— Сколько раз тебе говорить, что не все люди, умеющие звонить в дверь — хорошие? — из глубины квартиры послышался раздражённый голос. — Просто необучаемый ребёнок.
Катя вышла в коридор и столкнулась взглядом с шокированными и, казалось, слегка напуганными голубыми глазами, которые скакали с неё на девочку и обратно.
— Оу. Не думала, что ты придёшь.
— Я… Я тоже. — тихим голосом ответила Оля отводя взгляд в сторону. — Но мне хотелось.
Катя с трудом сдержала улыбку от этих слов. Она хотела прийти. Отправив ребёнка в её комнату, она повела девушку за собой в гостиную и, усадив на диван, тупо уставилась на неё не говоря ни слова. Серябкина смешно сдвинула брови, ощущая неловкость от происходящего, и периодически косилась на дверь, за которой находилась маленькая, так похожая на Катю девочка. Поняв, о чём она размышляет, Кищук подала голос:
— Её Вика зовут. Красивая, правда?
— Да. — выдохнула девушка, боясь смотреть в голубые глаза напротив.
— Я даже рада, что она больше похожа на меня, чем… — Катя замолчала, закусив губу, и Оля даже задержала дыхание, ожидая услышать столь ненавистное имя. — Чем на мою сестру. Выдохни, Серябкина, это моя племянница.
Оля тут же откинулась на диван, хватаясь за сердце и закатывая глаза. Сейчас она готова была убить девушка за её тупые шутки.
— Твою мать, Кищук, тебе сколько лет? Нельзя же так. — возмутилась она, всё ещё пытаясь успокоить своё сердцебиение. — Я уже думала втащить Майами за то, насколько он безответственный отец.
Смех, больше похожий на крик умирающего тюленя и почему-то немного истеричный, приятно грел душу, и Оля не сдержала ответной улыбки.
— Прости. Видела бы ты своё лицо, как будто сама чуть не родила. — выдавила девушка, задыхаясь. После её лицо стало серьёзным, и, наконец взглянув собеседнице в глаза, она добавила:
— Я рада, что ты пришла.
Катя, немного помедлив, потянулась к девушке и, не заметив по пути сопротивления, заключила её в объятия. Оля всё ещё молчала, уткнувшись ей в шею и вдыхая давно забытый запах. Телефон в руке завибрировал, и она быстро сбросила вызов от своего новоявленного парня. Сейчас не время.
— Прости меня, если сможешь. Я должна была быть рядом тогда. — прошептала Кищук, перебирая пальцами почти чёрные волосы.
— Да, должна была.
Оля почувствовала, как первая слеза побежала по её щеке. «Но тебя рядом не было» она решила придержать себе. Всё таки нельзя всю жизнь таить в себе обиду. Возможно, всё образуется. Возможно, они смогут быть друзьями.
Когда Катя закрыла за ней дверь, яростно утирая слёзы, маленькая девочка начала дёргать её за штанину, вынуждая присесть на колени и выдавить улыбку. Прижимая к себе плюшевого медведя и смотря на неё не по возрасту серьёзными глазами, та спросила:
— Мамочка, почему ты плачешь?
Маленькая деталь, которую Катя преподнесла Оле в другом свете.
— Знаешь, малышка, однажды я очень сильно обидела тётю Олю, и теперь не знаю, смогу ли это когда-нибудь исправить.
Вика склонила голову на бок, будто вправду задумываясь над её словами.
— Но можно попробовать. Попробуй. Бобо тебе поможет. — наконец озвучила она свою мысль и, недолго думая, протянула своего медведя.
Катя подавила всхлип вместе с новой порцией слёз и улыбнулась, гладя малышку по голове.
— Обязательно попробую.
***
— Ты же знаешь моих родителей. — прокричала сквозь музыку Шашина, принимая от бармена очередную стопку. — Типичные богатые ушлёпки. Просто в один день пришли и сказали: «Дашенька, ты выходишь замуж». А я ведь, блять, была счастлива. Не с ним. С Полей.
