Патология страха

Маленький Гарри очень сильно меня беспокоил. Он плохо спал, почти ничего не ел, каждую ночь плакал. Наотрез отказывался идти на руки к тому же Абраксасу, посылая его если и не трёхэтажным матом, то хотя бы таким плачем, что мне невольно хотелось наложить на него силенцио. Я, естественно, мученически держалась. Не спала ночами, качая его на руках в кресле-качалке, которое домовики спешно заказали в каком-то магазине антикварных вещей и поставили в моей спальне — как и большую, удобную кроватку из тёмного дерева, которую поместили у окна. Так что теперь маленький Гарри мог смотреть на пасмурный зимний Лондон, когда захочет. Поначалу ребёнок не хотел даваться на руки даже мне, а времени на то, чтобы как-то привязать его к себе, у меня было безбожно мало. Но прошло всего пару дней, а Гарри уже скромно называл меня «Вал» и стал более доверчиво относиться хотя бы к предложенному леденцу или игрушечному медвежонку. Но следовало подумать о другом: маленький Поттер надёжно привязал меня к дому, выходить за пределы особняка на Гриммо теперь становилось чревато. Связью с внешним миром теперь в большей степени служил Абраксас и Генри. Оба они достаточно быстро познакомились и, как ни странно, спелись, так что теперь как можно быстрее старались упечь Дамблдора за решётку. Пока что всё это происходило на уровне построения планов и подготовки к сему предприятию, а потому я могла спокойно заниматься воспитанием внука — если так можно вообще назвать попытки привести ребёнка в хотя бы какое-то подобие психологической и физической нормы — и писала письма-приглашения на Рождество Сириусу. Предвидев отказ, я намекнула, что жду их незамедлительно и что у меня для них есть очень важные новости, о которых я не могла бы сказать в письме. Почта, естественно, адресовалось не мистеру, а миссис Блэк, в Канаду, её исправно относил мой ворон. Аид вполне себе так плевал и на океан, и на домыслы о том, что птицы через него не летают, так что на континент письма доставлялись просто в рекордные сроки. Мои новоиспечённые родичи обыкновенно посылали ответ вместе с ним, так что птичку гонять туда-обратно не приходилось. Сириус и Анна ответили согласием, впрочем надо признать, что энтузиазмом лучилась, судя по всему, только Анна. Сын же выражал тоном своей части письма беспокойство относительно моего здоровья и намекал, что по приезде я буду обязана всё ему рассказать. — «В любом случае, maman, помни, что мы всегда рады принять тебя в Канаде!», — зачитала я вслух вырезку из этого письма в один из вечеров, сидя у камина за чашкой чая. — Ну разве он не душка? Гарри преспокойно спал наверху, убаюканный домовушкой и её сказками, тепло в гостиной, казалось бы, грело саму душу, а чашка крепкого чая вселяла в меня какое-то подобие уверенности в лучшее будущее. К тому же, я с минуты на минуту ожидала прибытия сына и невестки, так что настроение было прекрасным. За окном было по-настоящему морозно и снежно, так что Рождество обещало пройти в лучших традициях зимних праздников. Малфой, казалось бы, моего энтузиазма не разделял. Выглядел мужчина хмуро и был достаточно бледным, несмотря на то, что его здоровье значительно улучшилось с момента нашей встречи. Вообще, я подумывала даже о ритуале оздоровления для моего… косой взгляд в сторону Абраксаса остался вроде как незамеченным. А кто он мне? Ну, понятно, что не враг. Друг? Хороший знакомый? Просто союзник? Или некто больший? Мозг отчаянно буксовал, думать о таком не хотелось совершенно, так что я постаралась успокоиться, отпивая из стакана ещё один глоток. — Скажи, Вал, вот как ты представишь меня сыну? — тихо спросил мужчина, заставив резко обернуться в его сторону. — В каком смысле? — осторожно уточнила я. — В прямом, — хмуро продолжил Абраксас. — Вот кто я для тебя? Друг семьи? Союзник? Знакомый? — Смотря кем ты хочешь для меня быть, — философски заявила я, неожиданно даже для себя успокаиваясь. — Вдруг наши желания совпадут. Тишина вдруг показалась оглушающей. — А если замуж позову? — чуть хрипло спросил мужчина, продолжая сверлить меня взглядом. В светло-серых глазах хотелось