На берегу реки

Coldplay — The Scientist

      Я не знала, что моя жизнь так сильно изменится, буквально за одну ночь.       Утром я смотрела, как моего лучшего друга выносят из Свитуотер в жёлтом «пакете для тел». Часть меня знала, что это должно было случиться. Часть меня знала, что это правда. Но я надеялась, что Джейсон просто опьянён своей новообретённой свободой, вот и не звонит. Ложь. Джейсон Блоссом мёртв. Мой лучший друг мёртв.       Не будет никакого возвращения в Ривердэйл. Даже простых поездок. Не будет тёплого ощущения в груди, когда я увижу его искреннюю улыбку впервые за долгое время. Всё это забрала пуля, пущенная ему в лоб. Слёзы на моих щеках высохли давно. Я стояла там уже несколько часов. Шерил крепко вцепилась в мою руку, не отпуская от себя не на шаг. Нам нужна поддержка друг друга сейчас. Она же не переставала плакать, показывая свою вину.       Мысли заметались, возвращаясь к вчерашнему вечеру. Свит Пи сказал, что Змеи заботятся друг о друге. Это включает семью. Джейсон Блоссом был мне братом, пусть и не кровным. Его смерть не была простой трагедией или несчастным случаем, заголовком на первой странице «Riverdale Register». Нет, это гораздо большее. Объявление войны. Тогда я решила. Чтобы мне не пришлось сделать, я найду убийцу Джейсона и заставлю его жалеть, что он не умер вместо моего друга.       Для меня не имеет значения, кто это сделал. Он будет наказан. Глубокое дыхание не было попыткой успокоить себя. Эти вдохи-выдохи должны были не дать моему гневу вырваться раньше времени, заставить разжать кулаки, чтобы не истечь кровью прямо тут. Пока рано. Сначала месть, а потом подумаю, как заново научиться жить. Что-то заставило повернуть голову, и я сразу пожалела об этом. Недалеко от нас стояло немногочисленное семейство Эндрюсов. Арчи и его отец Фред. Парень смотрел на меня, а в глазах его было какая-то смесь. Грусть, сожаление, тоска и сочувствие. Коктейль из горьких чувств, которым я могла гордиться.       Арчи пришёл ко мне прошлой ночью. Я встретила его на крыльце, намереваясь завершить всё это быстро и без ненужных слов и поступков. Его объяснение вечеринки Шерил было поистине жалким. Но окончание этого было ещё хуже: — Ты так совершенна. Я никогда не буду достаточно хорош для тебя.       Я скрестила руки на груди в защитном жесте и почувствовала горячий комок прямо в глотке. — О чём ещё наврёшь?       Он не ответил. Его обычно счастливые и беззаботные глаза блестели в свете уличных фонарей. То, что случилось меньше часа назад, когда я дала свой номер байкеру, мелькнуло в голове. Я пожала плечами и сделала шаг к двери. — В моей жизни нет места для лжецов, — отрезала я.       Эта фраза была печальной, но окончательной. Мы — всё. Но прилизанная и избалованная своей властью северная часть моей души заставила сказать ещё одно слово: — Мне жаль, — и вошла внутрь, как будто меня это действительно волнует.       Может, так и есть. Но всё равно не в полной мере.       С приподнятой бровью и пренебрежительностью отворачиваю голову от Арчи и возвращаюсь к жёлтой сумке. Как же это странно. Живёшь себе, мечтаешь, чувствуешь, но все твои цели и амбиции не имеют никакого значения. Тебя просто запихивают в продолговатый жёлтый пакетик и застёгивают на замочек. Тебе же уже без разницы. Проносят мимо нас под конвоем полиции. Кому-то хочется украсть труп? — Мы собираемся в морг на опознание тела, — сказала Шерил.       Она ни за что не скажет, что это тело — её брат, Джейсон Блоссом. Зачем причинять себе ещё больше боли? Она дрожала, повернувшись ко мне. — Тебе не нужно идти, но мы можем поговорить позже? У тебя? — Конечно, Шер. Позвони, когда будешь готова, — ответила я, кивнув.       