Киберпанк: Континент

      Невольно Ласточка отступает назад, но спиной встречает широкую грудь Имлериха. Он не позволяет ей выйти из комнаты, а, значит, Цири остается, чтобы принять своё поражение. Испытывая страх, обиду и злость, девушка, однако, не различает удивления среди своих эмоций. В глубине души она догадывалась, что именно так её авантюра и закончится. — Цири, — Эредин театрально вскидывает бровь и ухмыляется; накуренная девчонка отклеивается от его шеи и тоже обращает внимание на гостью. — Какая приятная неожиданность.       Её ник, произнесенный эльфом в краткой ласкательной форме, действует как унизительная пощечина, как легкий шлепок по уязвленной гордости. — Не могу сказать то же самое, — шипит Цири, насыщая голос ядом.       Блондинка потеряла интерес к Цирилле и снова легла на плечо Эредина. Ей скучно. Эльфу смешно. — Не страшно, — говорит он, — присаживайся, где нравится.       Цири и не думает сдвигаться с места. Эредин считает, что может обманом затащить к себе в берлогу и говорить с ней, как ни в чем не бывало?       Аватары в комнате не обращают внимания на странную перепалку их командира с пришлой девицей — у них есть более занимательные дела. Кажется, они все чувствует себя очень хорошо. В комнате стоит занавесом сигаретный дым, играет музыка, аватары наслаждаются праздником жизни, пребывая в полностью расслабленном состоянии. Эредин внимательно смотрит на Ласточку поверх тел, что расположились вокруг стола с выпивкой. Он глядит на неё выжидающе, при этом поглаживает свою куклу по спине. И Цири стыдно признаться себе самой, но она бы не испытывала и долю своей ненависти, если бы эльф обошелся без компании этой девки. Она гонит прочь от себя неприятное сдавливающее чувство и тихо произносит: — Отпусти меня.       Эредин слегка приподнимает обе руки ладонями вверх. — А я и не держу тебя.       Девица недовольно хнычет, когда перестает чувствовать на себе руки эльфа. Она требовательно пробирается ладошкой под его расстегнутую рубашку и старается обратить на себя внимание.       Цири отворачивается, чтобы не видеть этого, и понимает, что Имлерих уже куда-то ушел. Она замечает его сидящим на диване с бутылкой пива в руках. Её, правда, не станут удерживать? Словно прочитав её мысли, Эредин опять обращается к Цири: — Можешь возвращаться на улицу и дальше бродить по закоулкам. Или отключайся прямо здесь. Должен предупредить, тогда твой респ будет в соседней комнате.       Ей не оставили другого выхода. От досады она сжимает руки в кулаки, и это, должно быть, выглядит забавно. Командир Охоты довольно растягивает губы в улыбке. — Ты же взрослая, умная девочка. Не веди себя, как ребенок. Садись.       Как мило с его стороны. Эредину хватает наглости призывать её к трезвости, когда он сам, по сути, является чокнутым ублюдком. Как иначе можно говорить о людях, которые занимаются похищением ради забавы?       Цири еще раз обводит взглядом всех присутствующих. Здесь, в основном, находятся одни эльфы, но есть и представители других рас. Это суккуб ей улыбается с ближайшего диванчика? Прелестно. Дикая Охота, а также их живое развлечение.       Суккуб хлопает длинным хвостом, увенчанным пушистой кисточкой, по свободному месту рядом с собой. Цири смотрит на неё с опаской и недоверием, но суккуб отнюдь не смущается, а наоборот — улыбается мило и приглашающе. Цирилла понимает — убежать сейчас означает проявить позорную трусость. Вот уж повеселится это сборище, когда «северянка» сбежит, сверкая пятками.       Поколебавшись еще немного, девушка всё же решается принять приглашение. Она садится рядом с суккубом и уже глядит на странную компанию со стороны участника, а не наблюдателя. Только сейчас она замечает, что Чудовища смотрят кино. Проектор беззвучно рисует на стене пляшущую Уму Турман из «Криминального чтива». Музыка из колонок играет совсем не та и абсолютно неподходящая под то, что происходит на импровизированном экране. Но это не сильно беспокоит парней из клана Эредина, а также их эксцентричных подружек. Они смотрят фильм, и глаза некоторых из них слезливо блестят в сиянии проектора. — Бери, — Цири слышит знакомый голос, оборачивается и видит Имлериха, протягивающего ей стакан с выпивкой. — Расслабься, отдохни.       