***
Изображение Арены то и дело сменялось кадрами из лаборатории, где носатый тип в белом халате рассказывал о существах, которых вот-вот собирались выпустить в свет. Новые твари напоминали гигантских то ли волков, то ли собак, и выглядели отвратительно. Для пущего эффекта при их создании, как утверждал тип, использовали ДНК убитых участников. Крупным планом показали морду одного из переродков. Глаза казались почти человеческими. — Это каким больным ублюдком надо быть, чтобы такое придумать? — поморщился Цинна. Флора пожала плечами. — До чего мы докатились, а… — вздохнула она тяжело, нервно помешивая растворимый кофе в своей кружке. — Не думал, что ты на это согласишься, — проговорил Цинна, не отрываясь от экрана. — Ну, ты знаешь, что совсем укрыться от финала у меня не было возможности даже дома, — отозвалась она. — А хуже просмотра Игр может быть только просмотр Игр с комментариями деда. Их беседу прервал крик из телевизора. «А-а-а! Вы что, издеваетесь?!» — провопил Катон, переходя на самый быстрый бег. Переродки уже были на Арене.***
Недолго гнали существа парня из Второго, прежде чем на пути им попалась звёздная парочка из Двенадцатого. Девица попыталась выстрелить в соперника, но только зря потратила стрелу: последнему повезло обзавестись какой-то крутой кольчугой, надёжно защищавшей от таких сюрпризов. Затем любовнички были вынуждены присоединиться к бегству. Каким-то чудом все трое смогли добежать до Рога изобилия и успешно заползти на него. Драка израненных и замученных финалистов со стороны походила на вялую потасовку пьяных, что не поделили штопор. Только зверски искажённые лица выдавали чудовищную реальность ситуации. Дальше были неудачные попытки Катона скинуть парочку к явно жаждущим этого псам, драматичная сцена, когда Второй стиснул одного из «несчастных влюблённых» и заявил, что если его подруга выстрелит, то кормить переродков отправятся оба. На этом моменте организаторы даже добавили для фона напряжённую музыку. Но, в конце концов, номер не прокатил, и в пасти жутких созданий Катон полетел один. Первое время, благодаря той же кольчуге и ножу, ему кое-как удавалось от них отбиваться. Арес не знал, сколько это длилось, но окружающие почти не дышали, наблюдая. Конечно, переродки стали одерживать верх. Повалив парня на землю, они потащили его внутрь конусообразной конструкции, попутно стараясь избавиться от защиты на нём, словно от упаковки на любимом лакомстве. Тифон и Лорена продемонстрировали весь свой запас ругательств, выражая негодование и презрение к бывшему фавориту. Их дружки с противоположной стороны стола принялись победно посвистывать и аплодировать. — У-у-у, пушки уже можно не дожидаться! — широко улыбнулась Сцилла. — Это точно, — подхватил Орф, злорадно глядя на проигравших. — Ой, народ, а вам не кажется, что у нас как-то о-о-очень мало закусок? — Катастрофически мало! — кивнула Ламия. — И пьём какую-то ерунду. Нужно срочно исправляться! Какое из трёх самых дорогих вин закажем? — Давайте сразу все три! Как раз выясним, какое лучше. — Нет! — оживился Тифон, испуганно выпучив глаза. — Не надо все три, пожалуйста! Вы же знаете мою ситуацию, ребята. С этой зарплатой… мне нельзя ещё сильнее влезать в долги, понимаете? Я вас умоляю! — Прости, мы не виноваты, что ты лузер, — театрально смахнула невидимую слезинку Ламия. — Сволочи! — Тифон обиженно сложил руки. — Твари бесчувственные! В эту самую секунду один из переродков вырвал кусок мяса из щеки орущего от невыносимой боли парня, сжал меж своих огромных зубов. Крупно показали, как льётся алая жидкость по мохнатой морде. Лорена с недовольным видом отрезала кусочек своего стейка, из которого сочилась такая же жидкость, и отправила в рот. Что-то в сознании Ареса щёлкнуло. Две картинки слились в одну, и эта смесь вызвала тошноту. Тошноту, от которой теперь было не избавиться.***
Катона терзали невыносимо долго, демонстрировали всё это в подробностях с самых эффектных ракурсов. Китнисс и Пит почти всё время оставались за кадром. И впрямь, кому сейчас было интересно смотреть на них? Под конец девочке удалось кое-как свеситься с Рога и пустить последнюю стрелу в голову соперника, превратившегося в обглоданную кучу костей. Прогремела пушка. В живых осталось двое, только победителями их почему-то не объявляли. Какое-то время ребята бродили по местности, не понимая, что происходит. А потом резкий голос ведущего из динамиков расставил всё по местам: «Приветствую финалистов Семьдесят четвертых Голодных игр! Сообщаю вам об отмене недавних изменений в правилах. Детальное изучение регламента показало, что победитель может быть только один. Игры продолжаются! И пусть удача всегда будет на вашей стороне!» Флора взглянула на Цинну. Думала, он как минимум швырнёт чем-нибудь тяжёлым в изображение, но тот не двигался. Его лицо оставалось каменным, но в глазах читалось нечто пугающее.***
