Поверь, они тебя не бросят

      Время шло чертовски быстро. Каждый день был наполнен приятными сюрпризами и большим количеством заданий. Школа действительно начала отнимать куда больше времени, чем на неё уходило до этого. Колин смог подтянуть свою учёбу, не без помощи Ральфа, конечно же. Родители искренне радовались изменениям в поведении парней. Вилсон стал спокойнее, сосредоточеннее, а Дайсон — приятнее как человек и собеседник. Перестав грубить каждому встречному, у Ральфа появилось куда больше новых друзей и знакомых.       Где-то спустя неделю о побеге брюнета узнали службы опеки. Случилось это не без помощи соседей мистера Дайсона, которые наконец заметили, что его сын не возвращается домой. Узнав местонахождение подростка, они побеседовали с каждым жителем дома отдельно. Это дело ещё долго бы висело просто так, но Маркус и Карл знали, куда нужно вложить деньги. Дайсону было безумно стыдно, ведь теперь он будет должен до конца жизни не только Вилсонам, но и Манфредам.       Спустя две недели Ральф перешёл на смузи и детское питание. Колин был настолько рад, что действительно захотел отпраздновать этот день. Помимо того, что упоминалось выше, парень начал кушать бульоны и иногда даже йогурты. Невозможно даже описать то, насколько был рад его сводный брат. Теперь юноша тратил все деньги на детское питание, которое так полюбил Дайсон. Он ходил с этими упаковками везде, даже иногда ел их в школе под присмотром Колина. Возможно, именно благодаря этим изменениям Ральф стал куда добрее и приятнее как человек. Их с другом и сводным братом всё ещё разделяла пропасть во всем: начиная от стиля и заканчивая взглядами на жизнь.       Спустя три недели произошла небольшая неприятность. Дело в том, что Ральф всегда замечал, что блондин ходит куда-то со своими друзьями и курит самокрутки. Первое юноша списывал на то, что у Колина есть своя жизнь, в которую ему не стоит вмешиваться, а второе — на отсутствие хорошего табака, который бы понравился Вилсону. Дайсон раньше знал людей, что заказывали хороший табак и делали всё сами. Однако в один день он решил последовать примеру сводного брата и сделать новую игрушку из старой. Дайсон не первый раз так делал, но куда реже, чем Колин. Он открыл шкафчик в столе, где всегда лежали детали для игрушек. Решив отрезать кусочек ткани, кареглазый залез в пенал за карандашом и нащупал небольшой пакетик. Осознав, что это был не табак, а гребаная травка, Ральф закатил истерику. От всех его слов блондин отмахивался, доказывая всю ничтожность происходящего. Увы, именно из-за этой ссоры, которая была самой масштабной на памяти обоих парней, Дайсон отказывался переходить на твёрдую пищу. Ему не верилось, что человек, который призывал его стать сильнее и отказаться от голода, сам имел зависимость. Колин вставал раньше времени и готовил ему овощи, но юноша так и продолжал употреблять исключительно жидкую еду, не решаясь сделать этот серьёзный шаг. Хулиган понимал, что провинился, но конфликт так и остался исключительно между ними.       Саймон и Маркус замечали изменения в поведении Ральфа и это не могло их не радовать. Они сильно сблизились с Дайсоном и Колином, с Хлоей и Кэрой, с Норт и Джошем. Даже Ричард и Гэвин общались с ними чаще, что уж говорить о Конноре. На удивление, на смерть матери Уайт отреагировал спокойно. Да, первое время он много плакал, но юноша не хотел показывать своё состояние любимому, а тем более Карлу и Лео, что так добродушно приняли его. Продажей квартиры занялся именно Лео, а вещи Саймон и Маркус собирали вместе. Почему-то именно в тот момент, когда блондин положил карты Таро в коробку, а Манфред тут же заклеил её скотчем и пошёл вниз, парень осознал тот факт, что они, черт возьми, вместе. Он осознал, что Маркус никуда не сбежит, а самое главное — их отношения переходят на серьёзный уровень.       