Просто немного счастья

      — Бильбо… Если я некоторое время поживу у тебя, мне понадобится сменная одежда, — проговорил Смауг, подождёшь немного, я захвачу?       Конечно, хоббит не возражал. Дракон скрылся в пещере, а Бэггинс остался. Он не томился ожиданием, а всматривался, впитывал весь мир вокруг, так как чувствовал, практически знал, что вновь увидит этот пейзаж ох как не скоро.       В первые свои дни здесь, он задумывался, откуда у Смауга одежда. Он не спрашивал напрямую, но ещё в тот день, когда дракон явил ему свою способность к перевоплощению, им пришлось обсудить этот вопрос. И запасы хозяина Горы оказались поистине впечатляющие. Нашлись наряды как людей, так и эльфов. Даже парочка гномьих. Дракон обронил, что это осталось от тех, кто приходил сюда… за его сокровищами или его жизнью. О судьбе прежних владельцев одеяний хоббит спрашивать не стал.       Вот Смауг вернулся с довольно внушительным узлом. Опустил его на землю.       — Мы не полетим до самого Шира, чтобы не пугать твоих друзей и соседей, и на спину себе я тебя сажать не буду. Сдует ещё. Рухнешь с высоты. А поскольку лапы у меня будут заняты — ловить будет трудно.       — А как же тогда?       — Отнесу в лапах. Вместе с вещами.       — Ооо…       — Тебе понравится. — Смауг быстро избавился от всей одежды, засунув её в уже подготовленный узел, и велел: — Чуть отойди и пригнись.       Смауг выгнулся, вытянулся и принял свой естественный вид огромной рептилии с красной чешуёй. Бильбо против воли отступил на несколько шагов дальше, чем собирался. Он так привык видеть возлюбленного человеком, что стал забывать, каким пугающим он может быть.       Обругав себя последними словами, ведь это тот же Смауг, которого он совсем недавно целовал, Бильбо подошёл к дракону и чуть погладил его чешуйчатую лапу. Зверь выдохнул немного дыма и самую капельку искр, взмахнул пару раз крыльями для разминки (вызвав небольшой вихрь), взял в передние лапы собранный узелок и своего хоббита. Поднялся на задние и отправился к краю скалы. С каждым шагом он двигался всё быстрее и быстрее… Бильбо зажмурился, но не от страха. Он подумал, что если крылья дракона отвыкли от полётов и они сейчас рухнут вниз и разобьются… он не будет против. Потому что так он не расстанется с любовью всей своей жизни.       Но они не разбились. Хоббит ощутил толчок, другой… и плавное покачивание. От открыл глаза и закрыл их снова — слишком сильно бил в лицо ветер.       Он понимал, что возможно является первым в истории хоббитом, что может увидеть мир с высоты даже не птичьего, а драконьего полёта… но вместо того, чтобы любоваться землёй внизу, просто прижался головой к лапе Смауга и наслаждался его близостью.       Возможно он даже впал в какой-то транс, от мерного покачивания и тепла, идущего от чешуи, потому как приземление получилось слегка неожиданным.       Выпустив свою драгоценную ношу на траву, дракон принял облик эльфа.       — Вряд ли люди или гномы частые гости в Шире, — объяснил он свой выбор Бильбо, — если я стану хоббитом, то явно очень странным и не знающим традиций. Твои соседи заподозрят неладное.       — Увидь они меня с гостем-эльфом — тоже заподозрят, — улыбнулся Бэггинс, — Смауг… я давно хотел тебя спросить… Ты не считаешь хоббитов… подходящими для… превращения?       — Да не то что бы…       — Но ты никогда не принимал такой облик.       — А тебе хотелось? Бильбо, но почему ты тогда об этом не говорил?       — Смауг… прости. Я знаю, ты не теряешь надежды научить меня говорить с тобой. Но я как-то… всё не мог решиться. Думал, если ты не хочешь, то не нужно и просить. А сейчас… прошу. Стань хоббитом. Я хочу… ненадолго… стать как бы равным тебе.       Дракон ничего на это не ответил. Он встал напротив Бэггинса и принялся перевоплощаться. Стройная изящная фигура стала плотной, коренастой, упитанной, с заметным таким животиком. Бильбо понял, что Смауг использует его как образец. Он видел, что обычно чёрные волосы приобрели оттенок пожухлой травы и лёгкую примятость кудрей, глаза из привычно-алых стали цветом напоминать болотную воду. Даже зрачки дракон сделал круглыми. Хоббит будто в зеркало смотрелся. Правда он давно не видел себя, но дракон-то наблюдал каждый день.       «Неужели я такое чучело? — хоббит даже чуть отшатнулся, — как ОН может любить меня?»       — Подойдёт? — спросил Смауг.       — Неплохо, — едва выговорил Бильбо, — но близнеца у меня не водилось. Изменись чуть…       «Бильбо номер два» сменил цвет волос на каштановый, а глаза сделал голубыми. И чуть, самую чуть добавил изящества всему образу и резной тонкости чертам. Перед Беггинсом стоял самый красивый хоббит, которого он когда-либо видел.       Бильбо подошёл к нему, положил руки на плечи, посмотрел в глаза.       — Мне, — Смауг кашлянул, — мне нужно одеться.       — Позже… — прошептал Бэггинс, и, прикрыв глаза, поцеловал своё чудо. И ощутил ответный поцелуй.       Ладно. Хоббит с самого начала знал, что не красавец даже по меркам своего народа, но тем не менее… тем не менее, Смауг с ним. Он с ним живёт, с ним разговаривает, с ним занимается любовью. И даже в Шир летит тоже с ним. Значит, нужно прекратить рефлексировать о своей внешности, а наслаждаться моментом.       Как это чудесно, целовать того, кто хочет целовать тебя. Как это вообще замечательно, когда в мире есть кто-то, желающий тебя целовать.       — Бильбо, — прошептал Смауг и потёрся о его бедро вставшим членом, — ты уверен… мы на открытой местности, и…       Бэггинс вместо ответа переключился с поцелуями на его шею. А потом и грудь.       — Любимый мой… я хочу тебя. Здесь. Сейчас. В таком облике…       — Ну да, — дракон почти заурчал под ласками, — как два хоббита мы ещё никогда… — он не договорил, потому что оказался буквально опрокинут на землю и зацелован чуть не до потери сознания.       Бильбо гладил его по всему телу, мечтая чуть прикусить, но не желал причинять боли. А когда добрался до члена и Смауг выгнулся, явно мечтая ощутить его губы и язык… хоббита посетила очень странная мысль.       — Смауг… всё это время… всегда ты брал меня. А можно… сегодня… наоборот? — он даже зажмурился, будто дракон мог ударить или обругать его за подобные мысли.       — Ты это… — дракон приподнялся на локте, — только сейчас захотел, или давно мечтал, но не признавался?       — Сейчас, — твёрдо ответил хоббит.       — Потому что… видишь равного себе. Бильбо, Бильбо… значит, ты всегда полагал меня этаким высшим существом, а себя, ничтожной пылинкой, что Великое Солнце обогрело своим лучом?       — Но ведь так и есть. Ты — чудо. Последний в мире дракон, представитель древнейшей расы, что живёт тысячелетия, хранит память о древних временах и… и всё такое прочее.       — А ты, дорогой мой, редчайшее сокровище. Ты единственный, кто сумел меня принять, захотел разделить всю жизнь. Бильбо, ты осознаёшь, что только ты один на всей земле, на всей огромной земле, и на всём протяжении моей — да очень длинной — жизни, кто любил меня?       — Почему в прошедшем времени? Я и люблю. И буду любить. До самого конца. Я уверен в этом.       — Да, — Дракон провёл рукой по волосам Бильбо, — я тоже в этом уверен. Тогда люби меня сейчас. Так, как тебе хочется.       Бильбо так и поступил. Он целовал и ласкал Смауга, с такой силой и страстью, как никогда прежде, так, что тот мог только стонать, но не имел возможности отвечать. Хоббит просто не давал этого делать.       Он намеренно не прикасался к подрагивающему члену дракона, решив проверить, сможет ли довести его до экстаза без этого. Он склонился к разведенным бёдрам любовника. Сколько раз он получал от него такую ласку и очень её любил, но никогда не делал этого для Смауга.       Бильбо очень осторожно коснулся языком ануса дракона. Тот не мог знать заранее что у них всё так получится и не мог подготовиться, но, тем не менее, он был чистым и удивительно приятным на вкус. Хоббит подумал, что ему безумно приятно вот так целовать и вылизывать его здесь, слушать стоны и всё более громкие крики. Которые, наконец, сменились мольбами не мучить его больше.       Бэггинс мысленно улыбнулся. Они поменялись ролями. Теперь он был сильным, ведущим партнёром, а его возлюбленный принимал его любовь.       — Ещё немного, — проговорил Бильбо, — я должен убедиться, что как следует увлажнил тебя. — И ввинтился внутрь языком, жалея только о том, что не может сделать его чуть длиннее и толще, как Смауг.       Дракон уже не стонал, а, скорее всхлипывал. Бильбо подумал, что тело хоббита, наверное, просто чувствует всё иначе, чем то же человеческое или эльфийское. Как бы то ни было, теперь дракон был подготовлен достаточно.       Бильбо выпрямился, расстегнул брюки, в которых уже просто пылал пожар, глубоко вздохнул и попытался войти. Это был его первый опыт, и как он не был возбуждён, ему также было и страшно, и он не хотел причинить боль… ведь для Смауга это тоже будет в первый раз.       — Если будет больно, или неприятно, пожалуйста, скажи мне, — попросил хоббит, беря своего возлюбленного за руки и ловя его взгляд. И толкнулся сильнее. И ещё сильнее.       Насколько теперь всё было по-другому! Внутри было так тесно и так горячо… и так… так прекрасно. Бильбо почти рыча вбивался в Смауга, а тот извивался и кричал. От боли или от наслаждения, Бэггинс уже не понимал.       — Т… тебе… как? — еле выговорил он, чувствуя, что у самого слезы текут ручьём.       — Продолжай, — выдохнул дракон, — не прекращай только… не… не… НЕ…!       Бильбо ощутил как на него брызнуло горячей жидкостью и мельком подумал, что нужно было всё же раздеться до конца… а потом это уже стало не важно. Всё на свете стало не важно, потому что он сам излился в тело своего невероятного возлюбленного с такой силой, что не удержался и рухнул ему на грудь.       Бильбо не знал как долго они лежали так. Он ощущал как руки Смауга гладят его голову и спину, губы касаются макушки.       — Как думаешь, — прошептал хоббит, — мы сможем это… повторить?       — В любое время, как ты захочешь, — ответил дракон.       Потом они приводили себя в порядок. Бэггинс сказал, что его одежда вполне себе может просто высохнуть в дороге и будет с неё. Походу, приучая дракона к благам цивилизации, он сам научился от него некоторому пофигизму. Смауг, раз такое дело, переоделся в то, что брал как сменный наряд для Бильбо.       Дальнейший путь до Шира они проделали пешком. Бильбо рассказывал Смаугу о местах, где они проходили, то и дело находя поводы посмеяться. На привалах готовил нехитрую снедь, а после еды дремал, уложив голову на колени дракона, обнимая его за талию, уткнувшись лицом ему в живот, и дышал, не мог надышаться его запахом.       