Тэхён
Путь до «школы» занял часа полтора по трассе на север, к Национальному парку. Тэхён не особо следил за дорогой, больше развлекался тем, что натягивал и отпускал нити своих спутников, проверяя границы своего воздействия. Хотелось закинуть ноги на подголовник переднего сиденья, сложить руки на животе и под что-нибудь тупое и драйвовое из колонок надувать пузыри из приторно-сладкой жвачки. Обязательно розовой. Именно так Тэхён и чувствовал себя: тупым и драйвовым. Только без музыки, жвачки и сидя бок о бок с неприметным на вид старичком в клетчатом жилете — учредителем «школы». Того качало на поворотах маятником, силы воли Тэхён оставил ему ровно столько, чтобы держался в сознании. После такого грубого вмешательства в психику мужик вряд ли восстановится до нормы. Остаточное чужое присутствие он будет ощущать всю оставшуюся жизнь. Плевать. Директор Квон заслужил свою будущую маленькую шизофрению. Он потерял право на неприкосновенность личности, когда отнял его у Чонгука и направил вооружённый отряд против Тэхёна. С теми, кто не соблюдает правила, можно не соблюдать правила тоже. Машина начала петлять между выросших по бокам трассы холмов. Жилые массивы остались позади, вокруг, сколько хватало глаз, стелилась сочная зелень уходящего лета, перемежаясь лысинами громадных каменных глыб. Красивое место выбрали, гады. Цель их поездки выросла мгновенно, стоило завернуть за очередной холм. На первый взгляд здание выглядело бетонной «коробкой» с редкими прорезями узких горизонтальных окон. Плиты ограды и массивные металлические ворота скрывали внутренний двор. Повинуясь желанию Тэхёна и движению рук водителя, машина затормозила неподалёку от въезда. Никто из пассажиров не сделал попытки выйти. Тэхён положил локти на подголовники передних сидений, поправил пальцем кепку водителя, качнул длинную серёжку серьёзной молодой женщины, занимающей место рядом с ним. Ноль реакции. Все трое спутников были неподвижны и смотрели прямо перед собой. Как манекены на тест-драйве. Если Тэхён сейчас вышел бы из машины и приказал водителю гнать к стене, даже инстинкт самосохранения ни у кого не сработал бы. Вмазались бы в серый бетон красной кляксой — и никаких там трогательных прощальных сообщений любимым. Повезло им, что Тэхён не любит ломать свои игрушки. — Приехали, уважаемые дама и господа. На выход, — скомандовал Тэхён и покинул салон. На улице было прохладно. Он зябко поёжился, растёр плечи, осматриваясь. Случись что, бежать отсюда своими ногами было невозможно. Окружающие холмы густо поросли кустарником, продраться через который незаметно не удастся. А единственная дорога, ведущая к зданию, отлично просматривалась. Но бежать Тэхён не собирался. Пока остальные выбирались из машины, он рассматривал ворота. Проникнуть за ограждение не составит труда, с таким-то сопровождением. Тэхён позволил силе прокатиться по рукам, разлиться в воздухе. Один раз он уже оказался не готов, и это закончилось катастрофой. А теперь даже терять больше было нечего. Некого. Последний небезразличный ему человек был там, внутри крепости, и если не получится вытащить его оттуда, выходить Тэхёну и самому незачем. Напугавшая было собственная сила чувствовалась отчётливо, тугой спиралью свернувшаяся на границе осознанности и чего-то под ней, готовая распрямиться и нанести удар. На этот раз она послушно откликалась на призыв Тэхёна. Он чувствовал себя начинённым взрывчаткой. — Лучше вам не бесить меня, — погрозил он троим своим «куклам». — Сдетонирую — мало не покажется. Кто бы ни сидел за воротами, у них не было приказа стрелять по любым визитёрам. Или же они узнали руководство. Но почему тогда не спешили распахивать двери? Тэхён потянулся внутрь, пытаясь вычислить противников, но натолкнулся на ответную волну. Возникшее намерение пойти по своим делам и ни на что не обращать внимания на секунду завладело им, заставив сделать несколько шагов по направлению к зданию. Нити его спутников задёргались, когда те попытались выполнить новый — чужой — приказ, что привело Тэхёна в чувство. Он затормозил, остановив и своих марионеток. Мало кого он не любил так, как тех, кто посягает на его разум и его игрушки. С детства повелось. Он ощерился, чувствуя, как