Сплетни в школе распространялись быстро. Именно это и послужило причиной тому, что буквально каждый второй ученик подходил к Саймону и выражал свои соболезнования. Он не видел в этом смысла и считал глупым, хотя бы по той причине, что не так уж он и страдал. Конечно, что-то навсегда изменилось внутри юноши. В один из дней Аллен подошёл к нему и заметил, что тот повзрослел. Уайт тихо фыркнул, пропустив эту фразу мимо ушей, но всё-таки нельзя было отрицать, что его глаза стали куда глубже и печальнее.       Однако даже эта печаль куда-то пропала, оставив после себя глубину и спокойствие. Парень уже не мог точно сказать, какой там путь проходила душа по мнению его матери, но всё равно иногда перечитывал её записи. Маркус всегда поддерживал и выслушивал блондина. Он даже настаивал, чтобы тот притронулся к картам своей матери. И он притронулся. К сожалению, либо карты его не приняли, либо блондин сам не захотел с ними работать. Саймон прекрасно знал буквально каждую карту и множество возможных значений, но когда он мешал колоду, ему казалось, что на его ладони ложатся чьи-то ещё. Все эти мистические штучки Уайт решил оставить ещё давно, но теперь он чувствовал в этом особую необходимость. Никаких трупов, никаких привидений. Это как минимум жутко.       Гэвин часто врал родителям в лицо. Оно того стоило. Рид мог в красках описывать то, как он помирился с Коннором и какие они теперь хорошие друзья. Всё-таки что-то у зеленоглазого было от брата, а именно — умение манипулировать, которое он применял только на родителей. Юноша делал это по одной простой причине — они могли повлиять на его жизнь. А Гэвин любил быть сам по себе. В очередной раз за неделю, сказав родителям, что Коннор пригласил его к себе, парень убегал к Ричарду. Конечно, старший Вудс тоже был дома, если не с Хэнком, и всегда мог помочь в этой афере. Обычно кареглазый беседовал с родителями Гэвина около минуты.       Когда Коннор не сбегал к Андерсону, он не так уж много и упускал. Теперь ему было комфортно везде, где бы он не находился. Они часто лежали на диване втроем: Коннор, Ричард и Гэвин, смотря очередной фильм или сериал. На следующий день парни обсуждали сюжет по пути в учебное заведение. Эта традиция была приятным дополнением к школьным будням. Иногда компания удивлялась тому, что Хэнк жалел их на своих уроках, но это было крайне редко. Гэвин был рад, что теперь у учителей не было предвзятого отношения к нему или к Колину. Зато было очень много возмущений в сторону другого Рида. Элайджа активно готовился к олимпиаде и не выспался, но работники учебного заведения не считали это достаточно веской причиной, чтобы не выполнять задания или спать на уроках.       Под всем этим давлением Камски стал более раздражительным. Однажды он просто без какой-либо веской причины толкнул Коннора в толпе и резко удалился. В тот день ему хотели набить морду все, кому не лень, но Вудс продолжал защищать отличника.       У баскетбольной команды была ещё одна игра, но она прошла даже легче, чем предыдущая. В этот раз Джош выпускал их на поле почаще, будто хвастаясь перед остальными командами этой парочкой. На тренировках с Гэвином в паре чаще всего стоял Жан, а с Ричардом — Даниэль. Эти двое были лучшими друзьями, так что шуток по поводу личной жизни Рида и Вудса было просто не избежать. Когда им и вправду надоело скрывать свои отношения, именно эти два баскетболиста потом удивились сильнее остальных, но рты закрыли. Наверное, ради своей же безопасности. — Попробуй отбери. — усмехнулся Рид и ловко проскочил мимо Ричада с мячом.       