При взгляде на тебя бросает в дрожь

Лука буквально приказывает им явиться к нему домой в субботу в десять утра - в обязательном порядке. По привычке они встречаются в кафе в девять, а после завтрака идут к Луке вместе. - Доброе утро, - Лука предлагает им еще кофе, который они оба с удовольствием принимают. Выжидающе смотрит на них и ярко улыбается: – Вот мы и снова одни. Арми с Тимми обмениваются непонимающими взглядами. - Да… - помедлив, говорит Арми, не зная, к чему все это ведет. - Итак, больше ничто не отвлекает ваше внимание. Теперь вы становитесь Элио и Оливером, - Лука продолжает сиять, и в голову Арми закрадываются кое-какие подозрения. - Ну, в конце концов, мы же для этого здесь собрались, - по правде говоря, у Арми все еще нет уверенности в том, что он справится. Но пока стоит успокоить Луку и Тима, который, стоя рядом с ним, так искренне кивает головой в знак согласия. - Я подумал, что сегодня мы могли бы порепетировать, так сказать, для разминки. Разогреться. У Арми слегка сводит живот. Звучит это как-то нарочито обыденно и наводит на мысли, что все будет вовсе не безобидно. Что же такое Лука для них приготовил? Тим снова с энтузиазмом кивает. На вкус Арми этот ребенок временами слишком пылкий. - Вы допили кофе? Да. Ну, отлично. Посмотрите, какая погода. Чудесная, не правда ли? – так и есть, всю неделю светило солнце. – Пойдемте в сад. Вам нужно прочувствовать итальянскую природу. Погрузиться в нее. Тим уже на ногах, на полпути к лестнице, когда Лука окликает его, потому что он забыл сценарий. В палаццо Луки есть большой внутренний дворик, скорее даже маленький парк. Там растут пальмы и цитрусовые деревья, стоят кованные скамейки и имеется небольшая зеленая лужайка, залитая солнечным светом. На улице тепло, жужжат насекомые, и первое, что делает Тим, когда они приходят – это снимает худи и остается лишь в растянутой футболке с длинным рукавом и V-образным вырезом. Он вытягивается всем телом и греется в солнечных лучах, словно довольный кот. Участок белой кожи на животе обнажается, он закрывает глаза и подставляет лицо солнцу, сморщив нос. Яркие лучи высветляют его темные непослушные кудри, в то время, как длинные ресницы оставляют тень на бледном лице. Арми тяжело сглатывает и отворачивается. Лука садится на скамейку, но им сесть не предлагает, так что они продолжают стоять. - Итак, ну-ка посмотрим. Почему бы нам не начать… с 58 сцены? Их первый поцелуй. Арми знает это, но пытается сохранить невозмутимое выражение лица, пока Тим судорожно листает страницы в поисках нужной сцены. А когда находит, на его лице мелькает легкая тень ухмылки. - О. Отлично! Они собираются повеселиться, показывая парню-натуралу, как правильно это делать. Если бы они только знали… слава богу, что они не знают. Когда они встают на траву друг перед другом, между ними появляется еле заметная неловкость. Лука кивает им головой и делает взмах рукой, показывая, что можно начинать зачитывать свои реплики. Все идет хорошо, они интуитивно нащупывают правильный ритм. Все-таки они еще не очень близки, но уже достаточно хорошо знакомы друг с другом. Во время этой сцены Тим по-настоящему раскрывается. И, когда в нужный момент «он смотрит тем самым, призывным, взглядом, требуя поцелуя» – доводит все до пика напряжения. Отвечая ему, Арми внезапно осознает, что не играет, а говорит серьезно: - Ты все усложняешь для меня. - Почему я усложняю? – спрашивает Тим. - Потому что это будет неправильно, - и так и есть. Дело не только в том, что Арми женат – им все же нужно работать вместе. Арми никогда не участвовал в «показательных романах» - ну ладно, по большей части, потому что играл либо с женщинами, либо мужчинами-натуралами. И все же – не стоит гадить там, где ешь. - Будет? – не отступает Тим. Нет, не Тим. Элио. Это Элио говорит с Оливером, а не Тим с Арми. Нужно помнить об этом. Это важно. -Да, будет. Не хочу притворяться, будто подобное не приходило мне в голову, - и снова ни капли лжи. Они оба уже поняли, что искушение и соблазн стали их верными спутниками. - Видимо, я узнал обо всем последним, - Тим закусывает губу, и Арми фыркает. Лука поднимает глаза от сценария, а потом делает там какую-то пометку. Блядь! Нужно быть осторожнее, не стоит так выдавать себя. - Ну, так и есть. Вот это! – Арми жестом указывает на них обоих. – Что это, по-твоему, такое, что происходит? Теперь он пристально смотрит на Тима, не