При взгляде на тебя бросает в дрожь

Следующим утром Арми просыпается рано, с удивлением обнаружив, что половина Тима пуста и холодна. Его моментально накрывает паникой и он садится одним рывком, но тут же отпускает, когда в гостиной слышится голос. - Да, конечно… И все же… Да, безусловно стоит попробовать. .. Конечно…. Я знаю, что ты делаешь все… Брайан, я очень благодарен… Да.. Нет, нет…. Да, если он меня хочет… Чувак, это просто, не знаю… Да, хорошо, люблю тебя. Скоро увидимся. Стоит попробовать? Если он хочет меня? Люблю тебя…. Что происходит? Арми натягивает штаны, прежде чем появиться в гостиной, где обнаруживается злой и расстроенный Тим, который с шумом бросает телефон на диван. - Утро доброе? - Нахуй все! – орет Тим, и падает рядом с телефоном. На нем трусы и огромная выцветшая красная толстовка Арми, рукава длиннющие и закрывают ладони целиком, а сама толстовка свисает почти до колен. Отчего Тим выглядит еще более хрупким и потерянным. - Проблемы? – Арми чувствует себя неуверенно, стоя голышом в сером утреннем свете, но перед лицом очевидного расстройства Тима решает проигнорировать свой собственный дискомфорт. Так что садится рядом с ним и задевает локтем. Тим немного дергается, но не отодвигается. - Эй,- Арми наклоняется и ведет носом по линии подбородка Тима, прежде чем приобнять его левой рукой за узкие плечи. Тим тяжело вздыхает, запускает обе руки во взъерошенные кудри, а потом прижимается виском к ключице Арми. - Нахуй, нахуй, нахуй, - бормочет он, словно мантру, и в такт словам бьется головой в грудь Арми, пока тот не хватает его ладонями за лицо, заставляя замереть. Тим утыкается носом ему в плечо и закидывает ногу на колено, промямлив финальное. - Нахуй. - С кем ты говорил? – имя Брайана кажется Арми знакомым, но он никак не может вспомнить. Бывший Тима? Он вдруг осознает, что почти ничего не знает о Тиме, его друзьях, прошлом, он даже не знает есть ли у Тима кто-то в данный момент, в Нью- Йорке. Столько несказанного висит между ими. Тим продолжает дуться, качая ногой и потирая пальцами ног край дивана. Часы на стене показывают, что еще нет даже шести. - Звонок в такое время, наверное, был важным. Тим пожимает плечами. - Это мой агент. Пару недель назад я прослушивался для одного комедийного боевика по сценарию Эдгара Райта, а режиссером должен был стать Кевин Спейси. Звучало все очень заманчиво. Очевидно, фильм стал бы кассовым, и его увидела бы куча людей. - И? - А сейчас Брайан сообщил, что роль досталась Энселу Эльгорту. Энселу!!! Все повторяется, как в Ла Гуардии, он был на год старше и все хорошие роли всегда доставались ему. Нахуй все! Он выстрельнет в крупном фильме, а я застрял здесь в самой заднице Италии - в сомнительном, недофинансированном артхаусе. Господи, ненавижу его! – Тим снова начинает биться головой, на этот раз о плечо Арми, и приходится дернуть его за волосы, чтобы остановить. – На самом деле, он классный парень, он свой и все же… Тим заикается, сильнее прижимаясь к Арми, и чуть ли не плачет: - Я так хотел эту роль. Арми знаком этот горький привкус разочарования, и все же очень больно видеть Тима таким расстроенным и несчастным. Арми укачивает его, наглаживает по спине, придумывая, чтобы такого сказать, чтобы успокоить. - Может, все к лучшему. - Арми, не надо… - Тим слишком цинично ухмыляется.