При взгляде на тебя бросает в дрожь

Господи, Арми просто в восторге от такого Тима. Вчера ночью он был так хорош, так старался сдержаться, загнать оргазм поглубже, боролся с желанием кончить, вплоть до рыданий и истерики. Это было до головокружения прекрасно. И поэтому держать его всю ночь в своих объятьях было так ценно. Арми лежит, прижавшись к связанному телу, надеясь, что не только веревки оставят свои следы, но и Тим оставит на них свои метки, превращая их в единую сущность. Инь и янь, солнце и луна, подношение и принятие, связанные в извечном круговороте жизни. Не способные существовать друг без друга. В этот ранний час Арми, наконец-то, сжалившись над Тимом, осторожно ослабляет тонкую веревку на члене и яйцах. Тим, несколько утомленный их предыдущей изнурительной сессией, стонет и медленно просыпается, все еще дрейфуя на волнах сна. - Сейчас я тебя трахну, - выдыхает Арми ему в ухо, и каменный, истекающий еще с вечера член Тима дергается в ответ. Видимо, болезненно, потому что Тим шипит от легкого прикосновения к нему, но, тем не менее, отвечает: - Пожалуйста. Арми чувствует, как тимины мышцы напрягаются, когда тот пытается придвинуться ближе. Но это бесполезно, потому что он связан и полностью обездвижен. Арми гладит и водит рукой по веревке, сковывающей его, наслаждаясь тем, как Тим дрожит от каждого прикосновения. Арми оставляет его лежать на боку и садится, чтобы достать смазку, потом берется за его колени и подтягивает их выше, пока бедра не касаются груди Арми, открывая лучший доступ для того, чтобы растянуть его пальцами. Тим издает совершенно фантастические звуки - мольбы и просьбы чередуются с порочными вздохами, когда Арми проталкивает глубоко внутрь сначала один палец, а затем и второй. Он двигает ими, пока они не начинают легко скользить вперед и назад, растягивая тугую дырку, поглощаемые худым телом. Кольцо мышц вокруг уже покрасневшее и припухшее, несмотря на то, что Арми только начал. И чтобы раздразнить еще больше, он сгибает пальцы с каждым толчком, мгновенно определяя, где находится то самое заветное местечко. Тим вскрикивает, все его тело с головы до пят вытягивается в одну натянутую струну. Арми чувствует, как он плотно сжимает внутри пальцы, чтобы те соприкоснулись с чувствительным оголенным комком нервов, пытаясь получить удовольствие. В таком положении, в которое уложил его Арми, Тим почти не может двигаться, но он старается насаживаться и подмахивать бедрами, чтобы добиться желаемого. И в своем отчаянии он прекрасен. - Скажи, как сильно ты хочешь меня, - шепчет Арми, останавливаясь, но не вытаскивая пальцы. - Господи, Арми, ну трахни меня уже, наконец, - стонет Тим. - Нет, тебе придется постараться получше. - Арми, пожалуйста. У меня такой стояк, что уже все тело болит. Просто сделай это. - Почему я должен это делать? Что такого можешь предложить мне ты, чего не могут другие? - Ты будешь моим первым, - голос Тима хрипит от возбуждения. – Я такой узкий, что ты получишь незабываемое наслаждение. - И ты не боишься боли? – интересуется Арми, нежно водя кончиком носа по шее Тима, в том месте, где смешиваются запахи пота, секса и сна. - Нет, - Тим трясет своими взъерошенными кудрями. – Я хочу ее. Так сильно. И хочу с тобой. Просто возьми меня. Когда Арми добавляет третий палец, Тим начинает вибрировать всем телом и быстро вдыхать и выдыхать через нос. - Постарайся расслабиться. Знаю, что всего слишком много, но ты справишься. Тим кивает, ресницы трепещут, и глаза закрываются. - Тебе хорошо? - Ммммм, да. Очень хорошо, пожалуйста… Арми не торопится, плещет еще смазки и наблюдает, как краснота расползается от затылка Тима вниз по позвоночнику, пока не достигает торчащих лопаток. И когда Арми начинает облизывать шею и ведет языком до мочки уха, глаза Тима буквально закатываются назад, а скованные конечности начинают ходить ходуном. Сегодня не будет никаких укусов. Съемки начинаются в понедельник, и большую часть времени Тим будет ходить полуголым. И не сможет позволить себе щеголять в засосах. - Арми, ну пожалуйста… я уже готов, - Арми наконец-то убирает пальцы. Тим протестующе скулит, но замолкает, как только большие руки подхватывают его под колени, подталкивая еще выше, складывая почти пополам. Арми чувствует, как узлы веревки врезаются Тиму в ноги, и слегка втирает их в нежную молочную кожу. Конечно, нельзя оставлять слишком заметных следов, но ничего страшного, лосьон арники все исправит. Просто ему очень нравится контраст между грубой пенькой и нежной кожей. - Точно? – спрашивает он. Тим что-то бессвязно стонет в ответ, но звучит это как воодушевленное согласие. - Хорошо, - Арми наклоняется к прикроватной тумбочке и достает из ящика