Она тоже кивнула, борясь со слезами, и отпустила мою руку. Девушка развернулась и ушла к родителям, которые стояли от нас в нескольких футах. Даже сейчас не могут меня переваривать. Руки бессильно опали вдоль тела. Я успела переодеться и была этому благодарна. Я обездвижена внутренним состоянием, но хотя бы не собственной одеждой. Но конверсы и кожаная куртка остались при мне. Чёрные джинсы и того же цвета топ с V-образным вырезом.       Спрятав руки в карманах, иду к Бену. Он стоял около машины, дожидаясь меня. Мужчина будто сочувствовал, но я-то знаю, что ему всё равно. Бену никогда не нравились Блоссомы. По большей части из-за его дружбы с Хэлом Купером. — Готова? — спрашивает, когда я приближаюсь. — Я хочу пойти к Джейд, ладно? — спрашиваю я. — Мне нужно проветриться.       Бен кивнул чуть заметно, но мне и этого хватит. — Хорошо, но я хочу, чтобы ты появилась дома до ужина, ладно? — он скопировал мою интонацию. Может, это какая-то шутка, которая не может дойти до моего мозга. — Да, конечно.       Я не пошла к Джейд. Свежий воздух, уже в сентябре холодный, приводил меня в чувство. Не знаю, чего хочу, что мне нужно. Что-то пропало. Будто меня выбросили.       Для меня оказалось трудным найти причину своему решению, принятому где-то между закусочной Попа и берегом. Моя рука начала рыскать по карман в поисках телефона. Пальцы самовольно набрали номер, записанный только вчера. Как только мозг наконец-то соединился с телом, было уже слишком поздно. Слушаю гудки. Сплошное разрушение нервных клеток — ждать, пока он ответит. Конечно, если ответит. Закусываю нижнюю губу, услышав, как его голос донёсся до уха через телефонные линии. — Когда я говорил звонить в любое время, — начал он хриплым ото сна голосом, — я не имел в виду о пяти часах следующего утра, Ди.       Я сильнее закусила губу, чтобы сдержать рвущийся наружу крик/всхлип. — Прости, что так рано. Я просто, эм… честно говоря, я не знаю, кому ещё могу позвонить, — мой голос звучит глухо и приглушённо.       Я будто сдерживаю своим телом волну трагедии, ударившей меня в спину. У меня болит то место, где по моим предположениям находится сердце, а глаза опять начала слезиться. Не могу больше идти. Останавливаюсь прямо на проезжей части и вздрагиваю всем телом. — Он мёртв, Свит Пи. Мой лучший друг умер и… и я в этом виновата. — Воу, Диана, стой. Где ты сейчас?       Его тон слишком резко поменялся. Тон вовсе не усталого, сонного человека, а активного и энергичного парня. Выдыхаю и прикрываю глаза. — Я почти у закусочной Попа, — ответила я, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. — Понятно, я встречу тебя там, — сказал он, затем послышался какой-то шум на заднем фоне. — Я буду через десять минут, хорошо? — Хорошо. Спасибо тебе.       Я завершила звонок и вернула телефон в карман. Ноги будто не могли дойти, хотя неоновая вывеска единственного приличного кафе в нашем городке уже виднелась на горизонте. Собираю все силы и заставляю ноги передвигаться. Что-то внутри меня начало распирать грудную клетку. Да, я плакала на берегу реки, но сейчас пришло что-то другое. Не просто шок, а осознание.       Осознание, чувство вины, разбитое сердце. Эти чувства слишком сильные, намного хуже просто остолбенения. Толкаю дверь в закусочную. Дурацкий колокольчик для моих чувствительных нервов звучит так, будто кто-то начал царапать стекло гвоздём. Не смотрю Попу в глаза. А зачем? Прохожу в угол и плюхаюсь на сиденье. Я знаю, что если начну разговаривать с Попом, попробую объяснить вслух, что я чувствую, всё станет только хуже. Закапывать себя ещё глубже я не планирую, поэтому просто выдыхаю и откидываю голову. Именно та часть меня, которая хотела спрятаться, притянула меня в самый дальний угол, спиной к двери.       