- Не задвигай мне дерьмо про свободу самовыражения и независимость от денег. Мне нужно оплачивать жилье, нужно есть. Он не добавляет «У меня нет богатой семьи», но Арми отчетливо это слышит. - Я тебя понимаю. - Да ну? – выплевывает Тим, и таким он Арми не нравится – слишком измученным для своего возраста, слишком разочарованным, как и многие юные актеры. Тиму это не идет. - Слушай, я не о том хотел сказать. Нам всем нужно выживать, но… - Арми чувствует, как к горлу подступает тошнота. Должен ли он говорить с Тимом о таких вещах? Не откроет ли ящик Пандоры? – Я не собираюсь утверждать, что артхаус лучше хорошего боевика, конечно же нет. Но ты слышал про Спейси? Тим смотрит на него из-под влажных ресниц. - Ты о чем? – ему приходится задрать рукав огромной толстовки, чтобы вытереть глаза тыльной стороной ладони. - Ну мне рассказывали, что Кевин любитель симпатичных мальчиков. Типа тебя. И выпивки. А особенно и того, и другого вместе. И, выпив, не умеет держать руки при себе. - Правда? – неверяще спрашивает Тим. – Разве он не женат? Арми тяжело сглатывает и отводит взгляд. - Когда это мешало? Тим, похоже, этого не слышит. - Он шикарный актер. Я перед ним преклоняюсь. - Ну шикарный актер может быть и дерьмом. Слухи по съемочным площадкам ходят годами, но еще никто не осмелился озвучить это вслух. Он слишком знаменит. Хотя, я с ним не пересекался на съемках. Пусть это звучит лицемерно, но я не могу принять его поведение. Тим какое-то время молчит, покусывая нижнюю губу. - Ну, а я, наверное, разрешил бы ему себя потискать ради хорошей роли. - Не смей так говорить! – голос Арми звучит слишком громко для тихой утренней комнаты, но от слов Тима его начинает мутить. – Просто не надо… - Чувак, я же пошутил, - Тим смотрит на него, но юмором там и не пахнет. Непонятно, почему слова Тима так волнуют. Но Арми просто не может представить себе, как обнаженный Тим сидит на коленях какого-то старпера, тут же начинает крутить живот. Это что – ревность? Давненько он ее не испытывал, поэтому и забыл какие реакции она может вызвать. Ему известны – грусть, злость, безразличие – но ревность? Это что-то новенькое. Или же это просто страх от неуверенности, сжирающей все нутро? Он все еще не понимает, почему Тим согласился проделывать с ним все эти штуки, что он с этого имеет? Наверное, пора уже завтракать. - Ничего смешного не вижу, - Арми понимает, что говорит, как обидчивый старикашка, но не может ничего с собой поделать. Он резко чувствует такую усталость, и начинает выпутываться из объятий Тима. Но тот лишь сильнее жмется, оставляя нежные поцелуи за ухом, высовывает кончик языка и проводит им по ушной раковине. Боже, какой шаловливый пацан… - Прости, - выдыхает Тим, опаляя кожу жарким дыханием. – Я просто хочу играть. Мне нужно играть. Арми усаживает его себе на колени: - Ты будешь играть, - заверяет он, прежде, чем потянуться за долгим, влажным и совсем не целомудренным поцелуем. – Будешь. Пока все не зашло еще дальше, нужно выпить кофе, решает Арми. Поднимает Тима, несет под глупое хихиканье на кухню, и сажает на стойку. ~~~~ Пока Арми варит эспрессо, Тимми сидит на стойке и наблюдает, как тот управляется своими гигантскими руками с хрупкими маленькими чашками. Он любит эти руки. Хочет их на своем теле. Сейчас же! Он хочет чувствовать себя нужным и желанным, а не бесполезным и отвергнутым. Он хочет чувствовать себя видимым. Так что он соскальзывает со стойки и обнимает Арми сзади за талию, оставляя поцелуй между лопаток, и хватаясь за член через штаны. - Трахни меня. Тимми чувствует, как Арми улыбается. - Давай сначала выпьем кофе, ты почти не спал. - Ты уверен? – мурлычет Тимми и отступает назад. Он расстегивает слишком большую толстовку, пахнущую Арми, и позволяет ей соскользнуть сначала с одного плеча, потом со второго. Она падает на пол, и растекается вокруг его ног, словно лужа крови. Так как Арми не просит остановиться, Тимми продолжает и цепляет большими пальцами пояс трусов, выскальзывая из них. Член у него пока мягкий, но под голодным взглядом Арми начинает наливаться. - Ты можешь поиметь меня прямо здесь, на кухонной стойке… - Кофе,- Арми протягивает ему чашку с блюдцем, хотя глаза уже потемнели от желания. Затем берет свою и идет прямиком в спальню. Тимми драматично вздыхает, прежде, чем одним глотком