Дорога отнимала много сил, поэтому на ночных привалах они просто спали, крепко обнимая друг друга, и Бильбо думал, что этого пока вполне достаточно.       В Шир они вошли ночью и хоббит был этому рад. Не нужно топать по улице под ошеломлёнными взглядами друзей и соседей. Можно отложить все объяснения на потом.       Бильбо остановился около круглой зелёной двери с блестящей ручкой. Смауг с трепетом ждал, что тот скажет что-то вроде: «Вот я и дома». Будто их пещера уже не является им. Но Бэггинс обернулся, легонько поцеловал Смауга в губы и просто сказал:       — Там, наверное, очень пыльно. И нужно будет затопить камин.       Дракон впервые был в чьём-то жилище. Хотя это и была по сути, нора в земле, но пахло внутри исключительно деревом. Смауг с любопытством изучал кресла и креслица, табуретки и пуфики, множество разнообразных безделушек и кажется, начинал понимать, что его возлюбленный называл словом «уют». И думал, как же ему, бедолаге, было тяжело привыкать к жизни в пещере…       Хоббит усадил гостя на лучшее кресло в гостиной, а сам побыстрее, взялся за веник и тряпку. Дракон хотел помочь, но Бильбо уговорил того отдохнуть. Как будто сам устал меньше!       Смауг смотрел как Бэггинс пчёлкой летает по дому, подметает, протирает, чуть не ласкает каждый уголок… и с щемящей нежностью ощущал, как тот соскучился по этому всему… по своему родному дому.       Потом Бильбо растопил баню и позвал Смауга сполоснуться с дороги.       — Знаю, как ты не любишь замкнутые пространства, да и плавать предпочитаешь в открытых водоёмах, — смущенно проговорил он, — но мы так вспотели и устали пока шли…       Дракон только улыбнулся.       — Может хочешь поесть, — спросил Бильбо, когда с мытьём было закончено.       — Нет. И ты уже на ногах не стоишь. Где твоя спальня?       — Ты спишь со мной, — прошептал Бильбо и повёл дракона за собой.       Постель хоббита оказалась невероятно мягкой. Смауг почти провалился в перину. Бэггинс свернулся в клубок у его живота, обнял и мгновенно уснул.       Вымотанные до последнего предела, они проснулись после полудня. И поняли, что выкопать деревья и незаметно улететь обратно не выйдет. За дверями Бэггинса собралась просто толпа народу…       Следующие несколько дней Смаугу пришлось ощутить, что значит быть хоббитом. К ним с Бильбо началось просто паломничество соседей, друзей соседей, соседей друзей и ещё не весть кого. Все задавали кучу вопросов, не слушали ответов, сами придумывая версии отсутствия хоббита, одну другой чуднее.       — Прости, — шептал Бильбо, — это не надолго. Они успокоятся и мы спокойно улетим обратно!       Дракон ничего на это не отвечал. Он с утра до вечера трудился, помогая принимать бесчисленных гостей, практически отключив слух, чтобы не сойти с ума от постоянной болтовни, и даже не поверил своему счастью, когда однажды обнаружил, что в их доме не десяток хоббитов, а только пятеро. Он даже рискнул зайти в гостиную, где шла оживлённая дискуссия между гостями и хозяином и вникнуть в разговор.       Насколько понял дракон, речь шла о молодом хоббите, практически ребёнке, что с отсутствующим видом сидел около погашенного камина. Дракон обнаружил, что этот юный хоббит весь какой-то растрёпанный и худой. Худой хоббит??? Это также невероятно, как пузатый эльф!       Другие четверо, были весьма упитаны. На их фоне даже Бильбо смотрелся изящным.       