При взгляде на тебя бросает в дрожь

Следующим утром Тимми просыпается рано и решает, что ему срочно нужна приличная доза кофеина. День сегодня, наконец-то, прекрасный. Весеннее солнце светит в окно, разливая теплые лучи по кровати, на которой они спали с Уиллом. Бедный Уилл. Все предыдущие ночи ему пришлось возиться с Тимми, так что теперь ему просто необходимо отоспаться. Тимми выскальзывает из кровати, тут же натягивает штаны и худи и бежит вниз в их маленькую кафешку. Где он, к своему удивлению, обнаруживает сидящего за столиком на улице Арми. Рядом с ним стоит розовая коляска, в которой спит дочка. Тимми застывает на ходу. Непонятно, как после вчерашнего смотреть ему в глаза. Стоит вести себя так, будто ничего не случилось? Совершенно очевидно, что Арми не хотел это обсуждать. Но они оба знают, и знание это не исчезнет лишь потому, что они этого не озвучивают. Такие ситуации ненавистны. Когда не знаешь, что делать, то чувствуешь себя очень маленьким, неопытным и глупым. Не свалить ли ему по-тихому и не купить ли кофе в другом месте? Но тут Арми его замечает, снимает очки и машет рукой. Теперь выбора нет, кроме как подойти и поздороваться: - Эй, доброе утро. Не думал, что встречу тебя здесь. Арми трет переносицу большим и указательным пальцем: - Я на ногах с пяти утра. Маленькая принцесса хотела играть. Вообще-то это уже мой второй завтрак, - Тимми смотрит на остатки эспрессо и шоколадного круассана, но никак это не комментирует. - Ты еще посидишь? – спрашивает он, и, когда Арми, взглянув на спящую дочь, кивает, продолжает: - О'кей, тогда я принесу себе чего-нибудь. Тимми заказывает то же, что и обычно - эспрессо и бомболони- берет поднос и устраивается на солнце рядом с Арми. - Так вот ты какая, настоящая Италия, - вдыхает Тимми полной грудью, вытянув ноги. До сегодняшнего дня погоды стояли так себе. - Ага, - соглашается Арми. Пока Тимми кусает свой пончик, они молчат. - Где Уилл? – в итоге спрашивает Арми. - Еще спит. Не хотелось его будить, все-таки у него каникулы, - Тимми откусывает еще кусочек. – А Лиз? - В СПА. Тимми кивает и слизывает абрикосовый джем, стекающий по пальцам и между ними. И тут же чувствует на себе взгляд Арми, но сам в ответ не смотрит. - Тебе лучше? – спрашивает он, доев пончик. Хоть это и рискованно, но не стоит игнорировать случившееся. Арми должен понимать. Вместо ответа он снова водружает на нос очки. - Слушай, это не то, что ты думаешь, - говорит он спустя какое-то время. - А что, по-твоему, я думаю? – парирует Тимми. - Я… блядь! Прекрати эти словесные игры! – Арми повышает голос, и, когда Хопс начинает шевелиться в коляске, они оба застывают. - Ты тоже, - шепчет Тимми, пока внутри него борются гнев, огорчение и беспокойство. Поведение Арми совсем не понятно, и это бесит. – Сними на хуй свои очки, когда разговариваешь со мной, - выплевывает он, когда побеждает огорчение. Удивительно, но Арми слушается. – Спасибо! Они пристально смотрят друг на друга, прежде чем заржать от дикой нелепости всего этого разговора. - Прости, - фыркает Тимми. – Это и правда не мое дело. - В любом случае, спасибо за вчерашнее, - говорит Арми с искренностью в голосе. Тимми закусывает губу: - Знаешь, у меня же бабушка танцовщица и мама танцовщица, и сестра… я многое повидал. В том числе и у парней. Просто… это действительно очень опасно, - Тимми играет с крошками, оставшимися в тарелке, и глядит исподлобья на Арми. Арми долго молчит, а потом кивает: - Знаю, но я осторожен. У меня все под контролем. Просто не говори никому, пожалуйста. Услышав мольбу в голосе Арми, Тимми чувствует, как его бросает в жар, и кровь приливает к щекам: - Ну конечно не скажу, - ему очень хочется верить Арми. - Я серьезно, никому. Даже Уиллу. - Чувак, клянусь. Ты же мой друг, - и Тимми удивляется тому, что серьезность, с которой он это произносит, искренняя. - Спасибо, приятель, - Арми благодарно сжимает его плечо. - А Лиз знает? – нехотя спрашивает он. У Арми вырывается смешок: - Ты серьезно? – от смеха у него в уголках глаз появляются морщины, и вся это шутливость сильно смахивает на здоровый цинизм. - Ладно, прости за глупый вопрос, - взгляд блуждает по площади, прежде чем остановиться на телефоне. Арми делает то же самое. - Извини, думаю, мне пора… - Уже так поздно… Произносят они одновременно, затем смотрят друг на друга и снова взрываются от смеха, на этот раз куда более раскатистого. - Пошли, - встает Арми. – Передавай Уиллу от меня привет. - Передам. А ты Лиз. Добавить к этому нечего, но они продолжают прожигать друг друга взглядами, чувствуя, как между ними устанавливается безмолвное