моргая. - Происходит? Ничего… ничего, - и в этот момент Тим выглядит таким искренним и открытым, почти невинным. Опять этот паршивец его дразнит! Арми знает, что сейчас ни в коем случае нельзя повалить его на землю и придушить, как в последний раз, чтобы выучил уже свой урок. Не когда Лука рядом. Приходится сдержать порыв. И на это раз воспользоваться словами. Арми смотрит на Тима прямо и говорит: -Ну, если тебе полегчает, то мне приходится многое скрывать. И пришло время тебе научиться тому же, - он делает паузу, а затем задумчиво добавляет, вспоминая, как Тим открыто целовался с Уиллом несколько дней назад: - Ты самый везучий парень на свете. Тим - не Элио – встряхивает головой: - Ты многого не знаешь. Все совсем не так. Лицо у Тима серьезное. Или это все еще Элио говорит? Или Тим? Он говорит о себе – или об Арми – или о них двоих и об их ситуации? Онемев от ужаса, Арми пристально вглядывается в лицо Тима, не в состоянии подать следующую реплику. Затем просто качает головой, поднимает руки и выходит из сценического пространства, ступая в тень большой раскинувшейся неподалеку пальмы, поворачиваясь спиной к присутствующим. Лука объявляет перерыв и идет в дом, чтобы приготовить напитки. Арми ложится на траву, смотрит на солнце сквозь листву деревьев до тех пор, пока глаза не начинают слезиться и едва не теряют зрение, в голове шумит - и не только от жары. А потом рядом с ним падает Тим и протягивает стакан воды: - Выпей, - просит он, а Арми настолько эмоционально выдохся, что у него нет сил спорить, так что он просто пьет. Позволяя Тиму одержать эту маленькую победу. - Похоже, у тебя входит в привычку следить за моими физическими нуждами, - Арми садится, чтобы сделать глоток, и улыбается поверх стакана. Тим лишь дергает плечом: - Мне не трудно, - взгляд у него открытый, мягкий, и Арми очень хочется взъерошить его кудри. - Не против, если я закурю? – спрашивает Арми и выуживает из кармана шорт пачку сигарет, чтобы занять чем-то руки. Тим усмехается: - Совсем не против, - он протягивает руку, вынимает прикуренную сигарету из пальцев Арми и затягивается. Арми изумленно таращится на него, потом прикуривает для себя еще одну сигарету и качает головой: - Ты никогда ничего не боишься и ни перед чем не пасуешь, да? - Я как раз очень нервничаю, - Тим жмурится и внезапно кажется очень юным. - Неужели? - Ну, очень скоро ты меня поцелуешь. - Не я. Оливер. И не тебя. А Элио. И он еще об этом не знает. - О, ну конечно знает, - ухмыляется Тим. – Нам нужно будет пользоваться языками? Арми взрывается от смеха: - Как бы там ни было, - он пристально смотрит на Тима. – Мы уже целовались. - Нет, не целовались, - Тимми отзывается с такой пылкостью, что это удивляет. - А что тогда случилось в воскресенье вечером у Луки? - Это был не поцелуй. Не настоящий, во всяком случае. У Арми снова начинает кружиться голова. Что это значит? Не настоящий? Это была шутка? Вызов? Издевка? Уилл его настропалил? Или, не дай Бог, Ник? Вот почему он вошел и прервал их в самый неподходящий – или, наоборот, подходящий – момент? Но он не успевает накрутить себя до конца и бросить ехидную реплику, к ним подходит Лука: - Не хочу давать вам каких-то наставлений для следующей сцены. Просто попытайтесь найти нужное сочетание неловкости и желания. Все, что угодно, что поможет вам привыкнуть друг к другу. И даже если появится небольшая сдержанность, то это хорошо… это же первый раз. Поехали. Он садится на лавку невдалеке и с любопытством наблюдает за ними. Ну вот и все. Пан или пропал. Хорошо, что именно персонаж Оливера инициирует первый поцелуй, что он переводит все в физическую стадию. Арми сейчас очень важно ощутить хоть какое-то подобие контроля, иначе он просто соскочит. Тим лежит на спине, закинув руки за голову. Арми быстро прогоняет из головы совершенно не помогающие ему образы тонких связанных запястий и концентрируется на его губах. Они не пухлые, но очень красные, слегка раскрытые. Глаза закрыты от солнца. От жары под мышками расползаются два маленьких темных пятнышка. Арми чувствует запах свежего пота, он пьянит. Арми отрешается от всего вокруг – Луки, жужжания пчел, соседей, которые могут подсматривать за его первым поцелуем с Тимом. Нет! Стоп! Хватит! За первым поцелуем Оливера с Элио! Как и написано в сценарии, он тянется вперед и касается большим пальцем нижней губы Тима. Рот его приоткрывается, и оттуда выскакивает влажный