Сборник зарисовок с челленджей

Бэкхён привёл в порядок дыхание и сбившуюся причёску, глядя в зеркало заднего вида. Ждать дольше уже нет смысла — зачем оттягивать неизбежное? Поэтому он вытер вспотевшие ладони о брюки и вышел из машины. Полицейский участок встретил его уже привычной суетой. Это, увы, далеко не первый раз, когда Бэкхёну приходилось забирать отсюда сына. Джэмин к арестам себя любимого относился с присущим подросткам пофигизмом, а вот Бэк винил себя из-за каждого такого происшествия, упрекая за то, что не может должным образом воспитать сына. Бывший муж его тоже в этом упрекал по любому поводу. И Бэкхён боялся, что однажды мужчина всё же заберёт Джэмина к себе. С одной стороны, так было бы правильнее: молодому альфе нужно воспитание альфы зрелого, нужен пример для подражания. Ведь Джэмин ещё как чистый лист, который только предстоит заполнить какой-либо историей. Из бывшего мужа, по мнению Бэкхёна, конечно, пример такой себе, но всё лучше, чем мальчишки, в компании которых Джэмин оказался. С другой стороны, сын отцу-альфе не очень то и нужен, раз он так легко смог их оставить и не приезжал к Джэмину месяцами. А вот сам Бэкхён не представлял своей жизни без ребёнка. Домой ехали в молчании. Бэкхён уже понял, что разговаривать с сыном разу после не имеет смысла — Джэмин только разозлится и велит не вмешиваться в его жизнь. Такие ссоры ни к чему не приводили, кроме захлопнувшейся двери в спальню подростка и спрятанных в подушку слёз Бэкхёна. И это Бэк даже не ругал сына. Просто пытался выяснить, почему тот поступил тем или иным образом. Друг Бэкхёна, Чунмён, говорил, что на месте Бэка давно бы выпорол маленького засранца, а Бён только сопли разводит. С детьми нужно быть строже, говорил Чунмён. И это каждый раз приводило Бэкхёна к мысли, что он никудышный родитель. О том же из раза в раз говорили взгляды полицейских, у которых Бэк забирал Джэмина. Бэкхён думал, что повзрослев, сын обязательно будет винить его за то, что он не сумел дать ему нужное воспитание, обязательно разочаруется в своём никчёмном папе, вечно пропадающем на работе и неспособном устроить жизнь ни себе, ни ребёнку. Стоило лишь машине остановиться у их подъезда, как Бэкхён, не выдержав, разревелся, спрятав лицо за ладонями. — Пап, ты чего? — Раздался неуверенный бас Джэмина с соседнего сидения. — Пап, ну не плачь, а! Джэмин неловко поёрзал на пассажирском сидении, затем, отстегнув ремень безопасности, нерешительно потянулся ладонью к вздрагивающей от рыданий спине омеги. — Пап, ну перестань, пожалуйста! Ничего такого же произошло, ну! Бэкхён сам не заметил, как в ответ на это начал вываливать на сына все свои страхи. И о том, что бывший муж может забрать мальчика. И что социальные службы могут лишить Бэкхёна родительских прав, ведь их семьёй уже заинтересовались из-за такого большого количества приводов, пусть и поводом всегда является лишь мелкое хулиганство и драки. И что сам Джэмин когда-нибудь, если не уже, обязательно возненавидит своего бесполезного папу. «Виноват. Не уследил. Никчёмный» — слышалось сквозь всхлипы сжавшегося в комочек омеги. — Ты не никчёмный! Я тебя люблю! Прости меня, пап! Я больше так не буду. Ну пап! Джэмин не знал, куда себя деть и что делать, чтобы успокоить родителя. Только тыкался беспомощно носом в плечо омеги, цеплялся пальцами за одежду, жался поближе. А ещё очень-очень хотел, чтобы папа не плакал, а улыбался и смеялся задорно, как в те времена, когда отец ещё был с ними. И Джэмину было так больно-больно в груди из-за того, что он, вместо того, чтобы стать для папы опорой и поддержкой, лишь как и его бессовестный отец заставляет омегу плакать и брать на себя вину за всё происходящее в их жизни. И Джэмин пообещал себе мысленно, что будет стараться ради папы, как папа старается ради него. А у Бэкхёна словно бы камень с души свалился. Он слышал жалобное сопение себе в плечо, чувствовал тепло от больших ладоней сына на спине. И ему почему-то казалось, что теперь, вот с этого самого момента всё у них будет хорошо. — Пойдём домой, Джэмина, — хрипло выдохнул Бэкхён, отрывая мокрые от слёз ладони от лица. — Хочешь, закажем что-нибудь вкусненькое на ужин? Джэмин на это только угукает глухо, копошится на сидении и, кряхтя, вываливается из машины. Бэкхён вздыхает полной грудью, вытирает слёзы с опухшего лица, поправляет всдыбившуюся чёлку, даже не глядя в зеркало, и думает, что, кажется, он, наконец, готов начать свою жизнь с чистого листа.