Поворачиваю голову так, что могу наблюдать из широкого окна всю стоянку. Парковка была пока закрыта, но, я всё равно узнаю, что он пришёл, со звуком раздражающего колокольчика. С запахом кожи и бензина. Аромат бесконечной дороги. Они все пахнут так. Даже я когда-то портила этот чистый воздух своим присутствием. Пока есть время покопаться в себе, пытаюсь найти переломный момент моей жизни, когда всё пошло не так. Если это что-то одно, то я не смогу отследить этот момент и вычленить его из кучи неприятностей, появляющихся в моей жизни одна за другой.       Неудивительно, что я дошла до такого. Но никогда не думала, что на моих руках будет чья-то смерть. Тем более, Джейсона. Какой бы гнев я не ощущала, сейчас он казался жалкой соринкой. Но я не могу позволить себе отпустить это. Не когда моя ошибка привела меня к такому событию. Колокольчик прозвенел.       Напротив меня приземлился Свит Пи. Его растрёпанные волосы и усталые глаза не привлекли моего внимания. В первую очередь я удивилась одежде, которая была на нём. Каждый раз, когда мне удавалось лицезреть брюнета, он был одет в чёрную футболку и куртку Змеев. Но сейчас его тело скрывала тёмно-серая толстовка, а накинутая поверх жилетка всё же напоминала, кто передо мной сидит. Я немного выпрямилась, когда он скрестил руки на столе, немного наклонившись вперёд. Будто то, что он сейчас скажет, должно остаться в тайне. — Расскажи, что случилось, — сказал он.       Его тон звучал мягко, не чувствовалось осуждения. Я тоже никого не осуждала, когда была активным членом Южных Змей. Но мне никто и не звонил в пять утра и не говорил, что стал причиной гибели своего лучшего друга. Я устало вздохнула и отразила его позу. — Я знаю, ты подумаешь, что я чокнутая…или тупая, или ещё какая-нибудь. Но ты знаешь того парня, который пропал, Джейсона Блоссома? — вопрос-вступление.       Весь город знал о пропаже Джейсона. Даже уточнять не надо. Свит Пи прищурился, и это была его единственная реакция, отразившаяся на поверхности. Я не знаю, к чему этот сигнал, то ли предложение продолжить, то ли просьба заткнуться, но продолжаю: — Его тело нашли в Свитуотер прошлой ночью. Пару часов назад вытащили. И это моя вина. — Почему? — в вопросе слышится замешательство, но выражение его лица не меняется. — Я сказала Джейсону, что помогу ему сбежать из Ривердэйла, но очевидно, что-то пошло не так, — ответила я, сглотнув и отведя глаза в сторону. — Джейсон Блоссом — твой мёртвый друг? — в его голосе появились нотки злости и раздражения. — Почему ты плачешь над мёртвым северянином? Да ещё Блоссомом? Ты думаешь, случись с тобой такое, он проронил бы слезу? Сюрприз, Диана. Северные заботятся только о себе.       Откидываюсь на спинку сидения, скрещиваю руки на груди и не контролирую разочарование, появившееся на лице. Знала, что этот разговор может вылиться в нечто подобное. Не знаю, почему я подумала, что всё может пойти по хорошему сценарию. Моё упрямство не могло оставить его пламенную речь без ответа. — Джейсон Блоссом отнёсся ко мне, как к человеку, когда никто даже смотреть на меня не хотел, — пытаюсь защититься, но при этом не повысить голос. — Когда я перешла в школу Ривердэйла, у меня никого не было. Я была южанкой, брошенной в глубокий Северо Ледовитый океан. Я могу быть Змеёй, но при этом уметь адаптироваться для выживания, Свит Пи.       Парень, как и я, откинулся на спинку и устремил свой взгляд в окно. Моя решительность разбилась о камни его упрямой ненависти к северным. В тот самый момент, когда он отвернулся от меня. Я почувствовала жгучий комок в горле, грозящийся вытолкнуть наружу всю воду, что скопилась у меня в слёзных железах за те полчаса, что я держалась. Немного резко я вылезла из-за столика и твёрдо встала на ноги, тяжело задышав. — Знаешь что? Забудь об этом. Это была ошибка.       