Английский львенок и Французский цветок

      Несмотря на желание осмотреть окрестности, с разведкой Гарри решил повременить.       Видит Мерлин, тому было достаточно причин. Это и полученные в бою травмы – мелкие, но неприятные. Это и подающее первые признаки магическое истощение, вызванное неудачно выполненным заклинанием. Но прежде всего – это усталость, накопленная за несколько бессонных часов, посвященных их путешествию.       Будь ты хоть трижды магом – если тебе пятнадцать, и ты полночи не спал, то рано или поздно природа возьмёт своё. Ни Гарри, ни Панси не владели нужными заклинаниями или специфическими приёмами магии жизни, позволяющими поддерживать тонус даже в такой напряженной ситуации. Они оба были молоды, и их тела ещё не «зарядились» магией настолько, чтобы справляться со стрессом только за счёт воистину нечеловеческой выносливости.       Они всего лишь подростки, делающие первые неуверенные шаги на пути колдовства. И это устанавливает определённые рамки.       Спать хотелось неимоверно. Стоило только подумать об отдыхе, как тело, словно залитое свинцом, тянуло к земле. Ноги подгибались, а жёсткий дубовый стол уже не казался таким уж неудобным ложем и мог вполне сойти за альтернативу каменной плитке.       И всё же Гарри преодолел момент слабости.       Да, он хочет отдохнуть. Но прежде чем сделать это, следует подумать о безопасности. Оставшихся сил должно хватить, а способ... Маг он вообще или клоун с палочкой?       Первой и самой опасной угрозой юноша посчитал трещину, пролегающую по полу через середину комнаты. В самом широком месте она едва ли достигала метра, но и этого хватило, чтобы поставить крест на затянувшемся существовании подслеповатого скелета. Края её словно выгрызли в каменном монолите, а внизу клубился мрак – абсолютно непроглядный даже для магически сотворённого света.       Проверять есть ли там что-то, и захочет ли оно вылезать, Гарри категорически не желал. Вместо этого он собирался основательно законопатить дыру. Однако обломки, что во множестве были разбросаны по комнате, показались юноше крайне скверным строительным материалом.       Тогда-то волшебник и вспомнил о трансфигурации. Только полностью несведущие в ней люди считают, что этот раздел магии ограничивается превращением спичек в иголки, а мышей в табакерки или любой другой хлам. Нет, то, что задумал парень, оказалось куда проще, и куда эффективнее всего вышеперечисленного. Этот фокус когда-то показала ему Гермиона, используя в качестве примера огрызок свечи. Трансфигурация – сложный процесс, который включает в себя несколько этапов преобразования: дестабилизация - изменение - стабилизация. Остановившись на первом из них, можно сделать с целью заклинания некоторые действительно интересные вещи. Например, размягчить структуру предмета, сохранив при этом все остальные свойства.       В то время гриффиндорец не смог в полной мере оценить потенциал этого знания. Но сейчас оно пришлось как никогда кстати.       Тряхнув головой, Гарри достал палочку и широким взмахом расчистил рабочую площадку. Затем он щедро плеснул свою силу на края разрыва. Высушенный тысячелетиями магический камень жадно впитал её, насыщаясь, заполняя пустоты и трещинки. Резкий круговой пасс и скала, повинуясь приказу, смялась и потекла, словно тающий воск. Размягчившаяся порода послушно стекла к центру комнаты, заполняя провал и постепенно сглаживая поверхность. Дождавшись, когда поверхность немного выровняется, волшебник сосредоточил всю свою волю в единственном доступном инструменте и скомандовал:       — Дуро! – юноша вскинул руки, словно дирижируя невидимым оркестром, и применил к расплавленной массе заклинание окаменения.       По её поверхности, словно по дождевой луже, пробежала лёгкая рябь, после чего камень вновь начал твердеть, обретая стабильность и постепенно набирая положенный запас прочности. Спустя пять минут, лишь слегка более светлая часть пола выдавала место разлома.       — Ого, — сзади послышался удивлённый возглас. Панси сидела на столе, с интересом наблюдая за его работой. — А вот это было неплохо.       — Я старался, — Гарри церемонно поклонился, однако в глазах его прятался смех. — Думаю, стоит заняться и выходом.       — С этим спорить не стану, — девушка лишь пожала плечами.       Столь масштабная трансформация забрала немало сил, но в тоже время вдохновила его. В сравнении с уже сделанным, укрепление существующего дверного полотна казалось значительно более простым делом. Не решившись вмешиваться в структуру старого дерева, Гарри смял в комок металлический мусор и несколькими сосредоточенными взмахами вылепил из него подобие железного панциря.       Этой импровизированная накладкой была усилена внешняя сторона двери. Возможно, это выглядело нелепо – словно гигантская черепаха решила встать на дыбы, перегородив проём своим телом, но высадить такую преграду с наскока неприятелю будет крайне тяжело. Дверь открывалась наружу, и потому внутренний засов из толстого бруса оказался полезным дополнением.       — Теперь нас отсюда так просто не выковырять, — Гарри утёр со лба пот и подошел к девушке. — Получилось, конечно, не очень ровно, зато надёжно.       Переведя дух, волшебник взялся за последнюю часть – обустройство интерьера. На королевские покои юноша не замахивался, но несколько приукрасить обстановку он вполне способен. Было бы очень некомфортно спать на полу, да и в зале оказалось довольно холодно, поэтому первое, что им обоим нужно – это хороший костёр, благо с топливом проблем не возникнет.       