***
Черные ворота были открыты и вели во двор уже знакомой ему школы. Юкине, смерив мрачным взглядом младшеклассников, вошел в большое здание. Проходя коридоры, заполненные учениками, он пытался сохранить лицо, не выражающее ничего. Ведь многие, узнав мальчишку, начинали переглядываться и перешептываться. И вот, наконец, посреди коридора показались знакомые лица. Несколько парней его возраста и ещё одна красноволосая особа. Одноклассники находились возле одного из окон и о чем-то говорили, а когда заметили Юкине замолчали. Лица некоторых вытянулись в удивлении. Юкине тоже посмотрел в их сторону, ухмыльнувшись. Он одарил их надменным взглядом, находясь на достаточно далеком расстоянии от них. Мальчик так бы и продолжил буравить этих людей взглядом, но не сложилось, не сошлось, не получилось. Радостный взвизг за спиной сигнализировал о том, что сейчас может случиться что-то не слишком хорошее, но успешно среагировать юноша не успел. На спину с разбега запрыгнули, Юкине буквально сбили с ног. Он мысленно уже здоровался своим лицом с полом, но в это же мгновение его за плечи спереди остановили руки, скрытые рукавами синего пиджака. — Юки! — послышалось за спиной, — Где ты был так долго-о-о? Я уже думала, ты уехал, а ты вернулся! Я скучала! Или ты опять заболел? С твоим-то здоровьем — это плохо-плохо. Болеешь ча-а-асто, — протянул девчачий голосок. — Нора, упокойся, — Юкине поднял взгляд на стоящего перед собой человека. Сузуха приветливо улыбнулся. Нора продолжала обнимать его за шею, повиснув на спине. Её короткие темные волосы щекотали кожу. Сейчас Юкине было хорошо. Можно было отвлечься от неразберихи, творившейся и вокруг, и в голове. Друзьям он не рассказывал, почему пропал из школы почти на месяц. Но сейчас это не так важно. Он может и промолчать. Юкине уже умеет долго молчать и что-то не договаривать. Он привык. Мальчик вдруг резко вспомнил, зачем он вообще зашел в этот коридор, наполненный большим количеством учеников. Он поднял взгляд в сторону одного из подоконников. Там никого не было.***
Эти три дня прошли для Юкине достаточно быстро. Кофуку заходила в гости, а он даже успел познакомиться с её старшим братом. Дайкоку внушал уверенность в том, что за свою сестренку он может постоять. Мужчина, когда он и любительница кошек заходили в гости, был серьёзным, но иногда вел себя так, как и его сестра. На новость о том, что Ято теперь опекун, Дайкоку усмехнулся, делая с Кофуку ставки на то, сколько протянут Юки и Ято, находясь под одной крышей. В школе на появление Юкине отреагировали очень даже подозрительно. Тишина. Именно так можно было охарактеризовать всё происходящее. Компания одноклассников, с которыми общаться сейчас он хотел меньше всего, его, что странно, не трогала. Может быть, оно и к лучшему. Не будет лишних расспросов. Нора, наконец, успокоилась, удостоверевшись в том, что Юкине точно не собирается никуда уезжать. Но почему его так долго не было в школе, узнать друзья так и не смогли. Сказал, что болел. Юки, конечно, очень ценил и любил Нору за её доброе отношение к людям и заботу, но грузить милую девочку проблемами не хотел. Да и Сузуху тоже, ведь это его единственные близкие друзья. У него много знакомых, но общение с ними состоит из выгоды. Сузуха знал его очень хорошо. Всегда был спокойным, уверенным в себе и своих словах, иногда даже слишком. Следил за Норой и Юкине, будто старший брат. Любил читать, хорошо учился, но тяги к знаниям особо не показывал, по крайней мере, одноклассникам. — Юкине, — спросил Сузуха, спустя три дня после возвращения лучшего друга. Они стояли возле большого окна на втором этаже школы. Уроки уже закончились, но они не торопились, — Что произошло? — О чём ты? — удивленно спросил Юкине, взглянув на одноклассника. Тот смотрел на город за окном, наблюдая за машинами вдали. Кажется, он уже понимал, к чему клонит юноша. Разговор продолжать не хотелось. — После того, как ты пропал из школы, от тебя не было слышно ни одной новости. Мы с Норой вообще не знали, где ты. Жив ли ты, — тон Сузухи был настолько серьёзен, что Юкине стало не по себе. Хм, проявление беспокойства? Сузуха включил режим старшего брата. — А когда ты вернулся в школу, — продолжил он, не смотря в сторону Юкине, — то отказался объяснять, что случилось. Что ты от нас скрываешь? Юкине молча смотрел в пол. Сказать ли ему? Мальчику, действительно, хотелось выговориться кому-нибудь, рассказать о своих чувствах, мыслях