Киберпанк: Континент

      Пожалуй, можно было назвать более тысячи причин, почему сон не хотел к ней идти, поэтому после напрасных попыток уснуть Кира бросила эту затею. Ночь выдалась жаркой, но под утро температура немного снизилась, и девушке было весьма комфортно лежать в объятиях Эриха. Только разные тревожные мысли лезли в голову и мешали Кире насладиться моментом.       Эрих тоже не спал. Его дыхание было спокойным и глубоким, словно сон уже завладел им, но Эрих продолжал выводить пальцами замысловатые узоры на обнаженном плече девушки. Она лежала щекой на его груди — горячей и немного влажной от пота, и невольно слушала, как бьется его сердце. Так тихо и размеренно...       Оба молчали, и тишина, повисшая в комнате, была абсолютно комфортной. Разговоры оказались бы сейчас лишними. В комнату медленно ползли предрассветные сумерки, и Кире безумно хотелось остановить время. Ей было немного страшно встречать новый день, потому что она не имела понятия, что с собой он принесет.       Они так и не поговорили ни о чем серьезном. В самолете Эрих был крайне молчалив и даже держался как-то отстранено по отношению к Кире. Она не стремилась завести с ним разговор, понимая, что лучше не навязываться. Но из кратких фраз Эриха стало ясно, что слухи о выкупе Континента — вовсе не слухи. Он действительно собирался его восстановить. Ей очень хотелось спросить, обосновано ли было обвинение в разрушении старого Континента, но Кира знала, что ей никогда не хватит смелости задать этот вопрос. Да и, на самом деле, её больше волновали другие вещи.       А потом... Потом было не до этого.       Но сначала были хаотичные сборы, бардак в съемной квартирке, документы и одежда в одной куче на кровати, а потом понимание, что ничего из этого безвкусного хлама она с собой не возьмет. В результате, все вещи, которые девушка собрала с собой в поездку, поместились в одной дорожной сумке.       А затем был долгий и сложный перелет, что стал настоящим испытанием для Киры. Она никогда не летала так далеко, максимум — на бюджетный отдых в Турцию. И то, это было сто лет назад, еще с родителями. Зато девушка узнала, что такое частный самолет, лишний раз смутившись того, насколько Глафенштейн богат. Всё, что окружало Эриха, буквально дышало дороговизной. Кира пыталась не обращать на это внимания, но слишком уж очевидной была пропасть между ними с социальной точки зрения. В салоне самолета вовсе не хотелось шевелиться, а наоборот — слиться с креслом и стать максимально незаметной в этой вычурной обстановке. Какую-то часть пути она так и проспала — поджав к себе ноги и натянув плед до самого носа.       Потом черный седан вез их через сухую, жаркую пустыню к мексиканскому побережью. Кира даже позабыла на время о своих страхах и неуверенности, залюбовавшись невиданными пейзажами. Там у Эриха имелся, как он выразился, «домишко». Кире сложно было назвать это «домишко», скорее полноценной пляжной виллой. Как позже выяснилось, Глафенштейн снял её в долгосрочную аренду и чаще всего использовал во время командировок.       Но почему у него случаются командировки именно в Мексику? Выходит, они бывают у него настолько часто, что Эрих посчитал нужным снять здесь целый дом, а не просто номер в люксовом отеле? Благодаря западному кинематографу, у Киры сложилась определенная неутешительная ассоциация с Мексикой: мафия, наркокартели и свобода для различной преступной деятельности. Всю дорогу Кира украдкой поглядывала на Эриха, и воображение само сгущало краски вокруг его личности. Конечно, девушка не хотела верить, что этот богатый человек — преступник, однако сомнений насчет причастности Эриха к гибели Континента у неё оставалось все меньше.       Случая поговорить не представилось и потом. После душа и ужина, заранее приготовленного нанятым поваром, сил уже не оставалось ни на что. Но вместо сна на удобной кровати, Киру ожидали другие впечатления. Конечно, она думала об этом и понимала, что это случится рано или поздно. Вот только рассчитывала, что это произойдет не спустя сутки после их с Эрихом знакомства.       