влить в себя сладко-горькую жидкость, и отправиться следом. Он забирается на кровать и кладет голову Арми на бедро, его губы оказываются в паре миллиметров от паха. - Хочешь трахнуть меня в рот? Арми откидывается на спинку кровати, проводит по волосам Тима, пропускает сквозь пальцы пряди. - Что с тобой этим утром? Тимми пожимает плечами и закрывает глаза: - Не знаю. Просто не хочу сейчас ни о чем думать. Ни о работе, ни о карьере, ни о ебучем Энселе. Заставь меня обо всем на время забыть. Рука Арми замирает и Тимми боится, вдруг ляпнул лишнее. Но потом слышит грудной голос Арми, от которого моментально встает: - Вставай на четвереньки, лицом к изножью. Тимми чувствует, как от веса Арми прогибается матрас, когда тот встает, чтобы что-то взять. Спустя час разум Тимми кристально чист, пока Арми последовательно разбирает его на части. Тимми стоит на локтях и коленях, с приподнятой вверх задницей, в то время, как связанные между собой запястья прикованы к каркасу кровати. Арми обхаживает его черным дилдо, двадцать сантиметров в длину и пять в ширину, снова и снова попадая четко в простату. Смазка сочится по бедрам, по промежности, по яйцам, и Тимми сходит с ума от того, что никак не может получить желанного облегчения. Он, наверное, уже дважды кончил, но Арми надел ему на член кольцо, чтобы оттянуть оргазм. Так что теперь разбухший, налитый кровью член прижимается к животу, и Тимми готов молить Арми о пощаде, если бы его рот не был заткнут кляпом. Так что все, что ему остается это тяжело дышать, пускать слюни, мычать и концентрироваться на дыхании. Иногда жизнь невероятно проста. - Все еще хочешь, чтобы я тебя трахнул? – спрашивает Арми и все на что способен Тимми, это отчаянно кивать головой, кусая черный резиновый мячик во рту, когда пытается сглотнуть. Он уже давно лежит в луже собственной слюны, но едва ли в состоянии это заметить. Все, что сейчас имеет значение это твердая, резиновая игрушка внутри него и перспектива того, что очень скоро ее заменит член Арми. - Зажми. Держи внутри, пока я подготовлюсь, - толчки затихают и все мышцы Тимми напрягаются, пытаясь удержать внутри скользкое дилдо и не дать ему выскользнуть. Он краем сознание отмечает, что Арми движется позади него и снова мычит и пыхтит, дергая ногами. Нет! Он хочет почувствовать Арми по настоящему, хочет, чтобы Арми кончил в него! Это так дико и опасно, но так хочется. Хочется почувствовать себя помеченным, принадлежащим только Арми, стать с ним единым целым, и принять, словно сосуд, все, что Арми сможет ему дать… И тут появляется большая ладонь и касается горячей, влажной щеки, не обращая внимания на грязное месиво вокруг. - Тим, мы уже говорили об этом. Это не выход, - Тимми пытается показать глазами, что ему все равно, но Арми с нечитаемым выражением лица качает головой. Ужас? Благоговение? Сейчас Тимми не хочет об этом думать, поэтому закрывает глаза и кивает, слюна пузырится вокруг мяча, растягивающего его губы. Когда Арми вытаскивает игрушку, то на долю секунды Тимми чувствует пустоту, а потом его снова заполняют до самых краев. Несмотря на то, что он был хорошо растянут, кожа все равно горит и Арми затихает внутри, пока Тимми не расслабляется достаточно и слабо кивает. Арми большего и не надо, он жестко хватает Тимми за бедра и начинает нещадно долбиться внутрь, снова и снова. Так сильно, что Тимми видит звезда. Простата такая чувствительная, что ноет от каждого прикосновения. Но боль не мешает толстым бусинкам спермы капать с кончика члена, еще больше пачкая простыни. Тимми с изумлением наблюдает за реакциями своего тела, зачарованный тем, как легко он подается унижению, и насколько ему это нравится, он даже жаждет этого. Когда рука Арми обхватывает стояк Тимми, этого становится уже чересчур. Он воет в кляп, и хоть кожа на члене уже слишком