Сборник зарисовок с челленджей

Джисон и Чонин дружили ещё со средних классов. Потом Пак решил отправиться за хёном и в старшую школу. Универ они выбирали вместе, такой, чтобы там были специальности, которые интересуют обоих. Чтобы не пришлось надолго разлучаться. Чонин уехал из Пусана на год раньше, как и положено. Он быстро влился в студенческую жизнь, в Сеульскую жизнь. Каждый вечер, когда он звонил Джисону, делясь своими впечатлениями, младший наблюдал, как тот сияет, расцветает от жизни в столице. И Джисон вдруг понял, что ревнует. Если раньше маленький лисёнок с брекетами был только для него, и других интересовал мало, то сейчас он стал объектом интереса для многих других, чужих людей, которые, Джисон уверен, жаждали отобрать Яна у него. Чонина даже звали на прослушивание в агентство, кажется, в JYP. Чонин отказался, но кто знает, что может заставить его передумать? И что тогда? Тогда Джисон и вовсе лишится его навсегда, став прошлым, таким неинтересным, в сравнении с успешным будущим. К концу первого семестра Джисон извёлся, соскучился и забил себе голову всякой ерундой. Поэтому, едва сдав все семестровые тесты и экзамены, он собрал рюкзак, поцеловал мать в щёку и без предупреждения рванул в Сеул, желая сделать хёну сюрприз. По приезду Джисон успел пожалеть, что не позвонил. Чонина дома не оказалось. Ещё раз сверив адрес и убедившись, что добрался туда, куда надо, Джисон уселся прямо рядом с дверью, намереваясь подождать. Сквозь сон, Джисон чувствовал, как его поднимают и несут куда-то, тихо переговариваясь. Потом ещё раз. И ему казалось, что он слышит родной голос любимого хёна. И ещё чей-то, мягкий, то ли немного немного шепелявый, то ли чуть гнусавый, но приятный. Только вот этот второй голос явно ругал хёна. - Вот будешь знать, как торчать сутками со своими ботаниками! - вполголоса возмущался кто-то чуть в стороне, - Если бы Микки не выпрыгнул у меня из кармана и не рванул в твой закуток, так бы и замёрз мальчишка там на полу. - Сейчас лето, хён, тут жарища такая, что я сам на полу уже готов спать, - так же тихо ответил Чонин. - Но спасибо вам с Джено-хёном, что забрали Джисона к себе! И мышонку спасибо, я принесу ему сыра. - Как сыр, так сразу Микки, а Джено, который носил тяжести, пусть голодает. - Пробурчал третий голос, на что первый начал уверять, что сейчас приготовит курочку, и никто голодать не будет. Голоса начали отдаляться, тихонько щёлкнул дверной замок, рядом раздались едва различимые шаги, и Джисона окутало мягкое тепло, пропитанное родным запахом, заставляя вновь провалиться в сон. Проснулся он уже поздно ночью на узкой постели в небольшой комнатке. Под тонкой простынёй, которой его накрыли, стало невыносимо жарко, поэтому Джисон выпутался из пропитавшейся потом ткани, отмечая, что его избавили от уличной одежды и переодели в просторную футболку, которую он подарил хёну на день рождения пару лет назад. Сам хозяин футболки раскинулся на полу поверх одеяла. Его собственная одежда задралась, открывая впалый живот и острые бедренные косточки, от вида которых Джисону стало ещё жарче. Лунный свет, проникающий серебряной дорожкой через чуть прикрытое занавесками окно, скользил по светлой коже, заставляя её сиять, ещё больше притягивая взгляд. Джисон свесился с постели и протянул руку, касаясь чуть подрагивающего живота хёна там, где лунные лучи прочертили дорожку. Пальцы скользнули выше, сильнее задирая футболку, давая и себе, и серебристым лучикам больше простора. Джисон поднялся взглядом по чужой тяжело вздымающейся груди, по покрытой испариной шее, красивым чертам лица, проваливаясь в глубину красивых лисьих глаз, в которых не было ни капли сна. Он замер, ожидая, что хён наверняка его сейчас оттолкнёт, вышвырнет прочь, не желая больше видеть. Но тонкие руки обхватили его плечи, притянули, окончательно стягивая младшего с кровати на пол. Джисон подумал, что раз его не остановили, то… Губы столкнулись с губами где-то на середине пути, руки хаотично гладили чужую кожу под одеждой. Наблюдающая за происходящим луна смущённо скрылась за набежавшими тучами, а пошедший дождь скрыл за собой тихие вздохи.