Английский львенок и Французский цветок

      — Ладно, — Апполин громко хлопнула в ладоши, привлекая внимание, — устраивайтесь по удобнее и слушайте меня внимательно.       Сегодня их классная комната преобразилась снова: исчез помост, окна расширились и прибавили в высоте, а пол покрыли ровные ряды тростниковых матов – татами. Гарри осмотрел пустое пространство и, не найдя мебели, последовал примеру подруги. Флёр, хитро скрестив ноги, без какого либо стеснения уже устроилась на полу. Для занятий девушка выбрала весьма минималистичный наряд: тугой узкий топ и обтягивающие голубые штаны.       — То, что я расскажу сейчас, для Флёр уже не новость, хотя и ей повторить пройденное будет не вредно, — женщина заложила руки за спину и медленно обошла слушателей. Двигалась она очень плавно, переступая по матам босыми ступнями, производя при этом впечатление чрезвычайной... стабильности. Словно ничего не может поколебать или вывести волшебницу из равновесия. — Для тебя, Гарри, это жизненно важная информация, особенно в свете надвигающегося кризиса.       — Кризиса? — парень недоуменно приподнял бровь.       — Да. События последних лет не оставляют сомнений касательно намерений Темного лорда... впрочем, сейчас мы говорим не об этом. Нет, — Апполин улыбнулась, — речь пойдёт об основах магической силы.       Сделав короткую паузу, она продолжила.       — Скажи, ты когда-нибудь задумывался над тем, что отличает сильного волшебника от слабого? В чём между ними разница?       — Нет, если честно, — Гарри задумчиво потёр подбородок. — Меня всегда учили, что волшебники равны между собой. Но ведь вы не об этом? Вы говорите не о равенстве, а о силе. Я, если честно, не знаю. Умом понимаю, что какое-то различие должно быть, иначе весь наш курс уже мог бы наколдовать патронуса, а директора не называли бы самым сильным магом столетия, но точно указать на проблему не могу.       — Это не проблема, — волшебница махнула рукой, и перед ними возник непроницаемый белый прямоугольник, парящий в воздухе. — Это физиология. Строение человеческого тела определяет то, на что оно вообще способно, то же касается и магии, — наверху экрана проступили чёткие черные буквы: «Магическая анатомия».       Апполин встала к слушателям вполоборота, позволяя видеть как импровизированную классную доску, так и её саму. Следовало признать, в цветном верхе от купальника и просторных пляжных штанах она выглядела очень по-маггловски, что совсем не вязалось с насквозь мистической темой урока.       — Все мы рождаемся разными. Кто-то силен, а кто-то слаб. У одного крепкое здоровье, другой болеет каждый месяц. Люди отличаются друг от друга, но важно не это, — вейла наставительно подняла указательный палец, — важно то, что мы делаем с дарованными нам возможностями.       Уверенным жестом она разделила доску на два столбца и подписала их: «Способности волшебника» и «Методы развития».       — Помимо обычного, физического тела, каждый волшебник имеет ещё одно. Тебе наверняка доводилось слышать об аурах, чакрах, тонких материях, так вот, все они составляют твою магическую оболочку. Именно то, насколько она развита, определяет возможности мага. Само собой, по мере взросления магическое тело растёт и крепнет, но это, в лучшем случае, составляет лишь четверть мощи настоящего мага. Всё остальное приходит с практикой, а она невозможна без знания, что и как устроено у тебя внутри.       Вейла взяла небольшую паузу, собираясь с мыслями.       — Итак, разложим по пунктам. Первый и самый важный орган – это ядро. Мистический насос, собирающий энергию из окружающей среды и передающий её нам. Волшебник не может использовать сырую, «не переваренную» ману, именно для этого ядро нам вообще нужно. Чем оно сильнее, тем быстрее волшебник или волшебница восстанавливает запас сил.       Апполин заполнила первую строку таблицы, а рядом с ней нарисовала схематичное изображение человеческого тела, на котором стрелочками указала поступающую внутрь ману, и орган, втягивающий её.       — Второе по важности образование - резерв. Способность мага накапливать и удерживать в себе переработанную энергию. Всё просто – чем он вместительней, тем больше заклинаний ты можешь сотворить без восстановления. Десять патронусов подряд или целых сто? Или, может быть, тысяча? — женщина лукаво подмигнула ученику и дополнила анатомическую схему. — На самом деле «Ядро» и «Резерв» это один и тот же орган, точнее, две разные функции одного органа, но, из-за разницы в тренировках и индивидуальной значимости их принято разделять.       Убедившись, что юноша понял услышанное, она продолжила.       — Методы тренировок Ядра и Резерва строго противоположны. Ядро активнее перерабатывает энергию в ситуации крайнего истощения, когда маны остаётся буквально на самом донышке. Резерв, наоборот, растёт от перенаполнения. Если маны набирается по горлышко, и добавить даже чуть-чуть сверху становится невозможно, ёмкость поддаётся внутреннему напряжению и начинает расширяться, приспосабливаясь к нагрузке.       — То есть, — Гарри поднял руку, прерывая волшебницу, — для одного требуется тратить магию, а для другого её копить?       — Верно. Самый лучший способ сделать это – «качать маятник». Чередовать циклы опустошения и наполнения. Самый древний и самый простой способ развития индивидуальной магической мощи, не теряющий актуальности до сих пор. Шутка ли, «маятник» изобретали в дюжине различных магических культур совершенно независимо друг от друга. Конечно, — женщина подобралась и посерьёзнела, — есть и подводные камни.       — Какие же?       — Требуется осторожно дозировать нагрузку. Переборщишь с первым – заработаешь истощение, злоупотребишь вторым – рискуешь повредить ядро. Нужен очень аккуратный подход.       — На самом деле ошибиться с маятником довольно сложно. — Флёр вмешалась в диалог и успокаивающе погладила возлюбленного по плечу. — Природа хорошо постаралась: если переступить определённый предел, то продолжать упражнение становиться очень неприятно. Организм протестует и перестаёт подчиняться командам.       — Тем не менее, не стоит становиться излишне самоуверенным, — женщина неодобрительно покачала головой. — Ладно. Вторая проблема заключается в убывающей полезности упражнения: Чем сильнее ты становишься, тем меньше его эффективность. Предположим, твоя нынешняя сила это сто условных единиц маны, и за одни сутки тренировок ты можешь увеличить её на одну. Получается прирост - один процент в сутки. Однако когда твоя личная мощь достигнет тысячи единиц, результат будет составлять всего одну десятую процента. И так далее.       — К тому же, — Флёр снова привлекла к себе внимание, — чем дальше, тем тяжелее становиться потратить ману. Когда сил хватает на уничтожение целого города, трудно использовать её для чего-то безопасного, — вейла потянулась, щёлкая костяшками пальцев.       — Верно, — Апполин согласно кивнула и протянула юноше руку. На раскрытой ладони лежал прозрачный кристалл, оплетённый бронзовой проволокой. Камешек был небольшой, размером с ноготь, но магией от него тянуло вполне отчетливо. — Одним из способов обойти эту проблему стала «медитация на кристалл». Волшебник не выплёскивает ману во внешний мир, а передаёт в специальный магический накопитель, после чего извлекает обратно в резерв. Результат тот же, что и у маятника, но сил тратится куда меньше. Правда, подходящий камень найти не так уж и просто, да и стоят они совсем недёшево.       — Магические самоцветы используют не только для тренировок, — девушка выудила из декольте небольшую подвеску с голубым самоцветом. — Их применяют в некоторых артефактах, как постоянные или сменные накопители.       — Как батарейки?       — Вроде того. Да и вообще, экстренный запас лишним никогда не бывает. Кстати, мама кое-что упустила. Даже если со временем маятник теряет в эффективности, он всё ещё продолжает приносить результат. Другими словами, тренироваться так можно всю жизнь, и всю жизнь от этого расти в силе.       — Возвращаясь к теме занятия, — женщина постучала палочкой по доске, привлекая внимание. — Третьим магическим органом является система энергоканалов, расположенных в человеческом теле. Своеобразный аналог артерий, только качают они не кровь, а чистую ману. Чем более развита и крепка эта сеть, тем больше силы волшебник может высвободить моментально, не нанося себе вреда.       — Похоже на водопровод. Чем шире труба, тем больше воды она пропускает?       — Именно, — француженка не сдержалась и погладила парня по голове, — какой смысл иметь огромные запасы магии, если ты не можешь вовремя их применить? Развиваются они подобно мышцам – через нагрузку. Регулярно проводи через тело большие объемы энергии и каналы расширяться сами собой. И вот здесь, Гарри, у тебя есть проблема.       — Какая? — юноша заволновался.       — Ты всю жизнь колдовал, используя палочку. Соответственно, самые развитые, точнее, единственные развитые магистрали расположены в твоей правой руке.       — Что в этом плохого? Нет, — Гарри протестующее взмахнул руками, — я понимаю, что такое развитие несбалансированно и вряд ли пошло мне на пользу, но чем конкретно это грозит?       — Пока система не выправится, о высшей магии можно забыть. Да и многие практики задействуют всё тело, а не одну его часть. Анимагия, например, или метаморфизм. К счастью, решение есть: нужный комплекс упражнения пришел к нам из индийской йоги, так называемое «Дыхание». По сути, это логическое продолжение маятника, только высвобождение производится всем телом сразу.       — А дыхание можно совместить с медитацией на кристалл?       — Можно. Но, — женщина опустилась на пол, прямо напротив парня, и замысловато скрестила перед собой ноги, — научиться ему с наскока не выйдет. Сначала простые операции – опустошение и пополнение, затем маятник, а после него и дыхание. Когда освоишь эту технику, мы включим в упражнение кристалл. Всё понятно?       — Да, — Гарри сглотнул, отводя взгляд от тонкой ткани купальника, плотно обтянувшей грудь. — Вы всё очень понятно объяснили.       — Здесь ничего сложного и нет, — ответом ему стала понимающая, чуть лукавая улыбка. — Следующим, и последним обсуждаемым сегодня органом, является аура.       — Аура? Разве это можно назвать отдельной частью организма?       — Нет, но и не выделить её нельзя. Аура подобно коже защищает организм от внешних воздействий. Чем сильнее волшебник, тем плотнее его аура, тем сложнее её пробить заклинанием или ударом.       — И как можно усилить ауру?       — Напрямую никак. Её мощь это следствие развития всех остальных органов, поэтому не стоит концентрировать на ауре излишнее внимание. Конечно, есть и другие способы её использования, но учиться им тебе рановато.       — Хорошо, — юноша выдохнул и попытался скрестить ноги так же, как это сделала его очаровательная наставница. Безуспешно, запутавшись в конечностях он со вскриком завалился на бок.       — Арри, — Флёр ласково ткнула пальцами ему в бок и помогла подняться из неудобного положения, — не издевайся так над собой. Садись как удобно, для медитации поза не так уж и важна.       — Ну почему же, — Апполин перебила дочь, — ещё как важна. Такие практики как йога или цигун скрывают в себе огромный потенциал, в том числе и магический. Другое дело, что для столь простой медитаций не требуется глубокие познания.       — Закрой глаза, Гарри, — юноша послушно выполнил команду, погрузившись в полную темноту, — привычные органы чувств тебе не понадобятся. Отрешись от всего, что тебя окружает. От запахов, от ощущений одежды на твоей коже, от скрипа половиц. Слушай лишь мой голос и дыши глубоко. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Молодец, у тебя хорошо получается.       Выполнить сказанное оказалось чрезвычайно просто. Словно по щелчку пальцев, ощущения покидали его. Словно кто-то исключает одну за другой детали его окружения. И когда снаружи не осталось ничего, Гарри обратил фокус внимания куда-то внутрь себя. Слушая размеренный ровный голос волшебницы, юноша всё глубже и глубже погружался в себя, пока не нащупал... нечто.       Подобно причудливому цветку, разноцветный огонь парил в центре его груди. Лепестки-лучи пульсировали и трепетали в такт гулкому дыханию. Вдох, и тонкая дымка втягивается внутрь, словно вода в сухую губку. Выдох - уже более плотная и насыщенная она разливается по всему телу.       Вдох.       Выдох.       Вдох - наполнение.       Выдох - опустошение.       — Хорошо, Гарри, — голос Апполин отвлек его от созерцания этой невероятной картины, но не вырывал из транса. — Теперь сосредоточься на ядре. Помни – оно часть тебя, такое же, как рука или нога, и полностью послушно твоей воле. Ощути его, прими, сделай своим. А затем вдохни.       Парень мысленно потянулся к ядру, а затем и сам двинулся следом. Он представил, как погружается в этот узел магических линий, как врастает в него, делает продолжением собственных мыслей.       И вдохнул...       ... чтобы с кашлем и хрипом вывалиться в реальность.       — Тише, тише, — женские руки перевернули его на спину и надавили на солнечное сплетение. Холодное облако онемения расплылось по груди, унимая боль и снимая чувство напряжения и дискомфорта.       — Это ничего, Гарри, — Апполин заглянула парню в глаза, но на лице её не было беспокойства, — всё нормально. Первый раз всегда больно. Ты ещё не знаешь, сколько силы можешь впитать, не надрываясь, и потому взял больше дозволенного. Ядро не справилось с нагрузкой и экстренно прервало процесс. Это как рвотный рефлекс - естественный предохранитель твоего организма. Ничего, — она погладила его по голове, — в следующий раз будет легче.       Сбоку послышались лёгкое шуршание, и рядом с его головой опустилась Флёр. Ласково улыбнувшись, она приложила к его губам стакан с холодной водой. Удивительно, но это и впрямь помогло организму справиться со стрессом.       — Думаю, — Апполин перевела взгляд на Флёр, — на сегодня нам стоит закончить.