Парни любили приходить на большой перемене и тренироваться, ведь именно в это время они могли быть одни на площадке. — Ты слишком быстрый. — пожаловался брюнет, но всё-таки сорвался с места, пытаясь оттеснить любимого от кольца. — Или ты слишком медленный. — усмехнулся он и подпрыгнул, сделав бросок.       Вудс смог успешно отобрать мяч, остановив его от попадания в кольцо. Стоило сказать спасибо высокому росту и тем навыкам, что он получил в процессе тренировок с остальными ребятами. Гэвин размял руки и спину, недовольно промычав. Зеленоглазый был из тех людей, что не привыкли трудиться. И он это даже не отрицал. — Эффектно, базара нет. — усмехнулся Джош, заглянув в зал. — Однако я бы на вашем месте иногда отдыхал.       Рид испуганно подскочил, а Ричард так и остался стоять истуканом, будто капитан и вовсе не заглядывал, чтобы украсть со стола физрука какие-то документы. Вудс убрал мяч, явно поняв намек от сокомандника. Им действительно надо больше отдыхать. — Я вижу тут одного гангстера. — хмыкнул Гэвин и проводил Джоша с папкой заинтересованным взглядом, но темнокожий лишь приложил палец к губам, призывая друга к молчанию. — Так.. какие у нас на сегодня планы? — отозвался зеленоглазый, когда их капитан скрылся за дверью. — Джош и Норт сегодня вместе, Коннор идет в какую-то кофейню с Хлоей и Саймоном. — перечислял он, загибая пальцы. — Кэра хотела сводить Алису на мультик, а Маркус опять работает над своей картиной. — Чертовски скучно. — рыкнул Гэвин и взял свои вещи. — По-хорошему, нам надо заняться учёбой. Ну, раз уж погода не для прогулок. — напомнил Ричард и снова накинул свой пиджак. — Не начинай. — закатил глаза шатен. — Ладно, давай зайдём в зоомагазин и купим Снежинке расческу? Коннор жалуется, что её шерсть повсюду. — Отлично, а потом сядем за сочинение Андерсона? — А потом, — Рид бросил на него недовольный взгляд. — а потом я сам решу, чем мы займемся, но точно не гребаным сочинением. Я могу написать его дома.

***

      В тот день Саймон, Хлоя и Коннор никуда не торопились. Кофейня, в которую они собирались работала допоздна, а дел у подростков было навалом. У блондинки опять была тренировка чирлидерш, Уайт решил позаниматься в библиотеке, а кареглазый направился к Андерсону. Ничего не предвещало беды. Гэвин и Ричард уже сидели дома, пробуя очередной веганский рецепт из интернета, а Колин с Ральфом играли в видеоигры. На улицах Детройта уже лежало приличное количество снега, отчего прогулка казалась не такой уж хорошей идеей.       Хлоя взяла телефон в замерзшие пальцы и проверила маршрут. Белые хлопья падали на белокурые волосы и синюю шапочку с помпоном. Филипс убрала телефон на место и указала на уютное заведение. — Туда! — ярко улыбнулась блондинка. — Тогда пойдем скорее. — Коннор ласково стряхнул снег с её шапочки. — Я пальцев не чувствую, — пожаловался Саймон и повесил рюкзак на свой стул. — а ведь ещё идти обратно. — На твоём месте я бы не жаловалась. — усмехнулась девушка и повесила свою куртку на вешалку, подбегая к витрине с множеством сладостей. — Это выглядит мило. — заметил кареглазый, указав на один и кексов. — О чём ты? — слегка нахмурился Уайт, взглянув на подругу. — Вам помочь? — бариста подошла к посетителям, одарив их нежной улыбкой. — Нет, спасибо. — Хлоя улыбнулась в ответ и вновь вернулась к рассматриванию пирожных. — Я хочу сказать, что ты можешь в любой момент позвонить Маркусу и пожаловаться на плохую погоду. — усмехнулась блондинка. — И твой молодой человек без лишних