Как понял дракон, это была дальняя родня Бильбо — семейная пара, и два их отпрыска. Похоже, ровесники того печального паренька, но крупнее его раза в два. Из разговора дракон сделал вывод, что Бильбо впаривают этого пацанёнка на воспитание, как единственному близкому родственнику. Что после того, как мальчик осиротел, они пытались его пригреть, но тот не нашёл общего языка с их самыми чудесными детишками в мире.       Смауг окинул взглядом «детишек», похожих на откормленных племенных бычков, ещё разок глянул на того худышку, напоминавшего взъерошенного птенца. Оценил как тот сидел, натягивая рукава, явно чтобы скрыть синяки. Отметил общее впечатление одинокого, никому в этом мире не нужного существа… и посмотрел на своего Бильбо.       Тот разрывался между жалостью к мальчику, что явно регулярно огребал от сводных братиков и забыл когда ел нормально, и пониманием, что взять его… значит потерять Смауга. Предать его.       Дракон подошел к мальчишке. Волосы у него оказались того же каштанового оттенка, что избрал для себя новоявленный хоббит.       — Тебя как зовут?       Парнишка поднял на него глаза. Отчаянные и ярко-синие. Нет, этот шмакодявка собирался биться за эту жизнь.       — Фродо, — проговорил он.       Смауг отметил, как стало тихо. Обернулся. Все хоббиты смотрели на него. Бильбо — так с ужасом.       — Выйдем на воздух, — предложил ему Смауг.       Когда они оказались за зелёной дверью, Бэггинс сунул руки в карманы.       — Я решу этот вопрос, — тихо проговорил он. — Мальчика у них нужно забирать, это ясно, но это не значит, что я брошу тебя. Мы… ты не сможешь… остаться здесь… в облике… как сейчас… мы… блин, мы бы попробовали жить все вместе…       — Нет, — ровно проговорил дракон. — Прости, но это не вариант.       — Да, понимаю. Значит… взять Фродо с собой? Доверить ему твою тайну? Ох… тоже нельзя…       — И потом, юный хоббит должен жить среди себе подобных.       — Да, но… — Бильбо провел рукой по и так растрёпанным кудрям. — Мне нужно подумать, мне нужно…       — Не мучай себя, родной. Послушай, что я тебе скажу.       Бильбо повернулся к Смаугу с тревогой вглядываясь в его лицо.       — Твоё сердце сейчас рвётся между жалостью к мальчику и любовью ко мне, не находя выхода.       — Да.       — Но он есть. Ты останешься в Шире, любовь моя. Ведь ты так скучал по нему. И будешь заботиться об этом Фродо. В узелке, что я принёс — не только одежда. Там золото. Монеты. Тебе хватит надолго.       — Смауг!!!       — Дослушай. Я… я тоже не знал как тебе сказать, какой выбор сделать. Моё сердце замедляется, Бильбо. И скоро остановится совсем.       — Ты…       — Нет, не пугайся так. Драконы иногда впадают в этакую «спячку». Такова наша природа. Ваш с гномами приход прервал мою, и сейчас… я должен наверстать упущенное.       — Смауг…       — Я не знал, как сказать тебе… Не в моих силах это остановить. Но видишь, сама судьба помогла нам с этим. Я буду знать, что не оставил тебя грустить в одиночестве, а ты будешь знать, что не бросил меня ради Фродо.       Бильбо поднял глаза на дракона.       — Я так и знал. Я чувствовал… — он всхлипнул и вытер слёзы. — Как долго ты будешь спать?       — Несколько десятилетий. И… вот ещё что, — дракон вздохнул, сунул руку в карман и выудил те самые кольца, на цепочке. Одно он снял и надел на палец. Бильбо ахнул. Второе Смауг повесил на шею хоббита, как медальон.       — Наденешь, если захочешь. Если будешь готов.       Бильбо рванулся вперед и обхватил Смауга так крепко, как только смог.       — Мы… мы ведь увидимся снова? Потом… Когда ты проснёшься?       — Я… я очень на это надеюсь, любовь моя.       Смауг поцеловал своего возлюбленного и Бэггинс второй раз в жизни ощутил его слёзы.