***
Прозанималась я вплоть до пяти часов, увлёкшись и забыв про обед. Впрочем, Кричер всё же заставил меня съесть пару сандвичей и запить это стаканом сока. Вопросов он не задавал, был очень вежлив и, кажется, действительно счастлив, что его хозяйка наконец-то начинает возвращаться к жизни. Тренировка продвигалась достаточно быстро. Безумно помогала мышечная память, да и те знания, что всплывали у меня в голове, стоило мне подумать о какой-то загвоздке. И всё-таки я больше полагалась на свою собственную память, действуя по принципу «доверяй, но проверяй». Попробовала аппарировать. Дико боялась, но успокаивала себя тем, что дом попросту не даст умереть своей хозяйке. Расщепления не произошло, неприятные ощущения всё-таки были, вроде небольшой слабости и тошноты, но это скорее с непривычки. Отвлеклась я от занятий только пару раз: как я уже и говорила, поесть, да получить почту. Над почтой зависла надолго. Когда прилетел Баклан, постучав в окно библиотеки, я как раз отрабатывала аппарацию. Сконцентрировавшись, аппарировала к окну. Вроде бы неплохо, даже не ошиблась. Филин протянул мне сначала одну, а потом и другую лапку. Записка от Нарциссы, гласящая, что она прибудет к пяти часам. Коротко и ясно… бумага в некоторых местах была слегка бугристой, но уже сухой. Пергамент же из почтового отделения аккуратным, буквально каллиграфическим почерком сообщал, что подписка на Ежедневный Пророк оформлена, а каталоги и свежий выпуск газеты доставят через некоторое время, но обязательно в течение двух часов. Впрочем, мне это вполне подходило. Каталоги я получила перед самым приходом племянницы, да так и оставила в гостиной. К чаю решено было переодеться: я вдруг поняла, что с мантиями у меня какой-то абзац. Она мешалась мне постоянно, буквально не давала спокойно повернуться, а возможность в самый неожиданный момент просто свалиться с лестницы меня как-то совсем не радовала. Пришлось тащиться снова к себе, чертыхаясь и чуть ли не плюясь ядом. А ведь это считай только второй день: меня всё ещё качает, подташнивает, а бледность лица может контрастировать даже с инфери. Прекра-асно… Платье нашлось. Кажется, Вальбурга носила его лет десять — если не больше — назад. Село оно точно по фигуре. Обычное строгое чёрное платье с широкими длинными рукавами, сужающимися к запястьям, небольшой оторочкой чёрных же кружев на лифе и длинным, но не особенно пышным подолом. Взмах палочки — и ткань, освободившаяся от пыли, приняла ещё более насыщенный чёрный цвет. Забрав волосы в гладкий пучок, я успела только пригладить выбившиеся пряди, как передо мной появился Кричер. — С вашего позволения, прибыла миссис Малфой, — почтительно известил меня домовик. — Проводи её в гостиную, Кричер, — отозвалась я, отходя к двери. — Я буду ждать там. Когда Нарцисса неуверенно, чуть ли не боком, вошла в комнату, я уже сидела в кресле. Я поднялась ей навстречу. — Здравствуй, Нарцисса. Как-то слишком холодно получилось. Ну да ладно, вроде как миссис Блэк и по канону не особенно тёплой была, это я тут как-то расчувствовалась… Впрочем, не важно. Передо мной стояла женщина, почти что девчонка, совсем ещё молодая и действительно очень красивая. Платиново-светлые волосы, белая кожа, аристократичные черты лица, тонкая талия… но глаза никак нельзя было назвать холодными, неподвижными. Пусть её лицо и оставалось невозмутимым, зато где-то в глубине зрачков горел едва заметный, фамильно-Блэковский огонёк безумия. — Здравствуйте, тётя, — почтительно склонила голову моя племянница. Я обессиленно осела в кресло. Как-то переоценила я свои способности, ох переоценила… — Как вы? — поинтересовалась девушка, осторожно беря в руки чашку чая и смотря исключительно на свои колени. — Ходили слухи, что вы тяжело болели после… после всего случившегося. — Не суть важно, — отмахнулась я. — Как у вас там дела? У Люциуса наверняка присутствуют какие-то проблемы на работе в связи с