После ссоры в юридической конторе Эрих больше не прикасался к ней — аж до того самого момента, пока они не остались наедине в этом доме у океана. Охрана и прислуга отправились на дежурство или на ночной отдых, а, значит, теперь никто не мог их побеспокоить. И тогда Глафенштейн стал вести себя иначе.       Всё началось с невинного поцелуя. Это была первая попытка ощутить близость их настоящих, а не виртуальных тел. Кира не могла не удержаться от сравнения. Оказалось, что в жизни все чувствовалось ничуть не хуже, чем на Континенте.       Дальше всё происходило слишком быстро. Девушка не успела как следует возбудиться, но хотя бы оставалась более или менее спокойной, потому что, благодаря виртуальному опыту, уже знала, что такое первый секс. К тому же, она будет делать это с тем самым мужчиной.... И это будет комфортно, на кровати, а не на холодном капоте автомобиля.       Несколько нежных поцелуев переросли в более откровенные ласки. Нельзя было сказать, что Эрих вел себя уж очень обходительно, поэтому Кира сама справлялась со страхом, как могла. Всё происходило по схожему сценарию. Он быстро снял с неё одежду — летнее платье, в которое Кира переоделась еще в самолёте; а затем требовательно уложил спиной на постель. Только в этот раз девушка не могла рассчитывать на расслабляющее действие наркотика, поэтому приходилось как-то самостоятельно бороться со смущением. В жизни она не была Цириллой с идеальным телом, а всего лишь обыкновенной худышкой с маленькой грудью и острыми коленками.       Зато Эрих почти полностью соответствовал своему аватару: под строгой синей рубашкой, плотно застегнутой под самое горло, скрывалось идеальное подтянутое тело, не лишенное гибкости и красивых мышц. А еще у него была небольшая татуировка на шее, которую невозможно было увидеть при застегнутом воротнике. Это был ястреб с расправленными крыльями — уменьшенная копия тех птиц, что красовались на спине, плече и животе Эредина. В отличие от Киры, он был гораздо ближе к своему аватару, чем она.       Однако Эрих не дал ей время на самокопание. Она ощущала, как излишне крепко он обхватил одной ладонью её предплечье, а другой с силой надавил ей на бедро, чтобы отвести его в сторону и обеспечить себе комфортное расположение между её ног. Кира не понимала, зачем применять такую силу, ведь ей уже было больно еще до того, как начался сам акт. Кожа на плече покраснела, а суставы в тазу изнывали от напряжения. Но Эрих не ослаблял хватку, словно Кира могла испариться и исчезнуть куда-то.       Так это и произошло. Без возможности пошевелиться. Без шанса остудить его пыл и немного притормозить события. Эрих был тяжелым, довольно широким в плечах, и у Киры даже не было возможности освободить руки, ласково обнять его и хотя бы для себя самой смягчить момент, когда он войдет в неё.       На Континенте всё было просто. Её аватар с готовностью принял новые, немного болезненные, однако невероятно приятные ощущения в теле. В реальности же всё было иначе... Пресловутой адской боли, о который писали в интернете, не было, но сильное давление и ползущее вверх ноющее напряжение оказалось ничем не лучше. Кира даже не знала, стоит ли Эриху действовать так медленно, или лучше сделать это быстро, чтобы мучение от первых толчков уже не мешало ей сосредоточиться на обещанном удовольствии.       Но Эрих все равно делал по-своему. То стремительно набирал темп, то вдруг останавливался, чтобы прижаться губами к Кире в обжигающем, глубоком поцелуе, то снова ускорялся и толкался в неё так сильно, что это больше напоминало сношение животных, а не людей. Но девушка всё терпела, внимательно прислушивалась к себе в ожидании того самого удовольствия, что настигло её на Континенте. Оно было вроде и близко, но в то же время таяло под воздействием той силы, с которой Эрих двигался в ней.       