Киберпанк: Континент

      Кира, как и предполагалось, утром не пошла на занятия. На это у неё попросту не нашлось сил. Отключившись от Континента, девушка почувствовала, как по затылку бегут мурашки — признак острой усталости. А ещё тошнота. Её реальное тело было вынуждено терпеть муки бодрствования, чтобы виртуальное сознание оставалось в вымышленном мире. Иначе она бы не достигла своего, не убежала бы от Эредина.       Теперь всё позади. Опасное приключение закончилось и не возымело серьезных последствий. Кира могла уснуть. После пробуждения она окончательно забудет о всех неприятностях, что с ней произошли на Континенте. Теперь её виртуальная жизнь станет такой, как была. Реальная же останется такой же, как и была до этого.       Вопреки ожиданиям, Кира не ухватилась за шлем после обеда, когда проснулась. Не прикоснулась к нему и тогда, когда вернулась после рабочей смены домой. Она сама не знала, куда делось непреодолимое желание быстрее подключиться к виртуальному миру и сбежать от своих мрачных будней. Возможно, причина была в том, что Континент оказался не таким уж и восхитительным, не таким уж и безопасным убежищем для её фантазий.       Это был первый день в её жизни за последние месяцы, когда Кира предпочла провести вечер на кровати с ноутбуком, а не в шлеме, недвижимо лежа под весом захватывающего воображения. Неужели ей больше не интересно находиться на Континенте? И да, и нет. Просто отныне её беспокоили другие вещи. Она хотела бы не думать о них, но мысли сами лезли в голову и вынуждали набирать в поисковике заветный никнейм.       Эредин.       Гугл послушно вылил ей на экран кучу ссылок на форумы, статьи о Континенте и даже фан-арты. Кира задержалась взглядом на изображениях и поняла, что краснеет. Ну, как такое можно рисовать? Интернет буквально пестрил артами с командиром Дикой Охоты, рисовка некоторых из них вынудила Киру поперхнуться чаем. Рядом с картинками, где Эредин предстает в жутком, агрессивном образе, встречались арты откровенно неприличного содержания. Особо красочными смотрелись те, где эльф демонстрировал обнаженный торс под распахнутой кожаной курткой. Кира недовольно закатила глаза, но про себя отметила, что создатели артов не знали, как выглядит Король под одеждой — на изображениях не было видно «птичьей» татуировки. О, да. Девушка могла гордиться тем, что входит в число особенных пользователей, кто знает об Эредине немного больше, чем остальные.       И все же, это не меняло того факта, что Кира не знала ничего о реальном игроке, который скрывался под личиной Короля. Поэтому девушка откорректировала запрос: «Эредин игрок». Снова арты. «Эредин пользователь». И снова ничего толкового. На первой, второй, третьей странице поисковика попадались только игровые форумы, где участники делились своими нелепыми, порой даже дикими предположениями. Никакой конкретики, никаких достоверных источников.       Кира с досадой опустила экран ноутбука. Интересно, знал ли Карантир на самом деле, кто такой Эредин, или блефовал? Неужели она упустила единственную возможность узнать правду? Возможно, так и есть. Эредин слишком тщательно скрывал свою личность, и ни единого слуха, мало-мальски похожего на правду, в интернете не было. Да и вообще, почему этот вопрос так волнует Киру? Пора забыть о нем раз и навсегда.       Но Кира забыть не могла. В противном случае она бы уже давно подключилась к Континенту и предалась бы безмятежному пребыванию в виртуальной реальности. Девушка немного побаивалась возвращаться туда, хотя определенной причины тому назвать не могла. Так прошел и следующий день, а потом еще один. За это время Кира побывала на Континенте всего один раз, и то, сеанс длился меньше минуты. Казалось, девушка сделала это ради того, чтобы убедиться — её аватар находится в родном Новиграде. Нечего опасаться, всё хорошо. Только сгорает оплаченное игровое время, скоро декабрь...       