Угли "Embers"

      «Спать. Хочу спать». Спускаясь по стене кальдеры в компании Асахи, Зуко вздохнул. Поспать было бы хорошо, хотя он не думал, что ему это грозит в ближайшее время. Не тогда, когда в голове были воспоминания об огне.       Хотя, кто знает. Аанг сказал, что заберет Катару назад в Северный храм воздуха, чтобы они смогли снова поговорить с Тео. И одна мысль о том, что Аанг был где-то ещё, где он не мог вывести из себя Асагитацу чихом или истерикой, приносила ему такой заряд облегчения, от которого ему хотелось лечь прямо на месте...       С закрывающимися на ходу глазами он мельком заметил нечто черное, неприглядное и шевелящееся.       Зуко остановился. Моргнул. Поводил головой взад-вперед, пытаясь понять, что именно он видел. От шеи вниз это было похоже на девочку в дорожном костюме Царства Земли. Но сверху?       — Неужели, пока ты спала, дикобразосвин устроил гнездо в твоих волосах, или вы сбежали из Народа Огня в такой спешке, что ты забыла свои гребни?       — Отвали, Живчик, — Тоф раздраженно пробежалась пальцами по взрыву черных волос, ещё сильнее затянув узлы. — Нет ничего страшного в хорошей корке грязи.       — Есть, если тебя увидит Джия, — насмешливо заметил Зуко. Блин, Тоф следовало оставаться в кровати. То, как она прикорнула на камне после того, как прогорел огонь и тряска прекратилась… Будь он на её месте, он бы спал неделю. «Надо придумать, как вернуть её в кровать. Как угодно». — Она придумала способ покорять местную землю так, чтобы та действовала как скраб. Так она поступила с Джинхаем, когда он не захотел принимать ванну. Слышала бы ты его вопли!       — Хо, — пальцы Тоф замерли. Она медленно вытащила их из спутанных волос и пару раз провела руками по лицу, став значительно бледнее. — Неужели все братья и сестры так безумно ведут себя в отношении друг друга?       Зуко фыркнул, чувствуя желание рассмеяться.       — Ты меня спрашиваешь?       Какой-то миг Тоф просто стояла и слушала, как будто не могла поверить своим ушам.       Зуко не знал, кто из них захихикал первым.       — Ты… Азула… детская, — смогла выдавить Тоф.       — Куклы, выстроенные по рангу, — захихикал в ответ Зуко, опираясь на курицу с черными перьями. — Фрейлины были куноити*, лавочники и дворяне призывались в армию. «Вперед, мои приспешники!» Даже мило. По крайней мере, если она не знала, что я рядом…       Э, ладно, это было неловко.       — Ты хочешь узнать про Азулу, — Тоф указала на его сандалии. — Ты двигаешь ноги, как Сокка, когда он ходит кругами вокруг вопроса, который не хочет задавать прямо. А потом ты укрепил стойку, чтобы либо ударить, либо бросаться наутек. Это точно Азула.       О, да, неловко.       — Она в порядке? — выпалил Зуко. — Вы здесь, значит, вторжение не сработало, и Катара ничего не сказала о том, что Азула мертва, а она бы сказала, и… Это плохо прозвучало, да?       Тоф показала ему язык.       — Олух, ты же знаешь, что Катара куда милее, — она убрала язык и пожала плечами. — Ладно, ты не знаешь, но это так. По большей части.       — Поверю тебе на слово, — просто ответил Зуко. Тоф знала Катару, а он нет, не по-настоящему. Преследовать кого-то через полмира — не значит узнать кого-то. Конечно, он мог предсказать, что каждый раз, как Катара думала о нем, ей хотелось что-нибудь сломать. Но она не была такой всё время.       «Просто большую его часть».       — Итак… ты что-то знаешь? — с надеждой спросил Зуко. Катара что-то говорила о том, что Азула наблюдала…       — Она делала то же, что, по словам Сокки, делал ты, — отрезала Тоф. — Наблюдала за всем полем боя, — она поморщилась. — Ты знаешь, что твоя сестра страшная? Она поняла, что Аанг бросится в бой, не подумав, и сразила его с помощью блокиратора чи, и… Черт, я не знаю, что она ему сказала, но это потрясло его почти так же сильно, как падение Ба Синг Се. Не знаю, сможешь ли ты что-то с этим сделать… Что?       Зуко сглотнул внезапно вставший в горле ком.       — Но она не ранила его. Физически. — С Азулой на это можно было рассчитывать наверняка. — Она оставила ему жизнь.       — Угу, — протянула Тоф. — Живчик? Что ты наделал?       Это прозвучит плохо, как ни крути.       — Я не думал, что вы станете придерживаться плана Сокки, — начал Зуко, стараясь говорить попроще. — Я не… Азула была во дворце. Она ищет. Она узнает обо всем. Она преследовала вас до самого Ба Синг Се. Я думал, вы знали: если Азула подобралась к вашему плану, его надо менять, — он поморщился. — Тоф, я вырос, изучая математику для вычисления солнечных затмений. Я думал, что все должны об этом знать.       Пальцы ног Тоф стукнули по земле.       — Ты думал, что Легкие Ноги знал, что направляется в ловушку.       «Ой».       — Я знаю, если смотреть под таким углом… — Зуко растер костяшками пальцев висок. — Мы говорили с Тео после отъезда Хакоды, и он сказал… Неважно. Я ошибся. Но отсюда я не мог ничего сделать, — он глубоко вдохнул. — Поэтому я отправил Азуле сообщение. Я попросил подумать — только подумать — о том, что Аватар из Племени Воды не пойдет на пользу Народу Огня.       У Тоф упала челюсть.       — Да, она безумна, — угрюмо продолжил Зуко, ненавидя появившееся на её лице выражение. Ненавидя, как больно было это объяснять. Тоф не могла знать, как ушел из-под ног мир, когда до него наконец-то дошло, что Сокка не разыгрывал хитрую уловку перед Хозяином Огня. Сокка на самом деле не знал. — Она злобная, жестокая и, вероятно, убила больше людей только за то, что они раздражали её, чем мы убили прошлой ночью, но она не глупая. Аанг — воздушный монах. Что здесь главное? Он не хочет никого ранить. Аватар из Племени Воды, обученный тому, что они считают надлежащей местью? — он медленно покачал головой. — Она моя сестра, Тоф. Она злая и безумная, но она всегда — всегда! — думает о своих возможностях. Когда кто-то умирает, у него больше не остается возможностей.       — Ты рассказал ей, что мы придем, — голос Тоф задрожал.       Зуко поморщился.       — Она и так знала…       — Но ты этого не знал! — теперь Тоф шмыгала носом, а её молочно-зеленые глаза были мокрыми. — Ты не знал и рассказал ей, и… она взорвала корабли, и она взорвала людей. Это было ужасно!..       — Я бы хотел придумать что-нибудь другое, — с болью выдавил Зуко. — Я не нашел другого выхода, Тоф. Она собиралась что-то убить. Выбор был либо Аанг, либо ваша армия, и если бы она убила Аанга…       — Духи в ярости, Народ Огня стерт с лица земли через шестнадцать лет Аватаром из Племени Воды, — рявкнула Тоф. Она стиснула кулаки, сопротивляясь текущим из глаз слезам. — Я понимаю.       — Нет! — махнул рукой Зуко, заставив воздух вздрогнуть от прилива жара. — Если бы она убила Аанга, она бы убила и тебя!       Тоф ахнула. Моргнула, когда скатилась ещё одна слеза.       — Если бы она нацелилась на Аанга, вы все попытались бы её остановить, — выдавил Зуко с проникшей в кости усталостью. — Так поступают воины, давшие клятву Великому Имени. И если кто-то из них, особенно поклявшийся покоритель, сбежит из засады, в которой погиб его лорд… Давший клятву воин не сдается. Он прячется, иногда годами, собирает новую ударную партию и возвращается. Черт, Тоф, да у нас пьесы об этом ставят. Единственный способ избавиться от Великого Имени и жить в мире — это избавиться от всех, давших ему клятву, вместе с ним. А ты — мастер-покоритель. Ты учила этого Аватара. Азула бы сглупила, если бы оставила тебе жизнь, чтобы ты стала сильнее и обучала следующего Аватара. Моя сестра безумна, но не глупа, — он стиснул рукав и провел по пощипывающим глазам. — Забудь о стратегии, забудь о духах, забудь обо всех хороших причинах. Если бы Азула попыталась убить Аанга, ей пришлось бы пройти сквозь тебя. И если бы она так поступила, то одна из вас, а может и обе… ты — мой друг, а она — всё ещё моя сестра…       Асахи заворчала, ткнувшись в него плечом. Зуко прижался к ней, вдохнув запах меха и перьев, чтобы притупить вонь остывшего пепла. Слова. Иногда он так их ненавидел.       Чумазая рука коснулась его.       — Зуко?       Он схватил её в одно из дядиных объятий, вместе со всеми её щетинистыми волосами, отчаянно желая, чтобы он мог объяснить. Азула была похожа на сеть из смертельных терновых побегов. Она причиняла боль, и он должен был либо выбраться оттуда, либо умереть. Но она была живой, она была семьей, он не мог уничтожить её, зная, что убьет часть себя.       «А ты мой друг. Как я могу позволить кому-то убить моего друга?»       Надежная, колкая и всегда готовая сунуть свой нос. Покорительница земли, чтоб её. Тоф была похожа на один из первых рассветных лучей, появившихся на небе, чтобы заставить каждую тень отдать свои секреты.       «Мой друг. Моя семья. Как я могу выбрать?» ***       Обнимать Зуко было как обнимать огонь. Тепло, но больно.       «Как Шидан, — подумала Тоф. — Только у Зуко внутри куча разных узлов».       Часть узлов состояла из боли-и-грусти, по вкусу напоминающих слезы и отдающие эхом криков, услышанных ею, когда Асагитацу пыталась развалиться на части. Ещё один был облегчением, похожий на пуховый плед, в который заворачиваешься снежным утром: она была жива, его люди были живы, и Аанг на самом деле слушал несколько минут подряд. Третьим узлом была нужда-и-быть-нужным, которые жгли как недостаток воздуха и отягощали как цепи: с одной стороны была Азула, с другой — Драконьи Крылья, а с двух других были Шидан-и-родичи и Тоф-и-все-кто-ей-помогают.       И вокруг этой нужды, желаний и боли было обернуто воспоминание о том, что Зуко отметил как «вот какая Тоф». Пальцы, стискивающие гранит, когда он карабкался на скалу, доверяя больше чувствам, чем зрению, когда камень согревался, а тени смещались вместе с первыми рассветными лучами.       Зуко думал, что она была похожа на рассвет в горах. Это было даже здорово, но…       — Эм, Живчик? Можно чуть полегче? Хотелось бы дышать.       — Полегче? — Переплетенье слез и цепей исчезло, как отрезанное, когда Зуко выпустил её и отошел на три шага назад, врезавшись в Асахи. — Точно, не дядя. Это было… неподобающе.       О, черт, и в какую степь теперь понесло его чудные рефлексы? Потому что она чувствовала напряжение в его стойке, которого не было секунду назад. И откуда внезапно взялась вся эта отстраненность?       — Тебе снились кошмары, — голос Зуко был ровным, но взволнованным. — О, а как ты узнаешь, что ты не в кошмаре? Когда я просыпаюсь, я ищу свет.       — Запахи, — Тоф сморщила нос. — Во сне ничего не пахнет. Как ты узнал про плохие сны?       Понятное дело, он проделал трюк Шидана и выгрыз это у неё из головы…       — После прошлой ночи? Всем снятся кошмары.       …Или нет. Странно. На минуту он был очень похож по ощущениям на Шидана, но не мог её чувствовать? Отстой.       — Будет легче, — тихо продолжил Зуко. — Через какое-то время. Я знаю, как это звучит, но это не делает тебя плохим человеком. Просто человеком, который остался жив.       Тоф содрогнулась.       — Если это совет дяди, нам придется сказать ему, что он безумнее, чем Фонг… был.       