о сложившейся ситуации. Но его что-то останавливало. Что конкретно, понять он не мог. — Юкине? Где ты был? — теперь голос Сузухи звучал более мягко, чувствовалось искреннее волнение за друга. — Я болел, — в очередной раз произнес это оправдание Юкине. Что он должен сказать? Что уже успел пожить в детском доме, а теперь его опекун — это тот придурок, который даже не знал раньше о его существовании? Юкине до сих пор не нашел общий язык с этим человеком, даже несмотря на то, что это его родной дядя и единственный, кто мог вытащить его из детского дома. Все эти четыре дня, которые он проживал у него, Юкине практически не разговаривал с Ято. Просто не мог. Во-первых, чисто из принципа, а во-вторых, даже не знал, о чем с ним говорить-то? Действительно, они с ним на прямую и не общались. Беседу вели только тогда, когда в доме была Кофуку. Оказалось, что они с Ято были знакомы лет с пятнадцати. В подробности Юкине вдаваться не стал, и тогда они просто перевели тему, а говорила, в основном, Кофуку. Она напоминала маленькую девочку: любила игрушки, мультфильмы про принцесс, капризно требовала у брата сладости. Дайкоку наставлял её, что-то разрешал, а что-то и не позволял. Юкине перевел взгляд на Сузуху. — Больше вопросов нет? — Юкине, ты не болел, — спокойно произнес Сузуха, взглянув другу в глаза. — Ты мне не веришь? С чего я вообще тут должен тебе что-то доказывать? — неожиданно вспылил подросток, топнув для устрашения ногой. В коридоре кроме них никого не было, все разбрелись на дополнительные занятия, в клубы и на дежурства, Нора ушла домой. — Ты мой друг. И, к тому же, слишком много фактов указывают на то, что ты не болел, а с тобой что-то произошло, — Юкине хмурился, сжимал кулаки, казалось, что он сейчас вообще взорвется. А Сузуха, наоборот, выглядел уверенным в правдивости своих слов и спокойным. — И каких же? — процедил Юкине, прожигая друга недовольным взглядом. Теперь было обидно, что ему, оказывается, ещё и не доверяют. — Учителя не сказали, что ты заболел, они сказали, что тебя нет по семейным обстоятельствам. Спустя неделю на перекличках тебя перестали называть, значит знали, что тебя не будет долго… или не будет вообще, — с нажимом на последние слова произнес парень, — Когда ты всё же вернулся, не приносил в медпункт никаких справок, по крайней мере, на моих глазах. Ты не говоришь сейчас о болезни. Ни мне, ни Норе ты не объяснял, чем болел. Ведешь себя странно, отмалчиваешься. Не спрашиваешь, о том, что пропустил в школе, будто не вернулся в свою школу, а в гости зашел. Это ещё раз доказывает, что мог не вернуться сюда. Или… не хотел? — вдруг задался вопросом Сузуха, прервав свой монолог. Он пристально взглянул в глаза своего друга, стоящего в нескольких шагах от него. Юкине с вызовом ответил на этот взгляд. — Отлично, значит, я продолжу. Ты ведешь себя странно. Молчишь о том, что происходит дома. Ладно, это твое личное дело, но раньше ты не молчал. Сейчас что-то изменилось. Точно изменилось. Но ты явно не хочешь это озвучивать. У тебя проблемы дома, и ты перестал нам доверять? — всё таким же ровным тоном. — Я доверяю, — быстро сказал Юкине, не давая обвинить себя в недоверии. Повисло молчание. Он закусил губу в раздумьях. Злость резко угасла после этих слов, подросток пытался собрать её остатки. Или он будет не в силах больше продолжать разговор. Раздражение и агрессия были защитной реакцией, а тогда, когда злиться не получается, уйти от ответа тоже не выходит. И всё же, вопрос Сузухи прост и логичен в этой ситуации, но что-то явно не так. Такой простой вопрос мог задать любой, но не Сузуха. Почему он сейчас стоит и молчит? Значит, это был не просто вопрос. — Не молчи, я же ответил на твой вопро… — Юкине вдруг широко распахнул глаза, посмотрев на друга. Сузуха склонил голову в бок, ожидая, пока подросток озвучит очевидное, — Нет… Нет! Хорошо у меня дома всё! Как он мог дать так легко себя подловить? Сузуха хорошо разбирался в человеческих эмоциях, и Юкине часто в этом убеждался. Школьник просто ждал, на какую часть вопроса Юкине обратит внимание больше, ведь Юки не любил клевету. А это означало, что он обратил внимание лишь на то, что было в вопросе друга неправдой. — Надо же. Как хитро, — горько усмехнулся Юкине, — У тебя, наверное, и предположения имеются? — Естественно, — хмыкнул Сузуха, но потом его лицо приняло более серьезный вид, — И они не самые положительные, — Юкине, может быть скажешь