хозяин другой силы приближается к воротам с той стороны. Почему он действует один, а не тащит за собой подмогу? Настолько самоуверен, что думает, что легко справится с Тэхёном в одиночку? Ха! И не таких обламывали! Если, конечно, Тэхён снова не попадёт под обстрел транквилизаторами. Тэхён разлил силу полусферой перед собой, чтобы схлопнуть её вокруг противника, как морскую раковину, стоит тому показаться. Его заложники всё так же безучастно стояли рядом. Реши сейчас сидящие внутри крепости начать палить по ним — даже не попытались бы пригнуться. Так и полегли бы, гордо умерли стоя, даже не осознав своего тупого героизма. Тэхён цыкнул, не отвлекаясь на них больше. Но не перегнул ли он палку, ведь они были нужны ему дееспособными. За воротами завозились. Несколько раз пискнул неверно набранный код, одна из створок неохотно поползла вбок, будто её толкали вручную. В её ребро вцепились побелевшие пальцы. Тэхёна пробрало дрожью от напряжения. Кого ещё вывели против него эти сумасшедшие учёные? Когда щель между створками разрослась до полуметра, человек с той стороны бросил своё занятие и выскочил наружу, точно створка могла прищемить ему зад. Почуяв ловушку, он резко остановился, приложил руку козырьком ко лбу, вгляделся в Тэхёна и его спутников. И охнул. — Тэхён! — Чонгук! — вместе с ним поражённо выдохнул Тэхён. Не может быть, чтобы они использовали Чонгука против него! Только не это! Чонгук больше не выглядел мелким, даже в безразмерной пижаме он казался крепким, никак не походя на месяцами прикованного к больничной койке коматозника, образ которого так часто рисовался в мыслях Тэхёну. Чонгук побрёл к нему. Его широко распахнутые глаза вспыхнули страхом и надеждой. Движения казались осторожно-непроизвольными, будто тело было непривычным. Неужели они, и правда, поместили в его тело другую личность? Это могло быть очередной мышеловкой с приманкой, мороком, обманом зрения. Лишь усилием воли Тэхён заставил себя остаться на месте. Выпущенная, но не реализованная сила волновалась над ними куполом, воздух от неё шёл рябью. Чонгук поднял голову, всматриваясь в неё, и пустил навстречу свою волну. Соприкоснувшись, силы тревожно всколыхнулись — Тэхёнова, готовая ударить, и Чонгука, отводящая внимание. Как же понять, кто перед ним? Раньше сила Тэхёна не действовала на него, но теперь… Приказ повиноваться молниеносно рванулся к Чонгуку. Команда абсолютно повиноваться натянула между ними не нить, а цепь толщиной с руку. Чонгук охнул, согнулся, прижав руку к солнечному сплетению, куда вошёл «крюк», видимый только Тэхёну. Или не только? Ровнёхонько придавленная ладонью Чонгука, цепь качнулась. И растворилась в воздухе. Чёрт! Тэхён шагнул назад, сила сконцентрировалась вокруг него. Если Чонгук нападёт в ответ, сумеет ли Тэхён выдержать? Но Чонгук, казалось, не собирался атаковать. Он стоял напротив, рассеянно разглядывал свои пальцы, хрустел шейными позвонками, поводя головой из стороны в сторону, щурился, как если бы его глаза отвыкли от света. — Это я, хён. Я выбрался, — проговорил он заторможенно, будто не мог поверить в сказанное. — Так странно — видеть самому, а не чужими глазами. Здорово. — А я вот — за тобой, — Тэхён прекрасно его понимал. Инстинкты кричали, что перед ним настоящий Чонгук, но как это проверить? Потянуть время, прощупывая, или просто довериться? Чёрт, чёрт, чёрт! — Круто! — неуверенно заулыбался Чонгук. Его лицо просветлело. Он перевёл взгляд на неподвижных спутников Тэхёна, стоявших поодаль. Те зашевелились. Водитель открыл капот и начал проверять что-то в нём. Доктор Ан и директор о чём-то заговорили, отвернувшись от Тэхёна с Чонгуком. Последний прокомментировал это удивлённо. — А я теперь могу воздействовать на людей. — То, что по нам ещё не палят, — твоя работа? — уважительно поинтересовался Тэхён, параллельно восстановив контроль над своими пленниками, снова замершими в анабиозе. — Да, кажется. Я так сильно хотел, чтобы мне дали уйти, чтобы не останавливали… Я, знаешь, вдруг смог вернуться в своё тело. Проснулся наконец. Это так поразительно — ощущать себя физически… Я еле вспомнил, как ходить, — Чонгук сделал шаг, пробуя твёрдость земли под ногами, захлебнулся своими