При взгляде на тебя бросает в дрожь

Когда в понедельник наконец-то начинаются съемки, то все идет очень здорово. Они ловят одну волну, и не только Арми с Тимми, но и Амира, и Майкл, и Эстер, и Ванда, и Антонио, да и вся съемочная группа. Они семья, единое целое, и чтут за честь прикоснуться к роману Андре и сценарию Джеймса. Первой сценой они снимают приезд Оливера, и все кажется таким естественным, словно все они давным-давно живут на этой вилле. Не только Элио с родителями, но и сам Тимми, Майкл с Амирой, приходящая в гости Эстер, заботящаяся о них Ванда. А теперь вот и Арми приехал. Он так легко и уверенно играет первые сцены, Тимми не должно это удивлять и все же удивляет. Они проводили много времени вместе. Репетировали. Трахались. Но по-настоящему еще не работали, вплоть до сегодняшнего момента. И это целое открытие – видеть, что для Арми действительно значит актерство. Узнавать о нем самое сокровенное, наблюдать, как он на глазах превращается в Оливера – и совсем не топорными методами, а легкими мазками. В едва уловимых изменениях речи, осанки, жестах. Эдакий мастер-класс, который на порядок повышает качество игры и самого Тимми. Они находят свой темп, входят в определенный ритм, сохраняя дистанцию, но при этом обмениваясь долгими взглядами. Во время перерывов болтают, улыбаются, правда, не касаются друг друга. Но за этим мнимым радушием скрывается глухое раздражение – во всяком случае, со стороны Тимми. Потому что непонятно, что творится у Арми внутри. Теперь ясно как божий день, что тот мастер держать лицо при любых обстоятельствах. И сейчас ухнувший с головой в своего персонажа, благодаря классной актерской игре, смешанной с самообманом, он словно ускользает от Тимми. Это пугает и нервирует. А еще становится своеобразным вызовом – не позволить подобному случиться. Тимми и сам полностью погружается в Элио, сливается с ним в единое целое. Ко вторнику он всей кожей чувствует то самое неуловимое желание чего-то, что может дать только Оливер. И от прикосновения руки Арми во время съемок в Креме, когда он говорит «Позже», все тело прошивает электрическим разрядом. Ну честно говоря, он конечно спровоцировал это, потому что падение на Оливера не было прописано в сценарии, и все же удивительно, что с ним делает одно прикосновение Арми, хотя он не ощущал их на себе всего лишь пару дней. И потяжелевший взгляд Тимми, который он кидает на уезжающего Оливера – совершенно реальный, не наигранный. До сих пор воздерживаться от самоудовлетворения было поразительно легко, но избегать физического контакта с Арми – это то еще испытание. Особенно, когда в сцене снимаются лишь они вдвоем, и нет других актеров, на которых можно отвлечься. Арми и Тимми всю неделю не остаются наедине. Они ходят к Луке по вечерам, но не вместе. А когда выходят на ужин, то лишь будучи уверенными, что Амира, Эстер или Майкл присоединятся к ним. Сначала Тимми сам себя удивляет тем, что соблюдает данный им обет целомудрия. Да и в течение дня соблюдать его не так уж сложно. Съемки утомляют, несмотря на привычный для Италии короткий рабочий график. Ему приходится фокусироваться на своей роли, на разных языках, наставлениях Луки, на своих движениях, правильном освещении, расположении. Вокруг постоянно суетятся люди: визажисты, помощники костюмеров, ассистенты режиссера, операторы… По большому счету свободного времени просто нет, ни минуты тишины и покоя, чтобы размышлять о том, как сильно он скучает по Арми, ровно до тех пор, пока Тимми не оказывается поздно вечером в одиночестве в своей квартире – но даже тогда, он просто замертво падает в постель, не в состоянии маструбировать. Правда, когда они сидят все вместе за длинным столом у Луки и Арми выглядит таким счастливым, хмельным, взмокшим, с всклоченными волосами и распахнутой рубашкой на манер Оливера (наверняка, она и принадлежит Оливеру), то Тимми так и тянет прикоснуться к нему, или пнуть ногой под столом, или попросить сигарету и выманить на улицу… но Тимми заставляет себя сопротивляться этому. И когда он видит краем