натянута, слишком оголена, он все равно тянется к прикосновению Арми, словно сучка в случку. Чувствует, как приближается к краю, но не может кончить, не дает тугое резиновое кольцо, и Тимми начинает сучить ногами, дергать головой, в абсолютном, сжигающем дотла экстазе. Неописуемые ощущения. Голова становится пустой. Мышцы живота скручивает спазмами. Дырка сжимается. Тело прошивает электрическими волнами. Тимми выпячивает задницу, раздвигая колени шире и старается не потерять сознание. - Да, вот так Тим. Отпусти все. И Тимми снова кончает. Очередная волна накрывает его с головой, он сжимает кулаки, беспомощно бьется в сладкой агонии, всхлипывая в кляп. Тело напряжено и натянуто, словно оголенный провод. И в этот момент Арми выходит из него. А Тимми воет от разочарования, от отчаянного желания быть заполненным. Но потом чувствует как по пояснице стекает что-то вязкое и мокрое, течет по расщелине, и капает в раскрытую дырку. Да! Арми точно знает, что ему нужно, и помечает его ровно так, как Тимми того хочет, бьет точно в цель. Тимми надеется, что достаточно раскрыт, чтобы все капли попали внутрь, словно оплодотворяя его семенем Арми. Господи, какая же он блядь…. Тимми чувствует прикосновение пальцев, но этого не достаточно. Он тянется к ним, но шлепок по заднице останавливает его от движения. Он слишком ослаблен, чтобы сопротивляться, и становится податливым, принимая игру. В следующий момент Арми резко освобождает его от кляпа и засовывает два пальца в рот, Тимми сосет их, не обращая внимания на то, что челюсть болит от растяжения. Рот наполняется вкусом Арми, а тот прижимает его язык, пока Тимми не начинает давиться. Он медленно возвращается в реальность, и вынужден признать, что несмотря на оргазм чувствует какую-то непонятную пустоту. Чувствует облегчение, но без привычного удовлетворения. Он поворачивается на спину и аккуратно ложится на матрас. Влажные пальцы оглаживают его пах и он издает неприличные звуки, принимаясь с большим энтузиазмом сосать пальцы Арми, свесив голову с кровати. И когда ебучее резиновое кольцо исчезает, кровь приливает в потяжелевший член, и достаточно лишь одного прикосновения Арми большим пальцем по щелке, чтобы Тимми выплеснулся, и наконец-то избавился от груза. - О да, Тим, боже, да… - Арми мертвой хваткой держит дергающиеся бедра Тимми. – Только посмотри на себя. Тимми не может, он слишком занят очередным оргазмом, от которого буквально взрываются яйца. Когда все кончается, Тимми чувствует себя потрясенным и спокойным. Арми долго просто лежит сзади, уверенно держа его в своих объятьях, прикладываясь невесомыми поцелуями к плечам. Наконец, его освобождают от веревок, массируют натертые участки, а влажная чистая ткань касается бедер, паха, лица – но все это происходит где-то на периферии затуманенного сознания. - Тебе стало лучше? – спрашивает Арми и тянет Тимми за руки, отодвигая от мокрых пятен, оставленных на простыне. Тимми в состоянии лишь кивнуть. - Теперь ты счастлив? В ответ он только вздыхает и кладет голову на грудь Арми. ~~~ Значительно позже, когда Тим торчит в ванной, напевая свой любимый хип-хоп, звонит телефон Арми. Это Лиз. -Эй, привет, муженек! – воркуя, здоровается она. –Хопс, поздоровайся с папочкой. Арми улыбается, пока его дочка что-то щебечет в трубку, зовет ее своей хорошей девочкой и говорит, что любит и скучает, а потом Лиз ее отпускает и сама подходит к телефону. - Кстати, спасибо за подарок. Это прекрасно. Арми глубоко вдыхает, он почти забыл, и нужно время, чтобы он вспомнил, что отправил Лиз что-то от Тиффани. - Я решил, что тебе пойдет. - Так и есть. Что там за шум? Карди Би? - А, это Тим, - Арми не объясняет, что Тим делает у него дома, а Лиз и не спрашивает. - Жаль, что мы не фейстайму говорим, - Арми знакомы эти интонации, его жена что-то задумала. - Прости, но