Заставь меня

— А зачем тебе все это? — спрашивает Хэнк, продолжая начатый разговор. Он возвращается из кухни и ставит на стол кувшин воды с кольцами лимона. Наливает себе полный стакан. Подходит к дивану и толкает по спине Сумо, с комфортом занявшего почти все свободное место. Тот нехотя двигается и сильнее наваливается на Коннора всем весом. Коннор не собирается никуда уходить, так что ничего не имеет против. После ужина он поделился с Хэнком сегодняшней неудачей: детектив Рид снова ушел от разговора, сославшись на неотложные дела, которые оказались неправдой. Хэнк попросил дать ему сначала доесть и не перебивать аппетит. Коннор подождал. Противоречивое поведение Гэвина Рида его очень интригует. Коннор специально проверил назначения и даже втайне воспользовался удаленным доступом к его компьютеру. Решение оказалось поспешным и этически некорректным с нескольких точек зрения. Коннор и незаконно подобрал чужой пароль, и узнал, что в личных целях детектив Рид нарушил правила внутреннего устава об использования рабочей сети, открыв сайт знакомств. Но дальше стартовой страницы при этом не продвинулся. Получилось, что Коннор невольно вторгся в чужое личное пространство, хотя планировал узнать о его занятости. Он тут же прервал соединение и удалил следы своего присутствия. Решил никогда больше этого не повторять. И даже в третий раз за их совместную историю принес ему кофе и оставил на столе, пока тот отсутствовал. Чувство, побудившее к этому поступку, он интерпретирует как совесть. Никто ничего не заметил. Детектив Рид огляделся по сторонам, когда вернулся. Поймав его взгляд на себе, Коннор выбрал в качестве ответной реакции вопросительное, но при этом спокойное выражение лица. Детектив Рид быстро отвернулся, посмотрел на стакан с кофе и отпил после короткого колебания. Коннор сохранил изображение с ним в этот момент и зафиксировал положительную оценку на это действие от системы. В настоящем же Хэнк сидит рядом и ждет ответа. Коннору кажется, что предстоящий разговор его развлекает, даже если он утверждает обратное. — В последнее время я вызываю отличный от предшествующих эмоциональный отклик у детектива Рида. Это мой шанс изменить наши отношения к лучшему, — отвечает Коннор с энтузиазмом. Хэнк делает глоток воды. Коннор оценивает водный баланс его организма как удовлетворительный и улыбается самому себе. Люди не всегда одобрительно реагируют на заботу, но изменения в рационе из одолжения постепенно становятся самостоятельной полезной привычкой. Улучшение самочувствия отражается и на его настроении. Сегодня Хэнк расположен обсудить личные дела Коннора. — Рид не маленький. Если хочет что-то от тебя, пусть вытащит голову из задницы и прямо об этом скажет. Коннор тихо вздыхает. Люди могут не обращать внимание на малозаметные невербальные сигналы, но эти сигналы вносят вклад в общее благоприятное впечатление о нем. Кроме того, соответствующие текущим размышлениям жесты или действия позитивно сказываются на регулировке уровня стресса. Изредка Коннор даже позволяет себе выругаться, но сейчас неподходящая ситуация. — Он прислал мне фотографию. Это можно воспринять как шаг навстречу? Этот вопрос действительно его занимает с момента получения сообщения. Если бы детектив позволил себе колкость лично и в рабочей обстановке, это был бы Гэвин Рид, которого Коннор знал и по мере возможности игнорировал. Теперь же приходится рассматривать дополнительные факторы. — Мы уже это обсуждали, — напоминает Хэнк. — И он сразу сдал назад. Говорю же, как подросток. Нажрался, наделал глупостей и зассал. Тебе оно надо? — Это не вполне корректное утверждение. Мы иногда разговариваем. Правда, далеко не продвинулись. Он действительно не хочет обсуждать ни ночь после награждения, ни ноябрьский инцидент, — хмурится Коннор. Коннор чувствует вину за многие совершенные поступки. Происшествие в архиве к ним не относится, но Коннору действительно запрещено было там находится. И он сам решил пошутить вместо того, чтобы избрать нейтральный подход. В ином случае конфликта, возможно, удалось