Киберпанк: Континент

      На последнем этаже стеклянной башни, в роскошных апартаментах царит тишина. Огромное, богато обставленное пространство лишено красок, лишено звучания. Такова обитель Творца — неприступное убежище, абсолютно защищенное от мира. Это его дом, а еще дом призрачного Ангела. Они живут здесь вдвоем: Создатель и его Создание. Им хорошо вместе: он — один, когда жаждет одиночества; она — единственная женщина у него, хоть это и не делает её настоящей. Главное то, что Ангел является совершенством для Творца. Иначе быть не может, ибо он создал её, следуя только своим прихотям.       У него насыщенная жизнь, связанная с коммерцией. У нее жизнь отсутствует вообще, пока Создателя нет дома. Однако Ангел всегда ждет его, ждет момента, когда сможет появиться перед его глазами. Искорки в усталом взгляде Творца объясняют существование Ангела. И она ждет его возвращения домой после деловых встреч, после длительных поездок. А еще Ангел терпеливо ждет, когда Создатель бросает её в одиночестве, чтобы уйти в другую, искусственную реальность.       Ирония в том, что выдуманный бестелесный Ангел, чужой в мире людей, не имеет туда хода. Она заперта здесь — в доме Творца, а удивительное измерение под названием «Континент» доступно только живым людям из плоти и крови. Поэтому ей приходится лишь наблюдать за своим Хозяином, пока его сознание пребывает далеко за гранью осязаемого.       Создатель — очень спокойный и обходительный человек. Имея многомилионное состояние, он не сходит с ума — не упивается своим богатством, не чернит репутацию разгульным образом жизни и распутством. Ангел, который живет с ним рядом, неустанно изучает его, знает, что своих истинных демонов Творец выпускает на волю в другом мире. Однажды он создал пространство, где темная сторона его души может ощутить себя свободной от законов морали, и она молит Создателя возвращаться туда каждую ночь.       Ангел дождалась. Она, услышав шум воды, находит своего Хозяина в ванной комнате. Он неподвижно замер под душем, уперев ладони о мокрый кафель, и девушка удивляется его странной позе.       Хозяину плохо? Ему нужна помощь? Ангел колеблется недолго и подходит к своему возлюбленному. Она способна предоставить ему именно ту помощь, в которой он чаще всего нуждается. Во всяком случае, так было всегда.       Ангел становится позади мужчины, и поток воды, не меняя траектории, падает сквозь иллюзорное тело. Однако Ангел — дорогое, продвинутое изобретение Создателя, поэтому её текстура способна к качественным изменения под влиянием окружающей среды: платье уже выглядит так, будто намокло, а светлые пряди успели потяжелеть и прилипнуть к лицу. Девушка прижимается щекой к влажной обнаженной спине Хозяина, и программные скрипты правдоподобно убеждают в том, что его кожа — горячая и гладкая.       Творец распрямляет широкую спину, отклоняется назад, чтобы ярче ощутить нежное прикосновение, которое даже не чувствует. Он слышит Ангела интуитивно.       Она окружает его крепкий стан тонкими руками, кладет ладошки на низ его живота. Пальчиками чувствует, как напряжены сухие мышцы под кожей. Хозяин устало опускает голову, позволяет горячей воде струится по скованным шейным позвонкам. Он продолжает упираться руками в стену, дышит тяжело и неровно — душ не помогает ему расслабиться.       Ощущения Эредина продолжают гореть в его живом теле, и ни обжигающий кипяток, льющийся из душа, ни прикосновения ласкового Ангела не способны их заглушить. Перед глазами застыло его последнее мгновение на Континенте, по сосудам всё ещё разливался адреналин...

