Укусы любви не заживают

Сложно. Чертовски сложно принять тот факт, что её выбрали. Её. Как такое могло произойти? Маринетт улыбнулась сквозь боль. Она никогда не считала себя симпатичной, поэтому была абсолютно уверена в том, что все обойдется. Но судьба решила иначе. «Всё, что ни делается, — утешала себя она, — всё к лучшему». Упорно продолжая внушать себе это, она и не заметила, как очертания замка стали более четкими. Нино остановился на секунду, но затем с немыслимой силой оттолкнулся от дерева, что то, как послышалось Маринетт, даже пошатнулось. Она крепко зажмурилась — дыхание сперло. Вцепившись в плечи Нино своими маленькими, острыми коготками, она попыталась удержаться на месте, потому что ноги подкосило и хоть, по сути, ее держал вампир, она все равно боялась. Буквально дрожала, как осиновый лист на ветру. Буркнув что-то нечленораздельное, Ляиф, наконец, приземлился. Грудь его полыхала — волнение захлестнуло губительной волной цунами. То, что он собирается сделать — это безумие. Никто, черт дери, не осмелится противостоять самому старшему, могущественному вампиру, хозяину этих земель — Адриану Агресту. А он, будучи его лучшим другом, верным помощником, хочет спрятать от Господина такую добычу. Запах этой девчонки… Невероятно! Он просто сводил с ума. В висках пульсировало — ее аромат обволок пространство вокруг него. Он никогда не испытывал нечто подобного. Ни одна девчонка за сотни лет не вызывала в нем такой вихрь эмоций. Кто она?.. А также он различал в своем сознании отголоски страха — не столько перед Адрианом, сколько перед этой девкой. Чертовка. Ещё немного, и он сорвётся. Кажется, она им манипулирует. Ее аромат сшибает с ног. Человек просто не может так пахнуть. Но она была человеком. Возможно ли, что у нее в роду были суккубы? Её тело такое же стройное, как и у этих тварей. Невозможно. Вымерли они давно, сам Агрест приказал их истребить, ибо мешали они жутко. Вздохнув полной грудью, он осторожно поставил девчонку на землю, словно та могла рассыпаться в прах. Хотя, возможно, так и есть. Окинув ее оценивающим взглядом, он пришел к выводу — ее нужно откормить. Она милая, и исходит от нее какое-то необычное обаяние, но худая слишком — ребра выпирают, скулы тонко очерчены, тонкие кисти рук и бледные губы, будто у вампирши. Однако это, очевидно, от страха. И это являлось ещё одной ее особенностью. Все жители этой деревни готовы расцеловать вампирам ноги, ведь благодаря им они живут мирно. Мало кто по-прежнему боится. Ещё лет пятьдесят назад, возможно, одна треть деревни относились к ним с опаской, но с тех пор много воды утекло. Заметив его пристальный, изучающий взгляд, девчонка с силой сжала губы. Подул лёгкий порыв ветра — Ляиф готов был поклясться, что она едва не упала. Стояли они на балконе в его комнату. Мулат не боялся, что кто-то из вампиров заметит их — замок был велик, а его комната находилась в самой безлюдной части. — Ну что, милая, — губы Нино тронула мягкая улыбка, — рассказывай, кто ты и как поживаешь. Он прошел в комнату, и поманил ее пальцем. Она, покорно опустив голову, словно признавая в нем хозяина положения, мелкими шагами проследовала за ним. Рухнув на стул, вампир с интересом посмотрел на девчонку, жестом руки приказав ей начать. — Меня зовут Маринетт Дюпен-Чен. Я сирота, — она молилась всем божествам, которых знала, лишь бы голос её не дрогнул. Нельзя. Запрещено показывать этой нечисти ее страх. — Мои родители погибли, когда я была совсем мала. С тех пор меня воспитывал святой отец. Я выросла в церкви, поэтому искренне верю в спасителя рода человеческого, Бога. Невольно она сделала акцент на «рода человеческого». Поняв, на что она намекает, Ляиф ухмыльнулся. Будь он менее опытен, не догадался бы, что, вроде, на первый взгляд такой безобидной фразой, она успела выразить свое пренебрежительное отношение к таким, как он. Вампирам. Созданиям не от Бога. — Что ж, Маринетт, — начал он, загадочно растягивая слова. Вопрос, который он хотел задать, внезапно потух, стоило этой девочке подать свой тихий, но уверенный голосок. — Теперь Ваша очередь. Мне до сих пор сложно поверить в то, что меня выбрали в качестве еды для вампиров, — ее лицо скривилось в отвращении, — но раз это действительно так, то я должна знать о Вашем виде больше, не находите? Сказала, как отрезала. Вампир