бы избежать. Несмотря на оценку большей части своих действий как оптимальных и уместных, иногда Коннор бывает, как говорит Хэнк, той еще занозой в заднице. — Ему полезно получить щелчок по носу, не бери в голову, — Хэнк глубже усаживается и вытягивает ноги. — Ты мне так и не покажешь эту знаменитую фотографию? — Я уверен, что детектив Рид не хотел бы этого. — Надо думать, — Хэнк закатывает глаза. — И номер твой знает, какой молодец. Может, тебе его напоить? Коннор отбрасывает последний вопрос. Система расшифровывает его как несерьезный, потому что Хэнк не склонен никому желать принудительного алкогольного опьянения. Факт о номере подкрепляет некоторые гипотезы, даже если другие показатели вызывают беспокойство. — Меня тревожит состояние его здоровья, — он делится сомнениями. — Его руки в ссадинах, он превышает рекомендуемую норму кофеина и демонстрирует признаки переутомления. — Когда я последний раз его видел, Рид был жив и задирал нос как обычно, — замечает Хэнк. — И я все еще считаю, что это не твоя головная боль. — Мне бы не хотелось, чтобы он вредил себе. Особенно, если я косвенно к этому причастен, — говорит Коннор. — Даже если отбросить личный аспект, мы говорим о детективе, искренне преданному делу, с хорошей статистикой раскрываемости. Он не сможет продолжать эффективно работать, если подобная поведенческая тенденция сохранится. Это отразится на всем отделе. Коннор осторожно запускает руку в карман штанов и достает монетку, стараясь не тревожить спящего Сумо. Он отмечает и отправляет в пул заданий низкого приоритета чистку дивана: Сумо пустил слюну на подлокотник. Такое происходит часто, но терпит до еженедельной уборки. Гэвин Рид спит недостаточно. Есть вероятность, что в неподходящих условиях: Коннор неоднократно отмечал, как неестественно скована его поза. Напряжены мышцы плечевого пояса. Детектив часто меняет положение за рабочим местом. — Мы все еще говорим об идиоте, который страдает хуйней по собственной вине, — отзывается Хэнк, внимательно глядя на манипуляции с калибровкой. Коннор не может однозначно расшифровать выражение его лица. — Дождись, когда он снова начнет вокруг тебя круги наматывать, и бери тепленьким. — Это займет продолжительное время, за которое детектив Рид успеет сильнее пострадать, — возражает Коннор. — И мы можем неправильно оценивать ситуацию. Мой профиль на него не полный. — А ты хочешь полный профиль? — спрашивает Хэнк. Коннор обдумывает ответ. Обработка и оценка поведения детектива в ноябре: преобладающая эмоция — неприязнь. Степень надежности оценки: высокая. Комментарии о новой одежде Коннора: поиск социально приемлемого способа выразить раздражение? Предположение средней степени достоверности. Наблюдение за Коннором: стыд? Страх? Сексуальное влечение? Требуются дополнительные данные. — Это поможет выработать правильный подход, — соглашается Коннор. Он действительно хочет знать больше. — Ты не можешь решить проблемы человека, который их не признает, — объясняет Хэнк медленно и терпеливо. Коннор убирает монету и гладит голову собаки, выбирая оптимальное давление. Сумо нравится, когда чешут между ушами. Это не мешает ему спать. Хэнк часто ворчит, что пес стал совсем избалованный, но никогда не выражает серьезного недовольства. Коннор помнит, как Сумо сначала относился к нему флегматично и безучастно, но регулярный уход за ним и игры изменили ситуацию. Постоянное же участие в жизни Хэнка помогло Коннору найти с ним общий язык и сделало их друзьями. Несмотря на то, что Хэнк точно так же не признавал свои проблемы перед Коннором и отмахивался от помощи. Нужно быть последовательным и терпеливым, когда заводишь друзей — тогда окружающие начнут ценить тебя не только в качестве ответственного исполнителя. Это будет не односторонняя связь, как с Амандой. Хэнк его лучший друг и готов поддержать или оспорить его решения, руководствуясь интересами Коннора. Сумо всегда рад составить ему компанию. Коллеги проявляют к нему дружелюбие. Приятно, когда ты не только нужен, но и нравишься. Кем может стать для него