Давай заново, Нейтан?

      В тетрадке были записаны все известные развилки судьбы: их Макс заучивала на зубок, и среди ночи могла рассказать всё по порядку. Она пробовала менять судьбу много раз, но на этот раз всё серьёзно: никаких последствий в виде торнадо не будет, и это Колфилд знала наверняка. Впрочем, никто ей этого не говорил, скорее, просто интуиция.       Проживая с Хлоей много лет, девушка много раз вспоминала Аркадию Бей, и они с Прайс думали и думали над тем, как всё можно было бы изменить в прошлом, однако в один день умерла Хлоя — и Макс осознала, что не все принятые решения в её жизни верные.       Она разрабатывала план всё отведенное ей время, но не успела переместиться в прошлое: судьба-чертовка решила проблему вместо девушки.       Как ни странно, Колфилд умерла моментально без возможности изменять прошлое, однако вместо пустоты, Рая или Ада, девушка увидела свет и услышала выпуск Сиэтловского радио.       Ей дали второй шанс: никаких видений о торнадо, снились лишь спокойные деньки у маяка вместе с Хлоей. Родители забеспокоилась, когда их дочь резко потянуло в Аркадию Бей, но перевели её в Блэквелл, клюнув на наживку, что в следующем году она собирается на курсы фотографии.       И теперь, находясь в этих дебрях, Макс пыталась распутать морской узел, открывающийся с разных сторон. Ключевая фигура в этой драме — Джефферсон, но он пока не подавал никаких изменений, ничего подозрительного не наблюдалось, равно как и он не связывался с Нейтаном. Более того, Прескотт не любил дополнительные уроки фотографии, ведь они не обязательные, и их можно пропускать хоть все. Спрашивается, зачем тогда он поступил в Блэквелл?       — Йоу, чё-как, хиппи? — в комнату ввалилась Хлоя, без «привет», без предупреждений. За ней с опаской зашла ещё одна девушка, и в ней Макс в который раз с болью узнала ту, ради которой, возможно, и вернулась в это время.       Рейчел Эмбер действительно была красива. она улыбалась ярче, чем любая девушка, и в эти моменты они с Прайс выглядели гораздо счастливее, чем любые молодожёны, хотя гордо называли друг друга подругами.        Колфилд не могла смотреть, как та, кто должна скоро умереть, так радуется жизни. Естественно, она связалась с Хлоей в первые минуты своего пребывания в Блэквелле, а потом, после уже официального знакомства, пожелала Рейчел никогда не ходить на вечеринки Циклона, однако что может удержать буйную молодую кровь?       — Макс, зацени приколюху! — Хлоя попыталась достать что-то из своей сумочки, но никак не могла найти нужную вещь, поставила её на стол и бросила взгляд на тетрадку с записанными действиями прошлых похождений Колфилд.       Первая фраза, которая почему-то бросилась в глаза: «Рейчел Эмбер умрёт на вечеринке от передозировки Нейтана Прескотта.»       Хлоя изменилась в лице, и Макс просто не могла ничего сделать: протянула руку и перемотала время, чтобы спрятать тетрадку куда подальше от любопытных глаз синеволосой.       — Смотри! — наконец, во второй раз нашла нужное Хлоя в бездне своей сумки. Она указывала на чек, а Рейчел лучисто улыбалась, ожидая реакции Макс, которая просто загорелась, когда увидела то, что приобрела Хлоя.       — Четыре билета на концерт «Firewalks»? — перемотки, оказывается, не разучили удивляться. Колфилд шокировано смотрела, как два билета легли на её руку, а Прайс подмигнула:       — Пригласи кого-нибудь, например, того гика-ботана-во-френдзоне.       После девушки испарились, а Максин продолжала удивлённо смотреть на билеты. Да, в Аркадии Бей эти концерты проходят нелегально, а они достали билет на один из таких!       Судя по всему, у Эмбер действительно хорошие связи в преступном мире, раз она смогла взять целых четыре. Впрочем, пригласить некого, ведь с Уорреном они прообщались буквально недели две, а до этого — ещё пару, но Колфилд отгородилась от него, и произошла странная ссора. А друзей у задротов мало — вот и приходилось довольствоваться малым, а именно идти на зажигательный подпольный концерт одной.       «Надеюсь, это не будет как с Уорреном «пообезьянничать», ведь мы так и не сходили на фильм.»       