Не жду его ответа и направляюсь к двери. Может, мне просто нужно побыть одной? Похоже, мне не на кого положиться, чтобы меня послушали. Или просто позаботились. Я должна сейчас полностью осознать, что Свит Пи лишь один из семи миллиардов. Я до сих пор не звонила Джагхеду, но он был на очереди. — Диана, стой, — долетели до меня слова перед тем, как дверь полностью закрылась за мной.       Останавливаюсь только через три фута, понимая смысл. Он что-то ещё хочет сказать. Может, это тоже что-то неприятное. Звоночек провожает Свит Пи. Также его выход сопровождает дверь, которая очень недовольна таким вспыльчивым посетителем. — Диана, — вновь прозвучал бархатистый голос, — успокойся. — Ты не понимаешь!       Внезапно срываюсь на крик, хотя, на самом деле, всё к этому и шло. Слёзы уже не имеют значения. Всё, что меня заботило как-то забавно объединилось. Необходимость выпустить пар и убиваться из-за человека, который этого не заслуживает. Речь, как вы поняли, про брюнета. — Мои родители умерли из-за аварии, когда мне было четырнадцать, а моей сестрёнке только восемь. Если бы я начала бороться со службами опеки, всё стало бы только хуже. Нас могли разъединить, и я бы никогда её больше не увидела. Я хочу жить в Саутсайде больше всего на свете, но так я потеряю её. Сейчас до тебя дошло, мальчик-ящерица?       Он выглядел как спущенная подушка безопасности. Понурые плечи, глаза опущены в пол, губы поджаты. — Прости. Я не знал, что у Бульдога была ещё одна дочь. — Что ты сказал?       Всё во мне: ярость, вина, горе — внезапно испарились. Бульдог был моим отцом. Так его стали называть, когда он присоединился к Змеям. Я знала, что это возможно, но мой мозг всё равно не хотел принимать, что Свит Пи знал моего отца, ну, или просто знал о его существовании. Думаю, статус правой руки ЭфПи, даже на короткое время, даёт тебе определённую известность, и даже после смерти.       Свит Пи поднял взгляд на моё лицо. — Я знал, что у Бульдога была одна дочь, но о другой я не знал, — повторил парень. — Да и как бы я узнал? ЭфПи говорит только о тебе.       От этого дня у меня совершенно смешанные ощущения. А ведь некоторые люди сейчас вообще спят! Как мне себя ощущать сейчас? Быть злой? Грустной? Счастливой? Или всё сразу?! В этот момент моё тело заболело от такого нервного замешательства. Свит Пи вздохнул и подошёл ко мне. — Могу я подвезти тебя до дома? Думаю, ветер в волосах поможет тебе проветриться, — неуместное подмигивание, но оно всё равно меня немного веселит. — Да, — я просто пожала плечами.       Не могу сказать, что поездка на мотоцикле может скрасить моё существование, но, в любом случае, я не хочу, чтобы это прекращалось. Уже за два раза я могу сделать вывод, что это желание постоянно. Что-то в этом есть. Сидеть позади него на байке, держаться из-за всех сил за его крепкое тело и чувствовать ветер, бьющий в лицо. Похоже на постоянный выброс адреналина.       Вот, мы опять подъехали к моему дому, и я опять не хочу уходить. Домик находится на небольшом холме, с бетонной лестницей, ведущей с улицы к крыльцу. По сравнению с моим родным домом это были настоящие хоромы, но мне плевать. Мне удалось, не без усилий, отпустить Свит Пи и встать на асфальт. На этот раз он не глушил двигатель, но мне захотелось попытаться: — Знаешь, ты можешь зайти, — я бросила это, даже не смотря на парня, и засунула руки в карманы, чтобы согреть. — Что-то мне подсказывает, что ты одна так думаешь.       