***

      Командир Дикой Охоты прибывает в Броккилон в окружении верной свиты. За ним, в первую очередь, последовали те, кому не хватило ночи Саовины для того, чтобы удовлетворить свою потребность в изощренных удовольствиях. Броккилон — город зеленого и черного, город Вечной ночи и ядовито-изумродного неона. Здесь не бывает дневного света, здесь целые сутки искрится зеленоватая ночь. Пользователи Континента посещают эту локацию, чтобы погрузиться в бешеный ритм круглосуточных развлечений. В Броккилоне можно разорвать барабанные перепонки в ушах оглушающей музыкой, можно отравить аватара тоннами наркотиков, можно слить всё до последней копейки ради собственного уничтожения. Здесь и больше нигде опустошенный Эредин сможет наполниться жаждой к существованию.       На его лице — черная маска, скрывающая сжатые в тонкую линию губы. Обнаженная девушка перед ним может видеть только щелочки горящих зеленых глаз, и они пугают её до невозможности. Она знает, что он — тот самый Эредин, что он — истинный ценитель чужой боли. Но пути назад уже нет. Эльф читает это в её мыслях, даже не пытаясь проникнуть в её сознание.       Проститутка с ником RedFox заскулила совсем по-лисьи, когда эльф бросил её на кровать — в здешнем борделе кровати устойчивые, крепкие, с мощным металлическими каркасами, чтобы успешно сносить воздействие любой интенсивности. Маленькой рыжеволосой Лисичке не повезло.       Эредин переворачивает её на живот. Его руки наполнены пугающей силой, и девушка отчетливо испытывает ее на себе.       Эльф не утруждает себя, чтобы сбросить одежду. Расстегнутых брюк будет достаточно, чтобы выместить на Лисе всю ярость, что кипит в нем с момента побега Цири. Это она виновата. Это она поступила плохо, бросив Эредина с его отчаянными попытками быть человечным.       Привычным движением он кладет руку на затылок несчастной жертвы. Для дурочек, вроде Фокс, этот жест воспринимается, как желание мужчины доминировать в сексе. Она пока не знает, что смысл сделанного в том, чтобы наглухо закрыть для шлюхи переход назад в безопасную реальность.       Его пальцы пробираются сквозь гущу пышных рыжих волос и безошибочно находят место, где позвоночник вместе с нейронными нитями крепится к черепу. Обнаженное тело Фокс реагирует дрожью, что стремится от шеи до поясницы, и подобную реакцию можно принять за обычное нервное перевозбуждение. Но Эредин толкует сигнал правильно — отныне девчонка полностью под его контролем.       Он вжимает её голову в подушку, безо всякой осторожности накрывает своим телом. Шлюшка знает, что в таких случаях нужно приподнять бедра для комфортного проникновения, и она делает это пока по своей воле. Может быть, если она будет для него хорошей, то всё обойдется безболезненно?       Но без боли не обошлось, ощущение при первом толчке Эредина показалось отнюдь не комфортным. Из-за сухости неприятно было и ей, и ему, но эльфу это не стало поводом останавливаться. Он не будет тратить время на услаждение девчачьих чувств. Чтобы получить желанную разрядку, ему сойдет и такое быстрое, примитивное сношение.       Личико Фокс, едва освещенное зелеными неоновыми лампами, кривится от боли. Но она мужественно терпит. За терпение ей хорошо платят. Пока мучения и прибыль соизмеряются одной шкалой, девчонка отставляет бедра и пытается расслабиться. Эредин собственной плотью чувствует её старания, и позволяет вспышке жалости на миг зажечься в его сердце. Он гладит Фокс по голове, убирает назойливые пряди волос из её рта, приоткрытого в гримасе не то боли, не то наслаждения, и толкается с новой силой.       Ему становится хорошо. Наконец-то. Голова стремительно пустеет, лишается последних здравых мыслей и заполняется рваными отголосками удовольствия. Аватар Эредина очень чувствителен, что позволяет ему прочувствовать все реакции, происходящие в чужой оболочке. Богатый, но не всегда удачный сексуальный опыт Фокс объясняет наличие искусственных эластичных тканей внутри её тела. Он хорошо их чувствует, раз за разом проникая всё глубже и глубже.       Зато он не думает о Ней, пока трахает другую. Или думает? Его движения — резкие и безжалостные, совершаемые волею голодного раздосадованного зверя, опрометчиво разбуженного маленькой новиградской сучкой.       Эредин тяжело дышит под маской, но не делает остановок, чтобы избавиться от неё. Он настойчиво трудится над тем, чтобы выбить из головы воспоминания о сладком мягком ротике Цириллы и заместить их реальным ощущением в члене, охваченном рабочими мышцами юной проститутки. Но выходит скверно, и разозленный Эредин отталкивается руками от постели, берет Фокс за волосы и ставит её на колени, чтобы быстро и жестко иметь в животной отвратительной позе.       Девчонка не может сдерживаться, сдавленно и отрывисто стонет, негромко кричит, когда Эредин врывается с особой яростью. При всей жесткости происходящего, Фокс, однако, расщедрилась на скупую каплю сока, тем самым облегчив процесс для них двоих.       А какой была бы Она? Наверняка, очень тесной, очень хрупкой... Он бы не делал ей больно. С ней он был бы осторожен. Но его маленькая Ласточка упорхнула туда, где он не сможет её достать. Эредин слишком полагался на то, что она сама к нему вернется.       Надо было не отпускать её. Надо было закончить историю логично.       Эта мысль окончательно вывела эльфа из себя. Лиса вскрикнула, когда Эредин схватил её за плечи и резко поднял к себе, тем самым заставив её спину выгнуться крутой дугой. В порыве злости он чуть не потерял равновесие, но быстро восстановил темп и силу толчков. Чтобы девчонка не ускользнула в долгожданный момент освобождения, он вернул руку ей на затылок. Другой закрыл её рот, чтобы не слышать тоненьких вздохов, звучащих на неприятных высоких частотах. И опять он вспомнил Цири и её мягкий низковатый тембр...       Это привело его к краю. Он дернул девчонку на себя, прижимаясь колючей душной маской к её раскрасневшийся щеке. Аватары — не фертильны, поэтому Эредин без угрызений совести излился прямо в неё, с ненужной силой и до последней секунды удерживая за затылок. Когда последняя сладкая судорога в его теле сошла на нет, он просто отпустил шлюху. Без поддержки та нелепо упала лицом в подушку.       Эредин больше ничего не ждал — отключился сразу, после того, как вытерся простыней и застегнул брюки. Пора возвращаться к Ангелу. Жаль, она такая же бесполезная, как и Фокс.