понимание. В этот момент ни Уилл, ни Лиз не имеют никакого значения, время не имеет никакого значения, даже тот пиздец, что происходит между ними, не имеет никакого значения. Сейчас они просто два молодых человека, они просто смотрят друг на друга, и им обоим очень нравится то, что они видят. В дальнейшем при любой возможности они будут встречаться в этой кафешке каждое утро, вплоть до пятницы, когда их гостям придется разъехаться. И тогда они снова, наконец-то, останутся вдвоем. ~~~~ К среде Арми уже готов лезть на стенку. Последние два дня он просто дневал и ночевал в миланских магазинах. И потерял счет дизайнерским бутикам, которые они посетили. Хопс уже приклеилась к своей коляске. А в качестве награды за то, что она была хорошей девочкой, Лиз завалила ее новой одеждой. Арми же про себя улыбался, потому что той до нее не было никакого дела. Вся в папу. В тот единственный отрезок времени, когда они прерывают свой шоппинг-марафон, он ведет дочку в парк и позволяет ей валяться по земле и ходить самостоятельно, придерживая ее за ладошки своими большими руками. Это ей особенно нравится. После этого ему прилетает от Лиз за испачканное травой драгоценное розовое шелковое платьице, но удовольствие того стоит. Днем в среду они вместе с Хопс посещают Дуомо, пока Лиз занимается своим лицом. Ее мало волнует то, что старше ее по возрасту. Арми же очарован и немного напуган величественностью старины. И, сидя на одной из скамеек, он пристально рассматривает потолок. Пусть он давно уже не верит во все, что связано с крестом, но не может не отдать дань уважения всем тем художникам и скульпторам, что окропили это древнее сооружение своими кровью, потом и слезами. Минуты тишины и спокойствия, полученные здесь, – бесценны. И плевать на толпу туристов. Арми даже ставит свечку, что бы там ни было, и бросает сто баксов в коробку для пожертвований. Но где-то через полчаса Хопс начинает капризничать, оказывается, что ей нужно сменить памперс. Но даже Арми со своей давно утерянной верой в Бога не в состоянии проделать такое в церкви. Ранним вечером они с Лиз и Ником встречаются в баре отеля Хилтон, и уже после первой порции выпивки он понимает, что если проведет с ними еще хоть один час, то просто сорвется. Они безостановочно болтают об обуви, о процедурах для лица и даже пытаются убедить его отскрабить грудь песком. Такое ощущение, что недавней критики в адрес его тела и недостатков было мало. Так что он выдумывает себе еще одну примерку – да, простите, но раз уж он в Милане, то должен сделать это сегодня. Нет, это не займет много времени, наверняка он вернется в Крему к десяти. Ник может проводить Лиз и Хопс в отель, откуда они возьмут такси обратно в Крему – да, очень жаль, но ему уже пора идти, Джулия ждет. Они соглашаются, не возмущаясь. Арми выходит на улицу, глубоко вдыхает и ловит такси до площади Тренто. Эта неприметная площадь огорожена с одной стороны бетонными высотками, а с другой - грязной стеной, измазанной непристойными граффити. Рядом есть небольшой парк – скорее просто лужайка, где возле скамеек топчутся парни и мальчики, пока престарелые педики расхаживают вокруг, выбирая из предложенных вариантов. Арми понимает, что это глупо и очень рискованно, но он больше не в силах терпеть. Ему срочно нужно трахнуть кого-нибудь с членом. И спустя пять минут прогулки под сумраком деревьев он замечает того, кто ему нужен. Высокий, молодой, тощий, с темными волосами и бледным лицом, одетый в безразмерный спортивный костюм, с огромными наушниками, надетыми на шею. Их глаза встречаются, и парнишка оценивающе оглядывает его с ног до головы, прежде чем слегка склонить голову в сторону темного угла рядом с грязной стеной. Арми ступает в тень, не беспокоясь о том, что его могут зарезать или ограбить. Что бы ни случилось здесь, хуже того, что ждет его по возвращении в отель в Крема, быть не может. И прямо сейчас он просто не в состоянии этого вынести. - Si? – спрашивает парень. Здесь так темно, что цвет глаз не разобрать, но голос у него бархатистый. - Говоришь по-английски? Парень дергает плечом и кивает: - Турист? – спрашивает он, выговаривая слова с ярко выраженным акцентом. – Из Штатов? Арми на это не отвечает. - Ты боттом? Парень смотрит растеряно, очевидно не понимая, что имеет в виду Арми. - Я могу тебя трахнуть? – сначала он указывает пальцем на себя, а потом переводит его на снятого парня. Теперь до него, похоже, доходит. - Да. - Сколько стоит? - Сотня евро, - не ясно, обычная ли это ставка, или его наебывают, но Арми, честно говоря, все равно. Мальчик красив, с хорошей кожей и приятным голосом, это