Сборник зарисовок с челленджей

Сонхва вообще не понимал, почему всё ещё оставался жить в этом кишащем людьми доме. Многоэтажное здание, набитое крошечными студиями, чуть большими по размерам однушками и тесными двушками, которые владелец сдавал в аренду за вполне демократичную цену, чем-то напоминало общагу при университете, где Сонхва жил первые два года обучения. И было в этой атмосфере что-то такое, что не давало ему съехать отсюда в квартиру побольше, в более хорошем районе даже после окончания универа, после интернатуры и трёх лет полноценной врачебной практики. Сонхва успокаивал себя необходимостью накопить на покупку собственного жилья, ведь когда-нибудь у него будет семья, дети, домашние питомцы, а здесь такая экономия. Тем более что и до больницы тут всего пара кварталов пешком - никаких трат на транспорт и полезные для здоровья пешие прогулки. Сонхва вообще-то предпочитал жить один: зарплата позволяла ему снимать здесь жильё на целых две комнаты и гостиную, откладывать на будущее и жить, не отказывая себе в удовольствиях, таких как книги, альбомы любимых исполнителей, вкусная еда и походы в кино на киноновинки. Во второй комнате когда-то обитал его однокурсник Чжан Исин, который после университета уехал обратно в Китай, откуда и был родом, а Сонхва решил, что будет снимать квартиру в одиночестве. С тех пор так и жил, используя вторую спальню в качестве кабинета. Так бы всё и было дальше, если бы его сосед напротив, Джисон, не сумел уговорить его пустить к себе пожить пару месяцев своего университетского друга. Джисон вился вокруг Сонхва около двух недель, без умолку треща неугомонной белкой о том, что Дэцзюнь парень хороший, чистоплотный и тихий и точно не помешает вечно занятому на работе Сонхва. То ли это какая-то особая беличья магия, то ли усталость после ночного дежурства, но Сонхва согласился. И вот теперь он тратил такой редкий для себя выходной на то, чтобы вынести из второй комнаты свои вещи, подготавливая её для нового жильца. Новый сосед оказался китайцем, и Сонхва подумал, что ему на них определённо везёт. Сяо Дэцзюнь вошёл в его жизнь с шумной болтовнёй Джисона, забегающего в гости, звуками музыки и декламированием вслух интересных отрывков из книг. И Сонхва сам не заметил, как вечера в гостиной за разговорами о книгах, кино и музыке стали традицией. Как взгляд всё чаще начал скользить по словно выточенным из мрамора чертам лица младшего. Как сам он всё чаще стал затаивать дыхание, стоило только Дэцзюню начать говорить. И когда он понял, что с ним происходит, уже было поздно что-то с этим делать. Впрочем, и для их сближения Сонхва тоже ничего предпринимать не собирался. Стал брать дополнительные дежурства, лишь бы не видеть, не сотворить глупость, не испортить ничью жизнь. В таких прятках пролетел январь. Дэцзюнь получил комнату в общежитии и уже собирался съезжать, вновь оставляя Сонхва в одиночестве. Коробки заполнили собой коридор. Дэцзюнь бродил по комнатам, высматривая, ничего ли не забыл. А Сонхва молча умирал, глядя на происходящее. Отпускать младшего не хотелось. Хотелось прижать к себе, покрыть лицо поцелуями, огладить нежную кожу за ушком. Но Сонхва просто стоял и молчал. Дэцзюнь уже взял в руки свою сумку с одеждой и пошёл к выходу, чтобы открыть дверь ребятам, которые обещали помочь ему с вещами, когда из-за коробок выскочила маленькая белая мышь. Парень взвизгнул, отшатнулся, запнулся о коробку и полетел на пол. Дёрнувшийся подхватить его Сонхва запнулся о собственные тапочки, извернулся в воздухе и упал на спину, сильно ударившись плечом и затылком о стену, после чего сверху на него плюхнулся Дэцзюнь. Младший паниковал, не зная, что сделать в первую очередь: погладить Сонхва по волосам, позвонить в скорую или покрыть поцелуями побледневшее лицо старшего. В тот день Дэцзюнь так и не переехал. Впрочем, как не сделал этого и позже. А Сонхва немного раскрутил пружину на расставленных по коридору мышеловках, чтобы каким-то неясным образом попавший в их квартиру мышонок не пострадал.