Гэвин Рид и кем может стать для него Коннор? — Я не уговариваю тебя не общаться с ним, — продолжает Хэнк. — Но ты увлекся новой загадкой как особо хитрожопым маньяком, которого сложно поймать. Рид того не стоит. Он всегда был неприятным мудилой, на все готовым ради возможности выслужиться. Ты лишь время впустую потратишь. — Но он изменился, — стоит на своем Коннор. — Только из-за опасений, что за пушку перед твоим лицом огребет неприятностей. Теперь он не может дергать тебя за косички, но отстать тоже не может, вот на что это похоже, — говорит Хэнк пренебрежительно. — Ты подразумеваешь, что детектив Рид испытывал ко мне влечение даже в прошлом? — спрашивает Коннор с недоверием и интересом. Вероятность этого низкая. Он не заметил явных маркеров сексуального возбуждения, но имелись моменты с неоднозначной интерпретацией. Люди могут преподносить сюрпризы. Требуется уточнение. — Да. Нет. Да хрен его разберет, как-то не до него было. Суть в том, что ничего хорошего он не сделал, а то, что я вижу сейчас, вообще ебаный стыд. Повзрослеть ему надо. Коннор понимает, что Хэнк волнуется, ведь у него больший опыт общения с детективом Ридом, и есть основания сомневаться в положительном исходе этой инициативы. Но Хэнк упускает из виду широкие возможности социальных алгоритмов и настойчивость Коннора в достижении цели. — Мне кажется, на сознательном уровне он не дает себе отчет в природе проявляемых сигналов, — озвучивает мысль Коннор. — Это просто замечательно и проницательно, — Хэнк убирает стакан в сторону и поворачивается к нему. — А что ты делать-то будешь, если до Рида дойдет? Протягивать руку помощи тому, чьи желания вообще не совпадают с твоими, не очень хорошая идея. Просто поверь мне. Как бы тебе ни было интересно и как бы ни хотелось вернуть его в строй. — Я не собираюсь использовать его возможные чувства лишь для удовлетворения любопытства и улучшения показателей отдела, — твердо возражает Коннор. — Но я обладаю исключительно теоретическими знаниям о формировании романтической связи. Во мне не заложено поддержки подходящих сценариев. При этом я быстро обучаюсь и постоянно интегрирую новые протоколы в систему. — Ты всерьез думаешь встречаться с ним? — недоверчиво спрашивает Хэнк. — Да, если его интерес к моей личности окажется значимей неприязни к андроидам. Я хочу понимать, что мне делать. Это большая ответственность. Хэнк выдерживает паузу. Его брови сведены; он раздражен, обеспокоен и удивлен. — А если ты попробуешь и не сможешь? — озвучивает он еще один аргумент «против». — Но я же смог стать твоим другом, — парирует Коннор. — Это было осознанным решением. В то время ты испытывал к андроидам неприязнь и прямолинейно ее выражал. Я сам выбрал этот путь и стал тем, кем являюсь, благодаря тебе. Он привел меня к свободе. Напоминание о прошлом вызывает у Хэнка негативный отклик. Он переводит взгляд с Коннора на пол. Но Коннор хочет, чтобы Хэнк его правильно понял; это важно. — Любовь сложная и глубокая абстракция, требующая труда и постоянного развития. Это невероятно увлекательная задача. — У тебя есть все основания сравнивать меня с Ридом, — отвечает Хэнк со вздохом. — Не могу тебя осуждать. Но мы с ним очень разные люди. Не у каждого противника андроидов есть с чем работать. — Посмотрим. Я доказал тебе свои намерения. Смогу доказать и ему, если все сделаю правильно. Привязанность формируется в ответ на череду личных решений, не всегда оптимальных с точки зрения алгоритмов. Но выбор не означает холодный расчет. Например, для меня много значит, что ты видишь во мне друга. — Ты очень ненавязчиво стараешься подсластить пилюлю, — усмехается Хэнк. — Ты заслуживаешь лучшего, парень. Лучшего, чем Рид. И чем я, если на то пошло. Коннор улыбается. Он чувствует себя уверенней и обнимает Сумо. Привычные импульсы от кожных сенсоров ассоциируются с комфортом и безопасностью. Сумо вытягивает лапу, и она свешивается с подлокотника. — К тому же мне нравится возможность оказаться объектом романтического интереса, — добавляет Коннор. — Системы интерпретируют это как