К концу учебно-рабочей недели Кира созналась себе, что ей просто стыдно. На Континенте ей пришлось заниматься такими вещами, о которых она раньше и подумать не могла. Это было грязно. Грязно и распутно. Как ей возвращаться в тело Цириллы, если оно до сих пор прекрасно помнит все прикосновения Короля? И все сопутствующие ощущения?       Но Кире всё же пришлось признать, что отречься от Континента она не могла. Это было выше её сил. Да и, в конце концов, не для этого девушка проделала такой сложный путь к виртуальной свободе — не для того, чтобы вечер пятницы проводить у телевизора. Хотя, главная причина, из-за которой Кира надела шлем в ту ночь, заключалась в том, что она безумно соскучилась по красочному виртуальному миру.       Наверное, из-за волнения Кира не смогла с первого раза провести синхронизацию с аватаром. Она долго лежала на кровати, ощущая только себя саму — уставшую за неделю девочку, и видела только черноту под прикрытыми веками. Странно. Обычно ей всё удавалось довольно быстро... Может, дело в шлеме? Мог он выйти из строя за то время, пока Кира не прикасалась к нему? Но, к большому облегчению, через некоторое время девушка все же смогла подключиться, и Континент встретил её предупреждением о возможных неполадках с соединением. На памяти Киры это было впервые. Однако яркие краски Новиграда быстро выветрили из головы девушки все лишнее, что мешало счастливому воссоединению с Континентом.       Цирилла ступает на влажный асфальт Новиградского переулка. Идет слабый моросящий дождь. Огни витрин выглядят размытыми, они отражаются в лужах, создавая эффект разноцветных ручейков под ногами. И аватаров вокруг так много... А самое главное — над головой «настоящее» бесконечное небо, а не глухой каменный купол. Цири набирает в грудь побольше влажного, искрящегося общими эмоциями, сладкого воздуха и чувствует, как её настроение стремительно поднимается.       Самый интригующий момент, хоть она сама и не хочет в этом сознаваться, это проверка событий в мессенджере. Сколько всего, должно быть, там скопилось за неделю! Но удовлетворить свое любопытство Цирилла не может — в кармане джинсов нет мессенджера. На самом деле, его нет ни в одном из карманов. Скорее всего, мессенджер выпал где-то около арены Чудовищ, или, что более вероятно, в квартире Эредина... Она еще никогда не теряла гаджет на Континенте. Может ли кто-то посторонний воспользоваться им, если случайно подберет с земли? О, Цири даже не хочет об этом думать. Она спешно идет по улице в поисках ближайшего магазина электроники. Долго идти не приходится, и вскоре в руках у Цириллы оказывается новый мессенджер, выданный ей NPC-продавцом за сто крон. Девушка нервно прижимает палец с считывающему датчику, чтобы через отпечаток пальцев перенести на новое устройство историю сообщений.       Новых сообщений, действительно много, но от Эредина — ни единого. И не понятно, почему, но Цириллу расстраивает этот факт. Неужели после всего, что между ними произошло, эльфу не захотелось написать ей хоть слово? Настроение куда-то быстро улетучивается, а дождь на щеках вдруг становится солоноватым... В этом тяжело сознаваться, но Цири рассчитывала на сообщение от Короля. Рассчитывала на то, что смогла оставить хотя бы незначительный след в его душе. Но нет.       Девушка машинально открывает и закрывает другие сообщения, едва читая. Все они вдруг потеряли для нее смысл. Очень много уведомлений от её ближайшей подруги — Шани. Цирилла немного испытывает стыд из-за того, что долгое время игнорирует её, поэтому без энтузиазма решает коротко отписаться в ответ на её десять сообщений:       «Всё нормально, я в Новиграде».       Почти мгновенно от подруги приходит ответ:       «Прекрасно. Ты отозвалась. Давай в «Зимородке» через полчаса?».       