Давай заново, Нейтан?

      — Рейчел, почему ты не даёшь Нейтану себя сфотографировать?       Данный разговор состоялся намного позже, чем должен был, и Макс об этом неоднократно жалела. Слов просто не хватало, чтобы сказать всё это вслух. После того, как она во сне увидела мёртвую Эмбер, Колфилд решилась поговорить с девушкой: нужно что-то делать, и чем раньше, тем лучше. «Львица» не могла умереть, ведь без неё мир станет совершенно иным.       — Я не хочу, — спокойно ответила Эмбер, доделывая домашку с химии. Она за несколько секунд дописала предложение и развернула стул к подруге. — Может, звучит глупо, но у всех моих фотографов есть некоторые общие черты, которые мне нравятся, я не могу позволить каждому фотографировать меня, — эти слова заставляли задуматься. Черты? Кроме того, что она умело манипулировала каждым, ничего в голову не приходило. — Нейтан необычный, да, но в нём нет определенных черт.       Да, Прескоттом манипулировать мог только Джефферсон. Он не клевал на удочку Рейчел, ведь она, давно привыкшая к лжи и двуличию, не знала, какой быть перед Нейтаном. Каким нужно быть перед психопатом? Всем людям необходима поддержка, но отпрыск голубых кровей поддавался лишь одному лжецу, и это даже, в некотором роде, заставляло гордиться им Колфилд.       — Я рассказывала, почему переехала из Сиэтла? — печально спросила Макс, не ожидая ответа. Конечно, не говорила, ведь выдумала, что сказать, буквально несколько секунд назад. — Умерла одна из моих подруг. Она сходила на вечеринку, на которой её и убил давно влюблённый в неё парень, на которого она старалась не обращать внимание, — по сути, так и было. Ведь именно из-за Эмбер пришлось во второй раз вернуться в Аркадию Бей! — Я просто знаю, какова безответная любовь, поэтому хочу спасти Хлою от потери родного ей человека.       — Макс Колфилд, — ледяной тон заставил даже стены, казалось бы, содрогнуться. Рейчел широко открыла глаза, её ноздри судорожно вдыхали воздух, и ненависть потоком полилась сквозь невидимую стену между девушками. Они уже стояли друг напротив друга в комнате Эмбер, никто не собирался двигаться. — Не смей указывать мне, как жить. С меня хватает советчиков, и я, кажется, уже предупреждала, чтобы ты не трогала мою личную жизнь.       Значит, не показалось. Рейчел действительно смеялась над Макс, когда начала встречаться с Прайс.       Колфилд вышла из комнаты с тяжёлым сердцем. Хотелось кого-то побить, настолько злость переходила пределы спокойствия девушки. Она ещё раз выдохнула, прежде чем войти в собственную комнату. Войдя, Макс обнаружила кое-что невероятно забавное, и эту картину ей забыть не удастся.       «Если я вошла в свою комнату, а там никого нет — это не моя комната.» Посреди комнаты сидел Нейтан, обхвативший рюкзак одной рукой, а второй рукой он писал какой-то конспект. В голове пронёсся момент, когда Прескотта «наградили» письменным дополнительным заданием. Отреченный Нейтан смотрелся одиноко в комнате, и Колфилд прыснула со смеху, когда увидела его. Яростный парень поднял испуганные глаза и тихо сообщил:       — Я остаюсь спать у тебя.       Вот так поворот. Чего только не произойдет в этой жизни, даже Бог спустится с небес к смертным. Макс закинула сумку на кровать, швырнула верхнюю одежду туда же, аккуратно приземлила Полароид и плюхнулась лицом в подушку.       В конце концов, интерес преодолел усталость, Колфилд лениво повернула голову в сторону парня и спросила:       — Так чего ты здесь забыл?       — Там какие-то подонки у моей двери ночуют, — несловоохотливо ответил Нейтан, делая домашку. Оказывается, он ею занимается. Удивительно. — Я заплачу тебе, если хочешь, просто отстань от меня на время.       Однако отставать не хотелось никак, и заинтересованный взгляд Макс ещё долго преследовал каждое движение руки Нейтана. Правда, через пару десятков минут Колфилд уснула, забыв обо всём на свете, и послышалось размеренное дыхание.       Прескотт расслабился, закинул домашку подальше и прилег на пол, ложа под голову только свою костлявую руку. Но спать не хотелось, а перспектива смотреть на безмятежное лицо Макс не радовала. Взгляд случайно зацепил валяющийся дневник Колфилд. Нейтан взял его и, не вставая, начал рассматривать бесконечные записи, фотографии, пока не увидел своё имя.       — «Нейтан не такой уж и необычный, как мне показалось, когда я пришла в Аркадию Бей впервые, — начал читать вслух парень, удивляясь каждой строчке без исключений. — Моя цель — спасти Рейчел, и пока всё, что я делаю, это сочувствую Прескотту, пытаюсь понять, зачем ему Эмбер, заставляю её дать себя сфотографировать и просчитываю вероятности, чтобы засудить мудака Джефферсона». Что это за бред?       Слова не вязались в кучу, и не успел он продолжить чтение дневника, как Макс проснулась, и ему пришлось зашвырнуть тетрадку подальше от себя, притворившись спящим. Но Колфилд не поверила хищному лицу, не умеющему притворяться спящим. Девушка легонько пнула Нейтана под бок, встала с кровати и принялась поднимать гостя.       — Говорю же, меня преследуют, а домашку сделать нужно, — недовольно буркнул в своё оправдание Прескотт. За парковкой следят, за Викторией и моей комнатой — тоже. Не повезло, что твоя дверь напротив Чейз, но я залез через окно, не переживай, — окно, действительно, было открыто.       — Думаешь, они за мной не следят? — скептически переспросила Колфилд, заваривая себе чай. Нейтан пофигистически и неопределённо покачал головой. В такой особенный день даже дешманский чай можно выпить, так и быть. — Ты действительно думаешь, что никто и не заметил твоей драмы в соцсетях, что ты бросил девушку? Думаешь, профессиональные хакеры не узнают, с кем ты встречался? — Нейтан перевернулся на другую сторону, а Макс тяжело вздохнула, перемешивая чай. — И кто тебя преследует?       — Сотку даю, что отец, — сплюнул Прескотт, а Колфилд лишь поморщилась. — Короче, не заморачивайся, временные заскоки, у него бывают. Переконтуюсь тут ночку, потом отдам тебе деньги. И да, — зевнув, Нейтан приподнялся, чтобы посмотреть девушке в глаза, — если сюда заявится отец, можешь потребовать от него выкуп за мою тушку. А теперь, завари-ка мне чай.       — Не так просят, — весело фыркнула Макс, вспоминая тот день, когда поделилась с ним зонтиком. Именно эти слова она произнесла, когда точно таким же тоном Прескотт попросил укрытия. Но, так уж и быть, заварила чай.       Если Нейтан пришёл к ней, значит, есть причина, и его отец вряд ли знает об этом месте. Колфилд поставила чашку с зелёным чаем рядом с парнем, тот быстро отпил.       За окном стояла отличная погода. Середина весны, время близится к экзаменам, а погода никак не менялась за последний месяц — как было холодно, так и осталось, и лишь сейчас становилось немного теплее. Колфилд достала свой дневник и вклеила в него несколько копий своих фотографий. Клей быстро высох, и она начала смотреть на свою работу. В уголке разворота чьим-то почерком была написана насмешливая надпись: «Тут был Нейтан».       - Очень умно, — язвительно сказала Макс, но Прескотт уже спал, не заморачиваясь о куче домашки, которая беспокоила его ровно пять минут назад.       Колфилд бросила в него одеяло, и Нейтан, сопя носом, укрылся на полу. Девушка достала камеру и начала фотографировать парня, вновь и вновь. Сделала ли она ошибку, не перемотав время назад? Возможно, она бы спасла всех, если позволила Нейтану познакомиться ближе с Рейчел тогда, в машине, но, увы, сделать этого не могла. Что-то внутри тянуло к этому гадёнышу. Возможно, он просто выглядел слишком неряшливо, смешно и напуганно, поэтому, на уровне подсознания, она хотела ему помочь. И нет никакой особой причины, даже спасение всей Аркадии Бей от маньяка отходило на второй план. Просто хотелось помочь.       Ночь наступила слишком быстро, а спать вообще не хотелось. Нейтан не открывал глаз, и Макс с подозрением подумала, что у него может быть температура, и её мысли оказались правдой. Его горячий лоб резко контрастировал с всегда холодным. «В теплоту болеют только дураки,» — хмуро решила Колфилд, после чего высыпала на ладошку несколько таблеток и высыпала в рот Прескотту.       Через полчаса температура немного уменьшилась, и Макс устало вышла на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Как и говорил Нейтан Прескотт, на всём периметре стояла охрана, желающая побыстрее найти отпрыска великого рода.       Пар от кофе поднимался выше и выше, когда вдруг чья-то тёплая кофта легла на её плечи. Прескотт, не распутавшийся из одеяла, словно в пледу, стоял возле неё и положил свою куртку на плечи девушки. Она улыбнулась: может и в нём есть что-то хорошее? Может и он обычный подросток, не знающий любви? Что будет, если опять придётся пожертвовать Аркадией Бей, и он умрёт? Будет ли жаль Макс этого парнишку?       Нейтан был горячим, и Колфилд подошла к нему вплотную. Руки сошлись на его спине, и Прескотт быстро оттолкнул её. В его презрительных глазах она впервые увидела такое отвращение, как сегодня.       Он не мог. Просто физически не мог признать того, что она его любит, что не обманывает, что её не подкупил его отец. Он не верил, что хоть одна живая светлая душа в этом грязном мире может его полюбить. Он был уверен, что ничего не чувствует к этому куску живой плоти, именуемой Максин Колфилд, но не смог сдержаться до конца. Прескотт развёл руки и прижал голову Макс к себе.