Уф-ф, об этом до сих пор было тяжело думать.       — Это не так, — Зуко пошевелился, сделав своеобразный взмах «после тебя», сопровождаемый пожатием плеча. — Идем, я знаю, как добраться до Вэнов, обойдя большую часть пропускных постов. — Судя по дрожи в земле, его пальцы ног сильно сжимали завязки его сандалий. — Я не могу… идти там снова. Пока нет. Если Амая хочет примириться с Катарой, вылечив некоторых солдат из армии Земли, чтобы они могли убраться отсюда — это её решение. Мне лучше там не быть.       Сжались не только его пальцы, поняла Тоф. Судя по стойке, его кулаки тоже были сжаты.       — Что не так?       Обреченный вздох.       — Они враги, Тоф. Мы победили их, но они — враги моих людей, и они ранены, и они не ушли. Мне… это не нравится, — Зуко глубоко вдохнул и покачал головой. — Мне надо поспать.       Тоф сделала вперед пробный шаг и почувствовала, как он отошел ещё на фут. Блин, да что такого неподобающего в объятиях?       — Но теперь это же просто раненые люди, так? У вас договор.       — У меня договор с Царем Земли Куэем, — отрезал Зуко. — Генерал Фонг не принимал приказы из Ба Синг Се. Майор Йилин… он знает, что сейчас мы превышаем их по численности. Может быть, он будет вести себя в рамках. Может быть, — Зуко поморщился. — Я просто хочу, чтобы их не было. Моим людям хватает проблем, и теперь здесь Аанг, и… Ох, тебе же нравится Аанг. Я просто пойду… утоплюсь под водопадом или ещё что. Мне не следует говорить с людьми, когда я такой усталый… — его голос затих, а ноги сместились, когда он выпрямился.       Тоф повернулась к черному зияющему провалу, который был водой внизу. Что бы ни привлекло взгляд Зуко, должно было быть там.       — Что там?       — Кратер. — Некоторая часть усталого смущения ушла из его голоса. — Дым выглядит… нормально. Ладно, хорошо. Духи, я думал, что Фонг убил нас всех… — он осекся. — Тоф? Потянись в кальдеру, только поглубже.       Ик. Но это было владение Зуко. Он знал, что делал. Наверное.       Странно тянуться в землю, которая трещала и разогревалась, чем дальше уходишь от поверхности.       — Почтенная Асагитацу, — тихо сказал Зуко. — Это леди Тоф Бей Фонг.       …И, кажется, земля зашипела под пальцами её ног. Ик, ик, ик.       — Мне кажется, она может помочь, — в его голосе чувствовалась улыбка. — Она — величайшая покорительница земли в мире.       Шипение, но не обжигающее. «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Живчик».       — Если ты позволишь, она могла бы помочь нам. Если ты этого захочешь.       Тепло, похожее на солнечный свет сквозь окна, обернулось вокруг неё как лапа любопытного кротобарсука. Чувство движения в воздухе, похожее на мощное сопящее дыхание.       — Итак… — протянул Зуко. — Ты не против, чтобы она ходила здесь и искала, что надо исправить? Я знаю, что она будет осторожна.       — Дитя-земли. — Голос отдавался у неё в костях, словно она слышала его сквозь череп, а не ушами. — Добро пожаловать.       Тепло ушло, и земля снова была землей.       Зуко рассмеялся, совсем чуть-чуть.       — Думаю, ты ей понравилась. ***       — Поэтому надо просто его вращать, — Аанг закрутил воздух между ладонями, всё туже и туже, — и вперед!       Сев на свой воздушный самокат, он быстро заскользил по внутреннему двору храма.       И впервые за долгое время он был не один. Здесь были долговязый Джинг и любопытный Кё, и даже Сима. Хотя это было даже странно: девочка, покоряющая вместе со всеми остальными и носящаяся по воздуху…       И Тео, который широко улыбался рядом с Катарой и бросал в их компанию свои собственные мини-воздушные шары, когда кто-то слишком уж увлекался. Тео не мог кататься на воздушном самокате в своем кресле. Пока. Но Аанг был уверен, что в конце концов он придумает способ.       Улыбаясь, Аанг опустил ноги за секунду до того, как воздушный шар под ним исчез.       — Вы узнали всё это из свитков?       — Из свитков и от Лангшу, — кивнул головой Тео, дав ветерку исчезнуть из своих пальцев. — По большей части он, как и мы, ничего не знает, но он хотя бы знает, когда у него получается… эм.       Точно. Сложив это с некоторыми вещами, которые, как видел Аанг, делал ветер, когда Зуко покорял проход, полный огня… Да, он знал кем должен был быть Лангшу.       — Он яорэн.       — Ты знаешь про них? — осторожно спросил Тео.       Аанг кивнул, всё ещё чувствуя, как его скручивает при мысли об этом.       — Янгчен рассказала мне. Покорители двух элементов. Им полагается помогать Аватару. Так почему он не здесь?       Это по-настоящему уязвляло. Если Аватару полагалось получать помощь от духов, а не только от друзей, решивших помогать по своей воле… то ему очень-очень пригодился бы ещё один покоритель воздуха при затмении. Почему Лангшу не было там, где он был им нужен? Разве яорэнам не полагалось служить духам?       Что ещё важнее, почему Лангшу старался изо всех сил держаться подальше от Аанга? Он едва видел яорэна. Конечно, Лангшу был рядом, пока опадало пламя, и разгонял дым, в то время как Сокка и Аппа искали его вдоль края кальдеры. Он оставался, пока они притащили Аанга к Катаре, чтобы она исцелила шишку у него на голове — приземляться после того огненного восходящего потока было не весело.       А потом Лангшу ушел. И Аанг понятия не имел почему. Шишка была не такой уж и большой, и какая разница, как он её получил? Он пытался не дать двум армиям убивать друг друга!       