***

      С того дня медитации прочно вошли в распорядок молодой пары. Апполин не всегда могла уделить им время, но, даже без её присмотра, Флёр могла вести занятия самостоятельно.       Дни сменяли дни, и магическая сила юноши росла как на дрожжах. То, что раньше вызывало у него затруднения, теперь получалось легко и непринуждённо. Апполин рассказала ему о «золотом рычаге» магии: «Недостаток мастерства можно восполнить силой, недостаток силы можно компенсировать мастерством». Конечно, этот принцип имел определённые границы, но для школьной программы мощи хватало с лихвой.       Всё реже и реже Гарри доставал из чехла палочку. Узнав больше о работе энергоканалов, он осознал, насколько ущербна преподаваемая в Хогвартсе программа. Что интересно, сама по себе римская школа была вовсе не плоха – экономичная, гибкая, точная, но при нынешней подаче материала, она наносит больше вреда, чем пользы, зачастую непоправимо калеча энергетику подрастающих магов.       В начале мая Апполин дала разрешение на освоение более «тяжелых» разделов. Времени на изучение сложных дисциплин у них не было, да и в свете грядущего основным приоритетом стала именно боевая магия. Отталкиваясь от этого, Гарри остановил свой выбор на стихийном колдовстве, а точнее на магии льда.       Флёр выбор одобрила. Лёд был удивительно «гибким» материалом, удобным как для нападения, так и для защиты, с хорошим потенциалом для големостроения и фортификации. Не такой специализированный, как огонь, молнии или земля, он имел лишь один серьёзный недостаток: зависимость от имеющейся в распоряжении влаги.       К тому же лёд удивительно хорошо подошел юноше по характеру. С тех пор, как зародились его отношения с Флёр, Гарри начал замечать за собой куда большую рассудительность, в то время как желание лезть на рожон пошло на убыль. Там, где он без оглядки кинулся бы на врага, теперь волшебник предпочитал подстелить соломки, выставить стену покрепче, и долбить заклинаниями из-под прикрытия надёжных щитов.       И только потом разбираться, кого и за что.       Сама девушка не стояла на месте. Если юноше Апполин не всегда могла уделить время, то дочери спуску не давала совсем. Регулярный секс с Гарри, сменился ежедневными дуэлями и практиками. Волшебница доводила девушку до предела, не гнушаясь грязных приёмов, вроде ментальных атак или узконаправленных импульсов Шарма. Флёр не помнила, кто сказал, что чары вейлы действуют только на мужчин, но точно знала: этот человек никогда не встречался с вейлой-менталистом в ранге мастера.       Впрочем, всё вышеперечисленное приносило результаты. Магическая сила пошла в рост, но ещё сильнее вырос контроль. Флёр планомерно осваивала ветер и потихоньку подбиралась к боевой менталистике. Гарри вгрызался в стихийную магию с упрямством бульдога, справедливо полагая, что применить её придётся достаточно скоро.       Случай представился раньше, чем все они ожидали.

***

      — ...мердяк. Задавала и дурак!       Тряхнув головой, Гарри согнал утреннее оцепенение и посмотрел на источник неприятного шума.       Малфой. Уж его белобрысую физиономию сложно с кем-либо спутать. Рядом, перекрывая коридор, отирались Кребб и Гойл, верные оруженосцы и прихлебатели, а чуть подальше прислонилась к стене Паркинсон.       Стоп, это он к нему обращается?       — Малфой? — гриффиндорец наклонил голову к плечу, пристально вглядываясь в давнего недруга. Что-то показалось ему странно неуместным. Не идиотский значок на груди и не привычные кривляния. Что-то...       — Нравится, Поттер? — Малфой по-змеиному улыбнулся. — Подарить тебе парочку?       Когда они вообще в последний раз разговаривали? Полгода назад? Вроде бы, белобрысый подходил к нему раньше, но загруженный учёбой и тренировками мозг очень смутно зафиксировал этот малополезный факт.       — Спасибо конечно, но можешь оставить себе. Меня не интересуют поделки столь... сомнительного происхождения.       — Эй! — кажется, что-то в его словах задели блондина. — И это всё? Форму потерял, шрамоголовый? Впрочем, что с тебя убогого взять.       — Собака лает, ветер носит, — прошептал волшебник себе под нос. Озарение случилось, как и всегда, неожиданно, словно потерянные фрагменты мозаики встали на свои места. — Бывай, Малфой. Продолжай деградировать дальше.       И, молча запахнув полу мантии, двинулся дальше.       