Ну, или очаг, если выражаться точнее. Из собранных со всей комнаты обломков камней Гарри сложил и сплавил нечто на подобии большой чаши. Внутрь он поместил деревяшки, оставшиеся от предыдущих работ и отколотые от разломанных столов. Получился весьма внушительный «шалаш» - гореть будет долго и жарко.       Несколько искр сорвалось с его палочки и в очаге медленно занялось пламя. Оно охватывало поленья одно за другим, разгораясь всё сильнее и ярче. Панси, как и он сам, рефлекторно протянула к огню руки, пытаясь отогреть замёрзшие пальцы.       Сил осталось чуть-чуть. Но на финальный рывок хватит.       Слизеринка взвизгнула от неожиданности, когда стол под ней просел и изменил форму. Теперь эта была широкая низкая софа, способная уместить на себе их обоих. К сожалению, остатков материала хватило только на одну, и потому Панси пришлось немного подвинуться, позволяя гриффиндорцу присесть рядом с ней.       — Хорошо получилось, — Гарри блаженно зажмурился и откинулся на мягкую спинку. — Теперь можно и отдохнуть.       — Хотя бы предупредил, — вздохнув, девушка смущенно отвела взгляд. — Спасибо.       — Да что уж там, — он отмахнулся и улыбнулся краешком губ, — одно дело делаем. Если сейчас друг другу не помогать, как оно всё в бою обернётся?       — Не заставляй меня повторяться, Поттер, — Панси скинула туфли и забралась на софу с ногами, уткнувшись в них лицом. Руки её словно сами собой обхватили колени, а голос стал тих и неразборчив. — Одну благодарность ты заслужил. Не больше.       — Но ведь заслужил? — парень улыбнулся чуть шире. — Выходит не так уж я и бесполезен?       — Когда я такое говорила? — слизеринка хотела было вскинуться, но запала хватило лишь на ленивое поднятие головы. — Ну-ка напомни?       — М-м-м, — Гарри начал медленно перебирать воспоминания последних лет, выискивая аргументы, подтверждающие его правоту. Однако через пару минут бесплодного труда он признал, что его спутница и вправду к нему никогда не цеплялась... напрямую. Паркинсон вообще была удивительно неприметной личностью, что совершенно не вязалось с проявленной сегодня решительностью. Обычно она находилась где-то неподалёку от Малфоя, время от времени вставляя язвительные комментарии, но при этом не переходила черту.       — Признаю, уела. Просто привык видеть тебя рядом с белобрысым...       — А ты нас не ровняй, — девушка фыркнула. — То, что я с ним общаюсь, не означает, будто мы полностью сходимся во мнениях. Или, что я априори на его стороне.       — Но вы же оба чистокровные? — столкнувшись с недоумённым взглядом, он пояснил. — Держитесь вместе и всё такое?       — Так, Поттер, — Панси оборвала парня. — Кажется, я поняла, к чему ты ведёшь. Ты обвиняешь меня в причастности к движению Пожирателей?       — Нет, конечно, — Гарри был сильно смущён обвинением. — Ты же не старше меня.       — Тогда моих родителей, — кивнув, слизеринка снова уставилась на огонь.       Алые отсветы играли на её коже, очерчивая правильные черты лица. На секунду юноша засмотрелся, словно завороженный наблюдая за изящным профилем девушки. Носик брюнетки был чуть-чуть вздёрнут, но это лишь добавляло её образу очарования, как и аккуратные ушки, промелькнувшие на секунду среди прядей смоляных волос.       Но особый шарм девушке придавал трогательный изгиб шеи и тонкие ключицы, виднеющиеся под тонкой блузкой. В противовес источающей сексуальность Флёр, Паркинсон выглядела очень хрупкой и изящной, словно фарфоровая статуэтка. При всей его предвзятости к дому змей, Гарри не мог отрицать её красоты.       Тем временем, девушка продолжила говорить:       — Я знаю, что ты не получал нормального для волшебника образования. Это я могу понять. Но это не даёт тебе право разбрасываться подобными обвинениями.       — Извини, я...       — Не хотел? Может быть, — Паркинсон кивнула. — Но за своими словами нужно следить очень внимательно. Это первое, чему нас, чистокровных, учат дома, — она выделила ключевое слово интонацией.       — Послушай, я уже извинился. Я не очень много знаю о вашем воспитании, но то, что за слова свои нужно отвечать, мне известно. Может я и не рос с серебряной ложкой во рту, но на улице действуют те же самые правила.       — Ах, с серебряной ложкой? — слизеринка усмехнулась и посмотрела не него прямо. Учитывая, что она так и не подняла голову с колен, смотрелось это очень забавно. — Ты это так себе представляешь?       — Ну, если в общих чертах...       — Поттер, можешь не юлить, я знаю какого мнения о нас магглорожденные. Поверь, эти домыслы не имеют в себе и четверти истины.       — То есть, ты не используешь двадцать ножей и сорок ложек, чтобы позавтракать? — голос гриффиндорца буквально искрил любопытством.       — Мне и одной вилки хватит, — натолкнувшись на выражение чистого изумления, Паркинсон фыркнула. — Что? Вот тебе было бы удобно всем этим пользоваться? Такой арсенал займёт добрую половину стола. А если серьёзно, то жёстко придерживаться этикета имеет смысл только во время официальных мероприятий или когда принимаешь гостей. Когда я одна или в кругу семьи незачем так напрягаться. Завтрак должен быть завтраком, а не испытанием на выносливость, — вдоволь насладившись гримасой разочарования, проступившей на лице юноши, слизеринка подвела черту. — То-то же.       — Поверить не могу, — Гарри притворно застонал и, подражая девушке, скинул ботинки. Покосившись на промокшие носки он, немного сконфузившись, стянул и их, разложив перед огнём. — Так ты от моих убеждений и камня на камне не оставишь. Если ты скажешь, что твоя семья не разделяет политику чистокровности, я окончательно разочаруюсь в жизни.       — Политику чистокровности? — слизеринка нахмурилась, а затем вздохнула. — А-а-а, вот ты о чём. Непростой ты выбрал вопрос.       — Почему вдруг?       — Скажи, что ты подразумеваешь под словами «политика чистокровности»?       — Ну-у-у... — Гарри замялся во второй раз, загнанный в ступор неожиданным вопросом. — То, о чём говорил Волдеморт? То, что чистокровные должны жениться на чистокровных, а магглов следует истребить.       Ответом ему стал нечитаемый взгляд. Спустя почти минуту девушка встряхнулась и нахохлилась, словно взъерошенный воробей. Развернувшись к нему всем телом, Паркинсон облокотилась на спинку софы.       — Прежде, чем я поясню тебе ситуацию, ответь, что общего между понятиями «благородный» и «чистокровный»?       — Ну...       — Можешь не продолжать, — прижатый к губам указательный палец прервал парня. — Правильный ответ – ничего       — М-м-м? — Гарри попробовал выразить всю глубину его скепсиса, но без слов получилось не очень хорошо.       — Благородный дом может и будет чистокровным, а вот наоборот – совсем необязательно. — Панси убрала руку и продолжила импровизированную лекцию. — Благородный дом, это дом, имеющий дворянский статус в волшебном мире. «Священные двадцать восемь» - самые выдающиеся из них, но далеко не единственные. Это те семьи, что сохранили свои власть и влияние после войны с Гриндевальдом и впоследствии образовали новое правительство. Они – элита британского волшебного мира.       — А чистокровность?       — Погоди, я к ней и веду, — Панси сердито прищурилась: девушке явно не понравилось, когда её перебивают. — Чистокровность – это сложное и в тоже время удивительно простое понятие. Как думаешь, какое?       — Оно означает, что в роду волшебника не было магглов?       — Неправильно, дурень, — слизеринка хлопнула парня по лбу. — Как бы тогда образовывались новые семьи? У истока генеалогического древа почти всегда стоят магглорожденные, это любому известно. Нет, «чистокровность» - это, по сути, знак качества, — его собеседница сделала неопределённое движение кистью.       — Знак качества?       — Не придирайся к словам, — Панси отмахнулась от вопроса. — Это означает чистоту наследия, чистоту «крови» от болезней, дефектов и родовых проклятий. Когда ты женишься на чистокровной девушке, ты можешь быть уверен в отсутствии у детей наследуемых проблем. Членов чистокровных родов регулярно проверяют семейные колдомедики, после чего записи вносятся в соответствующий реестр. Это очень сильно повышает привлекательность членов семьи как возможных партнёров.       — И они вот так просто обнародуют состояние своего здоровья?       — Да, — девушка кивнула, — а почему бы и нет? Если ты в идеальном порядке, чего здесь стыдиться? Наоборот, есть чем похвастаться.       — А волшебник вдруг заболеет? Ну, — Гарри покрутил пальцем в воздухе. — Чем-то серьёзным.       — А ты не болей, — ответ Панси словно перерубил заданный вопрос. — Как я сказала, чистокровность – это своеобразный знак качества. Его поддержание требует вложения определённых усилий.       — Но как тогда вы находите себе пару? — Гарри не сдавался, выискивая аргументы. — Двадцать восемь семей, это, как ни крути, маловато, даже если помогать себе магией.       — А кто сказал, что мы ограниченны только ими? — слизеринка казалась искренне удивлённой его словами. — Или ты думаешь, что это единственный вариант?       — А разве нет?       — Я же уже сказала, что существует значительно больше семей, — Панси устало, даже с некоторой обречённостью, вздохнула, — Только сопоставимых по статусу и влиянию родов – больше сотни. Ещё сотни три семей поменьше – чьи-то вассалы или недавно образованные рода. Ну и другие, — она замялась, подбирая нужное описание, — социальные классы.       — То есть наверху располагаются «чистокровные», — Гарри выделил название, обозначив кавычки движением пальцев. — Чуть ниже дворянские семьи меньшей значимости. А кто под ними?       — А дальше начинается полный бардак, — слизеринка хмыкнула, выражая своё отношение к рассматриваемому вопросу. — Деление продолжается не на положении в обществе, а на образе жизни. И не всегда получается точно определить, с кем ты имеешь дело.       — Ну, например Уизли, — заметив помрачневший взгляд гриффиндорца, Панси поспешила объясниться. — Ты сам попросил понятный пример. Уизли – типичные деревенские. Живут вблизи от небольшого поселения, кормятся с земли и хозяйства. Дом – самая настоящая ферма, пусть и странноватая. С другой стороны, Артур Уизли работает в министерстве. Причём пошёл туда по стопам своего отца, Септимуса, а это уже более характерно для городских магов. Этот класс представлен в основном торговцами, ремесленниками и госслужащими, по происхождению зачастую магглорожденные или полукровки, прочно связанными с цивилизацией. Вот и пойми, кто теперь Уизли. Мужская часть вполне обычные маги, а вот женщины, что Джинни, что её мать – самые что ни на есть ведьмы.       — Это прозвучало довольно грубо, — Гарри указал собеседнице на промашку, но в голосе его не было слышно упрёка. Скорее ожидание новой порции знаний.       — На правду не обижаются, — девушка ничем не показала, что её чем-то задело такое недоверчивое отношение. — Вот Грейнджер – волшебница. Всё время что-то обдумывает, решает, строит схемы и планы. Она смотрит на магию сквозь призму логики и интеллекта. Это не ошибка как таковая, просто сам подход накладывает определённые ограничения. Грейнджер всегда будет подвергать сомнению полученные знания, и пока не убедится в их истинности, она не сумеет ими по-настоящему воспользоваться.       — А кто же тогда ведьмы?       — Ведьмы чувствуют магию сердцем, а не умом, притом гораздо глубже волшебниц. Однако они редко могут облачить свои ощущения в слова. Ведьмы колдуют непредсказуемо, руководствуясь чувствами и интуицией, и это зачастую приводит к совершенно неожиданным результатам. Причём повторить успех выходит далеко не всегда.       — Таким образом, ведьмы отличаются от волшебниц своим подходом к колдовству? Выбирая между Разумом и Чувствами?       — Бросаться в крайности тоже не стоит. Я описала лишь самые крайние примеры. Некоторые вполне комфортно живут не углубляясь ни в одну из сторон, — Панси остановилась и перевела дух. — Совсем не обязательно выбирать что-то одно, просто какая-то часть будет превалировать над другой.       — Так, стоп! — взмахом руки Гарри остановил девушку. — Что-то далеко мы ушли от темы. Ты, кажется, рассказывала про благородные семьи?       — Да я, в общем-то, всё самое важное упомянула: остались только дикие и изолированные анклавы. Разнообразные кланы, культы, секты и племена, что живут в удалённых от цивилизации местах или же на иных слоях реальности. Понять такие культуры непросто: можно встретить как мирных друидов, так и отъявленных мерзавцев – безумцев, демонопоклонников, каннибалов или другую им подобную мерзость. В общении с ними нет единого подхода, и каждый конкретный случай приходится рассматривать отдельно.       Слизеринка прервалась и поправила воротник, расстегнув две верхние пуговицы. В помещение стало ощутимо жарче и на бледной коже проступили капли пота. Кое-где тонкая блузка уже промокла и начала просвечивать, однако девушка держалась стоически, делая вид, что находится в полном порядке.       — Остался только вопрос брака, — Панси вернулась к теме разговора, — пожалуй, самый расхожий среди магглорожденных миф.       — М-м-м, брачные контракты?       — Верно, — подтверждая его выводы, девушка кивнула. — Не стану отрицать, что иногда нужда в них возникает. Когда две семьи пытаются примириться после долгой вражды или установить союз, продиктованный чрезвычайными обстоятельствами. Тогда договорной брак может стать весьма удачным ходом и буквально спасти род на грани распада. Однако прибегают к подобному нечасто.       — Почему же? — встретившись с подозрительным взглядом девушки, Гарри замахал руками. — Не то, чтобы я поддерживал их, но если это такой эффективный инструмент, почему его используют чаще? Кому-то может показаться довольно выгодным, разменять счастье одного члена семьи на благополучие всего рода.       — Вот именно, что разменять счастье, — слизеринка понимающе и немного грустно усмехнулась. — Поттер, речь идёт не о маггловской аристократии. Дочери благородного рода почти всегда обладают сильной магией. Одна согласится, вторая стерпит, а третья вспылит и вырежет всех к Мордреду. Такое недавно, кстати, случалось. Старшую дочь Блэков – Беллатрикс, решили сосватать за Рудольфуса Лестрейнджа. Она сначала бунтовала, устраивала скандалы, всё твердила, что замуж выйдет за того, кого сама выберет, а потом надавил её отец и заставил дать клятву по самому жесткому варианту, фактически отдав её чуть ли не в рабство. То, что случилось потом, ты знаешь – гражданская война и смерть Тёмного лорда. Беллатрикс тоже списали, думали, пойдет на дно вслед за остальными Пожирателями. Да не тут-то было.       — Что же тогда случилось?       — Беллатрикс не простила и не забыла. То ли она клятвы сумела ослабить, то ли как-то иначе их трактовала, но в один прекрасный момент, мужчины рода Лестрейнджей покинули мир живых. Все, без исключения. А спустя ещё несколько дней на тот свет отправился сам Цигнус Блэк. И, судя по тому, в каком состоянии их нашли – умирали те долго и очень мучительно.       — Ничего себе, — юноша был немало поражен услышанным. — И долго она ждала?       — Двенадцать лет, — цифра упала, словно надгробная плита. — Двенадцать лет поиска, планирования и подготовки - если я хоть немного её понимаю. Настоящая ведьма, а Беллатрикс именно такой и была, всегда найдёт способ извернуться и использовать контракт себе на пользу. Собственно, в этом и заключается мораль истории – принуждать волшебников к чему бы то ни было, всё равно, что подкидывать монетку. Одной стороной упадёт – ты выиграешь. Другой – и мало не покажется никому. Учитывая тот факт, что брак заключается навсегда, а живут волшебники несколько веков - бросать монетку придётся долго и часто.       — Ясно. — Гарри кивнул, обдумывая услышанное. — Звучит довольно логично.       — Вот как-то так, — Панси развела руками и откинулась на спинку софы. После импровизированной лекции, на неё вновь нахлынула усталость. Девушка протяжно зевнула и потёрла глаза. — Конечно, не все договорные браки несчастны. Долг перед родом – это не пустой звук, да и не запрещает никто заводить любовников или любовниц, пока общественность об этом не знает. Варианты остаются при любом раскладе, просто до крайностей лучше не доводить...       — Ладно, Паркинсон, — заметив состояние спутницы, Гарри её прервал. Время было уже позднее, и парень решил, что разговор пора заканчивать. — Пора спать - стоит хоть немного отдохнуть перед завтрашним днём. Я поставил сигнальные чары и отвод глаз, думаю, ничего не случится, если мы поспим оба.       — Угу, — слизеринка кивнула, погружаясь в дремоту. Последние слова гриффиндорца она услышала словно через набитую в уши вату.       — Спокойной ночи, Паркинсон.       — Спокойной... Поттер.