И хотя Лангшу сделал вид, что слушал скоропалительный рассказ Аанга о пролете над проходом, он, наверное, уже решил для себя, кто прав. Что версия Сокки и Катары о том, как они оказались посреди ночной битвы — а Сокка явно считал, что по какой-то странной причине это вина Аанга — была правильной. После этого разговор стремительно покатился вниз, потому что он позволил Аангу говорить примерно минут пять, потом начал качать головой, стиснул пальцы в кулаки, которые перехватила не слишком-то радостная на вид Саолуань, и, наконец, вскинул руки над головой с рычащим «идиот».       И ушел. Аанг не мог поверить, что он ушел.       Конечно, Лангшу был покорителем воды, и, может, людям Зуко и требовались целители прямо сейчас, и да, может, Аанг и сказал что-то про мечи и покорителей, которые думают, что им нужно оружие, чтобы ранить людей, но… Лангшу использовал воздух. А покорителям воздуха не полагалось быть агрессивными. Никогда. Это была суть воздушных монахов. Если Лангшу был покорителем воздуха, ему придется отложить свой меч.       И именно тогда Саолуань… Ха, будь на её месте Сокка, Аанг бы подумал, что она помешала Лангшу врезать ему кулаком. Безумная мысль. Он знал, кем был Лангшу.       Но яорэн ушел. Как он мог так поступить?       «Я Аватар. Тебе положено помогать мне!»       — Покоритель двух элементов? — синие глаза Катары были круглыми, как блюдца. — Безумие. Если духи благословляют тебя покорением, то дают всего один элемент.       — Янгчен сказала, что это не всегда так, — Аанг повел плечами. Ему тоже было странно слышать такое. — Она сказала, что Аватар не должен одновременно заботиться обо всем мире лично. Великие Духи находят людей, которые могут помочь. Только они… при смерти. — Он сглотнул ком в горле. — Долгое время они просто умирали. Поэтому Курук не получил помощи, и Киоши, и Року. И отчасти из-за этого мир так сильно сломан. — Он стиснул кулак на своем воздушном посохе, стараясь не сдувать вещи только потому, что был расстроен. — Но она не сказала мне, кто их убивал!       Планеристы Тео переглянулись. Сима бросила Тео взгляд, напомнивший Аангу Сокку, смотревшего на Катару: «Расскажи ему, или это сделаю я»       Тео глубоко вдохнул и вздохнул.       — Ага, готов поспорить, что не сказала.       Аанг полностью переключил внимание на Тео.       — Почему нет? Она же была Аватаром, я — Аватар. Почему она не сказала мне?       — Может, потому, что ты Аватар? — буркнула Сима.       Тео бросил на неё острый взгляд и покачал головой.       — Аанг, это… не так просто, как тебе кажется. Лангшу предупредил нас о голоде-по-элементу на случай, если один из наших родственников-покорителей земли застрянет здесь, и у духов появятся идеи. Если он прав… то их убивали не люди, — он прикусил губу. — Аанг, духи ранят людей, чтобы сделать их яорэнами. Они ранили Лангшу. Если бы он не нашел Амаю… Она — не обычный целитель, она — духовный целитель. Без неё он бы умер.       Сердце один раз стукнуло в ушах Аанга. Два раза.       — Это вообще не имеет смысла, — заявил он. Потому что так не могло быть, правда?       — Он прав, — кивнула головой Катара. — Зачем духам давать кому-то второе благословение, а потом позволить умереть?       «Потому что…» Аанг покачал головой, стараясь вытрясти мысль. Бр-р-р.       — Аанг? — Катара в тревоге сдвинула брови. — Что не так?       О, ему это на самом деле не нравилось, но она спросила.       — Шаман Тао сказал, что одна из причин существования Аватара в том, что духи думают не как люди, — неохотно начал Аанг. — И иногда они не могут отличать людей друг от друга. Как Хэй Бай. Сокка не причинял вреда его лесу, он просто пытался помочь мне поговорить с Хэй Баем. Но дух все равно забрал его, потому что Хэй Бай был… ну, разозлен. И ему было больно. И его ранили люди, а мы оказались там. — Он провел пальцем ноги по пыли, укрывшейся от сдувающих ветров. — Или Раскрашенная Леди. Она хотела помочь своей деревне, но не могла. И она не хотела ранить тебя, но ей пришлось. Потому что она — дух, а у духов есть правила и…       Ой. ОЙ!       О, обезьяньи перья!       — Ты в порядке? — Кё метнулся через внутренний двор ко внутренней стене, притащив в двух руках резные деревянные кружки с водой. — Воздух здесь может очень быстро вытягивать влагу, ты даже не заметишь… Эм, но ты же знаешь об этом.       — Да. Но спасибо, — Аанг изобразил попытку улыбнуться Кё и проглотил холодную как лед воду. Ух. — Катара? Лангшу… может быть прав.       Подносившая к губам кружку Катара с недоверием взглянула на него.       — Как он может быть прав? Духи не станут подстраивать смерть людей!       — Но… они могут не знать, что люди умрут, — медленно произнес Аанг. — Целители во всех других покорениях исчезли. Думаю, духовные целители тоже могли пропасть. Янгчен сказала, что яорэнов притягивают духи, а потом их вытягивают обратно к людям, и тогда они становятся мостом. — Он глотнул воздух. — Но… если духи сделают свою часть и притянут людей к себе, но никто не вытащит их обратно… тогда люди не построят свою часть моста. И это не вина духов.       Катара обхватила себя руками, спасаясь от холодного ветра.       — Но как ты можешь так говорить? Если духовных целителей не было, то мы не могли исполнить желание духов. Это не наша вина!       — Но это наша обязанность, — сказал Аанг, стараясь не вспоминать невообразимую ярость, вспыхнувшую на лице Лангшу. Очень стараясь. Потому что он был Аватаром, он должен был исправить мир, и ему понадобится любая помощь, которую он мог получить…       Но Катара и каждый из его друзей помогали ему, потому что хотели этого. Они не… духи не… не то чтобы он когда-то просил духов о… о…       «Но я просил, так? — признался сам себе Аанг. — Я сказал Року, что не справлюсь в одиночку. Я говорил об этом ему и Киоши, и Куруку, и даже Янгчен. Если духи хотят, чтобы я всё исправил… я же просто один ребенок!»       