Уроборос в треугольнике

      За краткий период ожидания в тишине Гарри успел обо многом поразмышлять. Например, что, несмотря на диету последних дней, целиком состоящую из питательных зелий, он вовсе не отказался бы плотно набить брюхо чем-то более существенным, в идеале здоровенным поджаристым бифштексом. И ещё, хотя от жажды с сухостью в горле не страдал, напиться тоже не помешало бы ради избавления от отвратительного привкуса различной лекарственной дряни во рту.       Но, помимо пищи материальной, он вновь озадачился странностями в ощущениях волшебства. Так сразу заметил появление лёгкого, но отчётливого беспокойства, связанного с отсутствием Гермионы рядом. Причём теперь Поттер мог точно сказать, что был способен чувствовать её и раньше, до этой неурядицы с Турниром, но просто в разы слабее. Сейчас же Гарри словно впервые вдохнул свежего воздуха и дышать иным после уже не желал.       А на самом краю разума тому внезапно вторили неясные свирепые пламенные образы, будто ревущие: «МОЯ!» — с недвусмысленным позывом догнать, обернуть подругу крыльями и более не отпускать. И это пугало. В первый миг он даже грешил на шрам, очередные видения за авторством Волдеморта, но быстро отмёл эту мысль — ничего общего. Зато нечто близкое вспоминалось из уроков про оборотней, у каждого из которых по соседству с человеческим сознанием уживается Волк, дикий, неукротимый, так или иначе влияющий на личность, он сходно обращается к хозяину побуждающими к действию образами и полностью берёт верх во время полнолуний. Вот спасибо Снейпу за науку, когда тот Люпина подменял, заставляя писать объёмные эссе по данной конкретной теме. Не то чтобы самому Поттеру она была неинтересна, совсем наоборот, да жаль манера преподавания декана змеиного факультета на энтузиазме сказывалась плачевно…       Дверь палаты распахнулась, вырвав его из задумчивости. Сначала внутрь, едва удерживаясь от перехода на бег, влетела Гермиона, заняв привычную позицию у правой стороны кровати. Следом степенно вошла сама владычица всея больничного крыла, левитирующая поднос с очередными зельями, чей запах, позвякивание и оттиск магии заставили Гарри сморщить нос.       — Здравствуйте, мадам Помфри, — приунывшим голосом протянул он.       — Добрый день, Поттер. Хорошо, что ты очнулся наконец! Заставил же нас поволноваться… И снова прибавил мне работы, надо сказать, — с напускным укором ответила целительница, водрузив свою ношу на тумбочку слева.       — Прошу прощения, я бы и сам рад держаться подальше от лазарета, да не дают мне, — посетовал он, изображая покорность.       — Не извиняйся! — отмахнулась женщина. — Принуждать детей сражаться с драконами, как только в Министерстве до такого додумались? Сами бы они на арену сходили, раз зрелищ им хочется!       Рядом согласно поддакнула Гермиона. А матрона выдала указания:       — Не дергайся, сначала я уберу повязку. Но глаза сразу открывать не спеши, понял?       Гарри кивнул, задавив звериный порыв гневно отмахнуться от направленной на него палочки.       — Эванеско! — прозвучало заклинание, разом удалив бинт вместе с подсохшими остатками мази. Тут же раздался удивлённый выдох подруги.       — Что такое? — переспросил он, чуть приоткрыв веки, чтобы привыкнуть к свету.       — Гарри, у тебя несколько ярко-алых прядей на чёлке вверх торчат посередине лба. И это точно не запёкшаяся кровь.       — Верно, — подтвердила её слова мадам Помфри. — Выглядит так, словно они сменили пигментацию и стали жёстче. Ещё одно последствие трансформации?       Пациент обречённо вздохнул.       — Интересно б знать, с какой стати! У драконов же с волосами туго. По логике я облысеть тогда должен! И чешуёй весь покрыться, — съязвил он, раскрывая глаза окончательно.       Целительница усмехнулась в кулак.       — Ну, положим, на спине у тебя, Поттер, некоторое количество чешуи теперь сыщется, вдоль позвоночника и у оснований кры… Ох, милостивый Мерлин! — воскликнула она, ухватившись за сердце.       Вторя ей, мигом позже громко охнула Гермиона.       — Опять?! Да что на этот раз? — возопил Гарри и резко сел вертикально, переводя хмурый взгляд туда-обратно с матроны на свою подругу, прикрывшую рот ладонями.       Довольно быстро взяв себя в руки, мисс Грейнджер, составила словесное описание наблюдаемой неординарности:       — Твои глаза совершенно нечеловеческие, с вертикальными зрачками, а радужки теперь почти полностью занимают видимую часть и сияют золотыми прожилками. Убрать привычную зелень — один в один взгляд василиска. Я его на всю жизнь запомнила.       — Гермиона, прости, что напугал, я не хотел, — растерянно вымолвил Гарри, с неловкостью отвернувшись. — Э-эм, кто знает, мои очки испытание пережи… Стоп. Я… вижу? Без очков! Всё настолько чёткое! Вау!       Он начал с восторженным ликом оглядываться по сторонам, махом позабыв об ужасе времён второго курса.       — Я рада за тебя! — засияла юная ведьма, искренне приветствуя хоть такой позитивный эффект, ибо хорошо знала — от собственного слабого зрения Гарри натерпелся сполна.       — Так, молодёжь, это обождёт. Поттер, тебе пора принимать зелья! — последней из присутствующих вернув себе самообладание, авторитетно напомнила целительница.       С методичностью она занялась приведением наставления в исполнение. По правде, всё оказалось не особо плохо, просто набор из общеукрепляющих и питательных микстур. Разумеется, с фирменным невыносимым вкусом, ну хоть спасибо, не костерост. Оным, вероятно, его ещё в первый день опаивали, чтоб переломы вылечить.       В перерыве Гермиона, порозовев щеками, украдкой посматривала на обнажённый торс парня. С той раны, что на боку, повязку сняли вчера, в минуту, когда девушка отлучалась из палаты, и, надо заметить, от страшного удара хвостовым шипом дракона не осталось даже следа. Так же бесследно рассосался шрам с предплечья, заработанный в Тайной комнате, на этот факт мисс Грейнджер обратила внимание только сейчас. Немедля понадеялась проверить догадку, глянув выше, но несколько слипшихся прядей полностью перекрывали место со знаменитой отметиной в форме молнии.       Сделав зарубку в памяти на будущее, она вернулась к созерцанию, быстро найдя парочку новых странностей. Так кожа Гарри казалась неестественно гладкой, и мышцы под ней проступали крайне отчётливо несколько иным рисунком, чем положен человеку от природы. Создавалось впечатление исключительной гибкости тела — ещё один признак, первоисточником которого венгерская хвосторога служить не могла, ведь эта порода подобной характеристикой не славилась. С учётом преобразившихся змеиных глаз и алого хохолка вывод напрашивался сам собой…       Стоило последней пустой склянке со звоном опуститься на поднос, как в палату, словно подгадав момент, ступил директор, привлекая всеобщее внимание. Кратко окинул помещение взглядом, усмехнувшись чему-то в бороду.       — Здравствуйте, дети, надеюсь, я не сильно заставил себя ждать? — спросил он, привычным жестом наколдовав себе помпезное мягкое кресло.       И с наслаждением в него опустился.       — Здравствуйте, профессор Дамблдор, — нестройным хором отозвалась пара учеников.       Безотлагательно Гарри обратился к вопросу, интересующему его сейчас более всего:       — Сэр, Гермиона говорила, что у вас есть какая-то мысль, объясняющая произошедшее со мной. Мне сейчас действительно хочется узнать нечто конкретное. Крылья дракона, изменившиеся глаза, что всё это значит?       — Глаза? — без удивления переспросил директор. — О да, вижу-вижу. Что ж, выходит, проблема даже масштабнее чем я подозревал. И сразу с подтверждением моей гипотезы. А вот сама гипотеза… Сначала мне придётся углубиться в иную тему. Гарри, что ты знаешь о химерах?       — Эм-м, химера — это чудище пятой категории опасности, сэр, с головой льва, телом козла и хвостом дракона. Но как это относится ко мне? — припомнив кое-что из учебника Ньюта Скамандера, поинтересовался он недоумённо.       — Косвенно, Гарри, косвенно. Однако твой ответ, хоть верен и ожидаем, но тем не менее отличен от желанного сейчас. Пять баллов Гриффиндору за добротное знание УЗМС. Может быть, мисс Грейнджер догадается, к чему именно я веду?       На его словах мадам Помфри, отошедшая ранее к окну, возвела очи горе и с весельем помянула про себя ужимки директора.       За несколько секунд блистательная молодая ведьма сопоставила наличную информацию из своей безразмерной памяти:       — Сэр, вы имеете в виду не химеру, конкретный вид волшебного существа, а химер в целом как производных магической науки химерологии, посвящённой искусственному смешению признаков несовместимых существ в одном, так?       — Именно, мисс Грейнджер, двадцать баллов Гриффиндору. Химерология — весьма размытая, неточная дисциплина, где даже самые отработанные и проверенные методики довольно редко дают предсказуемый результат. Она никогда не являлась моим коньком, однако в молодости мой брат, Аберфорт, был химерологией всецело очарован, так что я неизбежно нахватался у него, — Дамблдор издал короткий смешок, будто вспомнив нечто забавное, но мигом позже вернул себе серьёзность.       — На самом деле, к химерам относится множество волшебных существ: грифоны, мантикоры, гиппогрифы, абраксаны… Та упомянутая Гарри химера — лишь самое знаковое создание, чьё происхождение затеряно в глубине веков и чьё существование заронило в умы волшебников идеи, сложившие химерологию в современном её наполнении, — закончив мысль, директор вновь улыбнулся.       — Соплохвосты, кстати, тоже относятся к химерам: несколько неловкая попытка смешения, сравнительно неудачная к тому же… Только Хагриду на меня не доносите, ладно? — он весело подмигнул.       Дождавшись неуверенных кивков, продолжил:       — Большинство распространённых методов создания химер используют вмешательство на этапе формирования эмбриона, к которому прививается материал, взятый у других видов. Но есть ряд более редких, преимущественно неприглядных практик, связанных с применением тёмной магии, что допускают изменение уже зрелого организма. Для самого же действенного способа необходим один редчайший компонент… — здесь Дамблдор устроил драматичную паузу, побудив слушателей неосознанно податься вперёд.       — Яд василиска.       Тишина, установившаяся после данного рассказа, была оглушительна, но кратка. Пока Поттер переваривал услышанное, его подруга уже стремилась прояснить нестыковки:       — Но, профессор, Гарри был укушен василиском аж полтора года назад! И тогда же излечен Фоуксом. Если яд — необходимый компонент, неделю назад ему взяться было неоткуда, не так ли?       — Не совсем, мисс Грейнджер. Да, слёзы феникса предотвратили смерть и обратили уже нанесённый вред здоровью Гарри, залечили рану, нейтрализовали яд. Но, похоже, не уничтожили и не вывели тот из организма, где в нейтрализованном инертном состоянии яд сохранялся до недавних пор. Предполагаю, вместе с частицами крови змеи.       Тут к обсуждаемой персоне наконец-то вернулся дар речи.       — Значит я что, химера теперь? Смесок дракона и человека? Но уже не человек, так получается? — несколько ошарашено выдал он.       — По общепринятой классификации, к сожалению, нет, Гарри, уже не человек, — ответил сочувственно Дамблдор. — Но не забывай о василиске, очевидно, ты приобрел и его черты.       — Глаза? Я думал, они просто похожи, у драконов ведь тоже вертикальные зрачки.       Устало вздохнув, Гермиона решила ему напомнить:       — Ещё твой алый хохолок, Гарри, — она подёргала за означенную деталь шевелюры.       — Но у василиска из Тайной комнаты ничего подобного не было! — возмутился он, ясно помня смертельное противостояние с чудовищем Слизерина.       — Значит, это была женская особь, — пожав плечами, парировала девушка. — Алый хохолок формируется только у самцов, именно он стал причиной, по которой василиск носит прозвище «король змей». Ну и габариты со смертоносностью вносят лепту.       — И ещё… — продолжал безнадёжно упорствовать юноша. — Ещё мой взгляд никого пока не убил и не обратил в камень, точно!       Отчего-то родство с той гигантской тварью напрягало его порядком выше драконьих крыльев.       — В чём мы все невероятно удачливы, на самом деле, — задумчиво прокомментировал директор. — Но есть разумное объяснение, вернёмся к самой первой химере, существу с головой льва, туловищем козла и хвостом дракона, казалось бы, ничего исключительно опасного! Львы, конечно, представляют угрозу, но это обычные, не магические животные, а козлы и подавно практически безвредны. К дракону — да, уже не придраться, однако химере от него досталась относительно безобидная часть анатомии. Так что же именно ставит это создание на пьедестал среди самых смертоносных чудовищ планеты? — Дамблдор внимательно обвёл затихших детей взглядом.       — Химера обладает громадными размерами, колоссальной сопротивляемостью магии и живучестью, удары её копыт прожигают плоть, а пасть извергает кислотное дыхание. Только часть из перечисленных способностей имеет непосредственное отношение к материнским видам. И тут кроется характерная специфика большинства химер как класса магических существ! — профессор воздел пальцем вверх. — Их способности не ограничиваются одними лишь унаследованными признаками.       — Скорее всего, Гарри, твои новые глаза не превратят никого в камень, но будь готов, что они окажутся способны на нечто не менее страшное, — сообщил он со всей строгостью. — И я, как директор школы, не имею права позволить тебе покинуть эту палату, пока мы не проясним степень угрозы, которую ты отныне представляешь для окружающих. Ты должен осознать и хотя бы в первом приближении научиться контролировать свои новые возможности. Понимаешь, Гарри?       