***

      Бессонные ночи были для Гарри знакомой территорией ещё со времён детства. Ему частенько приходилось задерживаться допоздна, выполняя работу по дому. Организм волшебника, поддерживаемый магией, адаптировался к нагрузке и привык спать даже в дискомфортных условиях – а иначе топот пробегающего по лестнице Дадли назвать не получалось.       Как оказалось, Панси была закалена значительно меньше.       Возможно, хвати материала на две лежанки, он бы так и не заметил её беспокойства. Однако когда тебя несколько раз подряд будят недовольным пыхтением, а затем пихают локтём в бок, отреагирует даже самый сонливый в мире человек.       — Не спится? — Гарри решил не рубить с плеча, и начал разговор спокойно.       Почти минуту ему никто не отвечал.       — Да... — голос девушки был очень тихим. Юноша потянулся, разминая затёкшую спину. Встав с софы, он подкинул в очаг несколько деревяшек и вливанием силы поддал жару. Огонь вспыхнул, из едва тлеющих углей возвращаясь к прежней силе.       Панси несколько раз моргнула, реагируя на вспышку света. Вздохнув, она проверила время – чары показали пять часов утра. Спать они легли около трёх, и всё это время она ворочалась, не в силах заснуть.       — Сон не идёт, — Панси говорила непривычно ровно, почти мрачно. Словно из её голоса убрали всё выражение, оставив лишь серое, присыпанное тоской, равнодушие.       — Что-то не так? — Гарри проверил сигналку, но та молчала – никто не пытался приблизиться к их убежищу. — Если нужно, я могу покараулить,       — Нет, ничего, — девушка отмахнулась и недовольно насупилась. Даже в такой ситуации она не хотела признавать собственную слабость.       — Тогда что случилось? Может, я могу чем-то помочь?       — Просто не спится, — Панси помедлила и потёрла шею, смиряясь с неизбежным. — Только закрываю глаза, и передо мной снова возникают гончие. — Девушка объяснялась медленно, с трудом выталкивая слова. — Мне всё время кажется, что они смотрят на меня из теней. Словно стоит отвести взгляд, и они тут же бросятся.       — Я понимаю, — Гарри присел рядом с ней и аккуратно обнял за плечи. — Когда я встретил тролля на первом курсе, мне почти месяц снились кошмары, — он очень тщательно подбирал слова. — В этом нет ничего постыдного. Ты столкнулась с опасной тварью: нет ничего удивительного, что она тебя испугала. Главное, что тогда ты не растерялась и вытащила мою задницу из огня.       — Не привирай, Поттер, — Панси скупо улыбнулась. — Не так уж много я и сделала.       — Колдующую костяшку ты сожгла. Так что не прибедняйся.       — Хах, — она прикрыла лицо ладонями и тихо рассмеялась. — Умеешь ты убеждать. Ох, Поттер, а ты опасен. Кто бы мог подумать...       — Ты о чём? — парень неприкрыто удивился подобной реакции.       — Ни о чём, — тяжело вздохнув, девушка повернулась к гриффиндорцу. — Поттер...       — Да?       — Ложись спать.       — Ты уверена, что...       — Поттер, - её голос сорвался и слизеринка на секунду замолчала. — Ложись. Спать.       — Ладно, — Гарри попытался принять прежнюю позу, но тычок под рёбра его прервал. Юноша посмотрел на свою собеседницу, ожидая объяснений, но та лишь указала на край софы.       — Ты меня выгоняешь?       — На край ложись.       Наградив её непонимающим взглядом, гриффиндорец молча исполнил просьбу. Он растянулся во весь рост, повернувшись лицом к огню. Сзади послышалось шуршание и, судя по сместившемуся давлению, девушка перебралась ближе к центру.       — Поттер, — голос Паркинсон был непривычно сух и серьёзен. — Если повернёшься, я тебя прокляну. Без шуток.       Ответить юноша не успел. Софа тихо скрипнула, а затем сзади к нему прижалось что-то тёплое. Он почувствовал резкое, прерывистое дыхание у себя на шее, а в спину ему упёрлись два небольших, но твёрдых холмика.       Движением руки, девушка набросила на них обоих свою мантию. Пусть Гарри её хватало только до колен, стало ощутимо... комфортнее. Паркинсон снова завозилась, устраиваясь поудобнее, но, в конце концов, затихла, обхватив его руками за талию.       — Обернёшься – прокляну, — слизеринка повторила данное чуть раньше обещание. — Начнёшь распускать руки – прокляну. Скажешь об этом хоть слово кому угодно – и лучше бы тебе не рождаться, — она замолчала, позволяя обдумать услышанное. — Тебе всё ясно?       — Да.       — Чудно. Спокойной ночи, Поттер.       — Спокойной... Паркинсон.

***

      Второе его пробуждение оказалось не в пример лучше предыдущего.       Прислушиваясь к своему самочувствию, Гарри понял, что сегодня действительно хорошо отдохнул. Судя по всему, они оба безбожно проспали, и несколько дополнительных часов сказалось на состоянии юноши самым лучшим образом – та чудовищная усталость, что довлела над ним вчера, ушла, сменившись зарядом бодрости. Даже нынешнее местонахождение группы не беспокоило парня, и казалось, будто любая задача им по плечу.       Впрочем, прекрасное самочувствие стало не единственным источником хорошего настроения.       За последние месяцы Гарри осознал – нет ничего лучше, чем проснуться в компании красивой девушки. Это само по себе придавало сил, заставляя его улыбаться словно безумного. Каждый раз волшебника посещало чудесное, ни с чем несравнимое ощущение, когда, недовольно фыркая, прелестное создание грелось в кольце его рук, пытаясь урвать ещё несколько минут сна.       Девушка снова завозилась внизу, так и не выплывая из забытья. Гарри присмотрелся – одежда слизеринки оказалась порядком растрепанной. Блузка скрутилась и задралась, обнажая бока и спинку, а мантия, укрывающая их обоих, упала на пол. Ночью костёр погас, и температура снова понизилась. Видимо во сне, пытаясь согреться, он перевернулся на другой бок и обнял партнёршу. Та и не возражала. Лишь прижалась покрепче, пряча лицо где-то в районе его груди.       Осторожно пригладив антрацитово-черные волосы и вдохнув запах свежих яблок, Гарри окончательно признал – Панси Паркинсон действительно привлекательная девушка.       Понимание того, что он провёл ночь не с Флёр, тревожило изнутри резкими уколами совести, однако в действительности давило не слишком сильно. Юноша всегда намеревался сохранить отношения с вейлой целыми и незапятнанными, и сейчас данное обещание нарушено не было. В конце концов, ничего по-настоящему предосудительного между ним и Панси не произошло – Гарри просто помог девушке побороть кошмары.       Осторожно он поправил задравшуюся блузку. Было кристально ясно, кого обвинит Паркинсон, проснувшись в таком состоянии. В том, что перед разозлёнными девушками бесполезно оправдываться, а спорить с ними – прямая дорога на тот свет, Гарри уже успел убедиться.       