— Я завтра уеду на занятия. Ты справишься без меня? — спрашивает девушка, стоя возле зеркала и высушивая волосы полотенцем.
— Что, если нет? Ты останешься? — говорю я, продолжая следить за её действиями. Она замирает на секунду, смотрит на меня через зеркало, хмуря брови, и, кажется, не совсем понимает, к чему это. Я тоже не понимаю. Переворачиваюсь на спину и слежу теперь за увлекательным узором белого однотонного потолка. С него свисает одинокий мутный плафон, создающий в комнате грязно-жёлтый свет. Закрываю глаза, и перед ними плывут разноцветные пятна, по форме похожие на круглый висящий шар. Слышу шаги и чувствую, как матрас прогибается. Ловлю запах её любимого геля для душа — «Какой-то там сад». Она ложится рядом и кладет голову мне на плечо.
— Не отдаляйся. Это не то, что нам сейчас нужно, — говорит тихо, ровно, расставляя ударения, как с психбольным, остро реагирующим на грубый тон. Мои глаза всё ещё закрыты, но мысленно я четко вижу, как лежат её волосы на складках футболки, как дрожат ресницы.
— Извини, — приобнимаю её. Ткань под руками немного влажная от испарины женского тела. — Залезай под одеяло. Ты заболеешь.
— Это всего лишь один день, — говорит она, но встаёт и помогает мне. Укрываемся одеялом и вновь прижимаемся друг к другу. Мне нравится так делать. Даже, если это доставляет дискомфорт. Нравится
чувствовать её, а не видеть только глазами. В этом есть что-то своё.
Более интимное. Когда придёт время, останутся лишь чувства. Хочу накопить их как можно больше.
Две недели назад мы так же лежали у меня дома. Смотрели фильм про супергероев. Много смеялись. Много болтали обо всём. Без-за-бот-ные. Кажется, это было так давно. Я знаю, что своим бездействием и молчанием делаю только хуже, но как мне быть?
— Какая из этих историй про тебя? — спрашивает она внезапно.
— О чём ты?
— «Ходить ночью по улице не озираясь по сторонам. Отпускать сестёр и матерей после наступления темноты…» — Минхёк говорит слишком осмысленно. Такое трудно на ходу придумать. — Так какая про тебя?
— Ни одна.
Девушка приподнимается на локтях и смотрит удивленно, слегка с недоверием.
— «Ходить ночью по улице не озираясь по сторонам» про Вонхо. «Отпускать сестёр и матерей после наступления темноты по их делам, не переживая о том, что за углом их может подрезать какой-нибудь урод» про мать Кихёна. «Делать выставки без угрозы того, что на них ввалятся кучка отбросов и начнёт крушить всё к чертям собачьим, потому что ты им «дань» не заплатил» про отца Минхёка. «Ходить в университет и не натыкаться на дилеров, толкающих наркоту школьникам» про младшего брата Хёнвона. «Тусить в клубах с друзьями и не переживать за каждый напиток, в котором может оказаться бог знает что» про подругу Чжухона.
— А что случилось с тобой? Какая у тебя причина? — Сумин окончательно садится и смотрит на меня сверху вниз. В глазах у неё горит интерес. С таким же блеском, я как-то застал её препарирующей труп, притворившись студентом медицинского университета. По коже бегут мурашки. Без неё под боком становится прохладно.
— Никакая.
Кажется, она в шоке.
— В смысле «никакая»?!
Кажется, она злится.
— Я присоединился к Шону от скуки.
Не кажется.
— Им Чангюн, какого черта?!
Сумин вскакивает с постели и начинает ходить туда-сюда по комнате, гневно размахивая руками.
— Ты врал мне два с половиной года с момента нашего первого знакомства! Скрывал, чем занимаешься, притворяясь любящим бойфрендом! Со мной ты тоже начал встречаться со скуки?!
— Звучит так, будто ты расстроена, что у меня не нашлось какого-то травмирующего прошлого, — тоже встаю. Девушка останавливается на месте и смотрит на меня в полном недоумении.
— Ты придурок или притворяешься? Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не понимаешь в чём проблема?
