Убей меня нежно

Кларк просыпается в пустой кровати, заваленный одеялами, будто нарочно, даже без щёлочки для воздуха. И сейчас же вспоминает холодные, пропитанные виски, губы Лекса. И как злющий Лютор уснул в его руках, не отрываясь от его губ. Утренний стояк, наложившийся на ночные события довольно долго не дает ему опорожнить мочевой пузырь. Вместе с этим приходит раздражение. Лекс, чёртова заноза, может и не надо больше пытаться, пусть лучше грохнет, и дело с концом. Лекса он находит в кухне, полностью одетого, пытающегося отковырять уголок коробки с пшеничными хлопьями. Совсем не думая, он прижимается к его спине грудью, надрывая упаковку по линии перфорации, и тут же получает резкий удар локтем под дых, заставивший выпустить из лёгких весь воздух и согнуться пополам. — Не распускай руки! Если я тебе что-то и позволил вчера по пьяной лавочке, то учти, сегодня я трезв. Опустившись на пол, прижав локти к животу, Кларк вынуждает себя посмотреть на Лекса. — Я запутался, чёртов ты загадочный кусок дерьма. Сколько ещё ты будешь меня мучить? Что мне сделать, чтобы ты простил? — Сдохни! — С ненавистью шипит страдающий похмельем Лютор, опрокидывая на пол раскрытую коробку, и покидает свою квартиру, хорошенечко хлопнув дверью. Кларк осматривает рассыпавшиеся по полу хлопья, ощущая себя лепреконом из легенды, который не может никуда пойти, пока не соберёт и не сосчитает каждую крупинку. Когда он вытирает насухо пол бумажными салфетками, его озаряет, что всё эти пять лет он «рассыпал хлопья», и так просто их не собрать. *** Лекс появляется дома вместе с закатом, когда ужин, приготовленный Кларком, давно остыл. Увидев с порога совершенно голого парня, он только бурчит " Даже не думай, Кент», и направляется прямиком к бару. Устроившись с закрытыми глазами на диване, цедя мелкими глотками из крутобедрого бокала коньяк по восемьсот долларов за бутылку, Лекс наощупь находит пульт и включает аудиосистему, морщится. Ему нравится классическая музыка, но «Элегия» Рахманинова не совсем то, что сейчас нужно. — Давай поговорим, Лекс. — Кларк садится рядом, забирает пульт из тонких пальцев. — Дай сюда! Совсем оборзел… — Лекс вырывает пульт обратно, переключает. Этюды Мошелеса это тоже не совсем то, что надо, но, сойдёт. Он делает ещё глоток и добавляет: — Не о чем разговаривать. — Есть о чём! Я не понимаю что ты от меня хочешь. — Я сказал что! Займись делом и отстань от меня! — Знаешь, достаточно затруднительно сдохнуть, особенно если этого не очень-то и хочешь. — Без запинки язвит Кларк. — Ты спросил, я ответил. — Устало говорит Лекс, сжимая пальцами переносицу. — Сам-то ты что хочешь? — Извиниться… — Извинялся уже, не помогает. — Он залпом допивает оставшийся в бокале алкоголь. — Я сплю и вижу, как делаю тебе больно, невыносимо больно, убиваю тебя голыми руками, бью, топчу, душу, режу. И просыпаюсь счастливым. А в реальности вижу твои правильные глазёнки оленёнка Бемби, и не могу… Ты всё ещё почему-то мне нужен. Так что отвали, не искушай. — И Лекс задирает рукав, обнажая браслет, напоминая Кларку о своей власти над ним. — А если ты попробуешь делать мне больно наяву? — Кларк разыгрывает свою последнюю карту. — Ну есть же садо-мазо… доминирование… если тебе это нужно, то я готов. Перезвон серебряного колокольчика, шум листвы летней ночью, разговор фей из детского мультика — всё это смех Лекса. Но уже не обидный, а усталый, говорящий «да, я оценил шутку, а теперь давайте серьёзно». — Кто так тебя испортил, девственный мальчик, краснеющий от слов, что его член хотят взять в рот? Лоис Лейн настолько развратна, что в в вашем потайном ящичке под кроватью плётка и страпон? Густо покрасневший парень решается быть откровенным на сто процентов, понимая, что врать сейчас, это самый верный способ окончательно потерять Лекса. — Мы… У нас ничего не было… Я только с тобой… Лекс изумлённо косится на Кларка, сдерживая готовый вырваться смешок, меняется в лице, понимая, что это не шутка, молча поднимается с дивана и направляется в ванную, раздеваясь на ходу. Это уж слишком! Что на уме у этого парня? Если хочет на волю, пусть только попросит. Но ведь не просит же… Натянув одеяло до самого носа, Лекс думает о заманчивом предложении Кларка. Ведь так хочется любить этого засранца! Ещё больше, чем убить. Настолько, что у него снова стоит, не смотря на то, что он как подросток, в горячем душе, довёл себя до оргазма рукой. Он пинком отправил Кларка, попытавшегося подлезть с поцелуями, спать на диван, и сейчас жалел об этом, злясь, что больше попыток не последовало. Просыпается Лекс от пронзительного удовольствия, резко переходя от сна к реальности, ощущая горячий влажный рот на своём члене. Откинув одеяло, он ожидаемо видит лохматую голову раскрасневшегося Кларка, ритмично скользящего сжатыми губами вверх и вниз. Отчего-то это зрелище непрошенных, недозволенных ласк бесит и одновременно невероятно возбуждает Лекса, он зажимает в кулаках спутанные волосы парня, и, спустя несколько собственных глубоких толчков, кончает в доступный рот, сейчас же отталкивая его от себя. — Доброе утро! — Заискивающе улыбается Кларк припухшими губами. Но, вместо ответного приветствия, получает ледяной взгляд и звонкую пощёчину.