Просто немного счастья

      — Так… Бильбо, смотри, вяленого мяса у тебя достаточно, овощей тоже. Всё в кладовой, на своих обычных местах, — Фродо носился из одной комнаты в другую, оглядывая, проверяя всё, что ему предстояло покинуть. Бильбо неподвижно застыл у двери, следя за ним глазами. Гендальф уже был на улице и явно демонстрировал нетерпение. — Что ещё? Что же ещё? Да! Лекарства! — юный хоббит подбежал к старшему и взял его за обе руки, — прошу, не забывай про свои лекарства! Они в тумбочке, около твоей кровати! Один порошок утром, два на ночь.       — Я помню…       — Не помнишь! Я вечно тебе напоминал, каждый день!       — Да…       Фродо сейчас было примерно столько же лет, сколько Бильбо во время его похода, и тогда он считал себя взрослым, почему же сейчас так тяжело отпустить от себя мальчика? Не мальчика уже, но мужа. Хотя… в известном плане — всё ещё мальчика. Его Фродо ни разу даже не поцеловался ещё. И едва ли сделает это в будущем, если не встретит кого-то, кто сумеет зажечь его душу.       — Бильбо, прошу тебя, не забывай! Это важно! Я тебе записку написал, около кровати оставил.       — Не забуду.       — Ох… — Фродо обернулся к Гендальфу. Бильбо сделал то же самое.       — Зачем? — спросил он, — зачем вам хоббиты? Маленькие домоседы, не предназначенные для войн в принципе, если под знамёна встают армии людей, эльфов, даже гномов?       — Жаль дракона нет, — вздохнул Гендальф — Помощь Смауга сейчас бы…       — НЕТ! Нет, даже не упоминайте его имя! Не думал, что скажу спасибо за его спячку, но сейчас я просто счастлив, что он пропустит это всё! Нет уж! Сама природа, сама его суть позаботилась об этом. Он бы не выжил. Он бы эту вашу войну не пережил. Либо его убили бы тёмные, либо в попытках использовать — светлые! Что те, что эти! Руки прочь от последнего дракона на земле! Не ввязывайте его в свои разборки!       — Бильбо, Бильбо… судьба мира…       — Этот мир всегда найдёт из-за чего гореть! Населяющие его создания просто не могут жить спокойно и мирно, как хоббиты. Нет. Им нужно… вам нужно вечно мериться причиндалами!       — Силы небесные! — Гендальф зажал уши. — Всё, прощайся, Фродо и идём.       — Минуту.       — Зачем мне хоббиты… не знаю. Но эта малость вносит большой вклад в то, что должно свершиться. Я знаю это, чувствую.       Бильбо и Фродо посмотрели друг на друга. Второй чуть наклонился вперёд и коснулся лбом переносицы первого.       — Кошмар повторяется?       — Да, — Бильбо закрыл глаза, — я вижу пылающий город и Смауга, летящего над ним. И… стрела. Толстая короткая стрела вонзается ему в грудь. Прямо в сердце. Туда, где у него не хватает нескольких чешуек. Я слышу его рёв. Его крик. Он падает. Падает вниз. Прямо туда, в это жуткое пламя. Я очень долго слышу его крик сквозь гул огня…       — Это всего лишь сон, — Фродо крепко прижимает к себе Бильбо. — Твой самый большой страх.       — Теперь уже не самый… Фродо… я лишь ходил в поход с гномами за золотом и это стало самым большим приключением в моей жизни. Тебе предстоит участвовать в войне. Я понимаю, просить тебя быть осторожнее и обязательно вернуться — глупо… Но всё же — прошу. Помни, всегда помни, что я жду тебя.       — Да. Всегда, — Фродо чуть покачал Бильбо. — Но если я не вернусь… Бильбо, обязательно возвращайся к Смаугу. Уверен, он проснётся когда всё закончится и вы будете счастливы. Будете вместе.       За прошедшие годы воспитатель и воспитанник ни разу не сели просто поговорить о Смауге, но Фродо то и дело задавал вопросы о нём, как бы между делом, когда они работали вместе или просто пили чай, и Бильбо всегда отвечал. Так, потихоньку, в голове юного хоббита сложилась полная картинка. Уж насколько она соответствовала видению самого Бильбо, они не выясняли, но Бильбо был рад, что парень нормально принял мысль о близости двух мужчин, двух существ разного вида. Хотя… некому было научить его, что это неприемлемо.       — Фродо! Мы опаздываем! — уже раз в третий напомнил о себе Гендальф.       