признаниями и жалобно посмотрел на Тэхёна. — Но, хён, я просто хочу домой. — Теперь мы в одной лодке. Добро пожаловать на тёмную сторону, Чон Чонгук, — сдавленно пригласил Тэхён, раскрывая объятия. Способа проверить, настоящий ли Чонгук перед ним, не было, а сомневаться Тэхён ненавидел. Будь что будет. Если он ошибся, не страшно. Это ведь даже не было бы предательством. Он не обидится. Тэхён всё же приблизился сам к замешкавшемуся мелкому, протянул руку и потрепал его по волосам. Более короткие, но такие же жёсткие и густые, они знакомо спружинили под пальцами. Тэхён воззвал ко всем богам, в которых не особо верил: пусть это будет он, пожалуйста! И кто-то там наверху, взвесив все за и против, выдал Тэхёну кредит доверия. Чонгук крепко обнял его в ответ. Не соизмеряя силы — так что Тэхён непроизвольно крякнул. Его внимание привлёк небольшой шрам на виске Чонгука. Маячок, о котором рассказал Хосок, не мигал; на его месте был участок воспалённой, травмированной кожи, механизм под которой перегорел. — Давай-ка сначала снимем с тебя это, — Тэхён бережно провёл по лбу Чонгука, где что-то вроде тонкого обруча обхватывало его череп. Чонгук ощупал свой лоб вслед за ним. Судя по его расширившимся глазам, об этой штуке в своей голове он не подозревал. Тэхён обернулся. — Доктор Ан, вы умеете водить? Отлично, садитесь в машину. Чонгук, ты — тоже. А я закончу тут. Тэхён повернулся к старику: — Директор Квон, давайте пройдёмся, прежде чем простимся навсегда.***
Пока они шли по длинному, разветвлённому коридору, изредка попадавшийся навстречу персонал смотрел мимо, будто Тэхён и его спутник были стеклянными. Возможно, задавать вопросы начальству здесь было не принято. Хотя можно было поклясться, что любопытство служащих парализовывали невидимые тонкие щупальца силы Чонгука, следующие по пятам. Оставшийся в машине Чонгук, видимо, решил подстраховать Тэхёна. А неплохо его здесь натаскали. Раньше он ничего подобного сделать бы не смог. Тэхён полностью контролировал идущего рядом человека, но не мог успокоиться. Скоро они с Чонгуком будут свободны. Всё должно, обязано получиться. Кабинет директора оказался безликим. Деревянные шкафы по углам, стандартный, но большой офисный стол, кактусы на окнах. Спартанская обстановка кабинета не давала никакого представления о его хозяине. Люди, не оставляющие следов своего присутствия в пространстве, напрягали Тэхёна. Хотя и без того причин, чтобы как можно скорее покинуть здание, было предостаточно. Бланков на исключение «учеников», конечно, не существовало. Постаравшись максимально оговорить условия непреследования себя и Чонгука, Тэхён надиктовал текст, который директор Квон записал от руки. Мозговой штурм вызвал лёгкую мигрень, зато один из двух подписанных экземпляров заветного документа оказался у Тэхёна в кармане. Но доверять свою жизнь какой-то бумаге он не собирался. До этого только раз в жизни Тэхёну довелось задействовать настолько глубокие слои психики — когда он случайно пробил отцовскую защиту. Тэхёна трясло тогда, как в лихорадке, он просто неверяще таращился первые несколько секунд, на застывшего перед ним отца, глядящего остекленевшими глазами. Мелькнувшее желание поквитаться, заставив сделать что-то унизительное, тут же сменилось страхом не успеть. Тэхён аккуратно вонзил тончайший наконечник своей силы в самую сердцевину разума отца, его личности, души — если она у того была. Те же приказы вбивались сейчас в подсознание ментально распахнутого перед Тэхёном человека. Голос привычно налился мощью, слова отдавались гулким эхом в ушах, взрезали воздух, впивались в стены кабинета и человеческую плоть, чтобы даже зачаток воспоминания о них с Чонгуком отзывался в будущем физической болью. — Позволить уйти. Не преследовать. Уничтожить все упоминания. Обесценить. Когда Тэхён вынырнул из чужого подсознания, директор Квон обмяк в своём кресле. Его рот был приоткрыт, ниточка слюны стекала по подбородку, глаза закатились. Тэхён пошарил в ящиках стола, нашёл бутылку с водой и салфетки. И отдал последний приказ: — Просыпайтесь, господин директор. Мужчина резко закашлялся, держась за горло. Он судорожно ловил ртом воздух, его лицо стремительно покраснело. Тэхён сидел