вопросов вызовет такси прямо сюда — Указав в способах оплаты свою карту. — напомнил Коннор и сделал шаг в сторону кассы. — Я не хочу быть ему обузой. — вздохнул Саймон и перевел взгляд на шоколадное печенье. — Ты ему не обуза, ты — его муза. — тихо рассмеялась Филипс и встала за Коннором. — Думаешь? — Конечно. Не обращай внимание на мои слова, я просто тоже хочу, чтобы какой-нибудь богатый парень заказал мне такси, а ещё желательно погулял с собакой. — усмехнулась девушка и озвучила баристе свой выбор. — Ну, захочешь — найдешь. — хмыкнул Уайт.       Хлоя тихо рассмеялась и взяла свой поднос, уходя к Вудсу. Когда девушка за стойкой спросила про его выбор, парень немного растерялся. Он смотрел на все эти сладости, но мысли его были где-то далеко. В итоге Саймон взял себе молочный коктейль и шоколадное печенье. За окном было очень темно. Из-за того, что солнце садилось раньше, друзьям казалось, что сейчас глубокая ночь. — Всё-таки зима — красивое время года. — нежно улыбнулась Хлоя, делая несколько фотографии. — А мне не нравится. — вздохнул Саймон и повертел в руках телефон. — Но после зимы приходит весна. Какой-то плюс. — Какого человеку с аллергией на холод родится в одной из самых холодных стран? — задумался юноша. — Боже, Коннор, не сейчас. — усмехнулся Уайт и заглянул в телефон девушки. — Кому ты нас отправляешь? — Другу! — смущенно выпалила Филипс и закрыла телефон. — И что это за друг? — поинтересовался Саймон. — Он из Великобритании. — кратко ответила девушка. — Я просто увидела, что у нас одинаковые увлечения и решила написать.       Коннор засмотрелся на падающие хлопья снега и отвлекся от беседы. Он взял телефон и написал брату: «Как вы? Я скоро домой». Ответ последовал не сразу, поэтому кареглазый убрал телефон и начал слушать про нового друга Хлои. Саймон относился к нему с нескрываемым недоверием, а Вудсу надо было лично пообщаться с ним, чтобы составить какое-то мнение. Уайт привык полагаться на интуицию, а его друг — на логику. Однако по рассказам Филипс он был каким-то слишком идеальным, что не могло не настораживать.       Разговор проходил тихо и настолько уютно, но в какой-то момент Хлоя опять отвлеклась на своего друга. Саймон на это лишь громко цокнул. — Черт, — напряженно выдохнула блондинка и положила телефон на середину стола. — Элайджа будет зол. Просто в ярости. — Что? — Уайт с интересом отобрал её телефон и пролистал фамилии и школы рядом. — Двадцать первое место? Это какая шутка? — Ты серьёзно? — Коннор удивленно охнул. Он думал, что Камски точно пройдет в тройку лучших.       Девушка пролистала чуть ниже и прочитала, что на самом мероприятии Элайдже стало плохо. Юноша отказался писать тест в другой день и каким-то образом его всё-таки допустили к заданию. Вудс сразу догадался, что эта ситуация произошла из-за недосыпа. Отсутствие Гэвина вряд ли стало бы достаточно веской причиной, чтобы Камски переживал из-за этого. В голове парня пронеслось множество мыслей, но в итоге он лишь ярко улыбнулся. — Наконец-то этот придурок получит то, что заслужил. — усмехнулся Саймон и тут же прикрыл рот ладонью. — Я хотел сказать, что мне очень его жаль. — Мне Аманда написала.. — беспокойно выдохнул брюнет и открыл письмо от завуча, даже не посмотрев на оценки. — «Надо было отправлять тебя. Элайджа не справился» — озвучил основную суть Вудс и чуть не выронил телефон. — Вы просто представьте его лицо. — усмехнулся Саймон. — Представить страшно. — вздохнула Хлоя. — Не надо его бояться. — нахмурился Уайт. — Что он нам сделает? В этом мире есть закон. Никто не будет нас убивать. — Закон бесполезен, если он заставит тебя заткнуться. — с пустыми глазами сказала девушка и вспомнила Гэвина. — Ты о чём? — голубоглазый удивленно посмотрел на подругу. — Не важно. Я просто хочу, чтобы вы все были начеку. Возможно, он захочет отомстить мне или Гэвину. Колину. Он всегда срывался на нас.       