На что Цири отправляет ей свое безучастное «Давай» и начинает потихоньку двигаться к обусловленному месту. Когда она попадает в клуб, то первым делом по привычке ищет глазами Мистле. Но ее почему-то нет. Неужели, что-то может испортить настроение ведьмачки еще больше? Что творится с этим Континентом? Совсем расстроенная, Цирилла присаживается на диван, смотрит в бесполезный мессенджер. Уведомлений от заветного контакта так и не появилось. И это настолько злит Цири, что она яростно сжимает в кулаке устройство, прежде чем открыть диалог с Эредином.       Он в сети. В какой-то неизвестной Цирилле локации. Пальцы сами набирают ему сообщение:       «Привет. У меня осталась твоя куртка».       Она отправила ему сообщение прежде, чем успела обдумать свой поступок. Ну вот. Какую же глупость она сотворила... А ведь собиралась не писать ему первой. Что, черт побери, с ней происходит? Ненавидя саму себя за страшную глупость, Цири тянется в карман куртки и достает оттуда пачку сигарет. Осталось три штуки — как раз, чтобы ей, дурочке, укуриться с горя.       На Цириллу многие обращают внимание, вернее сказать, на её куртку. Наплечник у нее тяжелый, острый — точно такой же, как носит командир Дикой Охоты. Посетители клуба норовят обходить Цири стороной, и она испытывает от этого нездоровое, темное удовольствие. Пусть. Цири прикуривает сигарету, глядя на северян исподлобья. Одно хорошо — никто не попытается завязать с ней разговор.       Мессенджер вибрирует, оповещая о новом принятом сообщении. Она нервно выдыхает, и едкий дым тут же попадает в глаза. Сердце пропускает удар, но Цирилла уже чувствует горечь разочарования, ибо сквозь выступившие слезы видит на экране только никнейм Shani. Эредин так и не ответил ей.       Цири убирает уведомление от подруги и совершает очередную глупость — пишет еще одно сообщение Королю. Пусть докажет, что не трус!       «Она тебе нужна или нет? Я собираюсь её выбросить».       Терпкость табака теперь всегда будет у нее ассоциироваться с нервным напряжением и болезненным ожиданием, всегда будет наполнять жизнью образ Эредина в её голове. И она будет думать о нем, потому что по-другому не может.       Новое сообщение. Цирилла вжимается в мягкую спинку дивана — из-за волнения она не может удержать свое ослабевшее тело. Месседж пришел от пользователя Eredin.       «Привет, выбрасывай».       И всё. Ни извинений, ни лазеек, чтобы продолжить разговор. Губы Цириллы снова дрожат от обиды. И это успевает заметить Шани, которая неслышно подошла к ведьмачке. Она не задает вопросов, не округляет в удивлении глаза, просто разглядывает эксцентричный наряд Цири. — Ну, привет, — подруга присаживается рядом, загадочно улыбаясь. — От тебя ни единой вести с Саовины, милая. Надеюсь, ты по-хорошему сама всё расскажешь.       Цири раздраженно убирает мессенджер подальше, чувствует себя немного нелепо с сигаретой в руках, но не решается отказаться от тлеющей гадости. Шани задорно глядит на неё из-под рыжей челки и терпеливо ждет. О да, она знает, как быть терпеливой. Интересно, все медики такие спокойные и невозмутимые? Цирилла понимает, что не может разозлиться на неё и послать куда подальше. Всё же придется хотя бы вкратце поведать свою историю. Спустя минуту колебаний ведьмачка тяжко вздыхает и неохотно произносит: — Нечего рассказывать, Шани. Во всяком случае, ничего хорошего. — Ну, по крайней мере, аватар твой цел и здоров, — Шани окидывает её придирчивым «докторским» взглядом, хорошо проработанным в реальной жизни, — и это уже хорошо. Вижу, ты и сувенир прихватила со столицы Чудовищ.       Нечего сомневаться, все знакомые и друзья Цири, что пытались с ней связаться, видели у неё статус «Tir Na Lia» и делали невероятные предположения. Теперь девушка красуется в куртке Эредина, и это выглядит до безобразия любопытно. — Это твой Ястреб, да? Он приезжал в Новиград? — Нет никакого Ястреба, — выпаливает Цири, хоть у неё и нет намерения грубить.       