Забавно, но только сейчас он понял насколько изменился за последние полгода. Ещё осенью он бросился бы на обидчика, размахивая палочкой, или позволил бы втянуть себя в перепалку с заведомо проигрышным концом. Теперь... Теперь он не видел в Малфое проблему. Он не тролль, не василиск, не дементор, и уж тем более не пятидесятиметровое морское чудовище. Всего лишь школьник. Не самый сильный и далеко не самый умный. Способный лишь насмехаться или пакостить из-под тишка. Лаять, но не кусать.       Конечно, это может измениться. Блондинчик когда-нибудь да вырастет, научится взвешивать слова и удары, но здесь и сейчас он всего лишь...       Из размышлений его вырвали рефлексы, старательно, с потом и болью, вбиваемые Апполин. Болотно-зелёный комок магии пронёсся над головой пригнувшегося парня, бессильно расплескавшись о стену. Не ясно рассчитывал ли блондин на такую скорость реакции, но, ни выставить защиту, ни повторно атаковать он не успел: три тугие, вихрящиеся снегом сферы поочерёдно поразили каждого из противников.       Снежный шар. Он же снежок. Безобидное заклинание, идеально подходящее для освоения магии льда и дружеских спаррингов, но даже оно, от души заряженное магией, превращалось в эффективное оружие.       Парни попытались подняться, но ледяная корка, стремительно покрывающая одежду и сковывающая движения, не позволила им этого сделать.       А вот Паркинсон на месте не стояла. Мгновенно сориентировавшись, она оттолкнулась от стены и выпустила в его сторону горсть жужжащих мерцающих искр. Не раздумывая, Гарри сдвинулся на полметра в сторону, пропуская атаку. Неопознанное заклинание с размаху влетело в декоративный доспех и разрядилось в него серией электрических разрядов, опаляя и оплавляя металл.       Короткая пауза.       Девушка взмахнула палочкой, а он уже поднял защитный барьер, выигрывая время для анализа ситуации. Противник один, её сила и мастерство неизвестны. Быстра, подвижна, легко колдует на ходу. Видимых щитов нет. Использованное заклинание указывает на знакомство со стихийной магией, что серьёзно выходит за рамки школьного обучения. Дистанция восемь метров. Поле боя – коридор. Ширина прохода три метра, длинна около пятнадцати, посередине, справа от них, расположено ответвление, переходящее в лестницу. Полезного окружения нет. Места для манёвра крайне мало, укрытия отсутствуют. Путей отступления нет: все возможные траектории, включая оконные проёмы, легко простреливаются.       Вывод: вывести оппонента из строя одним быстрым, но мощным ударом, раньше, чем тот нанесёт ему существенный урон, или отступить под прикрытием мощного барьерам.       А ещё можно совместить первое со вторым.       Юноша вскинул руки, сложными жестами активируя чары, и в тот же момент округлая ледяная глыба перекрывает половину коридора, принимая на себя следующие несколько атак слизеринки и отправляя их рикошетом в стены и потолок.       В воздух бьют брызги каменной крошки.       Сбросив сковывающую движения мантию, Гарри сдержано улыбнулся: воистину лёд имеет просто превосходный оборонительный потенциал. Но, ни один поединок не выигрывается только защитой, и потому сложная серия пассов превращает надёжный щит в сокрушающий меч. Ледяная преграда срывается с места и, подобно паровозному отвалу, устремляется в сторону ошарашенной ведьмы.       — Немедленно прекратить! — мощный мужской голос прерывает схватку, и, прокатившись грозовым раскатом, чужая магия обращает ледяной таран в облако пара.       На ступенях лестницы неподвижным изваянием застыл Дамблдор. Воздух вокруг него трещит и колышется, словно над раскалённым асфальтом. Брови нахмурены, взгляд суров, а по бороде скользят редкие искры.       — Мистер Поттер, мисс Паркинсон, — директор обвёл взглядом участников скоротечного боя, — я очень в вас разочарован. Мне казалось, что правило, запрещающее несанкционированные дуэли, вполне понятное и недвусмысленное, вам известно. Применяя боевые заклинания, вы рисковали навредить не только себе, но и другим ученикам школы. Что вы можете сказать в своё оправдание?       Пару подростков медленно вдавливает в пол весом чужой магии, и Гарри внезапно осознаёт, что профессор даже не вкладывается в это серьёзно. Весь этот дискомфорт, ощущение лежащей на плечах бетонной плиты – всё это лишь фоновое излучение ауры архимага. Насколько же силён тот, кого он привык считать чудаковатым, но добрым стариком?       Не выдержав напряжения, гриффиндорец отвечает первым.       — Я защищался... сэр, — оправдываться неудобно, но юноша действительно не чувствовал за собой вины. На него напали, он ответил ударом на удар - всё просто. То, что противником оказалась девушка, его точно не беспокоило. Нежные ручки Апполин научили не делать скидок на половую принадлежность.       