успех. Гораздо приятнее презрения. — А что ты будешь делать, если Рид только секса хочет? — Я мог бы попробовать, — отвечает Коннор задумчиво. И приподнимается, когда Хэнк начинает громко кашлять. — Ты в порядке? — Уже нет. Ты меня в могилу сведешь, — отвечает Хэнк. Его глаза слезятся. — Рид хотел тебя убить, а ты запросто прыгнешь с ним в койку? Зачем? — Ты слышал фразу «Занимайтесь любовью, а не войной»? — дразнит его Коннор. — Это один из способов сближения. Хэнк выглядит возмущенным и громко дышит через нос. Сумо вопросительно поворачивает сонную морду в его сторону. Коннор снова принимает сидячее положение и извиняющимся жестом кладет ладонь на предплечье Хэнка. — Не волнуйся за меня. Это наименее предпочтительное развитие событий. Без достаточного количества предварительно собранных данных сексуальный контакт пройдет с меньшим шансом на взаимное удовлетворение. — Не хочу больше ничего слышать про тебя, Рида и взаимное удовлетворение в одном предложении. Пощади мое воображение. Хэнк наконец-то перестает так сильно беспокоиться. Уровень его стресса упал ниже предшествующего. Коннор решает продолжить шутливую линию беседы. — Ты настроен несправедливо. По человеческим критериям оценки внешности детектив Рид достаточно привлекателен. Если он амбициозен и настроен на успех не только в работе, то я полагаю это хорошим качеством для сексуального партнера. — Коннор, что именно в моей просьбе было непонятно? — спрашивает Хэнк и закрывает лицо рукой. Откидывает волосы со лба. — Давай договоримся: если ты с ним все же зайдешь дальше, чем следует заходить разумному андроиду, ради всего святого, не доставай меня подробностями. Мои советы не распространяются на постель, про предохранение прочитаешь сам. — Конечно, — твердо ответил Коннор. — Я не буду это обсуждать. Это будет непорядочно по отношению к детективу Риду. — Трогательная забота с твоей стороны. А он живёт и знать не знает, что ты с ним мысленно уже переспал, подумать только. Зато наверняка проделал с тобой то же самое. Я перестаю понимать, что вам мешает, — говорит Хэнк с иронией. Очевидно, риторически: Коннор успешно распознает данный тип высказываний в девяносто четырех процентах случаев. — Хотя нет, я бы не стал делать ставки и выбирать между твоей упертостью и его комплексами. Последний вопрос и благословляю вас. — Конечно, Хэнк. Что ты хочешь узнать? — Что ты будешь делать, если и после секса он продолжит вести себя как мудак? — Прерву с ним отношения, — сразу отвечает Коннор. Эту возможность он тоже обдумал, хоть и посчитал маловероятной. — Я уже знаю, что быть человеком означает принимать собственные ошибки и извлекать пользу из негативного опыта. Я приближусь к пониманию принципов романтических и сексуальных взаимодействий и буду лучше знать, чего хочу. Неужели моя мотивация кажется странной с человеческой точки зрения? — Да нет, когда ты так ставишь вопрос, это обычный набор опыта. Просто будь осторожен. — Я подготовил несколько стратегий поведения, чтобы ему хотелось проводить со мной время. — Там часом нет твоего фирменного «я стану для вас, кем пожелаете»? А то ты настроен по-боевому, как я смотрю. Мне становится жаль Рида. — Я стараюсь не повторяться, — отвечает Коннор, мягко улыбаясь на подколку, и вздыхает. — Я правда хочу больше о нем узнать. Я даже реконструировал варианты событий, которые привели к шрамам на его лице, но не могу выбрать наиболее вероятный. Это очень фрустрирует. — О, Господи. Хэнк отворачивается и сползает по дивану ниже. Откидывает голову назад, на спинку. Коннор замечает, что он сдерживает смех. Похоже, находит ситуацию абсурдной, но забавной. — Тебе точно нравятся плохие парни. — А что ты думаешь о теории про выбор партнеров, напоминающих отцовскую фигуру? — невинно интересуется Коннор. Хэнк фыркает и, больше не сдерживаясь, громко смеется. — Ну, ты умеешь постоять за себя. Если что, я рядом, если потребуется надрать ему задницу. Коннор чувствует благодарность и теплоту. Эмоциональные сигналы переполняют систему. Коннор смеется в ответ. — Спасибо, Хэнк.