Гриффиндорец медленно выпутался из объятий, разминая онемевшую руку. Он подобрал с пола сброшенную ночью мантию и укрыл спутницу – пускай поспит ещё немного. Достав палочку, парень наколдовал небольшую чашу и наполнил её водой, после чего умылся, пофыркивая и вздрагивая.       — Поттер? — раздался позади сонный голос. Пока он приводил себя в чувство, Паркинсон проснулась и села, кутаясь в верхнюю одежду. Она постоянно зевала и щурилась, но выглядела значительно лучше – пропали залёгшие под глазами тени, а лицо разгладилось, приобретая безмятежное выражение.       — Как спалось? — он стряхнул влагу с рук и раскатал рукава. К сожалению, его мантия оказалась безвозвратно утеряна – тот странный туман уничтожил всё до последнего кусочки ткани.       — Просто чудесно, — Паркинсон ответила по инерции, не обращая внимания на сказанные слова.       Гарри выждал несколько секунд. На лице девушки отразилась работа мысли – она явно вернулась к воспоминаниям секундной давности. Румянец стремительно проступил на бледных щеках, и слизеринка незамедлительно опустила голову, пряча лицо в ладонях.       — Ни слова, Поттер, — в её голосе смешались досада и обещание жестокой расправы. — Ни. Единого. Слова.       — Молчу, — Гарри провел возле рта кистью, будто застёгивает молниевую застёжку, но остался проигнорирован. Что ж, возможно стоит дать ей немного времени.       Чтобы привести себя в порядок, девушке понадобилось немного – около двадцати минут. Панси умылась и причесалась наколдованным гребнем. Затем привела в порядок одежду какими-то специфическими бытовыми чарами – ткань очистилась и отгладилась, словно только что из-под утюга. Школьные форменные туфли на низком каблуке были отремонтированы и начищены до зеркального блеска. Судя по всему тот факт, что продержится идеальный облик до первого пыльного коридора, Паркинсон абсолютно не беспокоил.       Проблема возникла только одна. После долгого вечера и такой же долгой ночи, слизеринка закономерно захотела удалиться... в уборную. Однако идти одна побоялась, и Гарри этот страх понимал и разделял. Кого можно встретить в окрестных коридорах студенты уже видели, и рисковать жизнью из-за излишней стеснительности им обоим показалось глупостью. Как результат - пока Паркинсон бегала в дальний угол, Гарри караулил дверь, упорно делая вид, что позади ничего не происходит.       Ещё одним разочарованием стало отсутствие завтрака, поскольку ни он, ни она еды с собой не взяли. Девушка на столь поздних отработках никогда не бывала и потому закономерно упустила из виду необходимость собрать припасы. Сам же Гарри понадеялся на домовых эльфов... которые студентов на такой глубине попросту не слышали.       Последней по порядку, но не по значению заминкой стала наложенная вечером повязка. Рваная штанина – материал крайне неудобный и скверный. Присев на софу, Паркинсон милостиво позволила парню сменить бинты на трансфигурированные – эластичные и чистые. Гарри лишь закатил глаза и молча принялся за работу: даже ему было ясно, что за напускным высокомерием его спутница прячет смущение и неуверенность.       — Итак, идём наверх? — юноша скинул засов и отпер дверь. Та заскрежетала, поддаваясь с явной неохотой.       — Верно, — Панси вышла вслед за ним, слегка прихрамывая. — К Мордреду Дамблдора и его отработку. Даже у его эксцентричности должен быть предел. Мы спускались вниз несколько часов, но, готова спорить, не увидели и десятой части катакомб.       — Хм... Паркинсон? — удивляясь собственной смелости, парень окликнул свою спутницу. Та обернулась и застыла в молчаливом ожидании. — Может... Не стоит так напрягать ногу? Будет плохо, если по пути травма усугубиться.       Слизеринка задумчиво прикусила губу.       — Что ты предлагаешь?       — Я... — Гарри запнулся и медленно сглотнул. — Я могу помочь тебе идти... как вчера. Слизеринка смерила его подозрительным взглядом. Юноше показалось, что сейчас ему хорошенько достанется за такие идеи и...       — Хорошо.       Сначала Гарри не поверил своим ушам. Паркинсон действительно согласилась? Без пререканий, без обвинений, просто взяла и приняла его помощь? О таком гриффиндорец и помыслить не мог. Да, их отношения несколько потеплели, и после вчерашнего разговора парень гораздо лучше понимал девушку, но...       — Поттер! — в голосе слизеринки проскользнуло что-то требовательное. — Не стой столбом! Раз уж сам предложил... — конец фразы затих и смазался.       Гарри осторожно приблизился к девушке, остерегаясь её словно кобры. Паркинсон лишь закатила глаза и закинула левую руку ему на шею. Ладонь юноши, словно сама собой опустилась на тонкую талию, и вместе они сделали первый шаг.       — Только осторожнее, — Паркинсон поморщилась и... прижалась чуть ближе. — Если уронишь, остаток пути понесёшь на руках.       — Так я и не против, — Гарри пожал плечами. Затем он нахмурился, поднимая один неприятный вопрос. — Ты помнишь обратную дорогу?       — Смутно, — Панси выглядела такой же раздосадованной. — Думаю найду, хотя возможно не с первого раза.       И слизеринка нашла. Объединив силы, студентам удалось отследить маршрут, так и не свернув мимо. Немалую помощь оказали оставленные в пыли следы. Кое-где пришлось поблуждать, но в целом большую часть пути они преодолели без приключений – несколько уничтоженных скелетов, и пара обманутых патрулей не в счёт. Травма девушки не мешала им двигаться, лишь немного замедляя темп.       До ледяного канала оставалось меньше десяти минут, когда прямо по курсу движения послышался странный звук.       Гарри не мог сказать, что же является его источником. Эта странная смесь частого постукивания и металлического скрежета была совершенно не похожа ни на что знакомое. Постепенно источник шума стал сильнее, эхом раскатываясь по переходам, и вскоре парень смог разобрать тяжелые грохочущие шаги.       Кто бы это ни был, он двигался в их сторону.       — Поттер? — на его плече сжалась женская ладонь, и Гарри повернулся к спутнице.— Думаю, не стоит нам с этим встречаться.       — Точно, — без лишних слов он повел их в ответвление. — Спрячемся в одной из комнат и переждём. Путь продолжим, когда тварь пройдёт мимо. Вот только... — волшебник замялся, не желая оглашать пришедшую ему на ум мысль.       — Что?       — Мой прошлый план оказался не столь хорош, как изначально казалось. Как бы и этот не пошёл под откос.       — Да ладно тебе, Поттер, — слизеринка насмешливо фыркнула. Она снова попыталась скрыть тревогу за напускной храбростью. — Что вообще может пойти не так?       Как оказалось – всё.