Совсем скоро Кире стало невыносимо жарко. Мокро и липко было не только между ног, но и на всем теле, особенно в тех местах, где с ней ритмично соприкасались живот и грудь Эриха. Не раз он брал её за подбородок и разворачивал к себе, когда Кира пыталась повернуть голову и вдохнуть немного воздуха. Он желал смотреть на неё во время процесса, и девушка могла только заливаться румянцем и ловить ртом воздух до тех пор, пока Эрих не накрывал её пересохшие губы своими — горячими и жаждущими. Кира быстро поняла, что в такие моменты лучше не сопротивляться, а раскрываться шире, как того хочется его необузданной натуре.       С таким Эрихом она знакома не была, и он её пугал — пожалуй, даже больше, чем командир Дикой Охоты. Но пути назад не было. Она сама согласилась на эту авантюру. Влюбленность в Эредина привела её сюда и заставила отдаться человеку, с которым она познакомилась только вчера.       Быстрые и агрессивные движения Эриха привели его к логичному итогу. В последний момент он резко вышел и излился ей на живот. Удерживая свой вес на руках, он пытался отдышаться и даже тогда не отводил немного расфокусированного взгляда от Киры. — Нужно будет подобрать тебе таблетки, — сбивчиво проговорил он сразу после того, как его дыхание немного пришло в норму. — Какие таблетки? — растерянно прошептала Кира, все еще переваривая то, что случилось только что.       Эрих слабо рассмеялся, и губы девушки обдало горячим дыханием. — Противозачаточные. Не люблю, когда приходится кончать вот так.       Она смущенно отвернулась и неловко произнесла: — Но я не хочу пить таблетки. Говорят, это может повредить здоровью...       Глафенштейн перекатился в сторону и лег головой на подушку, еще раз сладко вздохнул. — Глупости.       Девушка промолчала, уже зная, что спорить с ним бесполезно. Лучше оставить эту тему на потом. Кира молча удалилась в ванную, отмечая про себя, что её самочувствие вполне удовлетворительное. Крови не было, разве что совсем чуть-чуть. Она безумно обрадовалась этому и, пока смывала под душем последствия их близости, некоторое время даже не думала о том, что немного разочаровалась в Эрихе. Кажется, у многих так бывает? Когда первый раз не приносит тех ощущений, на которые рассчитываешь?       Ноги все же немного дрожали, когда Кира возвращалась в спальню. Да чего таить, руки тоже тряслись, когда девушка пыталась найти в своей сумке пижаму. Эрих курил, наблюдая за тем, как девушка одевается, а затем попросил выключить свет и приглашающе откинул руку в сторону, чтобы она могла прилечь ему на грудь.       Эрих скурил в постели еще одну сигарету, прежде чем окончательно расслабился, оставив руку на плече у Киры. Так они и пролежали до самого рассвета. Через время, уставшая от надоедливых дум, мешающих спать, она немного приподняла голову и посмотрела на сонного Эриха. При плохом освещении он почти ничем не отличался от Эредина, особенно когда длинные волосы были распущены, а под опущенными веками не увидеть было пугающей черноты глаз. Тот же волевой подбородок, тонкие губы и по-ястребиному опущенный кончик носа, и даже фирменная эльфийская острота скул проглядывалась на бледном лице. Добавить бы сюда еще уши нужной формы, и Эрих станет недурной копией своего аватара.       Кира не удержалась, привстала на локтях и легонько провела тыльной стороной ладони по его щеке. Ведь ей можно прикасаться к нему? После всего, что случилось этой ночью?       Он медленно открыл глаза и повернул голову к девушке. И ей снова стало неловко от этого взгляда. Чем больше они проводили времени вместе, тем меньше разницы она видела между Эрихом и Эредином. Оба были красивы, оба вызывали дрожь в теле одним только невинным прикосновением. — Почему не спишь? — сонливо произнес он.       Кира убрала руку, поправила бретельку ночной сорочки, что так не кстати сползла с плеча. Заговорила спокойно, как только смогла: — Не спится. Много чего произошло за последние сутки, сам понимаешь.       