра задала пару вопросов и потом я осталась в палате одна. Мою голову занимал Лев. Он здесь? Не ушел?.. Как же я хочу увидеть его… А потом в палату ко мне зашел он. Мой Лев. За ним зашел Родион и тут же подлетел к моей койке, вставая на колени и беря меня за руку. В тот момент я не ожидала его увидеть здесь. Я была шокирована тем, что он пришел, не плюнув на то, что у меня проблемы. Он снова пришел, чтобы помочь мне. Я негромко поблагодарила его за то, что он здесь, а потом поблагодарила и Льва, не слушая разговоры Родиона о том, кто же меня изнасиловал. Я не хотела отвечать на его вопросы. Но после ответа Льва, я удосужилась посмотреть на Бестужева. — Это я убил его.