Киберпанк: Континент

— Прости? — Танцуй, — спокойно повторяет эльф, отнюдь не раздражаясь нерасторопностью своей игрушки.       Цири издает нервный смешок. Оглядывается по сторонам, словно рассчитывает увидеть намек на то, что это всего лишь розыгрыш. Но в темной грязной комнате нет ничего, что указывало бы на это. — Это и есть твоё первое условие? — спрашивает она, не зная, радоваться ей или пугаться.       Эредин выглядит абсолютно серьезным. С явным удовольствием он потягивает очередную сигарету и отвечает тоном, полностью лишенным веселья: — Да, Цири. Я хочу, чтобы ты станцевала для меня.       Девушка шумно выдыхает. Её охватывает паника и злость. Эредин не шутит. — То есть, я должна вертеть перед тобой задом? Ты издеваешься надо мной? — Я уже начинаю сомневаться в том, что ты действительно хочешь домой, — бесцеремонно осаждает её эльф, и Цирилла умолкает.       Она сама согласилась на сделку, не услышав сначала всех условий. Это означает, что выхода у Цириллы нет. Есть ли что-то хуже, чем остаться здесь навсегда? Чувствуя, как подкашиваются коленки, девушка уже не может дать себе однозначного ответа.       Из-за стены доносится музыка — гулкие бассы в ленивом ритме. Как под это танцевать? Разве что, действительно, неспешно вертеть задом на глазах у спятившего ублюдка. Но Цири не умеет так. Пару раз она бывала на школьных дискотеках, и дело обходилось только нелепым переступанием с ноги на ногу у стены спортзала. Будучи маленькой, Кира брала уроки бальных танцев. Что она помнит из того? Возможно, основные шаги «ча-чи».       Цири не имеет понятия, каких танцев от неё ждет Эредин, но что-то подсказывает ей, что базовая бальная программа его вряд ли интересует. Но ведь он не дал конкретики? Пусть пеняет на себя.       Сделав несколько глубоких вдохов, девушка закрывает глаза и вспоминает ритм. Старается воспроизвести давно забытые движения, но выходит паршиво. Ноги должны пружинить, а не деревенеть. Цири осознает, что сама себе напоминает цаплю с длинными, худыми, ни на что не годными ногами. Быть может, у неё получалось бы гораздо лучше, если бы не пристальный взгляд эльфа, явственно ощутимый на коже.       Ей понадобилось совсем немного времени, чтобы сбиться с ритма. Цирилла расстроенно открывает глаза, чтобы попросить эльфа прекратить издеваться над ней. Но ему, судя по улыбке, нравится происходящее. Эредин глядит на неё, не скрывая удовольствия. Он точно спятил, если его не пугают стремные танцы ведьмачки. — Не останавливайся, — тихо велит ей Эредин.       Она скорее читает по губам, чем слышит его. От смущения кровь шумит в ушах, а ноги совсем перестают слушаться. — Я не умею танцевать, — стыдливо признается Ласточка, когда все её попытки вернуться в ритм заканчиваются провалом.       Командир Охоты подавляет улыбку, и сигаретный дым витиевато растворяется вокруг крыльев точеного тонкого носа. — А если я докажу тебе обратное? — интересуется он. — Не думаю, что у тебя получится, — осторожно отвечает Цири и отходит назад, когда Эредин тушит сигарету и встает со стула, чтобы подойти к напуганной девчонке. — Позволишь? — спрашивает он и, не дожидаясь разрешения, привлекает Цириллу к себе.       Не успев опомниться, она оказывается в его ненавязчивых объятиях. Цири хочет оттолкнуть эльфа, показать ему, что не позволит вот так просто прикасаться к себе. Но собственное тело не слушается девушку, оно оказывается безвольным в удивительно нежных руках Эредина.       Без слов он обвивает талию Цири, заключает её маленькую ладошку в свою — большую и теплую. Ласточка отчаянно пытается понять, что происходит с её волей. Почему она ничего не может сделать, когда Эредин делает плавный шаг и вынуждает её повторять за ним? Почему позволяет вести себя в неспешном волнительном танце?       