Не мог, не мог, не мог...

      Чувства захлёстывали, и никто из них не мог понять, что происходит. Из голубых глаз полилась одна слеза, оставляя мокрый след на мягкой щеке. Когда-то всё закончится, и после этого момента что-то последует. Никто не готов принять чужие чувства. Макс не готова встречаться, а Нейтан не уверен, что его чувства взаимны. Но теперь пути назад нет.       Макс подняла глаза. Он плакал, как ребёнок. У него жар, и он, возможно, будет думать, что всё то, что сейчас происходит, ему приснилось. Колфилд притянула его лицо и тихо сказала на ухо: — Я спасу тебя, Прескотт.       Глупо, но этого Максин отрицать не могла. Она взяла в руку Полароид, с которым не разлучалась, и сфотографировала его безмятежное лицо. Он отвернулся.       Даже если Прескотт забудет эту сцену, эта фотография навсегда напомнит о зарождавшихся чувствах. Парень разомкнул руки, и оба прошли обратно к ней в комнату. Макс дала ему несколько таблеток, а он, обняв одеяло, тихо шепнул: — Твои чувства невзаимны, просто я болен.       Внутри у Макс будто всё оборвалось.       Рука чесалась, чтобы ударить его по лицу, а ещё хотелось накричать. Как же осадить этого подонка?