мы уже на полпути к Луке для репетиции. Давай чуть позже, - Арми все еще лежит голым в кровати среди разбросанных секс-игрушек и небрежно валяющихся веревок. Даже у Лиз возникли бы подозрения. - Сегодня вечером? В восемь? - Да, хорошо. - Мне нужно кое-чем с тобой поделиться, муженек. Чтобы ты потом не удивлялся. Неужели купила новую сумку, Арми прикусив язык, держит рот на замке, нельзя быть таким козлом. Ведь парнишка, которого он потрахивает у нее за спиной находится сейчас всего в паре метров, в ванной. Не стоит еще больше обижать и унижать свою жену. Наверняка, что-то связанное с пекарней. Может, парочка новых рецептов. Или приглашение, которое кажется Лиз дико важным. И все же он спрашивает: - Все в порядке? - О, да! – голос ее лучится счастьем. Это не похоже на нее, обычно, когда она звонит ему на площадку, то говорит иначе. Стоит ли начинать волноваться? Но он хорошо ее знает, если она решила поговорить с глазу на глаз, то сейчас ему не удастся ничего из нее вытянуть. Все что он может, это пообещать созвониться в восемь по фейстайму и отключиться. - Кто это был? – Тим голышом, если не считать браслета на запястье, и с влажными кудрями выходит из ванной, и Арми резко забывает про жену и ее сюрпризы. - Лиз, - ему кажется, или по лицу Тима и правда пробегает тень при упоминании ее имени? – Вечером созвонимся по фейстайму. Тим просто кивает, и внезапно становится маленьким и уязвимым. Сияние, которое он излучал, резко гаснет, словно кто-то выключил свет. - Иди сюда, - Арми похлопывает по матрасу рядом с собой. Тим откидывает грязную простынь в сторону, прежде, чем забраться в постель. - Арманд, из тебя ужасная хозяйка, - ухмыляется он. - Ты говоришь в точности, как она. Тим отворачивается. Арми касается его плеча, нежно поглаживая большим пальцем выпирающую косточку. - Не будь таким, - бормочет он, склоняясь над Тимом и вдыхая запах мыла. - Каким таким? – Тим словно обороняется. - Обиженным. Колючим. Тим взрывается от смеха, но не похоже, что ему весело. - Думаю, лучше мне пойти домой, переодеться, перекусить, проверить почту. Освободить пространство. Тебе и Лиз. - Не хочу пространство. Хочу тебя, - Арми целует места, которые только что ласкал. Тогда Тим поворачивается и хватает его за подбородок, сверля зеленым взглядом. - Да ну? От глубины этого взгляда Арми теряет дар речи. Но он не может отвести глаз. Непонятно, что Тим читает на его лице, но он убирает руку и отстраняется. - Думаю, мне нужно отдохнуть. Неделя была очень насыщенной. - Тим, нет. - Я тебе позвоню, ладно? Завтра. Просто… дай мне…- он отскакивает назад и начинает собирать свою разбросанную одежду. Арми наблюдает за ним, и его внезапно накрывает усталостью и даже какой-то опустошенностью. - Мне нужно время от времени разговаривать с женой, - в итоге произносит он. И это больше смахивает на мольбу. Тим улыбается, но это рабочая улыбка, до глаз она не доходит. - Конечно, - он натягивает джинсы, следом полосатую футболку с длинным рукавом, и после быстрого чмока в щеку Арми, исчезает. Вот дерьмо! Что за хуйня творится с этим мальчишкой? Он действительно ревнует к Лиз? Они же об этом уже говорили, Господи боже. Они же не вместе. Они просто… друзья с привилегиями. Арми хватается за телефон и набирает Тима, но линия все время занята. Он не хочет оставлять сообщение. Что тут можно сказать? И с кем вообще говорит Тим? С Уиллом? С сестрой? Эстер о ней упоминала, вроде они знакомы. А может Тим позвонил самой Эстер, чтобы пригласить сегодня на свидание? Может после хуя он нуждается в пизде? Арми старается на циклиться на том, что сама мысль о том, что этот парнишка трахает девчонку, ему не нравится. Вместо этого он надевает спортивную форму и выходит на улицу, нужно прочистить голову, вытеснить бегом все расстройства. Заскоки Тима не испортят выходные.