напротив, на стуле для посетителей. Он подался корпусом вперёд и спросил участливо: — Вам плохо? Я могу помочь? Директор Квон замахал рукой, отказываясь от предложения. Он справился с кашлем, смочил саднящее горло водой из бутылки, вытер лицо салфетками и сосредоточился наконец на Тэхёне. — Часто у вас такое? — поинтересовался тот, цепко отслеживая реакцию. — Нет, впервые, — ответил мужчина. Он очевидно мучился спазмирующей головной болью, его лицо перекашивало безуспешно скрываемой гримасой. — Извините за доставленное беспокойство. — Что вы, за это не стоит извиняться! — Тэхён разыграл сочувствие. — Но вам стоит всё же провериться у врача. Здоровье превыше всего. — Всенепременно. — Так мы всё решили? — перешёл Тэхён к главному. Всё должно было сработать, но прямой вопрос мог стать триггером. — С вашего согласия, я забираю Чонгука, верно? Директор Квон обратил внимание на документ перед собой, написанный его почерком и подписанный им же. Вчитался в него и нахмурился. Тэхён подобрался. — Этот случай исключительный в нашей практике, — проговорил в итоге мужчина. — Но состояние здоровья студента Чона действительно не позволяет ему продолжать обучение. Надеюсь, он поправится. Тэхён на секунду прикрыл глаза. Получилось. Чёрт возьми, получилось! Он едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, смех клокотал в груди. — Всего наилучшего Вам тогда, — он встал и вежливо поклонился. Директор Квон попытался подняться, но без сил опустился обратно в кресло и сжал руками голову. Скорее всего, ему потребуется госпитализация. Отца Тэхёна после его вмешательства на две недели упекли на больничную койку в остром состоянии, которое врачи не смогли классифицировать. Старик может загреметь на более долгий срок, если возраст даст себя знать. Но это уже не проблемы Тэхёна.***
Чонгук и доктор Ан послушно ждали в машине. Тэхён присоединился к Чонгуку на заднем сидении и, не удержавшись, ещё раз крепко обнял. Дорога до знакомого хосписа вышла странной. Поначалу Чонгук тарахтел без умолку. О том, как ему страшно из-за этой хрени в голове, но он так безумно счастлив вернуться в собственное тело. Он постоянно двигался, будто задавшись целью проверить, все ли мышцы в порядке. Каждый жест вызывал у него восторг. Тэхён смотрел на эти ёрзанья, смеялся, но эйфория от того, что Чонгук рядом, мешалась с тревогой. Ему тоже было страшно. В какой-то момент Чонгук замолчал и прилип к окну. Он смотрел на проносящиеся мимо пейзажи завороженно, будто всю жизнь провёл в комнате без окон, а теперь красота мира его ошеломила. Правильно Намджун говорил, что нормальные планы не Тэхёнов конёк. Так и здесь: пока всё шло изумительно гладко, а что дальше? Чонгуку нужна операция, и доктор Ан проведёт её. Но где? Вряд ли Хосок или тем более Юнги с радостью помогут и позволят оставить Чонгука на послеоперационный период под присмотром врачей. Был вариант снова воспользоваться силой и принудить хёнов принять Чонгука с распростёртыми объятиями. Но — нет. Теперь, зная их близко, Тэхён не смог бы надеть на них поводки. «Просто попросить о помощи», — говорил Намджун. Тэхён невесело хмыкнул. Кажется, пришло время протестировать этот способ. Тревожные мысли свернули на привычную тропинку, на которой всё было совсем безрадостно, но хотя бы определённо. Он не видел Намджуна несколько дней, но того не хватало. Как снятой с белой стены картины, за которой осталось неряшливое серое пятно, которое нещадно мозолит глаза. Машину тряхнуло на кочке, и Тэхён с Чонгуком одинаково громко клацнули зубами. Переглянувшись, они заулыбались, Тэхён вспомнил старую привычку и почесал пальцем Чонгукову шею. Обычно тот отбивался и фыркал, особенно когда лет в четырнадцать стал считать себя взрослым. Сейчас же он, прикрыв глаза, подставился под нехитрую ласку. Не нужно было уметь читать его разум, чтобы понять, что Чонгук мысленно уже был с родителями.***