— Да! Не понимаю! Я не понимаю! Чего ты хочешь? Ты злишься на то, что я тебе не рассказывал? Уж, прости, что пытался защитить тебя! А теперь же, когда ты узнала, тебе не кажется это достаточно веской причиной. Может я недоговаривал тебе о своих делах, которые тебя никак не касаются и не должны касаться, потому что это опасно? Но, по крайней мере, в своих чувствах я всегда был предельно честным! «Притворялся любящим бойфрендом». Хоть представляешь, как это оскорбительно слышать?!
— А ты представляешь, каково видеть любимого человека всего избитого и в крови! А ПОТОМ УЗНАТЬ, ЧТО ОН ДЕЛАЕТ ЭТО ОТ СКУКИ?!
Стараюсь дышать ровно, надо успокоиться. Сумин пытается не заплакать, но выходит сносно. По комнате разносятся лишь её сдавленные всхлипы и моё ровное дыхание. Проходит достаточно времени, а мы не двинулись с места.
— Я хочу понять тебя. Найти причину твоим действиям, но всё, что получаю взамен — лишь большее молчание. Что я делаю не так? Неужели наши отношения настолько ужасны, что тебе приходится разбавлять скуку подобными вещами?
— Мин, я не это имел в виду, — слезы льются по её щекам, но она смотрит прямо. Под таким взглядом я на минуту забываю всё, что должен был сказать. — Ты не так поняла…
— А знаешь что? Отлично! Пусть будет так, — прерывает она меня. Смотрю с недоумением, что она собирается делать? — Может, я перегнула палку. Если тебе хочется больше личного пространства — получай. Я больше не буду интересоваться ничем из твоей жизни. Ни прошлым, ни настоящим, ни уж точно будущим. С этого дня ты абсолютно свободен в собственных действиях и в выборе хобби! Тебе не придётся прятаться и отчитываться перед своей девушкой, потому что её у тебя больше нет.
— Бросаешь меня? — нервно ухмыляюсь. Нет, нет, нет. Не надо. — Вот так просто?
— За два года у нас было всякое, но я не могу выдержать такое… — она замолкает. Тут ясно и без слов. Девушка пытается пройти мимо и выйти из комнаты, но в последний момент хватаю её за руку.
— Скажи, что ты на эмоциях. Скажи, что не серьёзно, — голос дрожит, а в горле ком мешающий говорить. — Сумин, не надо делать поспешных решений. Пожалуйста. Мы оба погорячились. Наговорили друг другу лишнего. Не надо так резко ставить точку.
— Ничего из сказанного не было лишним. То, что мы таили друг от друга, наконец-то вышло наружу и сняло с нас розовые очки. С меня, по крайней мере, точно. Мне не просто. Я правда не хочу этого, но думаю, мы дошли до точки не возврата. Так что отпусти.
— Нет, — она пытается освободить руку, но я сжимаю крепче.
— Отпусти! — повторяет Су. Её решительность даёт слабину. Вижу как трескается сердце под напускной суровостью.
— Нет. Не отпущу. Даже не проси. Я не дам тебе уйти. Если надо, запру в комнате, потому что пока ты в ней, ещё можно всё исправить, — толкаю девушку на кровать, и щелкаю ключом в замочной скважине.
— Ты свихнулся? — шепчет она испуганно, прикрывая рот руками.
— Это ты виновата, — пожимаю плечами, отходя на пару шагов от неё. Но Сумин решив, что я двигаюсь к ней, схватила подушку и бросила в меня, попав прямо в живот. Сгибаюсь от боли, охая. Чувствую мягкие руки девушки, не дающие упасть.
— Прости, пожалуйста! Я не специально! Очень больно? Дай я швы проверю, — тараторит она, помогая мне лечь. Боль постепенно утихает, но я, как настоящий актер изображаю, что вот-вот умру.
— Как ты могла? — сдавлено шепчу. — Прямо по самому больному! Чёрт, а ты — жестокая.
— Гюн-и, прости, я не хотела. Прости, прости, прости! — от волнения и стыда её лицо раскраснелось как перезрелый помидор. — Как мне загладить вину?
Фальшивый стон, прикрываю глаза якобы от боли. Знаю, что она не специально. Знаю, что поступаю, как мудак. Я просто влюбился. Поймите меня.