Последовала долгая пауза. Каждый обдумывал сказанное. Говорить о чём-то более личном в присутствии баристы не хотелось. Ребята освободили столик и убрали за собой. Мило улыбнувшись девушке за стойкой, Хлоя вышла из кофейни и придержала друзьям дверь. Саймон открыл рот, чтобы сказать что-то по поводу этого ужасного снега, но сдержался. Он попрощался с Филипс и Вудсом, открыв контакты. Совет девушки оказался не таким уж и бессмысленным. — Не знаю, чем Саймону не нравится. — Хлоя запрокинула голову и попыталась поймать несколько снежинок на язык. — Он прав, всё-таки холодно. — усмехнулся Коннор и повел подругу дальше. Юноша сделал глоток кофе, что решил взять с собой. — Можно допить? — Филипс смущенно протянула руки к стаканчику. — Конечно, я уже не хочу. — Коннор отдал ей кофе и посмотрел под ноги, чтобы не упасть. — Мне пора. — с заметной грустью сказала блондинка. — Береги себя. — Тебя проводить? Уже поздно. — заволновался кареглазый. — Нет, не переживай. Я рядом живу, а вот тебе далеко. — Я люблю гулять и не боюсь холодов. — обнадежил её Вудс и повернулся прямо, уходя к темным домам, что так близко располагались друг к другу. — Пока. — Пока! — крикнула Хлоя и поспешила домой, ведь она ещё не гуляла с Миледи.       Юноша захотел надеть наушники, но они разрядились. Коннор тихо фыркнул, сильнее уткнувшись в теплый шарф. Он никогда не выходил из дома так поздно, было, наверное, часов десять. Летом в это время ещё можно было встретить людей, но точно не зимой. Каждый шорох и скрип заставлял его вздрогнуть. Недолго думая, Вудс решил, что переночует у Хэнка. Или в крайнем случае вызовет из его дома такси к Гэвину и Ричарду. От мыслей о брате и друге стало как-то теплее на душе, будто на улице и не было жуткого мороза.       Коннор оскалился, когда кто-то впечатал его в стену. Подняв глаза, он узнал разъяренное лицо Элайджи. Оно не вызвало у Вудса никакого страха, а лишь наглую усмешку. — О, родители разрешают тебе выходить из дома так поздно? — усмехнулся кареглазый и попытался обойти его, но Камски был заметно выше и сильнее его. — Черт, я просто шёл по улице и подумал о том, как сильно я тебя ненавижу. — он попытался спокойно выдохнуть, но его грудь вздымалась всё чаще. — И я встретил тебя. Это судьба, не думаешь? — Нет, — Коннор попытался вырваться и убежать. Убежать к Хэнку, ведь там всегда тепло и безопасно. Однако Элайджа среагировал быстрее и снова впечатал в стену. — черт, что ты делаешь? — хотел возмутиться парень и сам не понял в какой именно момент Рид схватил его за волосы и пару раз ударил головой о стену.       Всё поплыло перед глазами. Вудс закрылся на секунду от растерявшегося противника и нащупал макушку пальцами. Коннор взглянул на свою руку и обнаружил пятна крови на кончиках пальцев. Ничего страшного. Ничего страшного, если бы в следующую секунду Камски не схватил его за черные патлы и не потащил в темную подворотню. Парень попытался убрать чужие руки и встретился с разъяренным и даже безумным взглядом. Раньше Коннор считал, что самые злые глаза у Гэвина, но сейчас он понял то, насколько сильно ошибался. — Отпусти меня. Я, блять, буду кричать. — Вудс почувствовал холодный снег под ладонями. Попытки встать и убежать не увенчались успехом. Только сейчас юноша смог осознать то, насколько сильнее противник. Камски с легкостью заваливал его обратно на снег, а как наказание бил головой о кирпичную стену. — Кричать? Здесь? В такое время? Думаешь, кто-то услышит тебя? — усмехнулся Рид и зачем-то расстегнул куртку. Коннор громко выругался, понимая то, что крови стало больше. Он боялся просто вырубиться, не прийти в себя. Ведь в отключке противник сможет сделать с ним всё, что душа пожелает. К сожалению, потом парень будет думать о том, что лучше бы он отрубился.       