глаз, что Арми смотрит на него горящим, собственническим взглядом, то начинает улыбаться и возбуждаться. Приятно знать, что Арми тоже волнует их маленькая игра. Не зря говорят, что расстояние сближает. Ну может, это не совсем их случай, но очень похоже. Первая настоящая проблема всплывает во время съемок волейбольной сцены, когда почти голый Оливер впервые приближается к такому же голому Элио. Прикосновение Арми горит на коже, словно ожог. Они немного репетируют, но Лука все недоволен. - Ты, то отклоняешься, словно тебе действительно противно. То наоборот, льнешь, словно единственное о чем мечтаешь – это руки Оливера. Нет, нет, нет Тимоти. Найди что-то среднее между этим. Вспомни твою первую репетицию. Как Арми вздрогнул, но не отстранился. Попробуй так. И тогда Тимми и Арми, обмениваются взглядами, и хоть на лицо последнего ложится мрачная тень, Тимми все понимает – он видит затвердевшие соски. И вспоминает тот день. В особенности то, что случилось после ухода Луки. Хорошо. Следующий дубль становится идеальным. И все же прикосновение Арми творит с ним что-то фантастическое. Хорошо, что в конце сцены он убегает, потому что он именно в этом нуждается. В нескольких минутах наедине с самим собой. Эти шорты слишком узкие. Тем вечером Арми извиняется и уходит от Луки очень рано. Во время ужина он выглядит еще более напряженным, чем обычно. За что Тимми одновременно ненавидит и хочет его с таким неистовством, которое поражает его самого. Определенно этот ублюдок отправился в свою квартиру, чтобы медленно и с кайфом подрочить… Ха! И тут он решает, что устроит Арми провокацию, когда появится такая возможность. Устроит отличное шоу и понаблюдает, как Арми это воспримет. Но прямо сейчас все кажется таким несправедливым, и густая, черная злоба оседает в желудке. Внезапно пропадает аппетит. Он отказывается от восхитительного тирамису Фернандо. От одного лишь последнего воспоминания об этом десерте низ живота тревожно скручивает, поэтому Тимми решает вместо него выпить красного вина. К десяти он в хлам, и Лука отправляет его домой, спать. Нужно как следует выспаться, никакого похмелья завтра. Вернувшись в квартиру Тимми очень близок к тому, чтобы рискнуть и нарушить правило. Как Арми узнает? Определит по количеству спермы в их пятничную встречу? Измерит ее? Хотя, с учетом кинков этого ублюдка, он может и такое учудить… а картинки того, что Арми может сделать с полным стаканом тиминой спермы, совсем не помогают хранить обещание. И тут Тимми радуется за себя, что так напился. Он даже не добирается до кровати, падает прямо на диван. Правда ему приходится поставить ногу на холодный пол, чтобы комната перестала так сильно кружиться. А подступающая легкая тошнота помогает успокоиться. И все же он лезет в карман штанов и достает телефон, когда тот вибрирует от пришедшего сообщения. От ArmieHammer @TChalamet: Ты понятия не имеешь, как я по тебе скучаю. Жду- не дождусь пятницы. Тимми ухмыляется и решает напоить Арми его же собственным горьким лекарством. Расстегивает джинсы, и тянет их вниз так, чтобы были видны его белые боксеры, затем снимает футболку, обнажая грудь и плоский живот. Выкручивает себе соски, пока они не твердеют достаточно, и тогда прикусив губу и томно прикрыв глаза – делает фото. С дьявольской улыбкой нажимает кнопку «отправить» и ждет. Наверное, он на время отключается, потому что дергается, когда телефон снова звонит. Уже слегка за полночь, и постепенно подступает головная боль. Во рту сухо и горько. Шея и спина затекли. От ArmieHammer @TChalamet: Дразнишься? Надеюсь, что ты хорошо себя ведешь. И следом прилетает еще одно сообщение: Ради твоего же блага. От порочного обещания, выраженного всего парой фраз на экране телефона, у Тимми тут же встает. Ха, провокация обернулась против него самого. Этого стоило ожидать. В итоге, ему приходится принять холодный душ посреди ночи, чтобы не притрагиваться к себе. Да и от похмелья он хорошо помогает, правда заснуть потом сложно. Когда на следующий день он появляется на съемочной площадке, Лука неодобрительно