***

      Демон его знает - что же пошло не так. Быть может нежить оказалась не столь тупа, как ей это обычно свойственно, или же студентам просто не повезло. Так или иначе, источник шагов свернул в их сторону.       Это кардинально меняло ситуацию. Студенты могли попытаться сбежать и, разорвав дистанцию, обойти досадное препятствие, вот только лаборатория, в которой они оказались, имела только один выход.       Когда безысходность положения стала очевидна, Гарри не растерялся. Оставив девушку возле одного из лабораторных столов, он попытался закрыть входную дверь. Та с трудом поддалась и в сопровождении душераздирающего скрежета захлопнулась. Лязг засова, один короткий рывок, и Гарри присоединился к своей подруге за их импровизированной баррикадой.       Толку от всех приготовлений оказалось немного.       Один удар. Всего один удар понадобился твари, чтобы высадить закрытую дверь. Полотно слетело с петель и глухо хлопнулось на пол, поднимая в воздух облако пыли. А внутрь уже входило нечто.       Это был... доспех? Возможно. Не один из тех, начищенных до блеска парадных комплектов, что во множестве стоят наверху. Нет, этот выглядел значительно более массивным, прочным, и, будем честны, страшным.       Гарри не знал, кто мог носить такое. Броня была очень широкой, и оказалась выполнена из толстых, наслаивающихся друг на друга элементов и пластин. Сталь толстым слоем покрывала ржавчина, кое-где отслаивающаяся целыми хлопьями. Сочленения пронзительно скрежетали, вызывая нестерпимое желание зажмуриться или заглушить источник шума.       А затем тварь взревела.       Эффект оказался страшен. Панси вскрикнула, затыкая уши. Она в ужасе отступила, пытаясь перебороть приступ страха, но безуспешно – давящая, тяжёлая, словно многотонная плита, аура, упала на плечи студентов. Слизеринка содрогнулась под ужасающим «весом» накатившего страха, но, ухватившись за плечо товарища, выстояла.       Для самого Гарри ситуация выглядела совсем иначе. Любой другой на месте юноши сломался бы, и ринулся прочь. Но только не он. Сколько «невыразимых» ужасов он уже видел? Сначала Цербер, затем Василиск и Дементоры. После – Драконы, агрессивный воздушный и безмятежный морской. После такого, всего один, пусть и довольно пугающий, доспех не казался чем-то непреодолимым.       Поэтому гриффиндорец атаковал.       Удар был хорош. Чётко выверенный, наполненный силой ледяной пульсар стремительно пересёк комнату, устремляясь прямо в узкое, дымящееся забрало... и был сбит, подставленным вовремя мечом.       — Черт! — Гарри выругался и начал готовить следующее заклинание.       В этот момент очнулась Панси. Хлопнув себя по щекам и тряхнув головой, девушка вскинула руки и направила во врага насыщенную ярко-лиловую молнию. В отличие от волшебника, её разряд, полыхнув сиренью, легко обогнул лезвие меча, но бессильно разбился об покатую плечевую пластину.       Но не исчез. Перескочив сначала на грудь, а затем на оружие, молния ринулась в обратном направлении. Гарри успел толкнуть девушку на пол, прикрывая собой, когда прямо над их головами взорвалась ослепительная вспышка.       В этот момент он был готов расцеловать близняшек Патил, окажись они здесь. Именно по их предложению, Гарри зачаровал свои очки, наложив на них специальные, светоотражающие чары. Когда в полуметре от него вспыхнула режущая глаза лилово-голубая искра, стёкла послушно затемнились, отразив большую часть света.       Панси повезло не меньше, чем ему. В момент удара она была погребена под парнем и в опасном направлении не смотрела.       Доспех сделал шаг вперёд, намереваясь прикончить добычу. Сталь мучительно застонала и, переваливаясь с ноги на ногу, враг натужно занёс над головой меч. В тот момент Гарри отлично рассмотрел орудие убийства – широкий и длинный тесак, покрытый всё той же ржавчиной, но в этот раз ещё и обильно испачканный красновато-бурыми пятнами и потёками.       — Панси... — закончит фразу юноша уже не успел. Нежить повторно взревела и обрушила на него мощный обезглавливающий удар.       Но в цель не попала.       Лабораторные потолки сами по себе низкие. А ещё на них расположена сложная система вытяжки и притока воздуха. В одну из таких труб меч и попал, покорёжив но, не перерубив конструкцию.       Тогда-то Гарри и ударил в ответ.       В этот раз «Ледяная звезда» сработала безукоризненно. Волшебный лёд не пробил броню, но взамен оказал исключительно мощный останавливающий эффект, однако хватило и такой малости хватило. Корка инея быстро покрыла металл, заползая в сочленение и щели, а затем моментально обросла льдом.       Доспех это не убило. Даже не ранило всерьёз. Однако теперь он мог лишь с огромным трудом шевелиться, да выплескивать злость разгневанным воем.       Подозрительный «треск», доносившийся из-под слоя метала, участился.       И всё же, несмотря на вскруживший голову успех, Гарри не желал здесь оставаться.       — Бежим! — он ухватил Паркинсон за руку, но та, сделав несколько шагов, остановилась. — Чего стоишь? Уходим отсюда!       — Ну, нет! — слизеринка вывернулась из хватки и подняла на юношу болотно-зелёные глаза. Раньше Гарри видел в них разные эмоции, но впервые это оказалась настолько лютая, обжигающая вены ненависть. — Эта... тварь! — дрожащий голос почти сорвался на крик. — Эта... тварь... посмела... Я убью её, Поттер! Клянусь, я убью её!       Черт! Черт! Несмотря на угрозу, Гарри не мог оставить девушку в таком состоянии. Даже если она справится с нежитью самостоятельно, кто знает, какие ещё враги тут найдутся? И, что важнее всего, бросив союзника, он сам станет мразью ничуть не лучше Малфоя!       — Тогда действуем так, — взмахом руки парень оборвал партнёршу. — Я морожу железку дальше. Когда та промёрзнет до самых костей – взрываем. И, Паркинсон, больше никаких молний.       Девушка промолчала, лишь упрямо мотнув головой.       — Не годится, — голос её был тих, но твёрд. — Если ударим по броне, он может освободиться. Нет, Поттер, — в глазах девушки промелькнуло мрачное удовлетворение, — мы обрушим на него потолок.       Целиться в неподвижно замершую мишень оказалось значительно проще чем прежде. Раз за разом, Гарри всаживал в противника ледяные звёзды, покрывая всё новыми слоями льда. Паркинсон тем временем копила магию, собираясь вложиться в один сокрушительный удар. И, спустя несколько минут, её силы достигла апогея.       — На счёт три? — гриффиндорец вопросительно посмотрел на напарницу, получив в ответ короткий кивок. — Раз! Два! Три! Бомбарда Максима!       Его атака вышла какой-то разочаровывающей и почти незаметной. Но только на фоне последующих за этим событий. Короткий бесцветный импульс ушел вверх и выбил из потолка несколько крупных осколков, покрывая сетью трещин, да этим и ограничился. Словно почуяв слабость врага, доспех утробно зарычал и двинулся, кроша ледяной панцирь в мелкую пыль. Возможно, ему удалось освободиться... если бы не последующий удар Панси.       Гарри знал, что эмоции влияют на результат колдовства. Но даже его проняло то багровое, сияющее нечто, сорвавшееся с кончика женской палочки. Пылающая магическая сфера проплавила потолок и, уйдя дальше вверх, гулко ухнула.       Это было похоже на подводный взрыв, только перевернутый вверх ногами. Каменная поверхность вспучилась и взорвалась облаком шрапнели. Следом за ними сдвинулись с места крупные валуны и градом посыпались на обездвиженную нежить.       С Доспехом покончено. Но, если они и дальше будут стоять, завороженные зрелищем, камнепад покончит и с ними.       Уже в первые секунды, предвещающие удар, юноша начал действовать. Сорвавшись с места, Гарри ухватил напарницу за руку и дёрнул её в сторону двери. Воздух зашумел в ушах, а он уже преодолел проём, всё дальше убегая от комнаты. Грохот, вызванный крушением, стремительно нарастал, угрожая накрыть их смертоносным валом, навечно погребя под собой.       Они успели. Самую малость разминулись с рухнувшей многотонной плитой, надёжно перекрывшей проход, но обогнали смерть. Пробкой вылетев в коридор, пара обессилено рухнула на пол, жадно хватая ртом воздух.       — В следующий раз, когда я скажу «уходим», — Гарри осуждающе посмотрел на девушку. — То мы уходим.       Паркинсон не ответила.       Что-то было не так. Дыхание девушки стало резким, прерывистым, а сама она судорожно схватилась за бок. Бледное лицо слизеринки исказила мучительная гримаса - она словно хотела закричать, но не находила для этого воздуха или сил.       Волшебник подскочил к подруге. Осторожным движением он уложил её на пол и убрал руку от места предполагаемой травмы. Гарри не колеблясь и не реагируя на рефлекторные попытки сопротивления, взялся за полы блузки и разорвал её, рассыпая по коридору пуговицы.       На бледном боку, прямо под нижним краем изумрудно-зелёного лифчика, наливалась кровью огромная гематома. Панси снова попыталась прикоснуться к месту ушиба, но Гарри решительно прервал её действие – не хватало, чтобы она ещё сильнее повредила себе.       Знакомые симптомы указывали на очевидный для него факт – Паркинсон сломала ребро. Похоже, один из камней всё же попал по ней рикошетом. Гарри уже доводилось видеть подобное, и пусть тогда виновником аварии являлся бладжер, все признаки совпадали. Что явно очень плохая новость – девушку как можно скорее нужно доставить в лазарет.       А значит медлить и осторожничать больше нельзя.

***

      Оставшийся путь несколько смазался в сознании Гарри. Он был больше сосредоточен на девушке, потерявшей сознание и неподвижно замершей в его руках. К счастью, Паркинсон не переставала дышать, а сердце её исправно билось, что исключало самый жуткий сценарий... но страх за её жизнь всё ещё жег не хуже раскалённого железа.       Немногую встреченную нежить волшебник истребил, даже не сбавляя ходу. Возможно, это было несколько рискованно, однако интуиция шептала, что медлить сейчас нельзя. Он и не медлил. Сначала преодолел замороженный тоннель, насадив на шипы стаю гончих. Затем поднялся выше, буквально развеяв пылью группу хорошо вооруженных скелетов. Единственной заминкой стал выбравшийся непонятно откуда кадавр, но и на него управа нашлась – толчок «Депульсо» и долгий полёт с обрыва.       В конце концов, парень добрался до выхода. Подняв девушку левитацией, Гарри вскарабкался следом за ней. К его удивлению люк оказался открыт, а повсюду виделись следы сражения.       И какого сражения. Многочисленные останки устилали пол башни, а стены были покрыты выбоинами и подпалинами. Кое-где камень треснул, и сквозь бреши пробивались солнечные лучи, высвечивая парящую в воздухе пыль.       Посреди этого хаоса устало опустился на ступени Дамблдор. У его ног ничком лежал высушенный мертвец, в богато украшенной мантии. Голова нежити была запрокинута, а череп дымился изнутри, однако с каждой секундой зловещий огонь, вырывающийся из глазниц, становился всё слабее и слабее пока не погас окончательно.       — Рад видеть, что ты в порядке, Гарри, — маг говорил устало, но твёрдо. — Думаю, нам стоит отложить разговор на потом. Сначала – поможем твоей подруге.       Юноша лишь согласно кивнул и молча последовал за чародеем.