Эрих снова закрыл глаза, устало улыбнулся. — Понимаю.       Его теплая рука легла на спину Киры, но мурашки побежали по коже так, словно к ней прикоснулись чем-то холодным. Ей нужно научиться меньше нервничать. — Меня беспокоит кое-что. Вернее, много чего. — Тебе нужно поспать, Кира. Мы поговорим обо всем завтра. — Но я не хочу спать, — обиженно шепнула девушка, и Эрих снова посмотрел на неё.       Кира привыкла к тому, что у него, вернее, у Эредина, глаза светлые, зеленые. А вот у настоящего Эриха они совершенно черные. Он смотрел на неё внимательно, размышляя о чем-то своем. Его ладонь скользнула выше по спине, а потом опустилась низко к пояснице, и тогда он тихо вздохнул: — Спрашивай.       По правде говоря, она не была готова к тому, что Эрих согласится на допрос посреди ночи. Кира осторожно легла ему на плечо, чтобы не испытывать на себе его изучающий колючий взгляд, примирительно провела ладошкой по обнаженной груди: — Как ты нашел меня? — Через связи, — просто ответил он безо всякой задержки — как само собой разумеющееся.       На самом деле, она хотела спросить не это. Конечно, у богатых людей есть тысяча и один способ найти нужного человека. В современном мире деньги решают все. А главный интересующий вопрос она боялась задать. Но ведь лучше заранее знать ответ, чем потом кусать локти? Кира набрала в грудь побольше воздуха и, наконец-то, решилась: — Что с нами будет дальше? — в горле вдруг пересохло. — Ну, то есть, когда мы вернемся домой?       Эрих притянул её поближе, повернулся к ней лицом и двумя руками заключил в объятия. — Потом будет видно, — шепнул он и по-отечески поцеловал Киру в лоб.       Это совсем не то, чего бы хотелось услышать Кире. Так выглядит, будто она задает абсолютно глупые, нелепые вопросы, а ему совсем не хочется на них отвечать. Девушка обиделась настолько, что даже захотела освободиться из объятий, но Эрих остановил её, лишь крепче обхватив руками. — Спи, Ласточка, — только и сказал он прежде, чем уткнуться носом в пепельно-русую макушку.

***

      Кира проснулась уже после обеда и, конечно же, обнаружила, что Эриха нет рядом. Вспомнилось, будто он что-то говорил о рабочей встрече, запланированной на сегодня. А это значит, что до самого вечера девушка будет предоставлена сама себе. Вот только она даже не представляла, чем ей можно здесь заняться. Идеальным вариантом было бы пролежать в постели весь день, тогда не придется общаться с прислугой и остальными. Почему-то она очень стеснялась своего присутствия в этом доме. Но пустому желудку было плевать на то, чего там стесняется Кира. Да и Глафенштейн явно не обрадуется, когда вернется домой и узнает, что гостья даже не подняла задницу с кровати. Поэтому пришлось встать.       Первым неприятным открытием стала тупая боль внизу живота, а еще небольшое пятнышко крови на сорочке. Хорошо, хоть на постели не осталось. При ходьбе неприятные симптомы только становились ощутимее, и настроение Киры уже испортилось до нельзя.       В ванной комнате, как на зло, не оказалось ничего похожего на стиральный порошок. Кира присмотрелась к этикеткам на пузырьках и бутылочках, и её скудного знания испанского было достаточно для того, чтобы понять — ничего толкового со своей пижамой она здесь не сделает. Пришлось её снять и засунуть назад в сумку, а вместо неё напялить вчерашнее платье.       Кира не решалась выйти из спальни. Гораздо заманчивее было выскользнуть на террасу, откуда можно попасть прямо на пляж. Возможно, там её никто не побеспокоит. Так она и решила поступить, а пока потерпит голод. Поужинает уже с Эрихом.       Сделав шаг к террасе, Кира заметила приоткрытую дверь. Странно, вчера она не обратила на неё внимания. Любопытство взяло верх, и девушка заглянула внутрь. Оказалось, что за дверью скрывалась просторная гардеробная. Кира вошла туда, оглянулась по сторонам. Большинство полок и вешалок были пусты, в дальнем углу она увидела несколько новых сложенных мужских рубашек, обувь. А вот в противоположном углу стояли несколько пакетов, как оказалось, тоже с одеждой.       