презерватив. Разорвать упаковку скользкими пальцами сложно, поэтому он использует зубы, а потом быстро раскатывает презерватив по члену. Несмотря на то, что Тим достаточно влажный, все-таки это его первый раз, поэтому Арми собирается быть нежным. Он смазывает себя еще раз, прежде чем пристроиться к узкой дырке своим толстым членом. - Чувствуешь? Тим лишь кивает и трясет руками. - Хочешь этого? - Да, - выдыхает Тим. - Проси. Как следует. - Арми, пожалуйста, возьми меня, поимей меня, трахни меня, выеби меня, выдери… - бормочет скрюченный Тим, не заботясь о том, как глупо и пошло это звучит, и Арми тает. А когда толкается внутрь, наступает полная тишина. Он скользит медленно, но уверено, не обращая внимания на то, что Тим от шока зажимается и давится воздухом из-за непривычного растяжения. Арми останавливается лишь тогда, когда входит на всю длину, чтобы насладиться жаркой теснотой, окутывающей его со всех сторон. Это все, о чем он когда-либо мечтал, даже лучше. Подснятым парнишкам не нравится, когда их связывают, а Арми не в кайф, если партнер не отдается процессу. Ему нужны настоящие стоны удовольствия от собственной беспомощности и безвольности в сковывающих путах. И Арми нравится наблюдать, как протекает борьба с внутренним стеснением, прежде чем приходит полное принятие себя. С купленными мальчиками этого всегда было либо чересчур, либо слишком мало. Излишний страх, излишнее восторженное притворство, некоторые вообще ударялись в тему рабства. Но, Тим… он просто совершенен. Узкий, покорный, одновременно возбужденный и немного испуганный. Арми оставляет поцелуй у него на загривке, зарываясь носом в мягкий подшерсток затылка. И если он мечтал когда-либо о том, чтобы время остановилось, то вот оно, то самое мгновение. Когда нет ни до, ни после, есть только сейчас, и он хотел бы остаться в этом моменте навечно. ~~~~ Арми такой большой, что Тимми кажется, будто его разрывает на части. И он не останавливается, даже когда Тимми скулит и хнычет. Пиздец, как больно. Тимми чувствует, как глаза снова наполняются слезами, но в этот раз не от отчаянного возбуждения, а от жгучего, мучительного растяжения и того, как член Арми распирает его изнутри. Тимми уже готов молить Арми остановиться, когда тот замирает. - Это все, - шепчет Арми ему в ухо, и Тимми переполняется странной гордостью за самого себя. Он сделал это. Принял все. И теперь Арми в нем по самые яйца, а Тимми может чувствовать, как его член пульсирует и разбухает внутри. И все из-за него. Потому что он такой узкий. Потому что Арми хочет его так сильно. Потому что Арми его первый. И это подарок, который ему может преподнести только Тимми. Тимми знает, что теперь до конца жизни не забудет этот момент. Отныне Арми навсегда выгравирован у него в душе. Арми станет частью его истории, частью его жизни. Тимми сносит голову от этой мысли, и он принимает боль, превращая ее во что-то будоражащее. Он всегда хотел знать, каково это. Теперь он знает. Это не очень приятно, но сам факт того, что он не может ничего поделать, кроме как смириться, заводит куда сильнее, чем должен был бы. Тимми полностью отдал контроль над своим телом и удовольствием в умелые руки Арми. И знание, что он не должен делать ничего, кроме как получать, – опьяняет. Спустя долгое время Арми спрашивает: - Ты в порядке? - В порядке, - голос его звучит странно даже для собственных ушей. - Ты охуенный. По лицу Тимми расползается огромная улыбка. Он на пробу сжимает задницу, и Арми в ответ сильнее сцепляет вокруг него руки, целует в шею, в плечи и судорожно выдыхает. А когда Тимми проделывает такое еще раз, Арми уже стонет в голос. - Господи, я так и знал, что ты будешь издеваться. - Двигайся, пожалуйста. Трахни меня, - шепчет Тимми, хотя он не уверен, что сможет вынести то, о чем просит, но готов попробовать. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Все горит. И ощущения такие странные и какие-то неправильные, словно он набит чем-то до отказа. Тело начинает бунтовать, сопротивляться чужому вторжению. К тому же он никак не может остановить Арми. Он беспомощен. Так что Тимми закусывает губы столько, сколько может, пока не подступает угроза непоправимого. - Аххх… пожалуйста… не надо!