Макс просмотрела записи ещё раз, после чего сделала несколько заметок, краткий смысл который заключался в том, что нужно подобраться поближе к Нейтану — он, пожалуй, такая же ключевая фигура, как и Джефферсон. Именно Прескоттам принадлежал сарай, в котором и будет находиться проявочная, так же, как и всё оборудование.       Нужно просто как-то сойтись с ним, но эта каменная непрошибаемая стена и, одновременно, комок нервов, именуемый Нейтаном, не подлежал анализу. Каждое его действие донельзя странное, предугадать всё нереально. Более того, даже общих тем не было — разве что он любит «Firewalk», в чём Макс сомневалась.        Ему больше по душе успокаивающие мелодии типа китового пения, насколько помнила Колфилд. С Викторией тоже сойтись тяжело, чтобы потом перейти к Нейтану, и все варианты заканчивались тупиками. Наверное, вплоть до того дня, когда Макс, закутавшись в плащ, шла в Блэквелл, услышав чей-то до боли знакомый голос:       — Фрэнк, собачий ты сын, ты просто не можешь мне их подогнать? У тебя всегда они были, а сейчас нет? Попробуй только сказать, что я тебе не плачу! — Нейтан яростно шипел, чтобы не кричать, а эффект от этого не уменьшался. Судя по всему, Прескотт хотел наркоту, Колфилд прошла бы мимо, если бы не одна маленькая фраза:        — Я сказал, что хочу на Firewalk, значит, попаду.       Опа. Кажется, появился новый факт о Нейтане, и Макс не Макс, если не воспользуется этим на МАКСимум.       — Хочешь билеты? — ухмыльнулась девушка, выйдя из-за угла. — На концерт захотел, Прескотт?       Нейтан обернулся медленно, не забывая каждую секунду становиться яростнее и яростнее от её вида. Прилизанные назад волосы, горящие глаза, от которых хотелось бежать, негустые ровные брови, принадлежащие будто барышне: вот вам пресловутый Прескотт. У него столько денег, что можно билет продать ему за всю Аркадию Бей, и он даже не заметит разницы, ведь он, сын богатого папаши, если что-то хотел, то получал.       — У тебя есть? — кротко и с минимальной агрессией спросил Нейтан, пряча свои настоящие чувства. Макс кивнула. — За сколько продашь?       — Мне не нужны деньги, — да, да. На кой-чёрт они? Есть предложение гораздо лучше, и Колфилд решила играть по своим правилам. — Я подарю их тебе, а ты будешь должен.       — Мне будет легче просто отдать тебе деньги…       — А мне нет.       Прескотт пронзил взглядом девушку, а потом, фыркнув, согласился с условиями. Нет ничего, чего он бы не мог сделать, а на что-то слишком сложное он просто не будет подписываться. Нейтан протянул руку, чтобы получить билет, но Макс лишь добро улыбнулась и пропела своим далеко не мелодичным голосом:       — Увидимся завтра в пять часов на парковке, с тебя машина, с меня — билеты.       И ушла, довольная сложившейся ситуацией.       Нейтан, разрывающийся от злобы, со всей силы ударил кулаком в каменную стену, и, не почувствовав нужной боли, беспристрастно осмотрел раненные костяшки. Чувства пришли немного позже действий, и Прескотт согнулся от боли: каждое прикосновение отдавалось кучей иголок, и он не знал, какой препарат дал такой эффект. Наверное, в этом виновата рядом проходящая Колфилд.       С перевязанной рукой тяжело ходить, тем более, когда ею нельзя пользоваться — так сказала медсестра, любовно завязавшаяся бинты на самом богатеньком ученике школы. Можно сказать, местный раритет. А Нейтану представлялся завтрашний вечер: он без ума хотел увидеть Рейчел, а она ведь фанатеет от этой группы, поэтому обязательно появится.       У Фрэнка точно были на руках хоть какие-то билеты, но он, гад, не признался. Возможно, это Макс обогнала его, Прескотта, в покупке?       А девушка, довольная, поставила первую галочку в своём гениальном плане. Теперь права на ошибку нет — она почти мертва и готова пожертвовать даже собой и своей гордостью ради того, чтобы Хлоя, Рейчел, Джойс, Дана, Кейт, Уоррен, да даже Виктория, остались живы. Даже своей жизнью.       От этих мыслей мурашки пробежались по коже, и Колфилд открыла дверь в кабинет Джефферсона странно ходить на уроки к серийному убийце.       Но ничего, грядут изменения, и от них не убежать ни Блэквеллу, ни Аркадии Бей, ни даже «принцу» этих мест.