Правильнее было бы немедленно выйти отсюда и не рыться в чужих вещах, но Кира не сдержалась и вытащила из первого пакета сверток приятной скользящей ткани. Это было женское очень красивое одеяние для сна. Девушка, казалось, никогда не держала в руках чего-то более приятного на ощупь. Это шелк? Кира не разбиралась. Она осторожно приложила сорочку к плечам. Её размер. И цвет очень красивый — нежный, сливочно-белый. Девушка осторожно сложила одеяние и поместила назад в пакет.       В следующем пакете оказалось забавное пляжное платье. И тоже белое. В другом пакете она обнаружила купальник. Объем и размер чашки — всё, будто для неё пошито. Кира залилась краской, когда увидела в том же пакете несколько комплектов нижнего белья. Это уже слишком! Неужели это все куплено для неё? Черт.       И что ей теперь делать? Притвориться, что она не заходила сюда и не видела этих вещей?       Кира оценила свое цветастое платьице, изрядно помятое на ягодицах и талии. Прикусила ноготь, вдруг сильно занервничав. Но в этом доме ведь нет больше никого, для кого могла бы предназначаться эта одежда? Постояв еще немного в нерешительности, девушка все же потянулась за тем белым пляжным платьем.       Послышался стук в дверь спальни. Кира быстренько завязала бретели на шее и крикнула «Войдите!». Потом вспомнила, что её польского никто здесь не понимает, и самостоятельно открыла дверь.       На пороге стояла смуглая девушка невысокого роста — в белом переднике и с подносом в руках. Она сказала что-то на испанском, потом на ломанном немецком, а потом обе пришли к выводу, что не поймут друг друга, и Кира просто отошла в сторону, чтобы пропустить её внутрь. Прислуга оставила поднос с едой на журнальном столике, а сама принялась снимать не заправленную постель, на которой хозяин и гостья провели эту ночь.       Кире стало ужасно неловко. Она всегда, с подросткового возраста, сама меняла себе постель и поэтому могла не волноваться, что придется за что-либо краснеть. Но в мире богатых людей было не принято стесняться. И служащая быстренько собрала постель, нашла в комоде свежую, заправила как надо и тут же удалилась, на прощанье дружелюбно улыбнувшись.       Всё это время Кира даже не двигалась, пытаясь справиться с неуместной робостью. Стоит ли ей привыкать к такому обращению к её персоне? На завтрак, вернее, уже на обед ей подали простые блюда. Ничего мексиканского, ничего острого, а только то, что привыкли есть европейцы. Омлет, бекон, масло, свежий хлеб и чашка чая. Чистая классика. Вероятно, Эрих дал распоряжения, чем кормить Киру в его отсутствие.       Оставаться в спальне было не комфортно даже в одиночестве. Слава богу, этот дом не блестел вычурным убранством, как самолет, но его стены все равно давили на Киру. Поэтому она быстро справилась с завтраком и через террасу спустилась на пляж.       Первая реакция — невероятный восторг. Такой пляж она видела только в интернете. Песок — чистый и белый, аж слепит глаза. А вода... Разве она бывает такого лазурного цвета? Кира оглянулась по сторонам, и сердце её замерло от восхищения. Вокруг ни души, весь этот рай принадлежит только ей! Вот так Мексика, вот так красотища!       Живот все еще немного побаливал, и Кира осторожно прилегла на шезлонг и подставила ноги и руки под ласковые лучи солнца. Наверное, в марте здесь хорошо как никогда — совсем не так жарко, как в разгар сезона. А ведь когда она покидала Польшу, там все еще лежал снег!       Кира недовольно поморщилась, когда вспомнила о своих проблемах, оставленных нерешенными дома. Она даже никого не предупредила о том, что улетает на несколько месяцев! Черт, нужно позвонить хотя бы маме. Кира надеялась, что её не хватит сердце, когда станет известно, что сотворила дочь. А что же делать с хозяйкой квартиры? Через пару недель она будет ждать от Киры очередную плату за жилье... Господи, и о чем она только думала, когда вот так просто согласилась на вылет в Мексику за два часа до самого вылета?       