Кареглазый не ответил. Он рассматривал кровь на своих пальцах. Вся жизнь буквально пронеслась перед глазами. Ричард, Гэвин и их попытки готовить что-то съестное. Просмотр фильмов с этими двумя. Прогулки с Саймоном, Маркусом, Джошем и Норт. Регулярные беседы в библиотеке с Хлоей. Готовый в любой момент помочь Колин и Ральф, постоянно употребляющий детское питание и нецензурную лексику. Хэнк, который всегда обнимал и выслушивал. Коннор поднял глаза на Камски и нагло хмыкнул. Нет, он точно всё это не потеряет. Не таким путем. Отвечать Вудс не собирался, а Элайджа — медлить. — Ты вообще представляешь, какой стыд я испытал? — прошипел «пример школы» и насильно поставил юношу на колени. — Понятия не имею. Я не рождался тобой. — съязвил Вудс и почувствовал тяжелую ладонь на своем кровавом затылке, что резко впечатала его лицом в кирпичную стену. Останется синяк, но это его сейчас волновало меньше всего. — Понимаешь, Коннор, — будничным тоном говорил Рид, стягивая с него одежду. Коннор пытался вырваться, но эти попытки были настолько жалкими, что насильник не обращал на них внимание. — я не помню, когда в последний раз так злился. Никогда не понимал, — Камски заставил его уставиться в стену. — Нет, пожалуйста, ты не сделаешь этого.. — сбивчиво пробормотала жертва, чувствуя металлический привкус во рту. Звук шуршащей одежды заставил все внутри похолодеть. — Ты так уверен? А что мне мешает? Я ненавижу тебя, Коннор. Хочу разрушить твою жизнь так, как ты разрушил мою. — злобно рыкнул Элайджа. — Я ничего тебе не сделал. — запротестовал кареглазый, пытаясь уползти в сторону. — Ты появился на свет. — констатировал Камски и снова ударил его, не дав никуда уйти. — Ты лучше меня. И каждый уебок считает фактом напомнить мне об этом. — хмыкнул насильник и сделал первый, резкий толчок.       Раздался громкий вскрик. Мучительная боль пробила всё тело. На глазах выступили обжигающие слезы. Коннор пытался. Он пытался убежать, кричать, но всё было бесполезно. Рид прижал руку к его рту, намекая на то, что никакой дурак не выйдет на помощь, да ещё и в такое время. Вудс, недолго думая, укусил чужую ладонь, но Камски снова впечатал его лицом в стену. Насильник делал всё резко, без капельки сожаления. Он не думал о жертве. А если и думал, то с наслаждением, ведь Коннор наконец поймёт его.       Гэвин несколько раз за всю жизнь называл своего брата животным. Если Элайджа и был животным, то совершенно новым видом. Его ум граничил с безумием, а сострадание давно покинуло этого человека. Даже сейчас парень продолжал двигаться, пока Коннор медленно умирал внутри. Камски хотел усмехнуться в лицо жертвы и спросить, куда же пропала его уверенность и наглая усмешка? Однако что-то остановило Рида. Скука. Коннор плакал, пытался убежать, вырвался и кричал. Значит, он победил. Элайджа победил. В этом парне больше нет той интриги и загадки, за которые Камски так его боготворил.       Бросив истерзанное тело, парень спокойно оделся и пошёл прочь. Коннор валялся в снегу и своих вещах, словно использованная вещь. Пустым, заплаканным и убитым взглядом провожая Рида. Он лежал и смотрел, как насильник уходит, без возможности пошевелиться, и снежинки таяли в бегущих по его щекам слезах. Всё было обидно и неправильно.