все, что сейчас имеет значение. Так что он просто кивает в знак согласия. - Полтинник сразу и еще полтинник после, - заявляет парень, и Арми вручает ему наличные. Лиз спустила сегодня на сумку в десять раз больше, так что никаких угрызений совести он не испытывает. Парень засовывает деньги в карман худи и жестом показывает Арми следовать за ним за угол. Там обнаруживается какое-то низкое строение, что-то вроде старого гаража или сарая, и парень ведет его внутрь. Он включает фонарик на телефоне – и то ли человек, то ли какое-то животное быстро юркает из угла. Здесь пахнет мочой, помойкой и гнилью. Интересно, какие появятся в газетах заголовки, если в таком отстойнике найдут труп Арми? Но тут парень прижимается к стене, приспускает штаны, демонстрируя свой очаровательный аккуратный зад. Все сомнения тут же испаряются и вылетают в разбитое окно. - Еще за сотню можно без резинки, - говорит парень на своем простеньком английском, улыбаясь через плечо. Но когда Арми отрицательно мотает головой, кажется, вздыхает с облегчением, и пожимает плечами - мол, как хочешь. Говорить больше не о чем, так что Арми достает из бумажника презерватив, надрывает упаковку и раскатывает его по уже полувставшему члену. Парень шарит в поисках чего-то в переднем кармане худи, и на долю секунды Арми посещает страх, что он сейчас достанет нож. Но это оказывается маленький пузырек, который тот открывает, подносит к носу и вдыхает. Резкий запах попперсов ударяет в ноздри, и Арми приходится откинуть голову назад. - Хочешь? – предлагает парень, но Арми отказывается. Потом парень вручает ему тюбик смазки. - Пожалуйста?.. – просит он Арми, и тот едва не пускается в бегство. Неужели парень серьезно думал, что он выебет его на сухую? Черт, бедному парнишке, по ходу, пришлось немало повидать… Но зацикливаться на этом нет смысла. Все они осознанно идут на риск. Любой обмен услуг на деньги сводится к одному и тому же. Так оно работает. Арми крепко обхватывает член рукой, ведет ею вверх-вниз, сжимая в кулак, чтобы он затвердел до конца, а потом толкается внутрь. Парень поначалу немеет от боли и напрягается всем телом, но потом попперсы делают свое дело, и он достаточно расслабляется. Внутри так туго, и Арми это нравится, он целиком въезжает во влажное теплое нутро, крепко ухватив парня за бедра. Тот издает пару жалких и фальшивых стонов удовольствия, но Арми на это не ведется. На самом деле, это не имеет значения. Все, что имеет значение, – это костлявые бедра под ладонями, низкий голос, звук яиц, шлепающихся о другие яйца, черные короткие волосы, узкие плечи и безошибочный запах мужского тела. Сумерки помогают Арми, когда он, толкнувшись сильнее, вспоминает потемневшие синяки, которые оставил на шее Тима, его розовые соски, гладкое тело, выпуклый и возбужденный член под джинсами, покалывание от его кудрей на коже, его слезы, его потемневшие распахнувшиеся глаза, когда Арми душил его… В итоге на то, чтобы выплеснуться в презерватив, уходит не так уж и много времени. Но ему приходится прикусить язык, чтобы не выкрикнуть «Тим» на самом пике оргазма. После он быстро стягивает презерватив, небрежно бросает его на грязный пол, застегивает ширинку и протягивает еще полтинник до того, как парень выведет его обратно на улицу. Когда они уже готовы разойтись в разные стороны, Арми идет на поводу у своего внезапного каприза: - Попперсы. Можно мне? Купить? За деньги. Парню, кажется, нужно время, чтобы перевести про себя его слова, потом он снова пожимает плечами и показывает Арми маленький пузырек. - Попперс? – спрашивает он, и Арми кивает. - Двадцать, - Арми знает, что это полная лажа, но спорить не хочется. Может, это избавит парня от следующего мужика и позволит купить еды. Ладно, может и нет, наверное, Арми становится слишком наивным. И все же у него есть деньги, так почему бы и нет? Он протягивает голубую банкноту и получает полупустой пузырек. Чтобы поймать такси до города, приходится немного пройтись до главной дороги. Потом он заруливает в небольшой бар у Центрального вокзала, чтобы пропустить стаканчик, а затем берет еще одно такси, уже до Кремы, чем делает дневную кассу таксисту. Он крутит коричневый пузырек в кармане во время поездки, представляя себе, как Тим вдыхает содержимое, прежде чем протяжно застонать и приглашающе развести ноги перед толстым, твердым членом Арми. Он даже не принимает душ, просто ложится в постель к Лиз. И трахает ее в темноте, ненавидя каждую минуту и оставаясь возбужденным лишь от того, что все еще может слышать запах тощего парня, которого поимел ранее, и представляя себе на его месте Тима.