От Эредина пахнет сигаретами и... другими женщинами. Это не удивляет, учитывая в какой компании увидела его Цири. Но девушку невероятно расстраивает этот факт — еще больше, чем необходимость выполнять условия эльфа. Даже будучи на шпильках, Цирилла едва достает ему подбородка, и она рада этому обстоятельству — так легче прятать эмоции.       Должно быть, скованность, мешающая Цири сказать хоть слово, прекрасно чувствуется эльфом. И он склоняется к её уху и тихо шепчет: — Расслабься.       Будто это так просто — расслабиться. Особенно, когда тебя касается тот, кого меньше всего хочешь видеть. Особенно, когда с тобой происходит то, чего еще никогда не было в жизни.       Эредин двигается очень мягко и неспешно. Он не стремится прижать Ласточку к себе — держит её близко для того, чтобы им было удобно танцевать, но не более. Лишь галантно придерживает за талию и медленно кружит в танце. — Вот видишь. Всё ты умеешь.       Цири тихонечко вздыхает, потому что в эту минуту признается себе — она скучала по нему. Всё это время, пока изобретала способы скрыться, она скучала по нему.       По его теплым рукам. По удивительному бархатистому голосу. По невероятному ощущению близости с мужчиной... Она опускает голову, отворачивает лицо, чтобы скрыть смесь блаженства и обиды на нем. Эредин притягивает её ближе к себе, и Цири чувствует, как он почти по-отечески целует её в макушку. Разве он способен сделать ей больно? Разве бывает так приятно в объятиях у того, кто приносит ужас и боль?       После развлечений с блондинкой Эредин даже не застегнул рубашку. Сколько таких кукол у него было за прошедшие два дня или за всю жизнь? А сколько еще будет... Очень важно удержаться на плаву, не утонуть в ложных представлениях о том, что она — одна такая необычная для командира Чудовищ. Но эльф усложняет ей задачу, ласково перебирает волосы на затылке, трепетно окружает своим теплом. И кружит, кружит, кружит... Не отпускает. — Условие уже выполнено? — бормочет Цири ему в плечо.       Эредин усмехается, виска Цириллы касается его горячее дыхание. — Выполнено. — Называй второе.       Эльф не спешит с ответом, продолжает обнимать Ласточку. — Проведи со мной следующую ночь.       Цири упирается ему грудь, беспощадно разрушая волшебство их объятий. Эредину нужно от неё только одно! — Я не буду с тобой спать. И не надейся! — шипит Цирилла после того, как высвободилась из плена его рук.       Если Эредина как-то и задела перемена в её настроении, то он этого не показывает. Его лицо остается непроницаемым. А вот девушка дышит тяжело и не ровно, чувствуя как курточка прилипает к мокрой спине. В подземном городе чертовски жарко. — А я и не говорю со мной спать, — без тени смущения произносит эльф. — Надеюсь, ты можешь быть приятной не только в постели.       Не до конца разобравшись, комплимент это или оскорбление, Цири отворачивается, нервно сминает полы душной куртки. Пожалуйста, пусть придумает другое условие... — Я не могу быть с тобой всю ночь, — отчаянно говорит она. — У меня учеба с самого утра, мне нельзя пропускать занятия!       Эта информация лишь позабавила командира. Он снова уселся на стул, в пальцах быстро оказалась очередная сигарета. — Студентка, значит, — констатировал Эредин и прикипел заинтересованным взглядом к растерянной девушке. — Решай сама. Ты уже на полдороге к свободе.       Цири молчит. Губы дрожат от страха. — Я подумаю, — выдавливает она и оставляет Эредина одного.       Оказавшись у себя в квартире, она уже не видит мрачной улыбки, что расцвела на его лице.