Происходящее достигло пика своей абсурдности, но Арес уже не мог размышлять об Играх. Стоя возле входа в клуб, он слышал удивлённую болтовню охранников, что не отводили глаз от маленького уличного экрана, но сам не смотрел туда. Солнечный свет уже заливал улицу, такую непривычно пустынную. — В чём дело? — прозвучал голос откуда-то слева. Когда она успела подойти? Без разницы. — Лорена, нам надо сделать паузу, — выдал он ровно, даже не поворачиваясь. — Что? — Детка, дело не в тебе, дело во мне, — с сарказмом произнёс он избитую фразу. — Я тупой моралист, а ты нормальная. Не совсем уверен, что нам по пути. — Неженка, ты что, совсем офигел?! — воскликнула она, становясь так, чтобы иметь возможность смотреть в глаза. — Я тут полгода терплю твой антигосударственный бред, а ты разок Игры глянул и всё! Ах, не выдержала слабая психика! Зачем я вообще с тобой связалась?! Ясное дело, зачем. Теперь Арес знал это наверняка. Ей просто нравилось издеваться, нравилось заставлять его делать то, чего он не хотел, проверять, как далеко она сможет зайти. Он был для неё игрушкой, тряпичной куклой, забавной своей покорностью. Неужели он не замечал этого раньше? Или замечал, но врал сам себе? Он хотел бы поверить, что разлюбил эту стерву, но не мог. Не мог, как бы не убеждал себя. Она оставалась его наркотиком. Вот только наркотики вредны, и с ними нужно завязывать. — Мне к чёрту не нужны твои паузы! — явно без того взбешённая после проигрыша, Лорена уже не стеснялась повышать голос так, что охранники дёргались. — Хочешь катиться — катись навсегда. — Ладно, — Арес пожал плечами. — Но сперва заплати свою долю за стол. Он молча активировал электронный браслет на руке, затем поднёс своё запястье к её, стараясь не касаться кожи. Устройства ярко засветились. Перевёл наугад сумму, которой должно было хватить. Возможно, её оказалось даже много, но сейчас он готов был отдать хоть все свои деньги, лишь бы скорее убраться подальше от этого гнилого места. «Стойте! Стойте! Леди и джентльмены! Рад представить вам победителей Семьдесят четвертых Голодных игр — Китнисс Эвердин и Пита Мелларка! Да здравствуют трибуты Дистрикта-12!» Арес и Лорена синхронно перевели глаза на телевизионную панель. Парочка из Двенадцатого замерла, в руках у них было нечто похожее на известные ядовитые ягоды. Затем ребята принялись отплёвываться. Что там произошло? Они угрожали двойным самоубийством? И организаторы решили, что два победителя — лучше, чем ни одного? Чушь какая-то. — Это они зря… — Лорена была в таком шоке, что забыла о личных проблемах. — Ох, зря…***
Цинна запрокинул голову, расслабленно прикрыв глаза. Флора не знала, что сказать. Она могла бы поздравить его с тем, что «всё обошлось», но сама не разделяла подобного мнения. Двенадцатые были достойны жить не больше, чем кто-либо другой. И не было ничего особенно хорошего в том, что победили именно они. По крайней мере, в её представлении. Он же считал иначе, в этом можно было не сомневаться. Его столь неприкрытая привязанность к девчонке вызывала немало вопросов. — Ты откажешься от неё? — холодно задала Флора главный из них, как только Цинна распахнул веки. — Я? — хрипло переспросил он. — Это… нет. — В каком смысле, нет? — Флора слышала напряжённые нотки в собственном голосе, но никак не могла его смягчить. — Не уверен, что другие сработаются с ней, — пробормотал он, чуть приподнимаясь и избегая её взгляда. — Лучше оставить всё как есть. — Издеваешься? — скривилась она от возмущения. — Цинна, проснись! Ты устроился на Голодные игры, чтобы испортить их репутацию, а не свою в глазах друзей. Твой план с поиском компромата оказался провальным. Чего ты теперь ждёшь? Знаешь, я, конечно, не Макс, но сейчас ты действительно выглядишь так, будто просто не хочешь терять дойную корову. — Понимаю, — кивнул он. — Но иначе не выходит. Я не имею права её бросить, вот и всё. Это будет похоже на… предательство. — На предательство похоже то, что ты творишь! — Флора даже вскочила с места и прошлась по крошечной комнате. Сейчас он раздражал её как