качает головой. К счастью, Арми выглядит не лучше. И Тимми восторженно злорадствует, потому что сегодня они снимают сцену в кабинете профессора Перлмана, когда Оливер объясняет этимологию слова «абрикос». Все, что от Тимми требуется – это сидеть, потягивать сок и наблюдать, как Арми проговаривает свои хитро-выписанные реплики, перемежающиеся со сложными иностранными словами. Тимми сидит, развалившись в своем кресле, заставляя себя сделать глоток густого абрикосового сока, расставив немного ноги, чтобы выглядеть невинно и застенчиво. Несмотря на ранее утро, Арми начинает потеть. Но в нужный момент собирается и отрабатывает сцену в кратчайшие сроки. Всего за два дубля. И к обеду они уже заканчивают. Невзирая на вчерашние довольно горячие сообщения, внезапно от Арми веет холодностью. Тимми пытается приписать это его профессионализму, но плохо получается. Арми уходит сразу после обеда, потому что сегодня его сцен больше нет. Сначала, они снимают внутри дома, как Элио бреется. Потом следует сцена ужина, когда Элио разочарован отсутствием Оливера. Если честно, сыграть ее убедительно совсем не сложно. Потом они все перемещаются к Луке, но Арми не появляется. Тимми хочет написать ему, но гордость берет верх. Он не влюбленный, тоскующий Элио, неспособный думать ни о чем, кроме Оливера. Так что он вступает в беседу с Амирой, которая знакомит его с актерами и актрисами, играющими гостей. Фильм и реальность переплетаются еще сильнее, когда Лука просит Тимми сыграть им на пианино, и все они поднимаются наверх, в квартиру его учителя, прихватив с собой пару бутылок вина. Вечер отличный, полный веселья и наслаждения… и все же, чего-то не хватает. Вернувшись домой Тимми решает позвонить Уиллу. Ему нужно услышать знакомый голос. - Привет, чувак. Ты где? - В Лондоне. Привет, Ти, рад тебя слышать. Как дела? - Первая неделя почти позади. В Лондоне – здорово. - Не делай так, не сливайся с темы. Как идут съемки? - Хорошо, честно. Все …. правда хорошо. - Тим? - Что? - Правда хорошо? - Ага… - Кончай. Брось мне хоть косточку. - Не могу, - Тимми тяжело вздыхает. На другом конце провода Уилл хранит молчание. - Прости, я не должен тебя задерживать. У тебя уже поздно… - заикается Тимми. - Ты в порядке? Тимми закусывает губы. Он в порядке? Что скажет Уилл, когда он поведает ему, как Арми душил его, затыкал, трахал, кончал на лицо множество раз – и что Тимми не просто позволил это, а мечтал об этом? Что он был связан во время своего первого раза с мужчиной. Нормально, что ему такое понравилось? Он не знает. Но он обещал Арми не рассказывать об этом. Так что он не будет. - Да, я в порядке. Просто… от всего этого голова кружится. Я же новичок. Но мне кажется, что все…. Правильно. - Мы же продолжаем говорить о твоем фильме, да? – в голосе Уилла слышится улыбка. - Ну конечно, - Тимми тоже улыбается. Уилл слишком хорошо его знает. - Ладно. Хорошо. Просто проверяю. Ты же знаешь, что можешь всегда поговорить со мной, да? - Да, спасибо, бро. Спокойной ночи. - Спи крепко, Тим. Что тот и делает. К концу недели Тимми пребывает в нервном предвкушении от грядущих интимных сцен с Арми\Оливером. В пятницу, они снимают, как Оливер входит в комнату Элио, когда тот маструбирует. Тимми одновременно радуется и ужасается, что сценарий заставляет его прикоснуться к себе. Спустя неделю воздержания это будет так приятно. С другой стороны, Арми же запретил. Что же ему делать? Перед сценой он ищет глазами Арми, пытаясь мысленно передать ему свои вопросы, сомнения, переживания. Но Арми проходит с Лукой свои реплики и его не замечает. Так что Тимми решается. Он опускает ладонь на шорты и ощущает, как у него немедленно встает. Черт! И, Вау! Как здорово гладить свой член. Даже муха не может отвлечь его от того возбуждения, что переполняет лишенное секса тело. Лука освободил площадку от посторонних, единственными свидетелями происходящего остаются только Сайомбху и звукорежиссер. До тех пор пока не врывается Арми, и Тимми не приходится быстро отнять руку. Но слишком поздно. Твердый член со