Цитируя известного дуэлянта: «Если ты дерёшься, то ты дерёшься».       — Это, конечно, смягчает вашу вину, — Дамблдор небрежно шевельнул кистью, и оплавленные доспехи принимают прежнюю форму, а осколки мрамора встают на свои места, — но не объясняет применение столь серьезных заклинаний. Последняя ваша атака могла оставить мистера Малфоя и его друзей не совсем... целыми.       — Они на меня напали. Думаю, пару дней в больничном крыле им бы не повредила.       — Может и так, — маг неожиданно легко согласился, — может и не повредила бы. Глядишь, и ума бы набрались, попади они в лазарет, а не в морг.       Осмотрел поле боя, Гарри нервно сглотнул. Обездвиженные подростки лежали прямо на пути таранного удара, и пройдись тот по их головам... Юноша стремительно побледнел.       — Поэтому студентом и запрещено колдовать без присмотра преподавателей, — директор разморозил слизеринцев и кивком приказал подняться. — Ударить посильнее много ума не надо, а вот собрать потом, то, что от человека осталось... Вот это уже сложнее.       Старик вздохнул и огладил бороду, гася накопленный заряд электричества.       — Значит так. Мистер Поттер, мисс Паркинсон. За образцовое исполнение стихийного колдовства я присуждаю вам обоим по двадцать баллов и разрешаю изучение соответствующей литературы из третьего раздела запретной секции, — выудив из-за пазухи пару листов, он протянул их дуэлянтам. Гарри рассмотрел документ: девственно чистые страницы прямо на глазах заполнялись ровными строчками каллиграфического письма. — За колдовство вне учебного помещения и несанкционированную дуэль я штрафую ваши факультеты на сто баллов каждый и назначаю дисциплинарное взыскание. Жду вас обоих в субботу вечером в холле первого этажа. Что же касается вас, мистер Малфой...       — Это всё Поттер! — перебил директора слизеринец. — Это он на нас напал!       — Я прекрасно видел, кто и когда начал поединок, — Дамблдор неодобрительно прищурился, — и, смею заверить, попытки переложить вину на сокурсника не делают вам чести. То, что вы ударили собеседника в спину мерзко само по себе, но столь позорное поражение? Вы атаковали исподтишка, без предупреждения, и были повержены первым же встречным заклинанием. Боюсь, вы и ваши товарищи лишили Слизерина ещё ста пятидесяти баллов суммарно. Ваше же членство в команде по квиддичу, право на внеклассный досуг, как и разрешение на посещение Хогсмида, приостановлены до пересдачи экзамена по ЗОТИ за прошлый год профессору Грюму. Учтите: результат ниже «выше ожидаемого» я не приму.       — Нет! — подросток побледнел и судорожно сглотнул, — вы не можете...       — Могу, мистер Малфой. Это моё право как директора данного учреждения: назначать наказания и регулировать учебный процесс. Конечно, — голос Дамблдора поскучнел, демонстрируя его истинное отношение к следующему заявлению, — вы можете обжаловать моё решение в попечительском совете, — маг вздёрнул рукав и посмотрел на наручные часы. — Что ж, урок скоро начнётся, и посему не смею вас задерживать.       — Но...       — Не смею. Вас. Задерживать.

***

      Спустя несколько часов после злополучной дуэли, юноша получил неожиданное сообщение от Апполин. Француженка просила придти в одну из гостевых комнат для встречи с её знакомой, приехавшей на днях в Шотландию. Флёр на это только плечами пожала, сказав, что ничего страшного в этом не видит, но Гарри всё равно волновался: нервы были напряжены свалившейся на голову отработкой, да и беспокоила его, с недавних пор, подобная секретность.       Неловко переступая с ноги на ногу, Гарри постучался в плотно прикрытую дверь, но ответа так и не услышал. Выждав ещё минуту, гриффиндорец решительно её приоткрыл.       Никого.       Пустая гостиная, обставленная в викторианском стиле, отделка и мебель светлых тонов. Легкий ветер трепал полупрозрачные занавески в раскрытых настежь окнах, приятно обдувая кожу.       Хорошо.       Осмотревшись, Гарри бросил на кушетку мантию и, закатав рукава, с наслаждением потянулся. Неожиданно для себя, юноша полюбил весну. Оттаял последний снег, и на смену ему пришла молодая яркая поросль. Деревья оделись в зелень, а на луга высыпались разноцветные цветы, всех форм и размеров. Облака почти не закрывали небо, радуя учеников тёплыми солнечными днями. Было так свежо и легко, казалось, будто его душа окрылена и ранее невозможное стало просто осуществимым. Ни Тёмный лорд, ни турнир не беспокоили его снов, а успехи в учёбе и делах сердечных окончательно утвердили эту весну, как самую лучшую в его жизни.       