А Бильбо решился. Он долго думал и передумывал. Размышлял должно ли ему и имеет ли он право… А сейчас просто думать перестал и действовал по зову сердца. Запустил руку за вырез рубашки и извлёк кольцо на цепочке. Осторожно потянул её, повернул замочком к себе. Открыл. Миг — и дар Смауга лёг ему на ладонь.       — Фродо…       — Да? — парень уже отпустил воспитателя, но ещё не отошёл от него.       — Я… я хочу чтобы ты его надел.       — Бильбо…       — Тогда, у меня будет хоть самомалейшая надежда, что ты вернёшься. Что если тебя ранят… жизненная сила Смауга не даст тебе умереть… Силы Небесные, простит ли он мне это? Но я… я не могу потерять…       — Бильбо, — Фродо поцеловал воспитателя в щёку, — нет.       — Фро…       — Нет. Так нельзя. Так — точно нет. Подумай сам. Если меня ранят… смертельно. А потом ещё. И снова. Я так и буду опустошать его, пока не вытяну все жизненные силы? А если меня всё же убьют… голову отсекут, например?       Бильбо прикусил язык, удержав готовые сорваться слова.       — Что станет со Смаугом в этом случае? Или я потеряю кольцо? Кто подберёт его, в какие руки оно попадёт? Даже если просто будет лежать среди прелой листвы и грязи, какие будут последствия? Мы не будем так рисковать душой, что полна любовью к тебе, — во время этой речи, юный хоббит всё же взял украшение в руки. — Тёплое… — не успел Бильбо опомниться, Фродо надел кольцо Смауга на его палец.       Бильбо ахнул.       — Вот. Не мучайся больше. Никто кроме тебя не достоин носить это. Теперь ты дождёшься его пробуждения. Обязательно. А если это будет суждено увидеть и мне… Я смогу увидеть настоящего дракона! Бильбо, я сделаю всё, чтобы вернуться к тебе, увидеть его, увидеть вас! — Фродо ещё раз прижал воспитателя к сердцу.       — Сколько молодых ребят говорят сейчас подобное своим родным. Скольких из них предстоит похоронить.       Фродо вздохнул.       — Не забывай про свои порошки, пожалуйста, — отстранился, ещё раз окинул взглядом дом, в котором прожил лучшие, счастливейшие годы своей жизни. — И не смотри мне в след, как тогда Смаугу. Пожалуйста.       — Не могу…       Бильбо и вправду не смог. Как и много лет назад, он дошёл до двери, чувствуя плечом тепло дорогого существа. А потом это существо переступило порог, и пошло прочь, оборачиваясь, что-то говоря, потом крича, махая рукой… оставляя хоббита совсем одного.       Наверное, это самое трудное. Ждать и жить в одиночестве. Бильбо продержался до вечера, то как неприкаянный бродя по комнатам, то сидя в любимом кресле, глядя в потушенный камин. Проворочался ночь без сна. Впервые на своей памяти. А утром… как-то не особо задумываясь собрал котомку с самым необходимым — в основном теми самыми порошками, что Фродо просил не забыть, сменной одеждой, и отправился из дома. Закрывая за собой любимую зелёную дверь, хоббит не знал, откроет ли её снова и не хотел думать об этом. Он не стал оставлять записки Фродо. Если тот вернётся, он догадается где искать воспитателя.       Путь у Бильбо был один. Туда, к горе, где спит Смауг. Да, пережить войну было бы проще здесь, в дальнем краю Средиземья, родном Шире, куда, кажется, просто не могут добраться грозные полчища орков и прочих чудищ под предводительством тёмных магов, но хоббит не мог даже помыслить об этом. Он просто шёл вперёд. Дни и ночи. Молча кивая тем, кто встречался на его пути. Кто бежал от той самой войны, собираясь прятаться и пережидать её там, откуда уходил Бильбо. Пусть их.       Пусть им повезёт. Пусть они даже займут дом за зелёной дверью. Найдут ли они остатки золота Смауга? Пусть и это случится, ладно. Его цель — пещера на самой вершине горы. Он будет жить там. Тихо и незаметно, чтобы не потревожить сон своего дракона. Но Бильбо не будет один.       За время пути его пару раз пытались ограбить, раза три — убить, но хоббит справился со всем, даже не особо напрягаясь. Всё также молча. Должно быть, кольцо дарило ему не только жизнь, но и силы Смауга.       