проглотил язвительный комментарий, но не смог сдержать хитрой улыбки. А она не глупа. За свою длинную жизнь Ляиф встретил не так уж и много умных женщин — всех их ждала одинаковая судьба — смерть без разговоров. Адриан не любил таких. Умных, любознательных, смертных женщин. И убивал их лишь потому, что находил опасными. Мало ли, что они захотят выкинуть. И это была ещё одна веская причина скрыть от хозяина замка пребывание здесь Маринетт. — Будь по твоему, сладкая, — он подозрительно прищурился, наблюдая за тем, как она кусала губы, вздрагивала и еле-еле сдерживала желание упасть без сил. — Этот замок принадлежит самому древнему и могущественному вампиру на свете — Адриану Агресту. Старейшие вампиры могут запросто подчинить себе молодых. Мне, например, пятьсот пятьдесят лет. А Адриану… никто не знает, сколько ему. Однако ходят слухи, что у Адриана есть старший брат, Феликс. Многочисленные враги Адриана разыскивают Феликса, ведь он единственный во всем мире, кто может подчинить себе Адриана. Но этих смельчаков никто никогда не видел. Феликс — это легенда. Никто не знает, существовал ли он когда-нибудь вообще. Слышали о древней книге, «Легенды вампиров»? Это как у Вас, людей, Библия. Так сказать, Библия на вампирский лад. В этой книге все тайны происхождения нашего вида, заклятия, обращения, а также сведения о самых первых вампирах… Однако семьсот лет назад Адриан решил уничтожить все копии этой книги. Причина никому неизвестна. Одно я знаю точно — оригинал этой книги хранится в покоях Адриана. А туда, как известно, никто не осмеливается ступить. Адриан поголовно знает запах каждого вампира, каждого человечишки, переступившего порог этого замка. Кто зайдет туда — в следующую минуту окажется мертв. Мало кто видел Адриана в лицо — я его представитель, всю информацию он передает через меня. Всего лишь раз в сто пятьдесят лет он показывается обитателям этого замка. Вход в его покои открыт только мне и наложницам. Закончив свою речь, Нино нахмурился. В метрах пятидесяти слышатся уверенные, стремительные шаги. На лице Мари отражается красочный умственный процесс — она явно переваривает информацию. — Прячься, живо, — требовательным тоном шикнул мулат. Быстро сообразив, в чем дело, Дюпен-Чен юркнула под кровать. В следующую секунду послышался нетерпеливый стук в дверь. — Войдите. Дверь со скрипом распахнулась. — Господин Ляиф, — слабый, хилый, молодой вампир, который проживает в замке в качестве слуги, отвесил почтенный поклон, — человеческие девушки готовы. Господин Агрест немедленно требует отвести этих особей в его покои. Всех, даже не самых красивых. Вы должны их сопроводить. — Я знаю, — огрызнулся мулат. — Передай, что я скоро буду. Ещё раз поклонившись, слуга вышел из комнаты. Черт возьми! Это уже нехорошо. Адриан всегда призывает к себе самых сексуальных и ценных женщин. Раз он требует всех, без исключения, значит это не просто так. Что, если он уже почуял присутствие Маринетт? Ведь ее запах сногсшибательный! Нет. Стиснув зубы и сжав кулаки до побеления костяшек, мулат решил, что она не достанется Адриану. Все лучшее всегда отдавалось Агресту, но лишь сейчас он почувствовал раздражение по этому поводу. Рывок. Оттолкнувшись от стула, он в сердцах порвал на себе рубашку и с завидным остервенением отбросил ее в сторону. Так, словно это она виновата во всех его несчастьях. В одночасье приблизившись к испуганной брюнетке, он обхватил ее лицо руками. По ее лбу скатилась холодная капля пота — она нервно сглотнула, так, что ее кадык дрогнул. Разум отшибло — волна страха накрыла с головой. Милостивый создатель, пощади! Она стиснула зубы и со свистом втянула воздух. Грудь разрывало от обилия чувств. Стрела пронзила сердце — яд медленно, но верно, растекался по ее венам, отравляя все живое. Эмоции отрезало. Лишь всепоглощающий страх доминировал в сознании. Она побледнела страшно. Своими тонкими, холодными пальцами, Нино расстегнул пуговицу на ее одеянии. Он дрожал. Нет, не так — его буквально трясло. Самое ужасное то, что это было от вожделения. Зубы скрипели — он в любую секунду готов был впиться в ее нежную плоть клыками, почувствовать, как ее кровь распространяется по его телу. Один ее запах дурманит его, а что будет со вкусом?.. Но он не мог. Боялся, что на этот пьянящий запах слетятся другие вампиры. В особенности он…