Она чувствует на себе множество любопытных взглядов, музыка в клубе играет негромко — особо любопытные аватары запросто могут её услышать. Медичка подсаживается ближе, и до Цири доносится приятный запах её духов. Это расслабляет, а тихий, участливый тон подруги способствует сдержанности. — Ох. Пожалуйста, расскажи, что случилось. Я волнуюсь за тебя.       Ей хочется всё рассказать, очень хочется. Что-то подсказывает, что подруга не станет упрекать её в глупости, а наоборот — поддержит. Благодаря своему легкому нраву и непревзойденному чувству юмора, она умела оборачивать ситуации так, что те уже не казались столь мрачными. И, заранее зная, что её слова напрочь лишат Шани спокойствия, ведьмачка рассказывает всё, как есть. — Слышала об Эредине, короле Чудовищ? — Пф, кто о нем не слышал? — саркастически говорит Шани. — Дикая Охота, облавы по Континенту и всё такое. Говорят, этот Эредин нездоров на голову, настоящий маньяк... — Ястреб — это его твинк. На мне его куртка, — Цирилла перебивает её с неуместной, виноватой улыбкой. — Оу, — Медичка резко умолкает и ошарашенно моргает длинными ресницами. — Ты хочешь сказать, что вы теперь... вместе?       Эта гипотеза, высказанная вслух, звучит гораздо нелепее, чем в голове у Цири. Она чувствует, как горько и стыдно ей становится после слов Шани... — Нет, не вместе.       Шани наклоняется ближе, и её теплые карие глаза наполняются тревогой. — Он обидел тебя?       Как бы не хотела Цири ответить утвердительно, но слукавить так и не смогла — Эредин не сделал ничего страшного. По крайней мере, не сделал ничего такого, что могло бы укрепить его репутацию мерзавца-насильника. Но почему тогда она чувствует себя такой несчастной? — Ладно, пошли отсюда, — Шани встает и требовательно тянет Цири за руку. — Ты — не первая девушка в мире, которая натерпелась кое-какого дерьма от парня. К счастью, это лечится. — Чем? Куда ты меня ведешь? — допрашивается Цири, еле поспевая за Медичкой.       Девушка выводит её на улицу, но не останавливается, а стремительно идет к метро. И только затащив Цири в вагон и подтолкнув её спиной к поручню, Шани отвечает: — Съездим в Оксенфурт на рейв. Тебе не помешает хорошенько расслабиться.       Цирилла смотрит на подругу недоверчиво. Она всегда с опаской относилась к рейвам, что периодически проводились в подвалах Оксенфурта. Ей не приходилось посещать их, однако она не раз слышала, как отрываются там «северяне». Оглушающая, долбящая по ушам музыка, море тел в полумраке и наркотики в свободном доступе — вот чем славились местные рейвы. За определенную сумму денег там можно не просто расслабиться, а и довести аватара до такого состояния, что в чувство не получится прийти даже в реале.       Подруга спокойно держит её за руку, пока вагон набивается аватарами. Разномастная толпа, направляющаяся в Оксенфурт, создает возбужденный шум. Некоторые игроки с интересом смотрят на Цири, и она отвечает им равнодушным взглядом. После сообщения от Эредина она, действительно, не хочет приходить в себя — не хочет ничего чувствовать. Кто знает, может, на рейве Цири достигнет желаемого? — Если это действительно был Эредин, то как он отпустил тебя? У вас с ним было что-то? — слышится шепот Шани, и ведьмачка отрешенно пожимает плечами. — Было. — Без твоего согласия, я так понимаю?       И снова Цири не может ответить утвердительно. Нет, Эредин не принуждал. Она сама позволила касаться себя, не могла и не хотела останавливать его, когда испытывала невероятное удовольствие от упоительных ласк. Цири отдалась Чудовищу, утонула, пропала в собственном желании. А понимать что-либо начала лишь тогда, когда тело достигло высшего наслаждения, и сладкое безумие отступило. Кого же винить в этом случае, если не себя? Цири не знает и оттого отрицательно качает головой.       Шани подозрительно щурит глаза и с легкой улыбкой произносит: — В этой истории что-то не сходится, Цири.       