теряться. — А если соглашусь? — в тон ему ответила я, неожиданно понимая, что в горле пересохло. Кресло слегка покачнулось, когда Абраксас дёрнулся в мою сторону, оказываясь рядом слишком быстро. Он не бросался с поцелуями, не пытался заставить меня испытать желание или хотя бы страсть. Нет, он просто обнял меня, уткнувшись лбом куда-то в живот, стоя на коленях, и тихо спросил: — Выйдешь за меня? Всё это было как-то слишком быстро, слишком неожиданно, но… как-то слишком правильно. И правильными казались мои пальцы в этих светлых волосах, которые оказывается так приятно перебирать, и его тихий шёпот прямо посреди пустого и невозмутимого дома, и мой тихий смех. — Мир так быстро рушится, Абраксас, — шепнула я; он дёрнулся, словно принимая это за «нет», но я попросту не дала ему отстраниться, продолжая перебирать светлые, испачканные сединой пряди, ожидая, пока он успокоится. — Всем нам нужна точка опоры… любовь, наверное, будет самой прочной. Оставалось перевести дыхание, взять себя в руки и как можно тише — чтобы голос не подвёл — произнести: — Я согласна, мистер Малфой. Но если умрёшь — я тебя не прощу. Он просто притянул меня за плечи к себе, заставляя сползти с кресла на пол, к нему на колени. Мы целовались, словно в последний раз, я явственно ощущала привкус металла из-за прокушенной губы — то ли его, то ли моей — а в ушах уже начинало звенеть от недостатка кислорода. Мы целовались, отчаянно цепляясь друг за друга, как будто только друг в друге можно было найти единственное спасение. Мысли выветривались из головы, а желания хвататься за них просто не было. В какой-то момент мир просто перестал существовать. Вероятно, от смерти, которую повлекла бы за собой недостаточная оксигенация, меня спасло появление домовика. Кричер оставался с виду совершенно невозмутим, но глаза его искрились то ли лукавством, то ли искренним счастьем за хозяйку. Почему-то думалось, что и тем и тем. — Там мастер Сириус с миссис Блэк, — доложил он, стойко стараясь не улыбаться. — Пока что только подъехали к дому. Мне проводить их в гостиную? — Встретим сами, — решила я, вскакивая и доставая палочку; несколькими взмахами я восстановила разбитую чашку, убрала следы чая на ковре и привела в порядок свою одежду и причёску. — Ещё чего не хватало… Абраксас уже сам успел достать палочку, даже чары на волосы успел накинуть, так что от лёгкой растрёпанности не осталось и следа. Теперь он только счастливо и слегка лукаво улыбался, блестя глазами. — Миссис Блэк? Твой сорванец женился? Я рассеянно кивнула, хватая его за руку и утягивая в сторону дверей. — Пойдём, встретим. Так получилось, что быстро брать себя в руки я научилась уже очень давно. Так что, открывая дверь в холле и обнимая радостно взвизгнувшую при моём виде Анну, я уже была достаточно спокойна. Даже смогла поинтересоваться здоровьем невестки, участливо улыбаясь и утягивая её в гостиную. Лорд Малфой в это время здоровался со слегка ошарашенным Сириусом, который, впрочем, продемонстрировал просто чудеса выдержки и воспитания, так что скандала не вышло. — Ужин через полчаса, вы прибыли немного раньше, — объяснила я, когда все мы расселись в гостиной; Малфой уселся в кресло рядом с моим, осторожно поймав мою ладонь своей. Сириус смотрел на это с плохо скрываемым удивлением. — Мам, — протянул он, косясь на Малфоя. — Ничего не хочешь сказать? — Потом, — решилась я, вставая. — Абраксас, объясни им всё сам, если хочешь… мне нужно отлучиться в спальню. Блондин понятливо кивнул, а вот Сириус нахмурился, явно не понимая, что происходит. Оно и не мудрено: о том, что его крестник сейчас находится в этом доме, мальчишка пока ещё не знал. Гарри уже проснулся, а потому сидел и тёр маленькими кулачками глаза, сонно оглядываясь. — Вал? — спросил он, зевая. — Да, мой хороший, — проворковала я, осторожно поднимая ребёнка на руки. — А знаешь, кто у нас сегодня дома? Мальчик озадаченно нахмурился и покачал головой. — Твой крёстный, Сириус Блэк. Мальчик радостно улыбнулся и закивал. — Сили. Подобное вызывало улыбку. Расставаться с ребёнком не хотелось от слова совсем… но что-то внутри меня говорило: там ему будет лучше. У мальчишки будет мать и отец, и даром, что приёмные — Магия сделает их родными. У него будет всё, что нужно. Любящая семья, лучшие репетиторы, хороший дом. И в одиннадцать в школу поедет Гарри Джеймс Сириус Поттер-Блэк. Уверена, со временем мальчик поймёт, сколько для него сделала его бабушка-Вальбурга. А пока что мне достаточно этого милого лепета и тёплой ручки, которой он обвивал мою шею. Моё появление в гостиной с ребёнком было сродни эффекту взрыва. Сириус вскочил, да так, что кресло, на котором он сидел, перевернулось — мальчишку сдержал только лишь Абраксас, сейчас же поднявшийся вслед за моим сыном и тут же его скрутивший — а Анна побледнела, вцепившись в подлокотники так, словно они были единственным, что держало её в этом мире. — Вы пугаете мальчика, — прошипела я, когда Гарри испуганно заплакал, прижавшись ко мне. Сириус тут же обмяк, бессильно дёрнувшись и что-то тихо сказав Абраксасу. Тот понятливо кивнул и отступил от него на шаг. Под моим внимательным взглядом парень подошёл к ребёнку и встал перед нами на колени, отчего его лицо, руки и сам он оказался ниже мальчика. — Гарри, — тихо позвал он. — Ты помнишь меня? Поттер на моих руках перестал плакать, осторожно всматриваясь в моего сына. Секунды тянулись немилосердно. — Сили, — коверкая имя Блэка, ребёнок протянул к нему свои ладошки. Не помню, как сама оказалась на коленях, передавая ребёнка крёстному и сама едва сдерживая слёзы. Подняться помог всё тот же Малфой, осторожно, но твёрдо усадивший меня в кресло и буквально всунувший мне в руки чашку с чаем. — Там несколько капель успокоительного, — шепнула мне Анна, осторожно сжимая мою ладонь. — Пейте. Сказав это, девушка вспорхнула со своего места, спеша познакомиться с почти уже своим сыном. Блондин уселся в кресло передо мной, вздыхая. — Я старался его подготовить, как мог, но… прости. — Ничего, — отмахнулась я, дрожащими руками поднося чашку к губам. — Могло быть и хуже. Помолчав некоторое время, я всё же спросила: — Ты рассказал ему… о нас? Малфой лишь прикрыл глаза в знак согласия. Обернувшись в сторону сына, я заметила, что он всё-таки направляется в нашу сторону. Улыбнувшись, я отставила чашку и сложила руки на коленях. — Успокоились? — Как? — чуть хрипло спросил мальчишка, осторожно передавая ребёнка Анне. Девушка выглядела абсолютно счастливой. Кажется, Гарри она тоже понравилась, потому как на коленях у почти незнакомого человека он сидел практически без проблем, что-то тихо пытаясь ей рассказать. Где-то в глубине души неприятно кольнуло: со мной было сложнее. — Предлагаю поговорить после ритуала принятия ребёнка в Род, — хмуро ответила я, стараясь отогнать от себя неприятные мысли. — Мальчик очень слаб, как ты мог заметить. Сириус, который поначалу словно отшатнулся после перемены во мне, облегчённо выдохнул и тоже слегка нахмурился. Видимо, состояние ребёнка его заботило едва ли меньше, чем меня. — Сын, — позвала я, заставляя снова поднять на меня взгляд. — Ты сможешь воспитать его действительно достойным нашего Рода? — Он Поттер, — слегка зло бросил мальчишка, — а не Блэк. — Сириус, — предостерегающе прошипела Анна. Баталия взглядов между супругами длилась всего пару секунд, после чего он тяжело вздохнул и качнул головой. — Да, мама. — Я не говорю, что он должен будет отречься от своей фамилии, — покачала головой я. — Напротив, пускай себе воссоздаёт Род Поттеров, почему нет. Но воспитание должно быть соответствующим, дорогой. Вот о чём я. Лучшие учителя, дисциплина, занятия до Хогвартса, естественно, и… любящая семья. Блэк улыбнулся понимающе, словно вдруг принял те извинения, которые я хотела вложить в эти слова. — Думаю, я справлюсь, мама. — Мы, — поправила его Анна. — Мы справимся. Мальчишка ещё раз кивнул, продолжая улыбаться, и поймал руку девушки в свою. — Ну, если все всё решили, — прервал идиллию Малфой. — То пора бы и в ритуальный зал. На Рождество ритуал будет наиболее сильным. — И правда, пора, — заметила я, поднимаясь; улыбка, посланная Абраксасу, отразилась и на его лице. — Спасибо. Почему-то верилось в то, что у нас всё получится. У всех нас.