розовый язычок. Арми вздрагивает, словно его ударило током. Он отскакивает назад и делает глубокий вдох, прежде чем услышать Луку: - Нет, нет, нет. Что такое? Это ведь именно то, чего хочет Оливер! То, чего он так ждал. То, что пытался усмирить в себе. Давай, действуй. Господи, Лука, если бы ты только знал… Арми чувствует, как лицо вспыхивает. Тим не шевелится, даже глаз не открывает. Просто лежит здесь, совершенно пассивный, покорный и ждет, когда Арми продолжит свою ласку. Арми опять наклоняется, обхватывает до странности прекрасное лицо Тима, прежде чем снова коснуться его губ. На этот раз, когда язык Тима облизывает его указательный палец, он уже не дергается назад. Язык розовый, как у котенка, но более мягкий. Арми сглатывает комок в горле и наклоняется ниже. И ровно в тот момент, когда он собирается прижаться губами к уголку рта, захватывая верхнюю губу, как его учили во всех остальных фильмах, над которыми он работал, Тим открывает глаза, слегка поворачивает голову и встречает губы Арми, полноценно отвечая на поцелуй. Язык его все еще в игре, и Тим нежно проводит им по нижней губе Арми. Ему хочется заорать: Я думал, мы договорились без языков – но потом он вспоминает, что так ничего и не ответил Тиму. И будь он проклят, если позволит этому мальчишке получить контроль сейчас! В эту игру могут играть оба, к тому же Арми хорошо в этом разбирается и знает парочку приемов. Так что он не отстраняется. Вместо этого он очень нежно прикусывает нижнюю губу Тима и удерживает ее зубами, ведет коленом вверх и, слегка надавливая, разводит им бедра Тима. Тим извивается под ним, и Арми ухмыляется в поцелуй, посасывая губу немного жестче, и в этот момент Тим проезжается по его ноге своим стояком. Арми едва не подскакивает на ноги. - Какого хуя! – восклицает он, пока Тим перекатывается на живот с невинной улыбкой на лице. На щеках его расползаются два красных пятна, ну, ему хоть немного стыдно. Или же он просто возбужден. Блядь! -Да что с вами обоими такое? – спрашивает Лука, и в голосе слышится раздражение. – Начиналось все очень мило, очень естественно, но потом… Что вы делаете? Арми? Арми охота заорать, что Тим просто непрофессиональная шлюха. Да. Это непрофессионально - возбуждаться во время сцены, независимо от того, репетиция это или сами съемки. Что он понятия не имеет, что здесь происходит, но ему это не нравится, и почему это во всем всегда виноват он? Но он молчит, пытается отдышаться и смотрит в землю, смущенный, расстроенный, раздраженный своими реакциями. В итоге именно Тим говорит: - Извини, - за них обоих. - Это просто… Странно. Я никогда не участвовал в таких сценах. Никогда не играл в настоящих любовных сценах. У меня был только один небрежный поцелуй с девчонкой… И я просто не знаю… и потом, это же Арми… - А что со мной не так? – спрашивает Арми чересчур громко, потому что все еще взволнован. - Приятель, ты же охуенно здоровый. Столько… тела рядом со мной. Мы всю прошлую неделю почти не разговаривали, и вдруг между нами должны появиться доверие и страсть… Просто… это тяжело, очень тяжело, приятель. Да это у тебя в штанах потяжелело, приятель! – думает Арми, но прикусывает язык. Тим вдруг кажется по настоящему расстроенным, и Арми приходится напомнить себе, что для него это первый фильм с главной ролью. Он садится рядом с ним, наконец-то поддается порыву взъерошить ему волосы и вздыхает: - Да, прости… понимаю, как это необычно. Они оба смотрят на Луку в ожидании руководства к действию. - Знаете что, - говорит тот, растирая лицо рукой.- К черту сценарий. Забудьте эту сцену. Для начала это было слишком. Просто… обнимитесь. Поцелуйтесь немного. Прочувствуйте, как это. Что хорошо, а что не очень. Наметьте важные направляющие. Я буду наверху. Когда почувствуете, что вы нащупали доверие, возвращайтесь в дом. На этом он встает, разворачивается и уходит. ~~~~ Тимми смотрит вслед Луке, который уходит, оставив их вдвоем на лужайке. Стояк все еще пульсирует в джинсах, а Арми сидит так близко, что рассчитывать на то, что он скоро спадет, не приходится. Спустя какое-то время Тимми осмеливается оглянуться и встречается взглядом с Арми, который выглядит немного ошарашенным. - Ну и что это такое? Не понятно, говорит ли он об уходе Луки или о том, как Тимми терся об его ногу, так что он просто пожимает плечами и снова бормочет: - Извини. - Так это правда? Ты никогда раньше не снимался в эротических