его… положением. Какое-то время Нарцисса молчала, её руки едва заметно дрожали. Через несколько секунд девушка резко поставила на столик чашку и просто-напросто разрыдалась. Такое меня, если честно, ошарашило. Серьёзно, самое страшное — это видеть, как плачут сильные люди. А по канону я считала миссис Малфой именно такой. — Что случилось, дорогая? — я позволила себе едва заметную слабость, разительно отходя от образа той леди Блэк, которую та же Нарцисса видела в детстве. — Эти обыски, — обессиленно прошептала она; голос её срывался. — Люциус постоянно на взводе, Абраксас ходит сам не свой — кто-то ему якобы намекнул, что пора отходить от дел, иначе… иначе это всё плохо закончится. Я так боюсь за Драко, он ведь ещё совсем ребёнок! Я просто боюсь, постоянно боюсь чего-то. Найдут ли какой-то запрещённый фолиант, вскроются ли какие-то подробности нашего дела… Я отослала Драко к родне, во Францию, но так не может продолжаться вечно… Я не представляла, как её утешить. — Нарси… мы что-нибудь придумаем, — неуверенно начала я, перегибаясь через подлокотник и сжимая рукой её ладонь. — Всё будет хорошо… Через год-два всё окончательно успокоится, мы освободим из Азкабана твоего кузена и… — Зачем? — как-то истерично засмеялась она. — Чтобы он окончательно потопил и без того едва держащуюся на плаву лодку? Сириус всегда был сам себе на уме — никогда не думал о семье, о своих обязательствах… ему лишь бы самому себе угодить, и всё. Вы думаете, что-то изменится? Тишина казалась мёртвой. — А моя сестра? Она так фанатично верила в своего Лорда, что безумие полностью завладело ею, — тем же тоном, жутковато улыбаясь, продолжала девушка. — Итого: двое Блэков в Азкабане. Мистер и Миссис Лестрейндж держатся из последних сил, потому что тянут троих — своих сыновей и невестку. А ведь дементоры постоянно жрут их магию, которую те потом тянут из источника… Погибнут они — Белла начнёт тянуть магию из алтаря Блэков так же, как и Сириус… Родовое гнездо в упадке, мои родители уже мертвы — ну как же, они поддерживали свою идеальную дочь до последнего — а вы еле-еле выкарабкались после болезни… Какое будущее, Вальбурга? Его попросту нет! Я сидела, как громом поражённая. Внутри просто что-то ломалось. — Нет, Нарцисса, — заторможено, словно чужим голос произнесла я. — Будущее есть. И надежда всегда есть, если она не пустая, если за неё бороться. Соберись… ты, чёрт возьми, Блэк. Этот окрик подействовал. Девушка в последний раз всхлипнула и застыла, собираясь с мыслями и, кажется, с силами. Она достала палочку, пару раз взмахнула ей и что-то пробормотала. И вот передо мной сидит уже не заплаканная и растрёпанная, а как всегда идеальная и собранная миссис Малфой. — Вы правы, — спокойно согласилась она, тут же нервно улыбнувшись. — И я… я рада, что для вас всё обернулось благополучно, тётя. — Если ты про болезнь — то да. Но я похоронила двух сыновей. — Одного, — смущённо поправила Нарцисса. — Нет, — отрешённо поправила её я. — Сегодня я потеряла и второго.***
Признавать свои ошибки всегда очень тяжело. Когда Нарцисса ушла, я ещё долго сидела в гостиной, смотря на то, как в комнате медленно догорали последние краски заката. В конце концов, я осталась в полной темноте, что как-то мало меня волновало. Казалось, что просто спали розовые очки. Всё рушилось буквально на глазах. Я выжила благодаря крайне странному стечению обстоятельств. Я два года боролась за своё существование, цепляясь за свой родной мир из последних сил. Я не впала в истерику, когда попала в чужое тело и очнулась в незнакомом месте. Я хотела спасти всех и вся, но не саму себя… Из глаз брызнули злые слёзы. К чёрту! Я просто хочу жить. Счастливо, спокойно и свободно. Я, чёрт возьми, Блэк. Пускай не от рождения, пускай, но по духу точно. Упрямо сжав губы, я поднялась со своего места и отряхнула невидимую на платье пыль. Нужно было начинать действовать. Тогда я плакала в первый и последний раз.