Пускай зверь на задворках разума гневно шипел в пику недвусмысленному приказу, а личное урождённое бунтарство склоняло взбрыкнуть и огрызнуться, Поттер тем не менее был согласен с полной обоснованностью требований Дамблдора. Стиснув зубы, он произнёс:       — Да, сэр, я понимаю.       Гермиона же ободряюще сжала его ладонь.       Директор удовлетворённо кивнул.       — Теперь обращусь собственно к этим потенциальным возможностям, благо некоторые обоснованные предположения можно сделать прямо сейчас. Во-первых, сопротивляемость магии, что мы заметили ещё в день получения твоей травмы. И драконы, и василиски обладают данным качеством, но в различном исполнении. У драконов сопротивляемость почти целиком обеспечивается свойствами шкуры, в то время как скрытая под ней плоть лишь немного более устойчива перед воздействием заклинаний, чем у среднего волшебника, — тут он вновь усмехнулся.       — Надо сказать, сильные волшебники — причина бесконечных жалоб колдомедиков, которым приходится нас лечить. Хотя разница в устойчивости не настолько существенна, чтобы раздувать из мухи слона…       — Вам ли говорить, Альбус! — возмутилась мадам Помфри, уперев руки в бока. — Когда заживляющие или вяжущие кости заклятья на вас действуют едва в половину силы. И расход зелий выше нормы примерно на треть, в то время как токсины менее опасными не становятся, а порог передозировки даже ниже из-за вашего возраста!       — Да, я об этих жалобах, — заговорщицки прошептал Дамблдор и беспечно огладил бороду под сокрушённый вздох со стороны окна. — Но вернусь к главной теме нашего разговора. Помимо прочего, высокой сопротивляемостью к магическим воздействиям обладает драконья кровь, о данной субстанции я достаточно трудов написал в своё время. Что важно, при должном подходе как шкура, так и кровь дракона сохраняют чудесные свойства десятилетиями после гибели животного.       — С другой стороны, сопротивляемость василиска отличается в корне: его тело крайне насыщено собственной магией и попросту отрицает чужую. Ранить или убить короля змей возможно лишь физическим воздействием. Однако его мертвая туша врождённую магию стремительно теряет и вместе с ней всякую полезность. В этом василиски отчасти похожи на нас, магов, ибо вскоре после смерти тело волшебника уже неотличимо от тела магла, — директор ненадолго смолк, направив взор куда-то вдаль.       — В твоём случае, Гарри, у меня есть все основания полагать, что ты наделён именно вторым типом устойчивости. Пусть и тот и другой подарили бы тебе решающее преимущество в магической дуэли, вероятно даже позволив пережить вновь смертельное проклятье. Так драконы известны способностью отмахнуться от четырёх-пяти подряд, если, конечно, автором будет не Тёмный Лорд. Мне доводилось слышать, будто Волдеморт устраивал на заре восхода к власти демонстрацию для своих сторонников, уложившись в две Авады, что является равно сколь устрашающим, столь и впечатляющим подвигом… Но я отвлёкся. Сопротивляемость, подобная василиску, несёт с собой существенный недостаток: она присутствует на всех уровнях анатомии и блокирует лечебную магию ничуть не хуже вредоносной.       — Но Гермиона упоминала — зелья на мне срабатывали, — смутившись, подметил Гарри озадаченно.       — Только потому, что принцип их работы основан на подстёгивании естественных восстановительных процессов организма. По счастью, добрая половина лечебных зелий относится именно к данной категории. Но даже так благотворный эффект оказался радикально ослаблен, и, как подчеркнула мадам Помфри буквально пять минут назад, проблема накапливания токсинов при передозировке сама собой не отпадает, — углубился Дамблдор в специфику волшебной медицины.       — Да, к слову… Гарри, я заявил от твоего имени как единоличного победителя чудовища права на тушу венгерской хвостороги, законно убитой за пределами заповедника. К сожалению, Министерство в своей безграничной мудрости ещё до Турнира приняло без огласки декрет именно на случай гибели «ценных животных». Очевидная попытка купировать возможные убытки. Не буду вдаваться в подробности моего многочасового спора с Корнелиусом… — Старческое лицо скривилось, будто от зубной боли.       — Из положенной по международному закону полной стоимости туши дракона с учётом налогов набегало бы две с половиной, а то и три тысячи галлеонов, но мне удалось отстоять лишь треть. На днях финальная сумма будет зачислена в твоё хранилище в Гринготтсе. Жаль, похоже, нашего министра реакция зарубежной прессы мало волнует, хотя обдели он сходным образом, допустим, мистера Крама, и дипломатического скандала было бы не избежать, — изрёк директор с неодобрением.