Цирилла принимает угощение, демонстрируя при этом презрение к шестерке Эредина. Так легко и просто её никто еще не обманывал. — А еще говорил, самый добрый во всей Дикой Охоте, — выплевывает Цири, глядя на беззаботного Имлериха. — Самый добрый, — тот поучительно поднимает палец вверх и возвращается в объятия суккуба, — а не самый глупый.       «Самая глупая здесь оказалась я» — горячо думает Цири, прижимая стакан к груди деревянными от напряжения пальцами. Она старается не смотреть на главного виновника её дурацкого состояния, однако удержаться не может — то и дело поглядывает на Эредина, вальяжно раскинувшегося в кресле вместе с ватной девицей на руках. Сердце её гулко бьется в груди, когда она видит эту картину. Ей неприятно. Ей невыносимо плохо от той горечи, что проступает на языке, стоит ей взглянуть на командира Охоты. — Как ты нашел её? — вдруг интересуется он, и Цири вздрагивает от звучания его голоса. — Она сама нашла меня, — беспечно отвечает Имлерих. — Пообещала денег, если выведу из города. Вся такая деловая лапочка.       Кто-то из Чудовищ рассмеялся. Эредин тоже — со своей характерной мягкой интонацией. — Значит, не боишься проворачивать рисковые сделки, Ласточка? — обращается он к Цири, и ей слышатся еле заметные холодные издевательские нотки в его голосе. — Если ты так хотела выбраться из города, то могла бы обратиться сразу ко мне. Я бы предложил тебе более выгодные и прозрачные условия. — Это какие же? — Цири не выдерживает, не контролирует тон и поворачивается к Эредину, чтобы посмотреть прямо ему в глаза.       Эльф спокойно продолжает поглаживать девчонку. Воинственный настрой ведьмачки его забавляет. — Не забивай себе голову. Твоя ставка не сыграла, так что поздно метаться. Лучше выпей и расслабься с нами. — Отвези меня домой, — она едва сдерживается, чтобы не сорваться на ноги. Ей хочется влепить Эредину пощечину, хорошенько его встряхнуть, чтобы не улыбался так гнусно.       Чудовища отвлеклись от своих праздных занятий и обратили внимание на Цири. Послышалось цоканье языком и чье-то удивленное «Ого!» — здесь не привыкли, чтобы Эредином командовали. — Я вынужден отклонить... — эльф на секунду задумался, подбирая нужное слово, — твою просьбу. Не хочу тратить на дорогу такой прекрасный вечер. И тебе не советую. Смотри, лучше, кино.       Цири понимает, требовать что-либо от Эредина — бессмысленно. Он будет всё время держать её рядом, потому что это, черт возьми, очень весело. — Чем тебе с нами плохо? — вдруг спрашивает Имлерих. — Смотри, в какой уютный и культурный движ ты попала. Давай, я дам тебе покурить? У нас тут есть очень расслабляющая штука.       С презрением Цири качает головой и решает, наконец-то, выпить. В стакане оказалось виски. Да уж. По девке Эредина заметно, что тут есть расслабляющие штуки.       В комнате продолжала негромко играть музыка с глухими бассами , лучи проектора танцевали на стене. Некоторые из Чудовищ дальше смотрели кино, а некоторые находили себе развлечения в объятиях друг у друга. Им не знакомо было чувство стыда. О нормах приличия здесь не знали. Из соседнего кресла доносился тихий смех, сменяющийся сдавленным стоном удовольствия. Во мраке не разглядеть, чем там занимаются игроки Охоты с подружками, но Цири становится ясно, что забавы у них непристойные. Однако Чудовища не мешают друг другу, им нравится собираться вокруг Эредина и всем месте проводить время.       Виски делает своё дело — Цири пьянеет. Ей не стоит пить так быстро, но обида и ненависть к Эредину лишают девушку контроля над собой. Зачем он устроил это всё? Что за извращенные понятия о развлечениях у него? Самовлюбленный напыщенный кретин!       Цирилла со стуком ставит пустой стакан на стол и поднимается на ноги. Имлерих со своими суккубами с интересом наблюдают за неугомонной северянкой. Она не обращает внимания на удивленные взгляды и на нетвердых ногах пытается идти. — Ну! — кто-то недовольно возмущается, когда Цири заслоняет собой экран.       Лучи проектора слепят её, музыка отдает глухими ударами в висках. Цири идет прямо к Эредину. — Я хочу поговорить с тобой наедине.       