Гулко хлопнула входная дверь и в помещение стремительным лёгким шагом вошла женщина. Среднего роста, подтянутая, с пронзительными зелёными глазами, мерцающими за стёклами прямоугольных очков, и облаком рыжих волос, она без особых усилий несла довольно громоздкий кейс и даже что-то мурлыкала себе под нос. Лабораторный халат, небрежно наброшенный на плечи, не скрывал весьма откровенной, маггловской одежды: тесной зелёной блузки, с трудом удерживающей пышную грудь, и короткой синей юбки.       Первое, о чём подумал юноша, было: «МакГонагалл от этого зрелища удар хватит».       — Извините? — Гарри вопросительно приподнял бровь.       — Гарри Поттер, верно? — не глядя на парня, незнакомка водрузила хромированный контейнер на стол и отщёлкнула замки. Вслед за ней вошли уже знакомые, облаченные в чёрное, телохранительницы, добавившие к первому ещё три кейса непонятного назначения.       — Я доктор Шарлотта Льюис, сестра-евгеник уже известной тебе организации, — выверенными движениями женщина собирала на столе переносную лабораторию. Нечто подобное Гарри видел лишь в фильмах: громоздкий кубик-монитор, системный блок, клавиатура, странная центрифуга с пустыми колбами, весы, микроскоп и ещё несколько причудливых приборов, соединённых между собой жгутами проводов и широкими шинами. Всё это незнакомка проделывала последовательно и привычно, казалось, даже не глядя перед собой.       — Меня вызвали для проведения медицинского обследования. Мадам Делакур обеспокоена твоим здоровьем, и настояла на полной проверке. К сожалению, — Шарлотта включила компьютер и несколькими щелчками ввела логин и пароль, — Хогвартс не располагает всем необходимым, поэтому досконально изучить тебя мне не удастся, но общие сведения мы соберём.       — Мисс...       — Можно просто доктор или Шарлотта, — голос её звучал доброжелательно, но сдержанно.       — Доктор, если не секрет, зачем вам столько оборудования? Раньше меня обследовали без него.       — Да? — женщина, остановившись, покосилась на него краем глаза, — И как же вас обследовали? Расскажите мне, будьте добры.       — Я... — Гарри сбился, вспоминая предыдущие посещения больничного крыла, — Диагностическими чарами?       — Вы это у меня спрашиваете?       — Нет... Ладно, я не совсем разбираюсь во всём этом.       — Это заметно, — Шарлотта улыбнулась краешком рта и снова с головой погрузилась в настройку оборудования. — Диагностические чары чрезвычайно нестабильный и ненадёжный инструмент диагностики. Мало того, что метод придирчив к качеству исполнения, так ещё и очень капризен. Даже аура волшебника создаёт помехи, что уж говорить о магическом фоне территории. А наведённые шумы? В «поле» ещё куда ни шло, но в лабораторных условиях...       — Лабораторных?       — ... или больничных разница весьма существенна. Так, — компьютер несколько раз пискнул, возвещая о готовности к работе, — можно начинать.       В следующем контейнере электроники не обнаружилось: раскрывшись этажеркой, он продемонстрировал парню внушительный арсенал инструментов, блистеров и разнообразных ампул. Отыскав среди вышеперечисленного нужную упаковку, Шарлотта тщательно продезинфицировала руки чем-то резко пахнущим и натянула пару белоснежных перчаток.       — Ну-с, пациент, раздевайтесь, — женщина размяла кисти и пристально посмотрела на юношу.       — Что совсем?       — Совсем. Ничего страшного, ты не покажешь мне ничего нового. Или стоит ожидать сюрприза? Не дожидаясь окончания фразы, парень стянул форменную жилетку. Следом на кушетку отправились и остальные элементы гардероба. Положив сверху стопки нижнее бельё, полностью раздетый парень покосился на доктора.       — Ну-ну, не стоит так зажиматься, — женщина недвусмысленно указала на прикрытый руками пах. — Право слово, тебе нечего стыдиться.       — Мэм...       — Не беспокойся, я здесь как врач, а не как женщина. Приступим?       Следующие полтора часа оказались наполнены весьма... занимательным опытом. Женщина дотошно изучала его тело, выискивая малейшие нарушения и дефекты, скрупулёзно занося их в толстый блокнот. Лабораторный анализатор не прекращал работу ни на минуту, расшифровывая показания: Шарлотта не забывала вводить всё новые образцы для анализа. Она слушала его лёгкие, рассматривала глаза, простукивала и прощупывала все кости и мышцы. Если бы не рекомендация от Апполин, юноша решил бы, что женщина немного... чрезмерно увлечена своей работой. Хорошо, конечно, что о твоём здоровье заботятся, однако чувствовать себя, то ли куклой, то ли подопытным было не слишком приятно.       