Кукла поневоле.

      Нависшая тишина давила на мозг не хуже навязчивого шума. В такое время рождаются не очень радужные мысли. Да и они со временем уступают место тишине даже в голове того, кто находится в таком окружении. Мысли, одна за одной, угасают в сознании и теряются. Сначала ты думаешь что это хорошее время подумать о том, что происходит с тобой. Обдумать весь свой жизненный путь и подумать что ты сделал не так, раз расплачиваешься сейчас таким способом. Ну, а потом, когда думать уже не о чем, ты просто начинаешь смотреть в потолок и ждать. Лежать и ждать когда же тебя заберут из этого мира полного страдания и боли. Мир живых наполнен болью и страданиями. Говорят, пока тебе больно ты живой. А если тебе постоянно больно? Не только физически, но и морально? Это все еще считается жизнью? А может это наказание за действия при жизни? Что если ты уже умер и вот сейчас оплачиваешь все свои грехи в таком аду? Никто же не знает как он выглядит. Никто не понимает когда умирает. Скорее всего так и есть. Если это уже жизнь после смерти, то чем же так провинился Рем при жизни, что его так мучают сейчас? Столько боли…. Столько страданий…. И лишь изредка какие-то лучики счастья. Но их так мало…… Можно пересчитать по пальцам одной руки.       Это были последние мысли омежки, который лежал в палате и смотрел в потолок. Его тело окончательно его не слушается. Даже глаза уже не двигаются с места. Неизвестно откуда у него еще есть силы их просто открыть утром и закрыть вечером. Жизнь медленно просачивается сквозь пальцы омежки. Если жизнь это песок в часах каждого из нас, то у Рема осталось всего несколько песчинок. Скорее бы они упали и это все закончилось. С каждым днем просыпаться становилось все труднее. Дыхание становилось все реже и реже. Взгляд уже давно утратил весь огонь. А был ли он? Он затух еще когда омежку схватили и сломали в первый раз. Когда в первый раз надругались над ним и оставили в той комнате. Уже тогда начался обратный отсчет его жизни. Конечно были моменты, когда Рем точно оживал, но это были лишь иллюзии. Так называемое второе дыхание. Его душа не воскресала из пепла, а только сильнее разбивалась, превращаясь уже не в крошки, а в пыль. И вот сейчас, почти на пороге смерти, что она будет забирать? Если она забирает душу, то что можно взять с того, у кого она уже превратилась в пыль? Кто уже выгорел и догорел дотла как спичка.       Рем смотрел в потолок и ждал. Ждал, когда же его заберут и подарят наконец спокойствие. Когда же наконец все закончится. Но этого не происходило. То ли лекарства не хотели действовать должным образом, то ли у судьбы злодейки было еще несколько планов на омежку, который никак не мог уже умереть. Кто его знает. Рем лишь лежал и ждал когда же исполниться его сон, который ему снится уже несколько дней. Он видит палату, врачей и кого-то на кровати. На его голову уже положили покрывало закрывая от мира и показывая, что бедняга умер. Лишь только свисающая рука со шрамами говорит кто там лежит. В своих снах, омежка видит себя со стороны. Видит как его тело готовят к погребению, а потом закапывают. Никого нет. Никто не пришел. Его похоронили в одиночестве. Ну конечно. Кому он нужен то? Дальше в его сне идет время. Зима сменяется летом, лето зимой. Год за годом проходит, а надгробие на могиле омежки медленно обрастает травой и прочей растительностью. Потом же камень не выдерживает и начинает рушиться. Лишь когда проходит много времени и памятник почти разрушился, рядом с ним появляется человек. Его карие глаза грустно смотрят на могилу. На то, какой она стала от того, что никто за ней не ухаживал. Седые волосы уже не собраны в привычную прическу, а выбритые виски уже давно отросли. Хаку грустно смотрит на могилу и начинает очищать ее. Ищет глазами знакомое имя на холодном камне. Затем он лишь вздыхает и продолжает. Когда остатки надгробия все же становятся очищены от их маскировки, уже пожилой мужчина кладет на землю букет цветов.       — Прости, что тогда не смог помочь и было так поздно. Надеюсь мы скоро увидимся. — говорит Хаку и уходит.       