Эльф поднимает голову. Молчит, скользя любопытным взглядом по её телу. Цири бросает в дрожь, но она не отступает от своего безумного замысла. — Пошли, — в итоге соглашается он и снимает с колен недовольную блондинку.       Та провожает Эредина слезливым взглядом и остается полулежать в кресле.       Эльф вывел Цири в другую комнату и закрыл за ними дверь. Здесь было темно, единственная тусклая лампа почти не давала света — девушка едва могла различить довольное выражение на лице Эредина. — Я слушаю тебя, Ласточка.       Цирилла отходит на пару шагов, чтобы обеспечить себе комфортное расстояние от Эредина. Стоять рядом с ним — настоящее испытание для Цири, пристыженной и измученной жаркими снами. Командир очень высокий, очень привлекательный в мрачном образе бездушного подонка. Она избегает взгляда его холодных зеленых глаз, складывает руки на груди, но говорит с ним не так грубо, как собиралась: — Зачем ты забрал меня сюда? — Это очевидно. Не смог удержаться, — спокойно отвечает Эредин. — Ты мне понравилась, Цири.       Нежданный румянец загорается на её щеках, но Цирилла приказывает себе не вестись на уловки хитрого Чудовища. Она продолжает говорить с подобающей злобой: — И это повод, чтобы силой притащить меня сюда? — Силой? — переспросил эльф, улыбаясь. — Мне казалось, ты была не прочь кататься со мной хоть по всему Континенту. И целоваться, сидя у меня на коленях — тоже.       Конечно, глупо было думать, что Эредин упустит возможность напомнить, как легкомысленно вела себя Цири с ним. Девушка стыдливо прикусывает губу, прежде чем начать оправдываться: — Это было до того, как я поняла, кто ты.       Эредин подошел ближе. Запах, так запомнившийся ей в салоне автомобиля, мягко окутал девушку. — И кто же?       Не решаясь ему ответить, девушка делает глубокий вдох. Кто же есть Эредин на самом деле? Цири не знает верного ответа. Она смотрит на носки своих ботинок, боится, но все же произносит: — Садист и насильник.       Эльф ничего не говорит на это заявление, идет мимо Цириллы, находит себе стул в захламленной комнате, садится, чтобы прикурить сигарету. Ведьмачка украдкой наблюдает за ним. — Правда? Скажи Цири, я сделал тебе неприятно или больно? — совершенно без эмоций проговорил Эредин после первой хорошей затяжки.       Она молчит, потому не знает, что сказать. Эредин не настаивает. — Ладно, Цири. Хочешь вернуться в Новиград? — вдруг спрашивает он.       Девушка с надеждой смотрит на эльфа. Он решил отпустить её? Да, она очень хочет в Новиград. Хочет, чтобы всё было как раньше. Цири соскучилась по ярким неоновым огням, по шуму «северной» столицы, ласкающему слух. Как же было здорово ходить по её улицам, забегать иногда в «Зимородок» и сидеть там часок-другой, не думая о насущных проблемах. А ещё там есть Мистле, пусть и ненастоящая, но от этого не менее притягательная. — Хочу, — признается Цири, чувствуя, как в ней вновь колышется обида. — Отлично, — Эредин небрежно стряхивает пепел прямо на пол. — Давай заключим новую сделку. Выполнишь мои две небольшие просьбы, и я лично отвезу тебя домой. — Какие именно? — настороженно спрашивает Цири. — Это имеет значение? Я думал, для тебя ничего не может быть хуже, чем остаться здесь навсегда. — Откуда мне знать, что ты не обманешь?       Эредин не спеша затягивается, после чего выпускает сквозь губы и через нос хорошую струю дыма. Эльфа и Ласточку отделяет друг от друга несколько метров расстояния, но ей кажется, что пыльное пространство стремительно сжимается вокруг них. Она чувствует на себе пристальный взгляд, и внутри что-то волнительно сжимается, змеится в желудке напряженным ожиданием. — Даю тебе слово командира Дикой Охоты, — его голос едва слышится через гул музыки, что доносится сквозь тонкие стены из соседней комнаты.       Цирилла не может решиться. Что стоит его слово? Разве эльф не обманул её однажды? И опять у неё нет другого выхода. — Я согласна. Называй условия.       Эредин докурил и спокойно напомнил: — Условий будет два. Второе озвучу, когда выполнишь первое.       Отчего-то у девушки пробежал холодок по спине. Она неловко переминается с ноги на ногу и просит назвать первое условие.       Эредин поудобней устраивается на стуле, тянется ещё за одной сигаретой и произносит всего лишь одно слово: — Танцуй.