Впрочем, рано или поздно кончился и этот марафон. Вымотанный, покрытый каплями пота парень без сил рухнул на диван. Нагота его уже не слишком беспокоила: доктор так и не показала, что он интересует её как мужчина.       — Надеюсь всё? — весь его голос и внешний вид выражал нешуточную надежду.       — Почти, — Шарлотта развернулась и протянула к нему руку. — Остался анализ семенной жидкости.       — Доктор, — Гарри опасливо покосился на предложенную пластмассовую баночку, — не надо так шутить.       — Какие уж тут шутки. Понимаю, ситуация неловкая, но сдать анализ надо. Или, — женщина нахмурилась и склонила голову к плечу, — есть какие-то проблемы? Странно, судя по всему, твоя половая система вполне работоспособна, — она отвернулась к столу и внимательно перелистала записи.       — Нет! — молодой волшебник схватил подушку и прикрыл пах. Ситуация внезапно стала ужасно дискомфортной. — Вы же понимаете, насколько происходящее неуместно?       — О, ты меня стесняешься? — кажется, она была этим сильно удивлена. — Не стоит, я в первую очередь специалист, и достаточно профессиональна, что бы удержаться от неуместных действий.       — Самоудовлетворение перед посторонними не совсем то, к чему я привык! — волнение немного утихло, и на смену ему пришёл гнев. — Вы не могли бы оставить меня одного ненадолго?!       — Извини, но об этом речи быть не может. Порядок обследования прямо запрещает подобное: все анализы должны быть взяты в моём присутствии, дабы исключить их порчу или подлог. Впрочем, если ты не справишься сам, я могу немного помочь, — в подтверждение своих слов, женщина неуверенно стянула лабораторный халат и медленно расстегнула блузку. Алый бюстгальтер был извлечён из-под одежды и тоже отправился на пол. — У меня нет подходящей литературы, но...       — Не надо мне ничего показывать! — Гарри вскочил, не забывая прикрывать все стратегически важные места. — У меня есть девушка! И я вполне доволен нашими отношениями!       — Ах, молодая Делакур, — Шарлотта согласно кивнула, — красивая молодая леди. Понимаю твоё желание сохранить ей верность, но я ведь не измену тебе предлагаю. Есть довольно удобное заклинание, вызывающее преждевременную эякуляцию. Всё, что нужно это привести твой, — женщина запнулась и отвела взгляд, — и-инструмент в возбуждённое состояние...       — Никаких заклинаний сомнительного происхождения!       — Тогда остаётся мануальный способ, — женщина сделала несколько характерных движений собранной в кольцо кистью. — Не беспокойся, у меня очень нежные руки.       — Ни за что!       Гарри никогда не слышал о законе Мерфи, однако это незнание не помешало правильно спрогнозировать дальнейшие события. Другими словами, он копчиком чувствовал, что сейчас произойдёт какая-то подстава. Подобное предчувствие уже посещало его, перед тем как кубок выбрал четвёртого чемпиона, и не верить ему причин у юноши не было.       Интуиция его не подвела.       Парень отшатнулся, пытаясь разорвать дистанцию между ним, и горящей решимостью ведьмой. Шарлотта сделала шаг вперёд и вцепилась ухоженными пальчиками в тонкую, украшенную узорами подушку. Ни он, ни она не учли находящуюся рядом мебель, и потому, спустя несколько секунд, оба оказались в весьма пикантной позиции.       Гарри откинулся на кожаную спинку дивана и раскинул в стороны руки, вцепившись ими в части разорванной надвое подушки. Шарлотта, упав на колени, упёрлась ладонями ему в бёдра, а лицо её застыло в считанных миллиметрах от каменно твёрдого члена.       Женщина нервно сглотнула. Щёки её залились краской, а дыхание участилось. Пряди волос выбились из причёски и рассыпались по плечам, прилипая к покрытому испариной лбу. Зрачки волшебницы поражённо расширились и она...       Хлопок двери вырвал пару из оцепенения. Возле выхода стояли двое: Апполин, чьё лицо выражало причудливую смесь изумления и веселья, и хмурая Флёр, с абсолютно нечитаемым взглядом.       Узкая девичья рука потянулась к спрятанной в рукаве палочке.       Гарри понимал, что ситуация мягко говоря критическая, но его губы словно сами по себе произнесли следующую фразу.       — Это совсем не то, о чём вы подумали!       Не самый лучший выбор слов. В воздухе запахло озоном, но надежды юноша не терял, в конце концов, Флёр девушка понимающая, и может быть удастся...       — Это всего лишь недоразумение. — Шарлотта отшатнулась от него и вскинула руки, демонстрируя обнажённую, увенчанную острыми розовыми сосками грудь. — Я всё объясню!       На секунду Гарри почудилось, будто он слышит звук вбиваемого в сосновый гроб гвоздя.       Кого он обманывает? Ему пи**ец.