На костлявых пальцах Юнги органично смотрелся бы кастет. Оставалось порадоваться, что его всё же не было, когда кулак Юнги впечатался в челюсть Тэхёна. Его отбросило назад. Он чудом успел ухватиться за перила, иначе пересчитал бы затылком ступеньки. Тэхён с трудом удержал силу, рванувшуюся ударить в ответ. Этим он ничего не добьётся. — Руки чесались это сделать, — прокомментировал своё приветствие Юнги. Тэхён проглотил едкий ответ, отвлёкшись проверить языком, все ли зубы на месте. Бил Юнги мощно. — Мне нужна ваша помощь, — сказал Тэхён наконец. — Точнее, не мне, а Чонгуку. На этот раз на ваших условиях. Если вы поможете, я сделаю всё, что захотите. Я многое могу, ты же понимаешь. — Ты ко мне на «ты» или на «вы», определись, — Юнги присел на корточки на верхней ступеньке крыльца. — А если вдруг ты плюсуешь ко мне Хосока, то мы не сиамские близнецы и не женатая пара, чтобы принимать решения, как одно целое. — Извини, хён, — покорный тон призван был подействовать умиротворяюще. Сработало. — Ну, и кто кого первым нашёл? Ты Чонгука или он тебя? — Откуда ты знаешь? — опешил Тэхён. Как Чонгук выбрался, и как возродилась отмершая «повелительная» часть его силы — оставалось загадкой. Но с этими вопросами Тэхён повременил, занявшись более насущными проблемами. А теперь выходило, что Юнги к этому причастен — только ли он? Да что происходит?! — Скажем так, Джин действовал с одной стороны, но был и другой путь, — Юнги довольно осклабился, подтвердив последнюю догадку и одновременно напустив туману. — Ладно, ты ещё потреплешь мне нервы с этим, — сдержавшись проговорил Тэхён. Сейчас Чонгуку нужна была помощь. Приоритеты, грёбанные приоритеты! — Доведёшь начатое до конца? Юнги смотрел с прищуром, поигрывая широкой серебряной цепочкой браслета, точно прикидывая цену. Затем поднялся, склонил голову набок. Если бы не накинутый на плечи белый халат, его можно было принять за бандита. А так он был типичным недобрым доктором. Изнутри одной из палат постучали в стекло. Тэхён увидел там Хосока, который замахал рукой и жестами пообещал подойти к ним. А вот и добрый доктор. Тэхён переступил с ноги на ногу, чуть расслабившись. С Хосоком дело пойдёт быстрее. Видимо, Юнги подумал о том же, потому что, ссутулившись, наклонился к Тэхёну и веско сказал: — Будешь должен. — Буду, — подтвердил Тэхён. Что-то подсказывало ему, что нарушение этого обещания может обойтись слишком дорого. Но он и не собирался уклоняться.***
Операция по извлечению «штуки» из головы Чонгука не заняла много времени. Чонгук лишился большей части волос, которые потребовалось сбрить, только нелепый клок остался на самой макушке. Тонкий разрез очертил его череп по кругу, перекрытый аккуратными стежками. А в металлический поддон лёг странный шероховатый шнур. Даже будучи под наркозом, Чонгук подавал слабые сигналы присутствия. В порядке ли он, станет ясно, только когда наркоз пройдёт. Но доктор Ан, похоже, действительно знала своё дело. Тэхён постоял рядом с палатой, которую теперь делили Джин и Чонгук. Два небезразличных ему человека, которые пострадали по его вине. Как ни хотелось коснуться Чонгука, почувствовать снова, что он рядом, что скоро будет в порядке, предстать перед Джином Тэхён пока не был готов. Он вернулся к процедурному кабинету, который послужил операционной. На лавке поблизости, чинно скрестив изящные кисти на коленях, сидела доктор Ан. Её руки были белыми, словно никогда не знали ни солнца, ни крови, которой по локоть были перепачканы ещё четверть часа назад. Холёные, украшенные единственным тонким обручальным кольцом. Возможно, эта женщина была одной из тех, кто принял решение ставить эксперименты над Чонгуком. И не только над ним. Возможно, были «студенты», которые умерли под её скальпелем. Возможно, кому-то это ещё предстоит. На месте Тэхёна тот же Чонгук не ушёл бы один, а постарался вытащить из «школы» как можно больше подопытных. Но в Тэхёне отсутствовала героическая жилка. В нём даже потребность любой ценой защищать «своих» проснулась совсем недавно. Жаль только, что стараниями Тэхёна «свои» начинались и заканчивались одним Чонгуком. — Доктор Ан, спасибо за работу, вы отлично постарались, — с сарказмом поблагодарил Тэхён. Он заглянул в её неосмысленные сейчас, стеклянные глаза — ярко-голубые с тёмной каймой — и не смог представить, чтобы они смотрели на кого-то с теплом. Но покарать её он предоставит кому-нибудь другому. — Знаете, вы настоящее чудовище, мне до вас далеко. Живите или сдохните, как подскажет вам совесть. Вы свободны.