Цирилла не успевает задуматься над её словами, потому что её внимание привлекает глухой удар. Поезд ещё не двинулся, но кто-то из пассажиров упал на пол. Ведьмачка инстинктивно подается вперед, чтобы помочь, и видит девушку, лежащую без признаков жизни. — Не обращай внимания, встанет через пару минут. Отключилась просто. — Но ведь при отключении аватар исчезает, а не лежит на земле! — ведьмачка не понимает, почему Шани так спокойна. — Правильно, раньше так и было, — говорит она, и поезд трогается. — Но пару дней назад начались глюки. То подключиться нельзя, то соединение вылетает, и ты падаешь на пол, как мешок. Не замечала? Ну вот, деньги дерут, а нормально играть невозможно.       Цири вспоминает, с каким трудом сегодня подключилась к Континенту. Предупреждения о неполадках в её интерфейсе тоже были. А тем временем на пол падает ещё два аватара, зато приходит в себя девчонка, которая упала первой. Ну и жуткое зрелище! Аватары падают наземь, словно злой кукловод обрезает веревки своим безвольным марионеткам. Чуть позже они слышат объявление, что доносится из динамиков в вагоне:       «На Континенте существуют временные неполадки с соединением. Просьба сохранять спокойствие. В скором времени проблема будет решена».       Тяжко вздохнув, Цирилла прижимается лбом к холодному окну и прячет нос в воротник эльфьей куртки. До сих пор пахнет Им. Ей нравится этот запах, и, кажется, она готова украдкой вдыхать его каждый раз, когда Шани отворачивается в сторону. А пока поезд метро мчится по скоростным путям, чтобы доставить Цириллу в Оксенфурт — туда, где она рассчитывает заменить тоску нездоровой эйфорией.       Рейв уже в самом разгаре — это становится ясно, как только поезд останавливается на оксенфуртской подземной станции. С Шани они выходят из вагона и чувствуют, как каменный пол дрожит от грохота мощных басов. Первые торговцы запрещенными веществами стоят уже на выходе со станции, и Медичка уверенно ведет к ним Цири. — Нам что-нибудь слабенькое — для первого раза, — говорит Шани незаметному парню в капюшоне и готовит несколько хрустящих купюр. — Давайте что-нибудь нормально вставляющее, — опережает её Цири и протягивает свои деньги.       Парень равнодушно глядит на неё и лезет в другой карман в то время, как Шани нервно переступает с ноги на ногу. — Полегче, Цири. Тебе может стать плохо. — Мне уже плохо, — Цирилла расплачивается за капсулу порошка и уходит.       Шани не отстает, поток автаров подхватывает их и медленно несет широким подземным коридором. Над головами лениво моргают белые лампы, то озаряя, то пряча возбуждение на лицах игроков. Чем ближе подземный зал, тем громче бьет музыка. Вдалеке мерцают белые прожекторы, там бушует море — тысячи и тысячи аватаров как единое ревущее, взволнованное море. И Цири плывет туда, рассчитывая раствориться в нем без остатка. Разламывает капсулу, подносит ладонь к лицу и втягивает по очереди в ноздри порошок, остаток втирает в десна. Сразу эффекта нет, но он обязательно будет, когда тело Цириллы подчинится хаотичным ритмам, и сердце погонит кровь с наркотиком по венам.       На мессенджер вдруг приходит сообщение. Цири слышит сигнал оповещения, но не реагирует. Она не ждет никаких уведомлений, кроме одного единственного — от Эредина. Только ведьмачка не станет его читать. Пусть висит непрочитанное — день, два, месяц, вечность.       Скоро рейв оглушит её, глаза ослепят прожекторы... Она всё же тянется рукой в карман, нащупывает мессенджер, держит его в пальцах, а затем убирает ладонь. Если она узнает, что сообщение от Эредина, то не удержится — откроет, а потом ответит. И так и останется навеки дурочкой, которая влюбилась в эльфа.       Не бывать этому — обещает себе Цирилла и скрещивает их с Шани пальцы, и они вдвоем окунаются в живой, горячий океан, чтобы получить желаемое забвение.