шлепком бьется о живот, и несомненно отчетливо виден всем сквозь тонкую ткань боксеров. Он ждет, пока Лука крикнет «Снято!», но ничего не происходит. Сайомбху с камерой на плече стоит возле кровати на коленях и ему открывается прекрасный вид на непрофессионализм Тимми, но тот лишь продолжает держать камеру в его направлении. Так что Тимми продолжает сцену. Конечно Арми все видит. В глазах его загорается озорной блеск. И все же он протягивает руку. Тимми понимает, что немного смазки от спермы осталось на пальцах, и Арми скорее всего почувствует это. Их глаза встречаются, а взгляд Арми опускается вниз, Тимми между ног. Никакой реакции не следует, и все же Тимми это огорчает. Блядь! Так что, когда он падает назад на кровать, после ухода Арми, его расстройство более, чем реальное. И единственное, что его успокаивает, это тот факт, что неделя воздержания заканчивается сегодня. Становится совсем невмоготу. А эти мысли очень мешают опасть стоящему члену, чтобы можно было поскорее одеться и уйти с площадки. **** Арми почти сбегает из-за стола во время ужина у Луки после съемки волейбольной сцены. Последние дни и так превратились в пытку, но трогать снова и снова почти голого, сверкающего в солнечных лучах Тима – это уже чересчур. И лишь благодаря силе воле и мыслям о язве на ноге бабки, Арми в этой сцене удается избежать очевидной тесноты в коротких шортах. Кожа Тима теплая и мягкая, от нее веет солнцем, лосьоном и легким запахом пота… Господи! Это настоящая мука! Как ему вообще пришла в голову такая глупая идея? Неделя воздержания похожа на неделю в аду… Но нельзя отступать, если хочется сохранить пиетет Тима. Интересно, как сам Тим справляется? В этой сцене он, похоже, был напряженным, по крайней мере, таким же взволнованным, как и Арми. Так что сомнений в том, что он держит слово – не возникло. Арми не может сдержать улыбки при мысли о предстоящей пятнице. К тому моменту у Тима, наверняка, яйца посинеют. Он, поди, кончит от одного поцелуя и не бог весть какой ласки. Слава Богу, что Арми не давал обет воздержания. Он яростно дрочил с самого воскресенья, просто сегодня этого уже недостаточно. И решение проблемы он находит в Милане. На этот раз он доезжает на велосипеде до станции и садится на поезд. Поездка до Милано Централе занимает сорок пять минут. Там берет такси до Площади Тренто. Он прикуривает, прежде, чем нырнуть в темноту зарослей в поисках парнишки, которого встретил тут в последний раз. Он чувствует на себе любопытные взгляды, но сохраняет невозмутимый вид, стараясь их игнорировать. И все же, ему становится не по себе. Господи, это просто жалко! Он борется с желанием свалить отсюда. Ведь Тим, прямо там, в Креме, совершенно точно ждет его. Сегодняшние реакции на прикосновения Арми доказывают, что Тим в таком же отчаянии, что и он сам. Так зачем он приехал сюда в поисках суррогата, если может получить что-то настоящее? По привычке? Или, чтобы поставить точку? Неужели он готов платить за секс, покупая фальшивку, боясь рискнуть и поддаться настоящей симпатии? Больше, чем симпатии? Или этой поездкой он приглушает свою тоску по Тиму, удешевляя то, что есть между ними, предавая его доверие? Вот такое странное покаяние. Типично для Арми – оттолкнуть что-то стоящее и искреннее, как только оно оказывается на расстоянии вытянутой руки, довести все до катастрофы. Вау, сегодня просто вечер драмы. Отдаление от Тима совершенно не утихомирило эмоций. Честно говоря, этот целибат возымел совершенно противоположный эффект. Нужно взять себя в руки, пока все это не вышло из под контроля. Жесткий трах должен помочь. Ведь Тим не узнает, что он изменил ему. Стоп. Изменил? Откуда вообще такие мысли? Они же просто приятели, которые весело проводят время. Они не давали друг другу никаких обязательств. Он сейчас не изменяет Тиму, он просто… меняет один порок на другой. Кому он действительно изменяет, так это жене. Но о ней он сейчас совсем не хочет думать. Если поступки Арми причиняют боль Тиму, то это его проблемы, не так ли? Он сам дразнил Арми всю неделю, скакал