— Пиздец. — Оля покачала головой, пялясь на свой стакан. — Я ведь опять нажрусь. Ирма меня убьёт.
— Имеешь право. У тебя была тяжёлая неделя.
— Да у меня каждый раз тяжёлая неделя. — после ещё минуты размышлений она всё же приложилась к выпивке.
Спустя ещё пару коктейлей настроение у Серябкиной заметно поднялось, и Даша изо всех сил старалась не отставать от подруги. Периодически ей приходилось буквально тыкать подходящим парням в лицо безымянный палец, дабы те отвалили, а Оля лишь мило улыбалась и вежливо отказывалась от угощения и танцев. В какой-то момент в её руках появился телефон, и она активно начала вызывать «подмогу». Шашина до последнего не понимала, о чём она говорит, пока к стойке наконец не пробрались ещё двое.
— Так вот ты про кого. — в её голосе слышалось неподдельное разочарование, но она всё же кивнула стоящей рядом с Катей Полине. Та лишь сжала зубы и отвела взгляд.
Вся компания сидела на диванчике в VIP-зоне, и пока Катя с Олей бесконечно о чём-то переговаривались и смеялись, Даша и Полина хмуро молчали, сидя по разные стороны от девушек и смотря куда угодно, лишь бы не на друг друга. Когда два парня подошли к ним и предложили потанцевать, они синхронно практически выкрикнули «нет», но те не отчаялись.
— Что насчёт вас, девчонки?
— Я танцую только под свои песни. — ответила Серябкина и подмигнула.
— А я ещё недостаточно пьяна. — пожала плечами Катя, улыбаясь. — Подходите через пару стаканчиков.
И как только разочарованные парни ушли, Оля вскочила, услышав знакомую мелодию, и, выкрикнув «это моя», рванула в толпу на танцпол.
Обычно, пьяная Оля — это Оля-фристайлер, и большую часть времени люди в ужасе наблюдают за её телодвижениями в сторонке. Но тем вечером она уж очень хотела, чтобы то, как она танцует, не осталось незамеченным одной из девушек, сидящих на диване. Тем более, это её песня, и Серябкина как никто другой знает, как двигаться под неё хорошо.
От выпитого голова немного кружилась. Люди, свет, посторонние — всё смешалось в одно и казалось лишь быстро сменяющейся чередой картинок. Девушка чувствовала, как музыка проходит сквозь неё, делая движения более плавными и завораживающими. Она уже перестала замечать всё вокруг и даже не заметила, как сменилась композиция. Из своеобразного забвения её вывело лишь то, что в какой-то момент её собственные руки на бёдрах сменились чужими.
— Я думала, ты танцуешь только под свою музыку. — послышался рядом с ухом чуть хрипловатый голос.
— А я думала, что ты ещё недостаточно пьяна, чтобы танцевать.
Кищук в ответ лишь пожала плечами и, когда девушка снова начала двигаться, руки с бёдер не убрала. Наоборот, они медленно, но верно начали своё движение вверх по стройному миниатюрному телу.
Прошепчи мое имя, я уже на твоей волне.
Иди ко мне.
Ты — необходимость, самый важный аргумент.
Иди ко мне.
Оля развернулась к ней и, оказавшись лицом к лицу, наклонилась ближе, скользя губами по челюсти и вынуждая девушку затаить дыхание.
— Или я слишком пьяна, или наша попытка дружбы сейчас идёт немного не туда. — но Катя её практически не слышала, ощущая лишь лёгкие покусывания за ухом.
Мы играем с тобой в прятки и я вхожу в азарт.
Утопаю без остатка, тону в твоих глазах.
Давай молчать лишь об этом.
Не раскрывая секретов.
— Если тебя что-то не устраивает, то тебе стоит всего лишь отойти.