сценах? Тимми кивает. - Я тоже. - Что? Арми, мать его, Хаммер никогда не трахался на экране? – в это сложно поверить. - Неа. Тимми смеется и немного расслабляется. - Ладно, ну что, сделаем так, как советовал Лука? Арми кивает: - Сделаем, но только больше никаких шуток. Я тоже нервничаю, так что давай, подыграй мне в этот раз, о'кей? Уверен, что нам обоим хочется, чтобы все это прошло наименее неприятно. Наименее неприятно – совершенно не то слово, думает Тимми, но не произносит этого вслух и все же кивает. - Итак, расскажи мне о своих границах. Не смейся! Где мне не стоит тебя трогать? - Ты можешь делать все, - отзывается Тимми на полном серьезе. – Все, что пожелаешь. Все в порядке. Я тебе разрешаю. Он произносит это, затаив дыхание, но все же произносит. - Тим, - разочарованно выдыхает Арми и качает головой. – Я же просил, не надо шуток… - Я не шучу и не играю! – Тимми повышает голос. – Я серьезно. Неужели ты так слеп, что не понимаешь… - с него довольно. Если они продолжат в таком духе, то у них уйдут годы на то, чтобы чмокнуть друг друга в губы. Так что он прижимается к груди Арми, залезает к нему на колени, почти седлает его и зарывается пальцами в золотистые волосы. - Я разрешаю тебе душить меня. Кусать меня. У меня такой стояк, что я едва ли смогу удержаться на ногах, - Тимми ставит точку во всем этом, выворачиваясь сейчас наизнанку. И на этот раз Арми не отшатывается. Он просто, как загипнотизированный, смотрит в зеленые глаза Тимми. – Нет никаких границ, Арми. Просто, блядь, возьми меня, пожалуйста. На мгновение Тимми кажется, что Арми сейчас его оттолкнет и просто уйдет, оставив его валяться на траве, умирая от стыда и желания. Но вместо этого его правая рука поднимается вверх, аккуратно оборачивается вокруг шеи Тимми, и большой палец нежно гладит адамово яблоко. - Ты уверен? – спрашивает он, и глаза его внезапно меняют голубой цвет на индиго. - Да, - Тимми почти скулит от желания. Большой палец Арми движется вверх к линии челюсти, проходит по острой выпирающей косточке, ведущей к уху, а потом Арми тянет его голову вниз. Но не целует, всасывает мочку уха губами и прикусывает ее, сильно. Тимми застывает от напряжения, когда вторая рука скользит по талии и обхватывает его задницу. У него такие большие руки. Арми сильнее прижимает Тимми к своим коленям, и тот чувствует его мощный стояк. Тимми начинает задыхаться. - Чувствуешь, что ты со мной делаешь? – выдыхает Арми ему в ухо, и Тимми стонет и запрокидывает голову назад, обнажая шею. Он знает, что следы уже исчезли, но надеется, что Арми поймет намек и наставит ему новых. – А ведь тебе это нравится, да? Носить на себе мои метки, демонстрируя их всем вокруг? Тимми в состоянии лишь хныкать. - Проси, - голос Арми становится резким и низким, и Тимми начинает плавиться в его огромных руках, словно воск. - Пожалуйста, - тяжело выдыхает он. – Господи, пожалуйста… И наконец, наконец-то, Арми прижимается своими мягкими губами к горящей коже Тима и кусает того в излучину шеи, так сильно, что Тимми кажется, он сейчас вырвет кусок кожи. Он вскрикивает и извивается, но Арми удерживает его на месте своими большими сильными руками. Не сбежать. Арми кусает еще раз, прежде чем глубоко всосать кожу. Интересно, чувствует ли он вкус крови? Вскоре Тимми получает ответ на свой вопрос - когда Арми, пройдясь губами прямо по его горлу, обхватывает ладонями лицо и глубоко целует его. Рот наполняется вкусом меди, когда язык Арми, не спросив согласия, толкается внутрь, потому что они оба знают, что получено оно, согласие, было в тот самый момент, когда они впервые встретились. Тимми просто открывается в ответ, с утробным рычанием засасывая язык Арми, слизывая вкус собственной крови с его губ. Это так мокро и грязно. Они пожирают друг друга, и Тимми даже не понимает, в какой момент стал с невероятной силой вжиматься в пах Арми и тереться об него, пока не чувствует теплую влагу, расползающуюся между ног. Господи, он только что кончил в штаны, как перевозбужденный подросток! Но Арми не смеется. И он не шокирован. Он просто держит Тимми, прижимая его голову к своей твердой груди, приговаривая, какой он восхитительный, красивый. И в это мгновение, когда Арми топит его в своей ласке, Тимми чувствует себя грязным, использованным, расслабленным и счастливым, и он позволяет себе поверить Арми, когда тот прижимается губами к его волосам и шепчет: - Я хочу тебя. Хочу.