Он смотрел прищуренно слева от меня. Я обернулась и поняла, куда он уставился. Сразу захотелось, чтобы этого не было. Бен стоит на крыльце, руки, как и у меня, в карманах, с видом, который говорил: «Я постою здесь, но как только начнётся что-то, что я не одобряю, я телепортируюсь к вам». Думаю, сам факт того, что Свит Пи подвёз меня до дома на этом мотоцикле, уже сулит мне примерно пятнадцать минут нотаций.       Вздыхаю и оборачиваюсь к Свит Пи, тот тоже заглядывает мне в глаза. — Может, в другой раз? Например, когда она будет на работе? — я слабо улыбнулась и сделала маленький шаг к дому.       Я начала двигаться, просто чтобы оказаться на расстоянии от него. Бен будет не в восторге, если мы ещё и тереться друг о друга будем. Свит Пи ухмыльнулся. Чёрт, я опять облажалась. — Да, мне нравится эта идея, — а нет, всё хорошо. — Ты должна прийти сегодня в «Белого Змея». Уверен, ЭфПи будет счастлив тебя увидеть.       Глупо хихикнула, отступив ещё на два шага. — Так, я пойду, чтобы встретиться с ЭфПи? Ни с кем больше? Не буду врать, я чуть-чуть разочарована, — чёрт, я опять с ним заигрываю. — Не дуйся, я тоже буду там, — его ухмылка стала шире. Догадываюсь, ему тоже нравится наша игра. — Ты возрождаешь мои надежды, так что лучше тебе быть там, мальчик-ящерица, иначе нам придётся серьёзно поговорить.       Смешок слетел с его губ, и я ответила тем же. Я не помню, с кем я в последний раз так разговаривала, с кем я вела себя вот так. Я наблюдала, как он растворяется среди улиц, находясь рядом с крыльцом. Бен смотрел прямо на меня, настороженно и недовольно. — Мне нужно беспокоиться? — прозвучало с оттенком риторического вопроса. Мы действительно перенимаем черты поведения друг друга. — Он просто подвёз меня от закусочной Попа, — покачала я головой, проходя мимо.       Как только я закончила предложение и прошла в дверной проём, мужчина развернулся и пошёл за мной, задавая контрольный вопрос: — «Pop's»? Это было свидание? — Что? Нет.       Издаю какой-то странный звук отвращения, будто сама идея свидания со Свит Пи была такой отталкивающей. Конечно, я так не думаю. Но Бену нужна эта вера. Кэш вскочила на диване, оперевшись о его спинку, и внимательно посмотрела на меня. — Свидание с кем? — спросила она с любопытством. — Это было не свидание, Кэш, мы просто разговаривали, — отвечаю, покачав головой.       Бен пошёл на кухню, наконец-то успокоившись. Бросаю куртку и поднимаюсь по лестнице. Наши с Кэш комнаты были единственными на втором этаже. Комната Бена и всякие гостевые были на первом. Моя обитель была тихой и уютной. Но всё равно требует изменений. Не таких масштабных, чтобы Бен начал меня ругать, но чтобы просто чувствовать себя живой. Чувствовать себя собой. Та милая девушка, которой я притворяюсь, нужна лишь для того, чтобы быть рядом с Кэш.       Он не может выбросить нас на улицу, если я буду вести себя как примерная северная. Даже если он выкинет меня, то Кэш он точно не накажет. Я с лёгкостью могу перекантоваться у ЭфПи, если меня вдруг выгонят.       Смотрю на часы, закрывая дверь в мой маленький мирок. Уже семь часов. Сегодня суббота, а значит у меня есть сегодня и завтра, чтобы перекроить себя и свою комнату. Я не упущу такой возможности. Закрываю дверь на цепочку и вкладываю в проигрыватель диск Эминема.       Громкость нельзя поднимать слишком сильно, чтобы динамики не взорвались. Начинаю работу. Нужно очистить стены от всяких глупых наклеек и предметов, висящих на специальных кнопочках для декорирования. Чуть ли не весь свой комод скидываю в корзину для мусора. Всё это фальшивое. Они принадлежали Диане Кэссиди с Северной стороны Ривердэйла. О моём бытие южанкой кричала только чёрная куртка с эмблемой «Южных Змеев», неаккуратно висящая на офисном стуле.       Это должно измениться…