Поэтому он попросил. А когда просишь помощи у духов…       «Ко. Раскрашенная Леди. Темул».       Юи, исчезающая из рук Сокки. Катара, запертая за взглядом духа. Сокка, смех которого стал тихим и скрытным, когда он думал, что его никто не видит, и который возвращался в лагерь с синяками и ожогами, хотя на мили вокруг не было ни одного вражеского покорителя огня.       Попроси духов об услуге, и всегда будет цена. И… он был Аватаром. Он не был тем, кому придется платить.       — Думаю, я совершил ошибку, — прошептал Аанг. Он не хотел спрашивать, правда не хотел. Ему хотелось, чтобы все помогали ему по собственному желанию, но…       «Это… навроде того, что делал Фонг, да? Он считал, что все хотят того же, что и он. Даже когда ему кричали, чтобы он остановился.       Я не собираюсь быть Фонгом. Я не такой, как он!»       Аанг с трудом сглотнул.       — Тео, Лангшу… хотел быть яорэном?       Тео опустил глаза. Поморщился и покачал головой.       — Он не любит об этом говорить, но сказал, что никто не хочет им быть. Просто ты оказываешься не в том месте не в то время, и духи хватают тебя.       — О, — прошептал Аанг. О, обезьяньи перья. Что он наделал? Это было неправильно, совершенно неправильно, и во всем был виноват он, он был Аватаром…       «Нет. Нет, это не так».       — Не моя вина, — выговорил Аанг, стараясь ни на кого не смотреть. — Я этого не делал, но… я Аватар. Духи не стали бы… делать это, если бы всё не было так… — он с болью покачал головой. — Так что это не моя вина, но… я в ответе? — Он с мольбой посмотрел на Катару. «Скажи мне, что я неправ. Пожалуйста!»       Синие глаза посмотрели на него с болью и печалью.       — Аанг, я… — её голос затих, и она отвела взгляд. — Думаю, это так.       Аанг отшатнулся. «Ты не должна говорить такие вещи! Я — Аватар, я пытаюсь всё исправить для всех. Тебе полагается…»       Говорить то, что он хотел услышать? Как Фонг?       «Я — не он. Я не буду, как он».       Но это было больно.       Только… может, то, что было больно, было правильно. Потому что он был Аватаром. Когда он делал ошибки, когда он чего-то не знал… люди могли пострадать. Много людей могли пострадать.       Поэтому он должен был спросить, даже если больно.       — Значит, за тех утонувших… тоже я в ответе?       Кем бы они ни были. Потому что с таким названием… У него было очень нехорошее чувство.       — Что? Нет! — быстро ответила Катара, перейдя двор, чтобы положить руку ему на плечо. — Иногда с людьми случаются плохие вещи, и их духу требуется время, чтобы с этим смириться. Вот и всё.       Её рука была теплой и успокаивающей, и ему хотелось просто улыбнуться ей в ответ. Всё будет хорошо. Как-нибудь.       — Итак… нам надо спускаться вниз сегодня? — спросила Катара, отведя глаза. — Думаю, тебе придется, если ты собираешься учиться покорению огня, но… почему ты хочешь изучать покорение огня сейчас?       «Она специально так делает».       С одной стороны, он не мог сдержать чувства благодарности. Он не хотел быть в ответе за чужую боль. С другой стороны…       Она ему не лгала, просто не говорила всей правды. И он никогда раньше этого не замечал, потому что она не врала.       Как Зуко, когда говорил «я не хочу тебя ранить». Не ложь, но — и это пугало, так сильно пугало, когда об этом думаешь — «не хочу» не означало, что Зуко этого не сделает.       Воздух уклонялся. Вода отражала. Сколько раз Катара отражала его?       — Я не хочу изучать покорение огня, — признался Аанг. — Я просто… я должен. Аватар должен овладеть всеми четырьмя элементами, иначе он не станет настоящим Аватаром. И духи не будут его слушать. Если я не изучу покорение огня, то не смогу снять декрет Киоши. А я должен, — он попытался улыбнуться. — Если я не смогу стать мастером покорения огня, я не смогу победить Озая. А если смогу… тогда мне не придется его побеждать. Я просто сделаю так, что он больше не будет Хозяином Огня. И если он им не будет… Народу Огня больше не придется следовать за ним. Они смогут прекратить сражаться.       Тишина. Только шепот ветра по камням и тихий свист Тео.       — Аанг, мне неприятно об этом говорить, но…       — Я знаю, — поспешно сказал Аанг. — Фонг… тоже мог остановиться. Но я должен это сделать. В Народе Огня есть люди, которые не хотят больше сражаться. Если я Аватар… я должен быть Аватаром для всех. Я должен постараться. — Глубокий вдох. Он должен был всё сделать правильно. — Я знаю, что никто не видел этого сто лет, но все вы были наверху. Когда вас не держит ничто, кроме ветра и того, насколько хорошо вы его знаете. Воздух — это свобода. И мы вернем эту свободу назад.       «Даже Народу Огня».       Страшная-престрашная мысль. Потому что, ну… свобода прекратить сражаться означала и свободу не прекращать, так? А если они не прекратят?       «Я не знаю, — признался себе Аанг, пока остальные веселились, а Катара улыбалась. — Но Сокка говорит, что иногда надо попинать лед и начать шагать».       И если он не выберет, на чем стоять, то такие люди, как Фонг, выберут это за него. Нравится ему или нет. Поэтому ему надо было найти что-то, во что он верил. Что-то, от чего он не убежит…       Или, может, что-то, к чему он побежит. Потому что он оказался замороженным во льду, чтобы старейшины не сделали выбор за него. Потому что он хотел свою свободу.       «Поэтому с этого я и начну. Ради всех».       И он будет надеяться. ***       Катара наблюдала, как веселящиеся дети утащили Аанга внутрь на перекус, и обхватила себя руками, защищаясь от ветра. «Я должна была рассказать ему. Я просто… не могу».       Аанг так хотел считать мир честным. Верить, что поступает правильно. И так и было. Помочь Духу Океана было правильным поступком, и остановить вторжение на Север совершенно точно было правильным поступком… и если там были утонувшие из Народа Огня... то это была их собственная чертова вина.       «Может быть, ему не надо знать».       Потому что они ни за что не останутся рядом с Зуко, нужен им учитель покорения огня или нет. Половина людей, живущих у основания горы, не любила Аанга — а как можно не любить Аанга? — а вторая половина… запуталась. Земля, огонь и даже немного воды смешались вместе — кто мог так жить?       Люди Зуко пытались. Когда она была внизу прошлой ночью, исцеляя всех, кого смогла… в один из тех долгих часов она моргнула, не зная, чей обожженный человек лежал под её руками.       Это было страшно. В темноте нельзя было разобрать, чья сторона права. Нельзя даже было определить, за кого ты сражаешься.       Сколько ещё раз Аангу придется сражаться в темноте? ***       — Юный! Вы сказали, что он юный! — выйдя из внутреннего двора Амаи, подальше от самых тяжелых раненых, Лангшу стиснул свой сай неосновной рукой и постарался не представлять, как он вытаскивает кинжал в ножнах из-за пояса, чтобы побить по голове одного самодовольного старого покорителя огня. — Вы не говорили, что он глупый!       Сидевшая на низкой стене двора Саолуань подавила смешок.       В кои-то веки генерал Айро выглядел растерянным.       — Я понимаю, что он произвел менее чем положительное впечатление на моего племянника, молодой человек. Но как яорэн прошлых времен ты должен понимать, что твой долг — поддерживать Аватара…       — Мой долг делать что?! — рявкнул Лангшу. — Вот что думает про нас Белый Лотос? Вот что вы говорили Зуко? Неудивительно, что он прячется при вашем приближении! Вероятно, он думает, что вы хотите заставить его учить Аанга, потому что, Агни сохрани, чтобы вы хоть что-то предприняли против вашего сумасшедшего брата… — Лангшу осекся, когда покоритель огня испуганно моргнул. Незаметно. Трудно заметить, но это было так. — Так и было! Замороженный идиот!       — Что бы ты ни чувствовал по отношению к Аватару, но Аанга надо учить, — нетерпеливо произнес Айро. — Ты связан духами и исполнишь свой долг, как сделали яорэны для Янгчен…       — Аватара должны обучать люди!       Белая бровь скептически изогнулась.       — Лучшие покорители учатся у самих элементов, — строго напомнил Айро.       — Лучшие покорители-люди, — крикнул в ответ Лангшу. — Дух Аватара — не человек! Дух Мира становится человеком, чтобы узнать, каково им быть. И часть того, как быть человеком, заключается в обучении у людей-мастеров. Зуко не может учить Аанга покорению огня. Ни один яорэн не может!       …Проклятье. Будь всё проклято, он не хотел этого говорить.       «Но Айро должен знать, — признался себе Лангшу, чувствуя, как ему в затылок впился испуганный взгляд Саолуань. — Он должен знать, кто мы такие на самом деле. Или положение станет ещё хуже, чем сейчас. Зуко — драконье дитя. Агни ни за что не разделил бы его даже с Ла, будь хоть какие-то другие варианты».       — Ты хочешь сказать, — тяжелым голосом проговорил Айро, — что яорэны — не люди.       — Нет. Не совсем. — Лангшу почти что потянулся к источнику, текущему сквозь двор, но передумал. Он прибережет это на тот случай, если генерал заупрямится. — Мы живем как люди. Мы умираем как люди, но наш дух достаточно крепок, чтобы ходить по краю мира. Это дорого нам стоит. — Как ему обратить это в слова, чтобы покоритель огня, знающий о яорэнах только по записям, сделанным еще до рождения Янгчен, понял? — Мы не можем покорять как нормальные люди. Наша чи затрагивает не один элемент и движется не только в этом мире.       Кажется, Айро немного побледнел.       — Вы — мосты в Мир Духов. Как Аватар.       — Не как он, — поправил Лангшу. — Аватар — это дух, живущий в мире людей. Дух, который может ненадолго вернуться обратно в Мир Духов. Мы — люди, признанные духами. Это… — он лихорадочно подыскивал слова. — Смотрите. Аанг открывает дверь и проходит через неё. Вот он с одной стороны, а вот — с другой. Он здесь, он там. Он или покоряет элементы, или ходит в Мире Духов. Он не… не застрял.       Айро сложил руки на груди, обдумывая его замечание.       — А вы застряли.       — Мы… как трещины в мире, — выговорил Лангшу. — Мы здесь. Мы всегда здесь, но… часть нас прямо на границе с там. Всё время. — Он поморщился. — Часть нашей чи касается духов. Всегда. И Аватар не может этому учиться. — И это была не полная правда, чтоб её. — Ему не положено контактировать с духами таким образом. И ему совершенно точно не положено учиться смешивать элементы, пока он не овладеет всеми четырьмя по отдельности. Если мы чему-то научим его, то научим после того, как он овладеет четырьмя стилями. И знаете что? Я ничему не буду учить этого паршивца. — Ледяная ярость угрожала затопить его снова, как брызги зимнего шторма. «Отказаться от моего меча. Отказаться от меча моей мамы!»       Потому что воздушным монахам не полагалось убивать. Как будто отсутствие меча когда-либо останавливало покорителя воздуха, который хотел убить человека.       …И это заставляло его голову кружиться, как когда попадаешь в гигантскую волну, а желудок сводило до того, что Лангшу просто хотелось найти угол и спрятаться. И чтобы его стошнило. Он прожил всю жизнь, слушая истории о мирных Воздушных Кочевниках и злом Народе Огня, который сжег их храмы. Хьёрин вырос в бегах от стрел Белого Ветра, его семья перебегала от бухточки к бухточке под прикрытием вызванного покорением тумана и темноты до того дня, когда впавший в отчаянье покоритель огня не попал в лесной пожар, выжегший его душу.       — Мы яорэны, — сказал Казэ. — Мы должны защищать оба мира, но мы не можем делать это без Аватара. Мы должны найти её. Мы должны научить её, кто она такая и что она должна делать.       Им пришлось вызволить воздушную монахиню из убежища Шангчена, держать её при себе и помочь ей найти учителей. И всё это спасаясь от преследования охотников Субодэя. Вместе со взрослой женщиной, обладавшей всей силой Аватара, но никогда не поднимавшей руки в гневе. Которая даже не помышляла, что такое возможно.       До встречи с Янгчен Хьёрин ненавидел Воздух. Потом…       «Мы разбили ей сердце. Нам пришлось, у нас не было выбора. Она простила нас всех».       Но он так никогда и не простил себя.       «Аанг — не Янгчен».       Только эта мысль и удерживала Лангшу от какого-нибудь безумства. Например, подняться по льду и снегу на вершину горы и потрясти его.       Хотя сейчас ему хотелось потрясти покорителя огня.       — Даже не будь он яорэном… вы знаете, кем был Зуко, — продолжил спор Лангшу. — Как вы вообще могли просить его учить Аанга?       Айро разглядывал его сумрачным взглядом. Посмотрел на полное любопытства лицо Саолуань и, наконец, вздохнул.       — За годы я потерял слишком много друзей. Разве я не должен пытаться воссоединить старую душу с другом, ради поисков которого он отдал свою жизнь?       Воин Киоши отшатнулась и отвела глаза.       Лангшу с трудом сглотнул, мучаясь внутри. Если бы он смог снова жить со своей семьей, хотя бы ненадолго…       — Вы не продумали всё до конца, — выдавил Лангшу, чувствуя, как слова царапают горло, подобно осколкам стекла. — Старая душа. Кузон отдал жизнь, чтобы исправить то, что разрушил Созин. Чтобы спасти часть мира, которую Созин, Азулон и вы разрывали на части. Дракон Запада. — Он приложил все силы, чтобы не зарычать. — Созданный вами кошмар Кузон пережил, а Аанг проспал. Подумайте об этом. ***       «Сто лет, — Аанг приземлился в тени возле береговой линии, далеко от доков Драконьих Крыльев, где даже ночью горел огонь. — Многое изменилось. Я не хочу, чтобы так было, но… так есть».       Сокка пытался рассказать ему и Катара. Блин, он видел Буми, но до него так и не дошло. Но, может, это потому, что даже сто лет спустя Буми оставался Буми: всё тем же безумным гением покорения земли, которым он всегда был. Белые волосы и царские одежды этого не изменили.       Но вот то, что был готов сделать генерал Фонг… и на что был готов Зуко, чтобы остановить его…       Всё было по-другому, когда Шидан убил Хаму. Шидан был старым. Шидан не был человеком. Общаться с Шиданом было как общаться с огнем, который ходил, говорил и рычал. Даже его дыхание было опасным, и ты либо понимал это, либо обжигался. Шидан не знал сожалений.       Зуко… Аанг вдохнул воздух и выдохнул на соленую воду, чтобы посмотреть, как темные волны отразят затанцевавшие языки пламени. Зуко заставил его поверить в то, что прошло сто лет.       «То, как он смотрел на рассвет: сердито, но… с печалью. Как Кузон, когда…»       О, Аанг не хотел об этом думать.       Но он не мог забыть. Лицо Кузона сквозь глаза Темул, когда лорд Бьякко понял, что умирает. Когда он убил людей, о которых заботился — людей, которых он спас — потому что каждый онмицу, оставленный в живых, был ещё одним из тех, кто может напасть на его семью. Ещё одним Воздушным Кочевником, который служил Азулону, пока Хозяин Огня сжигал мир.       Страшно, но… часть Аанга хотела знать, не хотел ли Кузон смерти. В нем было так много боли. Боли, которую он уже видел раньше. В зеркале.       «Я больше не могу».       Но… Кузон не сдался. Он сражался. До последнего момента, до последнего вздоха, говоря Пиандао, что Народ Огня — это не Хозяин Огня. Побуждая его сделать выбор.       Аанг шмыгнул носом и потер глаза. Кузон не сдался, но Кузон был старше. Он был старейшиной. Старейшинам полагалось принимать тяжелые решения.       «А я нет. Я просто ребенок! Я не должен этого делать!»       Прибой равнодушно набегал на берег.       Нет, не совсем равнодушно. В воде были вспышки света, синие и фиолетовые, поднимающиеся вверх, чтобы слиться с бледным белым светом растущей луны, которая перетекла в шелк и снежно-белые волосы.       — Юи!       Дух луны протянула руку, коснувшись прохладным светом его протянутых пальцев.       — Ты не один.       Он мог за это ухватиться, как за фонарь во тьме, но ему всё равно было больно.       — Будь мы быстрее… заставь мы Джао остановиться... Это нечестно!       — Он выбрал свои действия. Как Океан выбрал его судьбу, а я выбрала свою, — Юи покачала головой. — Даже духи не могут сделать мир справедливым, Аанг. Мы можем только сделать его правильным.       Это заставило его пошатнуться. Ему пришлось опереться на свой воздушный посох: он не был уверен, что Юи могла сказать то, что она только что сказала…       «Это нечестно. Я не могу исправить мир. Он слишком большой!»       