— Не уходи, — беру её маленькую ладошку в свою и кладу к себе на грудь, возле сердца. Оно отбивает чечётку. Она отводит взгляд.
— Не делай этого. Я не хочу дать тебе надежду, а потом сбежать, испугавшись трудностей. Давай разойдемся пока не поздно…
В который раз за эти два дня, я заставляю свою девушку плакать? Наверное, в будущем, ей придется пролить целый океан слёз из-за меня. Я должен отпустить. Я должен дать Мин шанс, на нормального парня и нормальные отношения. Я должен перестать тянуть её за собой, но
не хочу. Эгоист? Ещё какой. Собственник? Определенно. Хоть одной ногой в могиле, хоть двумя — не отступлюсь от своего.
— Тебе и не нужно будет преодолевать их в одиночку. Я буду рядом. Я всё ещё твой Гюн-и. Я всё ещё люблю тебя. И буду любить, что бы ни случилось.
Она сдаётся. Просто смиряется с тем, что я не отпущу её или решает сама плыть по течению. Не знаю. Самое главное, что Сумин осталась.
***
Мы лежим спина к спине так, что я чувствую её дыхание. Она не спит, но хочет убедить меня в этом. Ощущаю себя параноиком.
— Я был один, — вдруг говорю, хотя не понимаю почему. Это как импульс, который возникает из ниоткуда и ты даже не успеваешь решить, следовать ему или нет.
— Где? Когда? — спрашивает Мин, даже не дрогнув. Вдох-выдох, вдох-выдох…
— Мне казалось всегда, — цикл её дыхания прерывает короткая пауза и сразу же восстанавливается вновь. — Я был окружён родительской заботой, у меня были друзья, но всё это было каким-то чужим. Словно, я смотрю со стороны, как кто-то играет в классную игру и меня это совсем не волнует. Словно, вокруг меня прозрачная клетка. Так длилось до средней школы, где я познакомился с Хёнвоном, а потом и с другими. И остался с ними не для восстановления вселенской справедливости или мести, а потому что только среди них не чувствую себя брошенным. Я набиваю синяки, получаю ножевые… из-за того, что это могут получить они. Из-за того, что считаю их к себе ближе, чем собственную семью. Это моя причина.
Сумин слушала, не перебивая, как будто боялась, что спугнёт мою откровенность.
— Ты тоже часть этого, поэтому я не хочу отпускать. Мне страшно. Если ты уйдешь, то пустота вновь вернётся? — слышу, как она переворачивается, а затем прижимается ко мне, обнимая. — Я люблю тебя.
— И я тебя, — говорит девушка, целуя меня в макушку. От этого по телу пробегают мурашки и приятное тепло. Один из тех моментов, о которых желают, чтобы они длились вечность. Но сон приходит слишком быстро, и я засыпаю с лёгким сердцем.
***
— С тобой точно всё будет хорошо? — в пятый раз спрашивает девушка, стоя возле двери. Я хочу соврать, чтобы она осталась здесь: в доме, в моих объятиях, и мы бы ещё немного повалялись в постели, однако совесть не даёт.
— С ним всё будет отлично. Он под нашим присмотром, — отвечает за меня Минхёк, подмигивая.
— А ты под нашим, — улыбается Вонхо, имея в виду себя и Шону.
— Люблю тебя, — Сумин дарит мне прощальный поцелуй под всеобщий шум умиления и спешит с ребятами к машине, откуда машет мне ладошкой.
Один за другим автомобили скрываются за ближайшим поворотом, и я возвращаюсь в гостиную, где сидят за ноутбуком и смотрят трансляцию по бейсболу Чжухон и Минхёк.
— С вами двумя, как на минном поле, — смеётся старший Ли.
— Ей-богу, я думал они вчера дом разнесут! — согласился Ли младший. — А сегодня уже поцелуйчики-обнимашки.
— Просто признайтесь, что завидуете, — насмешливо парирую, за что получаю от хёнов шутливую волну негодования о том, что я совсем обнаглел.
Мы досмотрели матч и я, чувствуя слабость и лёгкое головокружение, вернулся в кровать, сразу же отключаясь.