уже. Поверь мне, я единственный, кому ты можешь об этом рассказать. Юкине закатил глаза и без капли раздражения произнес: — Как же эгоистично это звучит. Его друг лишь усмехнулся на это. — Мы оба знаем, что это так. Ну так что, Юкине? Мальчик на мгновение замолк. — Школа — не лучшее место для подобных разговоров. Сузуха кивнул, и они направились к выходу из здания. Погода полностью описывала состояние Юкине. Серые тучи затягивали всё свободное пространство на небе. Они медленно тянулись, как и натягивались струны в душе мальчишки. А дождь не шёл. Ни упало ни одной капли. Сузуха шел впереди, но вдруг остановился, как только они вышли за железные ворота. Он не повернулся, чтобы посмотреть на друга, лишь горько улыбнулся. Юкине упертый. Упрямый, наглый, вспыльчивый. Но лишь Сузуха знал, что творилось в жизни его лучшего друга. Не знала даже Нора. Жизнерадостная девочка улыбалась и верила, что у Юкине всё всегда хорошо. А вот Юкине часто болел. Так она считала. Но мальчик просто иногда не желал появляться в школе. А Сузуха его прикрывал, придумывал отмазки и для учителей, и для Норы. — Да ничего у меня дома не изменилось, — наконец, произнес Юкине. Его голос звучал уже не так уверенно, — Всё обычно. Я просто болел. — Знаю я, как ты болеешь. — Ты обратное не докажешь, у меня всё так, как и обычно. Ничего не измени… — Юкине, ты теперь ходишь домой в другую сторону, — неожиданно перебил его уверенным тоном парень, обернувшись. Он вновь взглянул в эти знакомые глаза. Сейчас они смотрели с отчаянием и плохо скрываемой обидой. Был озвучен самый весомый аргумент. Тишина. Кажется, начался дождь…***
— Хм. А как он к тебе относится? — спросил Сузуха, сунув руки в карманы пиджака. Юкине сидел на лавочке, которая находилась под деревом недалеко от школы, опустив голову вниз. Светлые волосы прикрыли потерянное лицо. Дождь, капавший мелкими каплями, прошёл. — Не знаю, — тихо произнес он, — Мы даже не общаемся, я просто живу, он просто живет. И всё. Зачем я ему вообще? Не портил бы жизнь ни себе, ни мне. Оставил бы в детском доме. — Успокойся. Если бы не хотел, не забрал бы. Вы же всё-таки родственники, ты важен для него, — сказал Сузуха, взглянув на подростка, — Хочешь, тему переведем. Хотя, ты в таком состоянии, что, я думаю, лучше вообще ни о чем не говорить, — звучало безразлично, хотя мальчик знал, что это не так. Юкине тяжело вздохнул. Хотелось забыть. Пусть это всё будет не с ним. Рука сама потянулась к рюкзаку друга, лежавшему на лавочке. Сам Сузуха задумчиво смотрел куда-то вдаль небольшего сквера, где они сейчас находились, стоя к нему спиной. Холодные пальцы коснулись пачки, лежащей в черном кармане рюкзака. Через пару мгновений Юкине уже вытаскивал сигарету. Он опустил голову, рассматривая предмет в руках, который, как ему казалось, должен был помочь успокоиться. — Лапки брысь от сигареты, — неожиданно послышался беззлобный голос Сузухи над головой. Он забрал из его руки сигарету и убрал пачку себе в карман, — Ты же знаешь, что я не позволю тебе даже смотреть в сторону этой гадости. — Сам же куришь, — тихо ответил на эту реплику Юкине, не способный сейчас на долгие споры. — Но очень редко. А тебе губить себя не позволю, особенно в такой ситуации, — усмехнулся тот, забирая с лавочки рюкзак, — Пойдем домой. Юкине медленно поплелся за ним.***
Ято сидел на большом подоконнике в своей комнате. Сейчас по нему и не скажешь, что он какой-то бизнесмен. Он будто подросток, мечтающий сидя у окна. Юкине не было уже около двух часов после окончания занятий. Позвонить и спросить не позволяло что-то напоминающее больше упрямство, чем гордость. Мальчишка отказывался с ним вообще разговаривать, когда они в доме были одни. Что это? Боязнь или стеснительность? Не похож он на забитого тихоню. Такой же упрямый. А если у него что-то случилось в школе? Ято даже как-то не подумал, отправив его обратно в старую школу. У него там было большое количество конфликтов и он зачем-то даже пытался украсть журнал. Может быть, всё же нужно попробовать поговорить с ним. Мужчина снова бросил взгляд за стекло, а потом вдруг заметил двух подростков, подходивших к территории дома. Блондинистую макушку он узнал сразу, а вот человек, идущий рядом был ему не знаком. Темные волосы, синий пиджак, ростом выше Юкине. Хотя, учитывая низковатый рост племянника, он не удивлен. Юкине махнул пареньку, прощаясь, и зашел во двор. Ято в это время направился на первый этаж.