Убей меня нежно

Кларк чувствует себя как никогда уязвимым и беззащитным, свернувшись на диване дрожащим комком. Сведённые за спиной руки ужасно затекли, но это было и в сто раз не так больно, как досадные слова Лекса. Какая-то доля правды в них есть, секс с ним невероятный, дикий и чувственный, исключительный. Но как объяснить ему, что Кларк не может любить в нём что-то одно и ненавидеть другое. Лекс чистый и свежий, в безукоризненном костюме, присаживается перед Кларком, убирает со лба влажные от пота волосы, касается губами виска, тихо спрашивает: — Устал, котёнок? Пленник коротко кивает, облизывая пересохшие губы. — Я потерял ключ. — Добавляет Лекс, и, видя испуг в глазах Кларка, поспешно продолжает, показывая свой браслет. — Тише, не бойся. Я сейчас помогу тебе. Ты справишься? Кларк ещё раз кивает, зажмурившись, и чувствует, как тело наполняет забытая уже сила, ставшая привычной боль уходит. Он легко разрывает толстое кольцо, скрепляющее наручники, пальцами освобождает запястья от нагретого теплом тела металла, садится напротив Лекса, обхватив себя руками. В этот момент ему даже особых усилий не нужно, чтобы обрести свободу, но он просто смотрит в тёмные глаза перед собой, различая в них отблески надежды и тянется к любимому человеку губами, на секунду замирая в коротком нежном поцелуе. Палец Лекса в нерешительности останавливается над браслетом. — Да? — Беззвучно спрашивает он Кларка. — Да. — Уверенно отвечает тот, снова, на этот раз сознательно, сдаваясь в плен. Бесцельно слоняясь по огромной квартире, Кларк чувствует себя прекрасно, практически уверенный в том, что лёд между ними наконец сдвинулся, и, заливаясь краской до корней волос, вспоминает, что так и не сделал яблочный пирог. Отправив заполненную форму в духовку, Кларк только начал взбивать сливки, как услышал незнакомый шум из прихожей. — Оливер?! Что ты здесь делаешь? — Удивляется парень, видя своего друга в костюме Зелёной Стрелы и незнакомого парня в обычной толстовке с капюшоном. — Тебя спасаю, придурок. Это ты что тут делаешь, — Куин картинно принюхивается. — Печёшь пироги душечке Лексу Лютору? Шучу-шучу. Пошли отсюда скорее, пока охрана не очнулась. Оливер разворачивается, Кларк не двигается с места. — Не пойду. — В смысле? Мы два месяца тебя искали. Подожди-ка… Ты здесь по доброй воле? — Озарило наконец Оливера. — Ты… с ним… С этой паскудной гадиной? С ума сошёл? Вик, ты слышишь что творится? — А ты-то чего так заволновался? Это не твоё дело, Олли. Сам только и делаешь что шпионишь за Лютором, у нас с Барти уже мозоли на ушах от его имени. Расслабься и переключись, он не единственный злодей на планете. А в последнее время вообще пакостничает не больше прочих, видимо нашёл занятие поинтересней. Так что Кент своё дело делает. — Вик кривовато усмехается, и Кларк замечает, что часть его лица будто собрана из металлических кусочков. Ошеломленный Куин переводит взгляд с одного парня на другого, грязно материться и уходит, рывком набросив капюшон. — Удачи, Кент! — Весело подмигивает Кларку Вик, и следует за Оливером, аккуратно прикрывая за собой дверь. Кларк топчется в прихожей, запоздало огорчаясь упущенной возможности передать родителям что с ним всё в порядке, и идёт доставать из духовки пирог. Разглядывая черезчур подрумянившуюся корочку, он тихонько хихикает. Больше никаких яблочных пирогов, не везёт ему с ними. — Доброе утро. — Язвительно ворчит Кларк, разбуженный вознёй запутавшегося в одеяле Лекса на другой стороне кровати. — Всё завтра… — «Завтра» уже наступило. Нам надо поговорить! Кларк весь остаток дня и половину ночи думал о словах Оливера и Вика, и больше не хотел ждать ответов на свои вопросы. — Мне не надо! Заткнись и дай поспать хоть пару часов, а то моргнуть не успеешь, вернёшься в клетку. Прекрасно понимая, что это может быть не простой угрозой, Кларк решает не форсировать, и сворачивается клубком под боком Лекса, обнимает его расслабленную руку. С кровати не гонит, и то хорошо, думает он, прислушиваясь к ровному дыханию рядом с собой. Просыпается Кларк от звука включившегося телевизора, Лекс в одних пижамных штанах смотрит новости, запивая молоком вчерашний подгоревший пирог. Трогать его сейчас - верный способ нарваться на неприятности, и Кларк направляется в душ, смыть с себя сонную одурь. — Чего это ты пьёшь с утра? В руках Лекса бокал с янтарной жидкостью, ноги лежат на журнальном столике, но настроение вроде бы неплохое, и Кларк позволяет себе немного недовольства в голосе. — Не строй из себя сварливую жену, тебе не идёт. Во-первых уже день, а во-вторых, я полночи воспитывал мелких мерзавцев, твоих, между прочим, дружков, посмевших совать свои длинные носы в мою личную жизнь. Кларк ложится рядом с Лексом, аккуратно устраивая голову на его бедре, в надежде, что такая доверительная поза непременно добавит откровенности в разговор, со вздохом спрашивает. — Оливер? — Он самый. Вместе с пронырой Алленом и флегматичным, наполовину железным, дровосеком. Задумали взорвать лабораторию. Мало им было паршивого налёта на мой дом, и ведь дождались, когда я снял большую часть охраны. — Лекс делает небольшой глоток, накручивает на палец прядь волос Кларка. — Почему ты снял охрану? — А не хочешь поинтересоваться живы ли твои полоумные фрики-приятели? — Лекс больно дёргает его за волосы. — Ай! Не хочу. Тогда бы ты не рассказал. Что у тебя с Оливером? — Кларк решается задать свой главный вопрос. Лекс тихонько смеётся, откидывая голову на спинку дивана. — Так вот что на самом деле интересует моего маленького инопланетного котёнка. Ты это хотел выяснить у меня в пять утра? Смущённо зажмурившись, парень кивает. — Ничего у меня с ним. Не считая того, что он подкатывает ко мне свои яйца ещё со школы. — Так вот что имел ввиду Виктор… — Почему-то вслух говорит Кларк, обращаясь сам к себе. Наверное, сказываются долгие дни вынужденного молчания. — Кстати, именно этот говнюк Куин сдал тебя мне с потрохами, стоило пару раз позволить ему обслюнявить мой рот. Как ты мог рассказать всё о себе ему, и скрывать от меня? Я был в бешенстве. Пальцы Лекса больно сдавливают ему шею, но Кларк всё равно хрипло выдавливает из себя: — Ты целовался с Оливером? Хватка слабеет, сменяясь поглаживаниями, Лекс хохочет, заражая своим весельем и Кларка. Внезапно он замолкает, больно выкручивает парню сосок и командует: — Живо в кровать, нужно как следует выдрать тебя за наглость.