почти голышом по площадке. И стрелял глазами! Полными отчаянного желания, хотя прекрасно понимал, что ему ничего не светит. Господи, этот пацан истинный дьявол во плоти. Километровые ноги, алебастровая кожа, веснушки, вспыхивающие на лице, когда он отдыхает на солнце в одних, не оставляющих места фантазии, плавках… Ну вот к примеру, Тим посасывал абрикос и слизывал Нутеллу с пальцев во время съемок «первого завтрака Оливера», из-за чего Арми пришлось найти укромный уголок и выкурить три сигареты подряд. Помощник режиссера, преисполненный раздражением, с трудом потом его нашла. Блядь! Эти воспоминания заставляют еще отчаяннее искать того пацана, нужно снять напряжение. Черт, он даже сейчас так сильно скучает по Тиму, что это просто нелепо. Они уже завтра увидятся. Но под кожей все зудит и он не может отказать себе в безрассудном поступке, кинуть косточку и посмотреть, как Тим будет ее грызть. Так что он пишет короткую смс-ку, пока сканирует глазами темные заросли в поисках Тиминого двойника. И это вовсе не опошляет момент, скорее наоборот, Арми никогда не упускал возможности назло маме отморозить уши. Примеров этому не счесть. И вообще, если он сейчас выйдет на связь с Тимом, значит, у него за спиной он ничего не делает. И короткое сообщение может сделать секс с двойником более реальным. Поэтому он пишет Тиму, что скучает. В конце концов, это правда. И когда в ответ получает изображение полуобнаженного Тима, то у него перехватывает дыхание. О да, словно Тим дает свое благословение. Хотя голос в голове нашептывает «Смотри, от чего ты отказываешься, идиот» Когда кто-то выходит из тени Арми все еще смотрит в телефон. - Чао, американо,- тот самый парень. На нем все те же худи и спортивные штаны, и вблизи он совсем не похож на Тима. Ладно, главное, что он тощий и темноволосый, пусть кожа не так безупречна, зубы кривоваты, а нос меньше, как и губы. И глаза неправильного цвета. Он держит в руках сигарету, жестом прося у Арми прикурить. Что тот и делает, прикрывая пламя ладонями. Парень затянувшись, смотрит на него. Господи, сколько же ему лет? Он вообще совершеннолетний? Выглядит, пиздец каким молодым… Потом он наклоняет голову, улыбается и дает знак следовать за ним. Арми помнит путь и они сворачивают за угол в заброшенное здание. Парень снова поворачивается и прижимается к стене, протягивая Арми смазку. Но тот качает головой и показывает парню жестом встать на колени. Внезапно настроение потрахаться исчезает. Как выясняется, даже минетом его не вернуть. И парнишке приходится хорошенько постараться, чтобы у него встал. Но навыки его ужасны, слишком много зубов, слишком мало всасывания, да и презерватив не улучшает ситуацию. Так что в какой-то момент Арми приходится закрыть глаза и скользнуть пальцами в сальные кудри, отдаться ощущению и иллюзии на краткий миг, которого оказывается достаточно, чтобы выплеснуться в презерватив. Парень требует еще сотню евро и Арми без колебаний платит. Он мечтает лишь о том, чтобы свалить из этого места, от этого парня и оставить весь этот изврат позади. И облегченно выдыхает, когда садится на заднее сиденье такси, спустя пару минут, и называет водителю адрес в Креме. Но вместо сытого удовлетворения внутри расползается холодная пустота. Арми понимает, что все это было ошибкой. Он стал хуже, чем был. Вернувшись в квартиру, он добрых пятнадцать минут стоит под кипятком, но все равно чувствует себя грязным, словно запах этого замызганного пацана въелся под кожу, просочился сквозь кости и проник в ДНК. И устроившись в кровати, он понимает, что пиздец, как облажался. Внезапно он злится на Тима. Этот мальчишка не имел права вот так вторгаться в его жизнь и рушить то немногое, что у него осталось. А теперь, оказывается, что секс без участия Тима не стоит и выеденного яйца. Арми берет телефон и снова рассматривает фотографию Тима, тем временем обхватывая быстротвердеющий член ладонью. Если бы Арми волновали деньги, то он бы пожалел о бессмысленно потраченном дорогостоящем вечере. Это зернистое изображение одной из частей