Ему захотелось закричать, и спрятаться, и просто убежать от всех. Потому что некоторые вещи были по-настоящему невозможны, и если ему придется расплющиться о гору, то он не хотел, чтобы Сокка, Катара и Тоф расплющились вместе с ним.       Но… Юи сказала, что он не мог сделать так, чтобы всё было справедливо.        — Нам нужен Аватар, — сказал Сокка, кажется, целую вечность назад. — Но куда больше нам нужен ты.       — Мне не надо исправлять всё? — выдавил Аанг почти что шепотом. — Но я должен остановить Хозяина Огня, я должен остановить войну…       Её пальцы сомкнулись вокруг его пальцев, источая свет.       — Ты должен остановить Хозяина Огня. Остановить войну… станет работой, которая займет целую жизнь.       У Аанга подогнулись колени. Он плюхнулся на сырой песок, стискивая воздушный посох как рог Аппы. Потому что да, Юи сказала, что чтобы остановить войну, потребуется вся его жизнь, но мысль о том, что убийства продлятся ещё так долго, ужасала…       Но ему не надо было исправлять всё и сразу. А значит, он сможет попросить о помощи. Все его друзья смогут помочь. И они будут делать кусок за куском, город за городом и генерала за генералом, если потребуется. Столько, сколько потребуется. Даже если это займет годы.       А значит, он сможет сделать всё так, как хотел бы Мастер Гиацо. Не как Киоши, оторвавшая остров только для того, чтобы остановить одного генерала. Не как Року, взорвавший дворец Созина и оставивший проблему за спиной, решив, что разрешил её.       И не как Зуко. Потому что у Зуко были глаза как у Кузона, такие сердитые и печальные…       Он не хотел иметь такие глаза. Никогда.       — Ты — это не я, — сказал Зуко. Это казалось такой глупостью, это было так очевидно…       — Но это не очевидно, — вслух произнес Аанг. — Это как один из коанов Мастера Гиацо. Тот, про черепицу.       С косами, развевающимися по ветру, Юи с любопытством изогнула бровь.       — Я не знаю такой истории.       — Ну, да, Северный полюс, лед. Но это старая история… — Аанг порылся в памяти. — Однажды ученик застает своего мастера за медитацией и спрашивает, что тот делает. По моему мнению, это было очевидно, но… старейшина говорит, что он очищает свою душу, чтобы стать просвещенным. — Аанг широко улыбнулся, вспоминая, как лукаво блестели глаза Гиацо на этом месте. — Поэтому ученик поднимает черепицу и начинает натирать её своей одеждой. Старейшина пытается медитировать, но… Мы — Воздух. Нам надо сунуть свой нос. Поэтому он спрашивает, чем занимается ученик. И мальчик говорит: «Я полирую эту черепицу, чтобы сделать зеркало».       Юи засмеялась, напоминая шепот волн.       — Точно! — улыбнулся Аанг. — Старейшина чешет стрелу, совершенно растерявшись, и наконец, говорит: «Неважно, как долго ты будешь её полировать, нельзя превратить черепицу в зеркало!» — И раньше это была бессмыслица, но не сейчас. — И мальчик отбрасывает черепицу и говорит: «Неважно, как долго вы очищаетесь, это не сделает вас просвещенным!»       — Когда черепица разбилась, — пробормотал голос Гиацо в его памяти, — старейшина достиг просвещения.       — Черепица — не зеркало, — сказал Аанг с изумлением и облегчением. — Я — не великий воин. Не генерал, не царь или кто-то ещё. Я — это я. Я должен остановить войну по-своему. Выяснив, что не так и как это исправить. — Он улыбнулся Юи. Может, всё не было так уж невозможно. — И… может быть, я надеру несколько задниц. В конце концов, я — Аватар.       Смеясь, Юи шагнула назад в лунный свет.       — Будь осторожен, маленький брат. И удачи.       Облака наплыли на луну, и она исчезла.       — Я — это я, — повторил Аанг, и вместе с этими словами спадал свинцовый вес. — Черт, я чувствую себя таким глупым.       Ну, он хотя бы понял. «Лучше поздно, чем никогда», — сказал бы Гиацо.       Ладно, если он собирается закончить эту войну по-своему, тогда ему надо узнать, что происходит на самом деле. Включая те вещи, которые Катара не стала рассказывать ему.       «С водой здесь что-то происходит, и поэтому она не хочет, чтобы я её покорял, — отметил Аанг. — Случаются плохие вещи, и духам людей надо отпустить их».       Итак… он же мог это исправить? В конце концов, она сказала «духи», а не «призраки». Поэтому что бы ни было там, внизу, оно было похоже на Темул, и он мог что-то сделать. Ему полагалось быть мостом между духами и миром. Так что лучше ему заняться наведением мостов.       «Но если это духи людей… мне придется сделать мою силу тихой, — подумал Аанг. — Просто сидеть тихо и слушать».       Это было затруднительно сделать, пока желтое и синее пламя с шипением сжигало газ, булькающий сквозь воду. Серьезно, о чем только все думали? Конечно, корабли Народа Огня были сделаны из стали, но корабли других народов — нет! Как могло это место быть для всех, когда огонь горел так громко, что заглушал воду?       Толкнув двумя руками, Аанг послал волну, затушившую пламя. Ну, вот, теперь стало тихо.       «Итак: вдох, выдох и задержать всё в неподвижности…»       Что-то двигалось под водой.       «Катара сказала, что это утонувшие, — напомнил себе Аанг. — Если они хотят со мной поговорить, то, думаю, имеет смысл, что их духи поднимаются… наверх… из…»       Ржавая красная броня. Покрытые илом, от запаха которого выворачивало желудок, капающие водоросли тянулись из почерневшей плоти и обглоданных костей. Слепые белые дыры вместо глаз, в некоторых из которых извивались морские черви и… что-то ещё.       «Эм, это не духи».       И, судя по виду, разговаривать они не собирались. Примечание: * Куноити — женщина-ниндзя.