Да ясно же, о чем думала. Конечно же, о Глафенштейне.       Кира уставилась в небесную синеву над головой, вдохнула приятный морской воздух. Вся эта красота — побочные эффекты её наивности или даже глупости. Будь у неё хоть чуточку больше гордости или ума, она не очутилась бы здесь никогда. Её статус в этом доме до сих пор был не понятен. Кто она Эриху? Гостья? Просто игрушка? Что будет, если задать ему этот вопрос прямо? Можно ли считать их связь на Континенте нормальным фундаментом для дальнейших отношений? Ведь Эрих ведет себя так, будто у них давно все налажено, но у Киры насчет этого были большие сомнения.       И все таки он её нашел. Наверняка заморочился, хорошенько растратился. Кира до сих пор не понимала, как ему это удалось. Что он знал о ней? Только имя. Ну, еще получаемое образование. Просто невероятно! Это человек с воистину впечатляющими возможностями. А ведь Кира как ни старалась найти Эредина в реальной жизни, у неё ничего не получалось — это при том, что он, считай, все время был у всех на слуху. Как можно быть такой слепой?       Хотя, не в слепоте дело. Каким был шанс, что Эрих Глафенштейн это и есть Эредин? Один на миллион. Проще было поверить в бесплатный Континент, чем в такое совпадение.       На деле оказалось, что сходств между разработчиком Континента и командиром Дикой Охоты было больше, чем ожидала Кира. Ей не раз приходилось задумываться, что из себя представляют топовые игроки фракции Чудовищ. Кира воображала их обычными людьми, которые удачно применили в виртуальном мире харизму и агрессию, подавляемую в настоящей жизни. Вполне возможно, что за пределами Континента это могли быть примерные семьянины, скажем. Или обыкновенные молодые люди, ищущие опасных приключений в безопасной среде.       А вот Эрих оказался копией Эредина. Он знал, что делать с властью; пользовался популярностью у фанатов всего Континента и вел себя так, словно ему море по колено. Отношение к Кире было точно таким же, как и к Цирилле. Если ему уж захотелось прибрать к рукам понравившейся объект, то черта с два его кто-то остановит. И уж точно не она — по уши влюбленная в него дурочка.       Море тихо шумело, лениво омывая белые пески. Солнце скользило по небосклону, Кира иногда поглядывала вверх на желтый диск. Такая красивая, легкая дымка на небе... Как невесомые кусочки сахарной ваты. Не прекращая думать о своем шатком положении, девушка все же сдалась монотонному пению моря, позволила солнечным лучам ласково согреть её и унести в неглубокий сон. Так она и пролежала на шезлонге, пока солнце не приблизилось к горизонту. — Кира, проснись.       Она вздрогнула, резко очнувшись. На песке уже растянулись длинные тени, а с океана ощутимо веяло прохладой. Девушка посмотрела вверх и увидела Эриха. — Прости. Я не заметила, как уснула, и..., — она умолкла на полуслове, потому что мужчина не собирался слушать до конца её неуместные оправдания. Он просто кивнул головой в сторону дома. Это означало «Иди».       У неё не было причин спорить, поэтому девушка просто опустила ноги на прохладный песок и побрела в сторону террасы. Внизу живота до сих пор неприятно тянуло.       Эрих шел на полшага впереди. Высокий, красивый, широкоплечий, одетый в дорогие костюмные брюки и строгую рубашку, расстегнутую на две верхние пуговицы. Картинка, а не мужчина. Грех жаловаться. Но Кире отчего-то было не по себе.       Она проследовала за ним во внутренний двор. Оказывается, здесь имелся также большой бассейн, к нему можно было выйти прямо из гостиной. Именно туда и направился Глафенштейн. Он пропустил её вперед, легонько, но требовательно подтолкнув в спину, а затем плотно закрыл за ними дверь. И только оставшись с Эрихом наедине в закрытом пространстве, Кира вдруг испытала неприятное чувство. Словно очутилась в ловушке.