никогда раньше. Неужели он действительно настолько увлёкся малолеткой, что готов был наплевать на тех, с кем его столько всего связывало? И ведь не было у этого увлечения никакого будущего, он наверняка и сам прекрасно это знал. Но даже просто находиться рядом с неописуемо храброй личностью из другого мира оказалось для него интереснее, чем отвечать на симпатию местных. Он вёл себя как чокнутый фанат, одержимый своим кумиром. Чёрт возьми, он ведь и стал чокнутым фанатом. Ну, разве что вёл себя чуть сдержаннее визжащих психов с трибун. Если кто и был способен вылечить его болезнь, то явно не Флора. В конце концов, она давно знала, что не в его вкусе. — Ты действительно так считаешь? — спросил он устало. — По-моему, моё мнение тебя уже не волнует. Находиться в этом помещении становилось неуютно. Флора боялась не удержаться и ляпнуть ему что-то очень грубое. А портить отношения, без того трещавшие по швам, не хотелось. — Ладно, — сказала она буднично. — Я, наверное, поеду. А то старый пердун опять забудет принять свои лекарства. — Ага, хорошо… давай, — неловко кивнул он, вставая, чтобы проводить её. Уже у порога он добавил со всей уверенностью: — Вы можете мне не верить, но я всегда буду на вашей стороне. У этого гнилого шоу есть слабые места, и я найду способ надавить на них. — Будем надеяться, — вздохнула она и распахнула входную дверь. Мужчина с жёлтыми кудряшками и женщина с затейливо уложенными синими волосами шарахнулись назад, едва избежав удара. — Ах, какое совпадение! — засмеялся незнакомец. — Мы только подошли, и тут вы выходите! Попрощавшись, Флора проскочила между ними и быстрым шагом направиоась к лифту. За спиной она слышала стихающие голоса. — Вы что здесь делаете? — не слишком довольно звучал Цинна. — Да мы же тусовались тут неподалёку, не могли не заскочить поздравить тебя! — словно не замечая враждебности, затараторил женский голос. — У Октавии не получилось приехать, к сожалению, но она тоже очень за тебя рада. Вернее, будет рада, как только придёт в сознание! Кстати, зря ты пропустил эту вечеринку для сотрудников, там всё было по высшему разряду! Правда, кто-то наблевал в салат, а Вик из команды Дистрикта-4 сразу и не заметил… Створки лифта закрылись, оборвав поток информации.***
Этим днём Арес, как и все, отсыпался. А над тем, как провести вечер, долго не раздумывал. К счастью, найти компанию удалось без всяких проблем. — В честь двух победителей Голодных Игр у нас каждая пара слабоалкогольных коктейлей по цене одного! — сообщил бармен. — Нет, спасибо, — пробурчал Арес. — Нам бы чего покрепче, — хмуро добавила Флора.***
Арес проснулся от боли во всём теле. Вчера, отплясывая на барной стойке, Флора поскользнулась и упала прямо на него. Каким-то чудом они оба выжили и принялись подкатывать ко всем подряд, но кругом оказались одни поклонники Голодных Игр, которые после финала не могли говорить ни о чём другом. Арес помнил, как орал, что у него на них аллергия, потом рыдал на чьём-то плече, а затем валялся на кушетке и целовался с Флорой. Так, чисто по-дружески. Ещё он на спор высыпал содержимое солонки себе за шиворот и слопал целый лайм. О том, как им удалось вызвать такси, добраться до его дома и захрапеть на диване, не имел ни малейшего понятия. — Твою же ма-а-ать, — протянула Флора, держась за голову. Доковыляв до стола, она запила таблетку огромным количеством воды и прохрипела: — Короче, я в душ. Где у тебя полотенца? — В том шкафу, — отозвался Арес, не в силах подняться. Встать на ноги ему всё же пришлось, когда спустя несколько минут в дверь позвонили. Разумеется, он увидел Лорену, лохматую и шатающуюся, явно тоже вчера успевшую принять на грудь. — Мне. Нужны. Мои. Серёжки, — процедила она. — А где ты их оставляла? — спросил он слабо. — Не знаю. — Эти что ли? — раздался из ванной, где вода уже не текла, громкий голос Флоры. Лорена раскрыла рот. Флора выскочила в полотенце, откинула назад мокрые волосы и плавно продефилировала к выходу. — Держи, подруга, на полке лежали, — торжественно произнесла она, возложив серёжки на ладонь Лорены, и с тем же видом удалилась, покачивая бёдрами. Возникло то, что в театрах называли немой сценой. Лорена и Арес постояли минуту неподвижно, поглядели друг на друга. — Отлично, — наконец, бросила она и ушла, не попрощавшись. Арес захлопнул дверь. Будто избавился от непосильной ноши. Осталась пустота. Но пустота эта дарила облегчение. Хотел бы он надеяться, что теперь действительно прозрел.