тела Тима дает куда больше, чем сосущая, словно леденец на палочке, член проститутка. Он яростно дрочит себе, представляя, как наказывает Тима за то, что дразнит его своей соблазнительной красотой, заполняя его рот по самые гланды, пока тот не начнет задыхаться. И даже после второго оргазма за вечер бурлящее внутри раздражение не утихает. Так что он снова пишет Тиму, на этот раз пригрозив, чтобы не смел забыть о своем обещании, маленькая шлюшка. Боже, как бы дождаться пятницы… То, что он сделает с Тимом… Этой ночью Арми почти не спит, лишь на рассвете впадая в полудрему. И приехав на съемочную площадку, как можно дольше не снимает солнечные очки. Лука кидает на него неодобрительный взгляд, но ничего не говорит. Тим снова слоняется вокруг, такой тонкий и звонкий, но, слава богу, сегодня он хотя бы в рубашке. Арми игнорирует его изо всех сил. Это помогает ему пройти сцену с Майклом. Он очень профессионален, продумывает каждую реплику, делает заметки и фиксирует их все в сценарии. Из-за чего Арми легче ожидаемого погружается в образ Оливера, сложные сцены превращаются в чистый восторг, и сцена отыгрывается с двух дублей. Потом он видит, как Тим идет к нему, но не может посмотреть ему в глаза. Тот выглядит таким открытым, счастливым, юным и свежим, что Арми внезапно чувствует себя жутко старым, грязным и изможденным. Он боится, что даже одним разговором может испортить эту красоту и невинность. А еще боится, что Тим по лицу все поймет – всю вину, что съедает его. К счастью, Лука зовет их на ранний перекус. И Арми ест, потому что разговаривать с полным ртом не получится. Тим непринужденно шутит с группой, но то и дело поглядывает в его сторону, и легко читаемая искра во взгляде заставляет Арми краснеть и молиться лишь об одном, чтобы земля разверзлась и поглотила его. Он точно погубит этого волшебного, талантливого мальчика. Господи, он обязан оставить его в покое. Поскольку до конца дня он не нужен, Арми берет велосипед и уезжает. Но едет не в Крему, а за город, до тех пор, пока ноги не начинают отваливаться. И вернувшись домой, он чувствует себя потным, уставшим и больным. Хорошо. Во время ланча он ел пасту, хлеб, салат, сыр, мясо, рыбу, картошку. И съел все это лишь для того, чтобы избежать разговоров. Теперь ему придется заплатить за свою трусость и послабление режима. А чтобы выблевать все это, ему даже не нужна никакая искусственная стимуляция. Все что требуется, это вспомнить вчерашний вечер, юного мальчишку на коленях, отсасывающего за деньги. Вот и все что нужно, небольшое напоминание о том, каким большим и отвратительным куском дерьма он является. Истинное разочарование. Пустое место. Монстр. Его рвет до тех пор, пока не остается одна желчь. Но против обыкновения Арми не чувствует привычного облегчения. Он просто так устает, что забирается в постель и забывается сном на целых двенадцать часов. На следующий день они снимают сцену, где Элио маструбирует, прерываемый приходом Оливера. Арми старается не думать об этом. Он полностью закрывается, шарахаясь от Тима, как от чумы. Чувствует, что Тим хочет поговорить, хочет обсудить сцену до, но Арми не может. Его раздражает то, что должно произойти. Как Тим будет трогать себя, у него на глазах, пока все остальные наблюдают… после целой недели воздержания. Он старается игнорировать то, что происходит в штанах Тима, но в конце концов, он обычный человек, и в итоге он бросает туда взгляд. Наверное, его реакция была вполне подходящей, потому что потом Лука хвалит их за такую откровенную честность. А Арми нужна передышка. Он все еще чувствует липкую влагу от пальцев Тима, и отчаянно мечтает лишь об одном – облизать их и почувствовать его вкус. Ему срочно нужно уединиться. Так что он снова прячется на чердаке. Ему нравится это место. И прежде, чем прикурить очередную сигарету, Арми облизывает пальцы. Тим здесь, взрывается ярким вкусом на языке. Арми так сильно хочет его, что готов расплакаться. Он понимает, что не достоин его. И все же – он не оставит его. Ни сегодня. Ни завтра. Видимо, никогда.