***

      Ральф без какого-либо аппетита катал по тарелке брокколи, морковь, спаржу и остальные овощи, что с такой заботой для него приготовил Вилсон. Смерив сводного брата раздраженным взглядом, юноша торопливо сунул себе в рот спаржу. Он тут же сжался, почувствовав ужасную боль в зубах. «Блевать надо было меньше» — захотел ответить блондин, но сдержался. — Ешь. — спокойно сказал Колин и залез в рюкзак, достав металлическую коробочку из-под леденцов. — Ты опять? — рыкнул он. — Я не брошу, пока не бросишь ты. — объяснил хулиган и закурил.       Они смотрели на друг друга так, как не смотрели никогда. Ральф торопливо съел овощи, ведь их было не так много. Он заметно сжался из-за боли в зубах, но тут же посмотрел на сожителя со смесью недовольства, волнения и возмущения. — Выкинь эту дрянь. — приказал Дайсон.       Колин открыл окно и выкинул недокуренную самокрутку. Удивленно посмотрев на его руки, Ральф нервно сглотнул. И правда выкинул. Глаза юноши были холодными и равнодушными. Будто они поменялись местами. Раньше страдал один, а теперь другой. — Если ты пойдешь в туалет и всё это вылезет из тебя, — Вилсон предупреждающе заглянул в его глаза. — тогда я побегу вниз и докурю. — Я понял. — спокойно ответил парень, прижав к себе плеер.       Колин отвернулся к стене и выключил свет, а сводный брат ещё долго смотрел ему в спину, медитируя. Это помогало ему прочувствовать своё тело и избавиться от боли в желудке, который явно охуел оттого, что ему дали овощи. Причина, по которой блондин резко закрылся от него, так и осталась загадкой. Что происходит в его голове? Почему он не рассказывает об этом так, как делился всем раньше? — Знаешь, почему я начал голодать? — тихо сказал Ральф, искренне надеясь, что сосед по комнате уже спит. — Почему? — юноша ответил так, будто ему было всё равно, но Дайсон не мог видеть эти взволнованные глаза. — Отец постоянно говорил что-то по поводу моего веса. Вес-то был нормальным, но.. его это не волновало. Он опускал меня головой в унитаз и орал, что я жирный. — нервно усмехнулся брюнет, чьи волосы у корней стали заметно светлее за всё это время. — Мне было одиннадцать. Друзей заводить не получалось, так что я продолжал худеть. Это было основной моей целью. Папа никогда не замечал, но все остальные видели результат и хвалили меня. Я всегда хотел большего, а когда возвращался домой.. — Ральф замер, заглядывая в серые глаза. Колин наконец-то сел к нему лицом. — он говорил мне о том, что я не достоин еды. — вздохнул Дайсон и сжал свои плечи руками. — Ты достоин лучшего. — тихо сказал хулиган и взял его ладонь в свою, а другая рука Вилсона легла на мягкие черные волосы. — Твой отец сейчас далеко. Лечится от алкоголизма и остального дерьма. Ты увидишь его, но не скоро. А пока что у тебя есть настоящая семья. — он обвел круг вокруг себя. — И мне нужен живой брат.       Парни переглянулись. Они были очень разными, но чувствовали что-то родное. И это чувство родства хватало их за ноги, заставляло смотреть в глаза, чувствовать уют и спокойствие. Ральф кивнул и вновь сел медитировать, а Колин положил белокурую макушку на худые ноги. Было примерно двенадцать часов ночи. Братья вздрогнули, когда им пришли сообщения. Почти одновременно. — Коннор.. — взволнованно выдавил Вилсон. — Пропал. — закончил фразу кареглазый, сжав в руке новый, дешевый, но работающий мобильник.