Незначительная облачность

Идиллия       В голове звенело от звонких голосов, яркий свет резал глаза, ноги подкашивались, а сердце бухало где-то в горле, но Укитаке продолжал бежать за детским смехом. — Играть! Играть! — вопили его малыши, и по усталому измученному телу растекалось тепло чистого восторга, давая силы на еще один шаг, а потом — еще на один…       Близнецы носились вокруг него кругами, обсыпая едва сорванными травинками и хохотали.       К подкашивавшимся ногам едва дышащего капитана упал солнечно-желтый венок, а дети застыли на расстоянии вытянутой ладони, успокоились всего на минуту… чтобы после вновь начать свой яркий танец.       Укитаке улыбнулся. Согьё но Котовари были именно такими, каким он сам мечтал быть… когда-то давно, в почти стершемся из памяти детстве. Глупости       Нанао абсолютно не понимала своего капитана. Дебошир, лентяй, пьяница! Любитель делать глупости и пропадать в самый нужный момент.       Несерьезный ребенок, который, кажется, совершенно отказывался взрослеть.       Шатался по Сейретею в своей розовой накидке поверх капитанского хаори, улыбался всем вокруг, не выпуская из рук пиалу с саке, будто ему и дела ни до чего нет, еще и ее заставляет глупости делать.       В конце концов, у нее скоро аллергия начнется на розовые лепестки! Но…       Она бы давно сказала, воспротивилась, раскричалась, если бы не его умение, чуть приподняв шляпу, заглянуть ей прямо в глаза и улыбнуться. Не так как обычно, а усталой, измученной улыбкой человека с глубоким, мудрым, уверенным взглядом.       Капитан Кьераку не часто показывал эту, пугающую, удивительно правильную часть себя своему лейтенанту, лишь тогда, когда она действительно почти теряла разум, находясь на грани истерики…       Но в такие моменты Нанао неизменно чувствовала себя несмышленым ребенком, смотревшим в глаза древнему старцу. Глупой девчонкой, которую усталый старик с вымученной, но такой натуральной улыбкой уносит на своих плечах в бесконечный сад, полный цветущих вишен. Ошибочные предпосылки       Наблюдая за Исидой, с гордо поднятой головой вышагивавшим по будущей тренировочной площадке, Кьераку то и дело вздрагивал всем телом, прикрывая глаза полой любимой соломенной шляпы, и чуть слышно фыркал. — Тебе нехорошо? — тихо поинтересовался Укитаке, с тревогой смотря на друга. — Я, конечно, понимаю, что квинси, тренирующий шинигами — это… И кровь может начать «играть»…       Голос капитана тринадцатого отряда, самого миролюбивого из всех, с каждым новым словом становился все печальнее, будто ему тоже, как и Кьераку, делалось не по себе. — Да нет же… — Кьераку снова сдавлено фыркнул, передергивая плечами. Как раз в этот момент прямо перед капитанами возникла лейтенант Исе. — Капитан, — ее холодный тон и не менее ледяной взгляд враз заставил обоих расслабившихся мужчин выпрямиться в спине. А потом она поправила очки… Синхронно с темноволосым квинси.       Кьераку вновь вздрогнул. На этот раз он почти подметал волосами землю, но ему это явно не мешало. От громкого, полного удовольствия смеха широкие поля шляпы перекосило, а розовая накидка распахнулась. — Да… — прикрывая рот изящной ладонью, Укитаке с трудом сдерживал понимающую улыбку.       Что шинигами, что квинси… иногда дýши в своем стремлении к идеалу становятся похожи… до счастливых слез тех, кто за ними наблюдает.