Все это время Рем стоит рядом со своей могилой. Он привязан к ней. Привязан к своему телу и не может уйти. Все это время он сидел на камне своей могилы и смотрел как сменяются десятилетия. Омежка чуть не стал злобным духом, переполненным грустью, злобой и отчаянием. Но Хаку снова появился перед ним. Он снова подарил ему небольшой лучик счастья. Не дал упасть. Дух провожал его взглядом и по его прозрачным щекам потекли слезы. А могут ли призраки плакать? Ну раз Рем мог то, значит да. Однако это можно было списать на сон. Дальше же мир снова погружается во тьму. Больше нет света и нет того, кто бы помнил омежку.       На этом и заканчивается каждый раз сон Рема. Он просыпается и смотрит в потолок. Лежит и ждет, когда же его желание исполнится. Ждет, когда же его заберут наконец из этого мира и подарят столь желаемое спокойствие.       Дверь в палату открылась и туда вошла медсестра. Если бы Рем мог повернуться, то он бы отметил то, что девушка, пришедшая к нему, необычайно красива. Черные волосы, обрамляющие лицо; глаза, точно кроваво-красные рубины. Даже халат не мог спрятать то, каким было телосложение пришедшей. Спортивное, подтянутое. Она явно тратила много сил на поддержание такой фигуры. Скорее всего ей многие завидовали. Рем смог лишь боковым зрением увидеть девушку. Медсестра подошла к капельнице и вколола в нее какой-то препарат. Затем она убрала шприц и присела перед омежкой. Она смотрела точно на Рема. Весь ее вид не показывал того, что она может навредить омежке. Парень уже подумал, что это именно ангел смерти пришел за ним. Что она сейчас заберет его отсюда и отведет в лучшее место. Если бы у него были силы и слушалось бы тело, то он бы сразу же попытался бы прикоснуться к этой девушке. Ее добрая и милая улыбка дарила спокойствие тому, что осталось от души омежки.       — Скоро все закончится. — сказала она. — Отпусти то, что причиняет тебе боль и начни жизнь заново.       Рем смог все-таки перевести взгляд на девушку. Чем-то ее глаза напоминали ему глаза его матери. У нее тоже были такие прекрасные глаза. Отец называл из рубиновыми и постоянно говорил как тонул в них. Вот и Рем сейчас тонул в них. Смотрел и не видел дна. Девушка же лишь немного посмеялась и улыбнулась. От этой улыбки стало так тепло. Точно омежка снова увидел как мама улыбается. Рем хотел попытаться что-то сказать, но ему не дали. Девушка приложила свой палец к его губам, прося этим жестом ничего не говорить. Затем она стала напевать омежке колыбельную. Знакомый до боли в груди мотив точно возвращал омежку во времена детства. Точно он снова был ребенком, а мама пела ему, чтобы успокоиться и усыпить. Рем лишь больше впал в ступор от этого. Откуда эта девушка знает эту колыбельную? Кто ей рассказал? Она знала его родителей? Столько всяких вопросов стало кружиться в голове омежки. Рем стал постепенно проваливаться в сон. То ли это было из-за колыбельной, то ли из-за того, что ввели в препарат омежки. Парень не знал. Он лишь все сильнее поддавался этому наваждению. Веки стали тяжелеть и уже хотелось уснуть, но желание умирать пропало. У Рема появилось столько вопросов. Кто эта девушка? Почему она так похожа на его мать? Откуда она знает колыбельную из детства омежки? Помимо вопросов о этой медсестре, у парня стали крутиться вопросы о том, кто же был тем ночным гостем. Кто он и почему отдал тот кулон? Кулон! Его де отобрала та пришедшая на его место девушка. Она украла его, а омежка не смог вернуть.       — Отпусти все плохое и пойдем навстречу новой жизни. — сказала медсестра и поцеловала Рема в лоб. — Все станет лучше, только отпусти боль.       — М-мама…. — еле проговорил Рем и закрыл глаза.       Его дыхание стало слабеть, а аппараты громко запищали. Медсестра заглушила на них звук и подождала. Она не хотела, чтобы сейчас кто-нибудь пришел и все испортил. Омежка должен был умереть. Его должны были признать мертвым. Когда прошло достаточно времени, медсестра сделала обеспокоенное лицо и стала звать врачей. Через несколько минут палату наводнили люди в белых халатах и один из них сказал:       — Время смерти 17:15.       Тело омежки накрыли тканью и понесли в морг. Там его положили в одну из камер и закрыли.       Скорее всего это самый лучший выход. Умереть и перестать жить в этом мире полном страданий. Наконец получить свободу и покой.