- стонет Тимми, и Арми замирает. - Просто дыши. И он дышит. Член, пойманный в ловушку между связанными ногами и ровно перевязанным телом, обмякает. А дотронуться до себя все еще скованными руками невозможно. Их уже слегка покалывает, но пальцы еще свободно двигаются, так что переживать не о чем. Похоже, Арми догадывается, что ему нужно, запускает руку ему между ног и принимается ласкать его. Вот, что помогает Тимми по-настоящему расслабиться, и к его собственному удивлению, не только член начинает снова возбуждаться от прикосновений Арми, но и задница, похоже, приспосабливается к огромному члену. - Да, Тим, вот так. Не сопротивляйся. Ты же знаешь, что хочешь этого. Я позабочусь о том, чтобы тебе понравилось. Доверься мне, детка. Тимми откидывает голову на плечо Арми, открывая горло, и едва заметно кивает, что становится для Арми сигналом к действию. Свободной рукой он обвивает его потную шею, слегка сжимая ее. Господи, да, пиздец как хорошо. - Сделай это, - требует Тимми, и Арми смыкает пальцы до конца, вжимаясь ладонью в кадык. В голове все плывет. Вот оно. Это ощущение нужности, обладания, подавления – полной безопасности. Он готов капитулировать прямо сейчас. От недостатка кислорода в голове гудит, и мускулы слабеют, отпуская какой-то бессознательный зажим, который удерживал его и мешал наслаждаться процессом. Тимми издает едва слышный звук, и это все, что требуется, чтобы Арми начал толкаться в него снова, одновременно водя кулаком по члену. И это так хорошо, что Тимми способен в любой момент просто отключиться. Мокрые, пошлые, хлюпающие звуки от ударов плоти о плоть наполняют комнату, переплетаясь с гортанными, хриплыми стонами Тимми и низким рычанием Арми, когда он выгибается назад, чтобы снова быстро вонзиться в податливое тело. В какой-то момент армина хватка на бедре слабеет, и Тимми выдыхает: - Боже, ну пожалуйста, дай мне кончить… - его член, спрятавшийся в кулаке Арми, слишком чувствительный после вчерашних игрищ, и даже несмотря на большое количество выделяемой смазки, он все равно саднит и зудит. Не ясно, в чем дело, в том, что это его первый раз, или в том, что Арми сам уже близок к краю, но тот, сжалившись, просто рычит: - Блядь, давай, - а большего Тимми не надо. Он начинает кончать, бедра и мышцы скручивает в судорогах, пока он, не в состоянии глотнуть воздуха, хрипит: - Да, боже, да! – и еще. – АрмиАрмиАрми. В то время, как Арми продолжает долбить его с такой силой, что Тимми боится быть разорванным напополам. Огромная ладонь ни на секунду не ослабляет хватку на горле, и в какой-то момент Тимми видит перед глазами звезды… И то, как Тимми дергается в спазмах, оказывает нужный эффект на Арми. Когда Тимми накрывает последними сокрушительными волнами оргазма, Арми замирает, крепко сжимает пальцы вокруг горла, полностью перекрывая воздух, и ровно перед тем, как перед глазами темнеет, Тимми чувствует, как Арми изливается в презерватив. Спустя несколько секунд Тимми, задыхаясь в чужое плечо, приходит в себя, а Арми все еще в нем. «Так вот, как оно» - единственная связная мысль, которая доступна на данный момент. Он хочет, чтобы они остались вот так навечно, связанные друг с другом самым близким и интимным способом из всех возможных. Все это как-то выходит за рамки обычного физического акта. Они стали одним целым, дополняя друг другом свои нужды и желания. Тимми слишком ошеломлен, чтобы до конца осознать, что сейчас произошло. Но он точно знает, что это нечто совершенно грандиозное. И он уже никогда не будет таким, как прежде. А потом Арми быстро выходит из него, копошится позади, скорее всего, снимает презерватив, и волшебство момента рушится, возвращая Тимми к неприглядной действительности, а именно, к тому, что у него только что был анальный секс. Он даже боится представить себе, насколько грязным сейчас выглядит – мокрые простыни, подсыхающая на груди сперма, перемазанные, дай бог только смазкой, бедра, что-то, вытекающее из задницы, – Тимми чувствует себя пиздец, как странно. Он снова закрывает глаза и пытается игнорировать реакции своего тела на то, что его задница только что приняла в себя массивный член. Потому что, честно говоря, Тимми очень жаль, что им пришлось использовать презерватив. Он очень хочет экспериментов, хочет, чтобы Арми кончил в него без преграды в виде латекса. И мысль о том, что Арми потом мог бы баловаться и слизывать свою собственную сперму, вытекающую из его дырки, снова отдает прямиком в член. Господи, в кого он превратился? А потом он чувствует, что Арми развязывает его, - сначала верхнюю часть тела, потом ноги, попеременно массируя их, прежде чем поцеловать и погладить каждую оставленную веревкой отметку на теле. - Ты такой красивый. Блядь, Тим, ты просто божественный. Невероятный. Фантастический. Спасибо тебе. Ты удивительный. Тимми купается в этом обожании, тянется всем телом и жмется к Арми, пока тот не встает, чтобы принести влажное полотенце и немного лосьона, чтобы втереть его Тимми в кожу. - Позже я тебя снова трахну, ладно? Тимми лишь кивает. Ну конечно. Арми получит все, что пожелает. И он на мгновение закрывает глаза, чтобы перевести дух, наслаждаясь чувством полного насыщения и удовлетворения.