И Бильбо дошёл. И принялся обустраиваться, восстанавливая, что было необходимо, и радуясь: многое, что они со Смаугом создали, сохранилось. Сам дракон обнаружился в своей сокровищнице, больше всего похожий на каменную статую. Ничто не шевелилось в нём, ничто не дышало. Бильбо обошёл любимого кругом, всё так же, не издав ни единого слова или восклицания и принялся получше закапывать его в золото, помятуя, что это помогает.       И потекли дни, что складывались в недели, затем в месяцы. Бильбо молчал, потому как говорить было не с кем да и нужды не было. Он ходил на охоту, ел и спал, любовался рассветами и закатами. Видел со своей огромной высоты, как полыхала земля, когда сходились армии. Видел как люди, эльфы, гномы, орки и прочие создания бегали в разных направлениях. сталкивались, бились не на жизнь, а на смерть. Видел как стервятники кружили потом над трупами. Просто молчаливо созерцал. Где-то в этой круговерти был Фродо. Его Бильбо разглядеть не мог.       Он видел черный дым, что стелился над землёй, разноцветные вспышки, которые явно творили маги. Видел огромных орлов, что казались не больше мух, и хоббит не мог понять, что они такое… Он молча наблюдал за всем этим. Бильбо знал, его место не там, а здесь, сам Гендальф подтвердил бы это.       Постепенно орков в зоне видимости стало меньше, как и огненных вспышек. Вонючий чёрный дым тоже перестал закрывать солнце. А потом Бильбо понял, что война окончилась. Выжившие потянулись по домам. Хоббит смотрел на это всё сверху вниз. Наверное, у него должно было вырваться хоть одно слово радости, а то и песня. Хоббиты же так любят песни и поют по любому поводу… Да право, так ли это? Бильбо продолжал молчать.       В очередной день придя с охоты и положив добытую косулю на камни, даже не разжигая ещё печь и не умывшись от крови, хоббит направился проведать дракона. В последнее время он делал это всё чаще, сам не зная почему. Хотя, в то же время — прекрасно зная.       Вот Бильбо зашёл в зал и остановился на середине, привычно утопая в золоте по щиколотку. Он выглядел как бывалый воин. Мускулистый и подтянутый, серьёзный и внимательный. Пахло пылью, потом, кровью косули и… и ещё чем-то. Горячим, живым и бегущим. Видимо, драконом, чья шкура уже не напоминала мёртвый камень, а пульсировала синими искрами, ходила волнами.       Хоббит стоял не шевелясь. Тихо и спокойно смотрел. Вот Смауг шевельнулся раз. Другой. Золото посыпалось с его огромного тела, голова с ещё закрытыми глазами поднялась, заворочалась из стороны в сторону на гибкой шее. Дракон принюхивался. Наверняка для него пахло едой.       Вот алые глаза с золотым солнышком вокруг зрачка распахнулись, раскрылась исполинская пасть и пещеру наполнило раскатистое рычание, что тысячекратным эхом отразилось от каменных стен, обогнуло застывшего в неподвижности Бильбо и выплеснулось наружу.       Огромная, больше хоббита, голова наклонилась к нему, блеснули острейшие зубы… Бильбо не шевельнулся и всё также не произнёс ни слова. Он только смотрел. Как и всё время до этого.       Всё ещё чёрная, страшная морда ткнулась в него, опаляя дыханием и чуть не роняя в золотые залежи. И замерла. Смауг, ещё не до конца проснувшийся, не до конца вернувший свой разум, уже молча дышал запахом хоббита, открыв пересохшую пасть и чуть млел под ласковыми поглаживаниями загрубевших, перепачканных рук.       А потом Бильбо просто прижался к этой морде и с жаром поцеловал пыльную чешую. Дракон выдохнул струи дыма, что завернулись вокруг щиколоток хоббита, чуть не подпалив шерсть на них. И стал уменьшаться. Долго. Раза в три дольше обычного, пока не принял облик черноволосого мужчины, что просто осел прямо на свои сокровища. Бильбо мгновенно стянул с себя куртку и набросил на голое, грязное тело, с отметинами монет по всей коже.       Пара рук, на каждой из которых было обручальное кольцо, соединилась вместе. Две пары глаз не могли оторвать взгляд от дорого лица напротив. Оба молчали. В эту минуту слова были не нужны.