Серябкина отстранилась и с недоверием заглянула в голубые глаза. Не заметив в них и доли желания прекратить, она склонилась к шее, проходясь языком по пульсирующей венке. Кате лишь оставалось крепко зажмуриться, откидывая голову назад и надеяться на своё самообладание.
Изучи меня по легким движениям.
Попадаю в твое притяжение.
Изучи меня по легким движениям.
Понимаем, что хотим продолжения.
И пока две девушки на танцполе взаимодействовали далеко за понятиями слова «дружба». Полина и Даша всё ещё активно сопротивлялись даже смотреть друг на друга. Молчание прервала Шашина, которая будто бы в пустоту, перекрикивая музыку, сказала:
— Мне правда очень плохо без тебя.
— Да? — фыркнула девушка. — А мне нормально.
— Сомневаюсь. — она явно намекала на сильную худобу. — Это было не моё решение! Почему ты не можешь быть рядом? Ваня — это просто формальность.
— Но ты же не сказала им нет. Я не хочу быть третьей. Днём ты будешь с ним, а ночью со мной и наоборот? Меня это не устраивает.
Даша придвинулась к ней, беря её за руку, но Фаворская всё так же отказывалась поворачиваться к девушке лицом.
— Дай мне всё исправить, пожалуйста. Я что-нибудь придумаю.
— Думай. — вздохнула Полина, думая вырвать руку. Но взглянув на Шашину и на то, как слёзы скопились на её глазах, лишь переплела их пальцы. — Только не убивайся по мне. Это теперь мой удел.
Выходя из клуба, Оля звонила Егору, прося забрать её оттуда, Дашу уже поджидал муж, а Катя и Полина решили добираться на такси.
— Он скоро приедет. — девушка закатила глаза, опираясь на стену. — Ирма убьёт меня, когда увидит. И, возможно, выкинет из дома.
— Мой диван для тебя всегда свободен. — подмигнула Кищук. — Если у тебя конечно нет аллергии на детей.
— А надолго сестра сбросила на тебя племянницу?
— В смысле пле… — почти спросила Фаворская, но Катя стрельнула в неё таким угрожающим взглядом, что та сразу всё поняла. — А, да. Точно. Племянница.
Но Серябкина была слишком пьяна даже для того, чтобы крепко стоять на ногах, так что замешательства подруги даже не заметила. Кищук выдохнула с облегчением. Она расскажет ей позже.
***
Её ожидания оправдались. Утром и так раскалывающаяся от похмелья голова была атакована криками Польских о том, что её достали постоянные нажирания в хламину, и она больше не хочет видеть её в своей квартире. В принципе, девушка уже давно задумывалась о приобретении собственного жилья, но руки не доходили. Да и не хотелось оставаться одной. Тогда точно сопьётся.
По логике, её основным вариантом был Егор, а потом уже все подруги. Но с логикой Оля никогда особо не дружила, поэтому ближе к обеду уже стояла у двери Кищук с вещами и тортом, мило улыбаясь опирающейся на дверной косяк хозяйке.
— Так что скажешь?
— Я не люблю сладкое. — и в этот момент Серябкина уже мысленно звонила Криду. — Сгоняешь к ужину за солёными огурцами — тогда по рукам.
Не согласиться на такую арендную плату было попросту глупо, поэтому спустя полчаса Оля уже резала торт на чужой кухне хотя бы для себя. В голову закралась мысль о том, что ребёнок не будет таким же чокнутым, как его тётя, поэтому заглядывая в комнату, она поинтересовалась у рисующей девочки:
— Тортик будешь?
А потом ей в глаза бросились многочисленные детали интерьера. Во-первых, слишком уж обустроенная детская для гостившей племянницы, а во-вторых… Олег Майами. Несколько постеров на стене, диск на полке и, в конце концов, множество фотографий с ним на детском столике. Девочка просто обожала его. И Оля наконец поняла, почему.
— Кищук!
