Сборник зарисовок с челленджей

Минсок был в панике. За всю свою водительскую практику он ни разу не попадал в аварии и не нарушал правила по-крупному, только стоянка в неположенном месте, бывали превышения скоростного режима, но совсем чуть-чуть. А тут, таким прекрасным морозным ноябрьским днём, он сбил человека. Ну да, он смотрел на поток, совсем медленно выкатываясь с предворовой территории. А тот парень шёл в неположенном месте, да ещё и уткнувшись в телефон. Успей он сделать ещё несколько шагов и сбили бы насмерть, а не просто неудачно боднули, что он упал, разбил лоб и подвернул лодыжку. Хонджун, как назвался сшибленный парень, уверял, что с ним всё нормально, что он сам виноват и не стоит о нём беспокоиться, но Минсок, успевший за несколько секунд довести себя чуть ли не до истерики на тему «я убил человека», настоял на том, чтобы отвезти парня в больницу и оплатить лечение. Так что теперь он сидел возле смотровой, где доктор Пак осматривал пациента, и пытался успокоиться. Ведь ничего страшного не произошло. Хонджун жив и, если верить недовольному бурчанию доктора, даже почти здоров. — Когда тебя собьют насмерть, я наконец вздохну спокойно, — послышалось из смотрового кабинета. — Единственное, будет жалко водителя, под колёса которого ты попадёшь. Посадят-то его как за путёвого. — Хён! — запротестовал Хонджун. — Что хён? — Доктор Пак открыл дверь, пропуская прыгающего на одной ноге Хонджуна. — Я говорил тебе об этом ни раз и ни два. В прошлые разы ты отделался синяками и ободранными ладонями, в этот раз вывих и ссадина. В следующий раз, боюсь, я буду собирать тебя по частям. Доктор грозно возвышался над своим пациентом. «И, судя по всему, хорошим другом», — подумал наблюдающий за ними Минсок. Хонджун под суровым взглядом сжался, покраснел и уже почти опустил взгляд, готовый каяться во всех своих грехах, как взор зацепился за выглядывающую из нагрудного кармана доктора мышиную мордочку. — Зачем ты взял Микки с собой? — Весь налёт вины мигом слетел с Хонджуна, стоило только мышонку вылезти из своего укрытия. — И как Хёнджин его вообще отпустил от себя? Минсоку стало настолько любопытно, что он даже забыл о беспокойстве и подошёл ближе. Очаровательный беленький мышонок принюхивался, аккуратно держась за край кармана на врачебном халате. И выглядел он настолько мило, что и Минсок, и Хонджун одновременно потянули к нему руки, чтобы погладить по маленькой головке, но столкнулись на середине, смущённо покраснели и отвернулись друг от друга. Сонхва на происходящее перед ним отреагировал поднятой бровью. — Я обнаружил его в своём пакете с обедом, когда пришёл на работу. — Сонхва пожал плечами, словно в этом не было ничего особенного и происходящее не напоминало ему самому театр абсурда. — Хёнджин уже в курсе и заедет за малышом, как освободится. А ты, Ким Хонджун, отправляйся домой и только попробуй, маленькое чудовище, опять во что-нибудь вляпаться! — Я за ним прослежу! Спасибо, доктор Пак! — Минсок вежливо поклонился и, приобняв прыгающего на одной ноге Хонджуна, повёл его к выходу. Сонхва проводил их взглядом и погладил выглядывающего из кармана мыша. — И почему мне кажется, что ты какой-то заколдованный купидончик? Где бы ты не появился, везде любовь и парочки. — Сонхва вздохнул. — Пойдём, покормлю тебя, пока ждём твоего самозванного папаню. Мышонок довольно потёр лапки. Одиннадцать…