Юнги
Тэхён остался ему должен. Хосок мог сколько угодно называть Юнги меркантильным, но тот просто делал работу и брал за неё плату. Не раскрути они с Хосоком идею подстраховаться, вся затея накрылась бы, громыхнув перед финалом крышкой чьего-нибудь гроба. А так всё получилось — лучше не придумаешь. Мелкий приятель Тэхёна спасён и подживает, Джин-хён со скрипом и нытьём, но тоже выкарабкивается, умник-Намджун благополучно отбыл за океан, а сам Тэхён отделался лёгким испугом да остался должен Юнги по самое не балуйся. Так почему бы не получить с него свою ничтожную, если вдуматься, плату? Поэтому Тэхён стоял сейчас напротив, как на расстреле, не рискуя сойти с коврика около входной двери, и, судя по самоотверженному выражению на лице, напряжённо ждал, что Юнги захочет полететь в космос, или стать президентом, или запустить ядерную ракету на какую-нибудь страну. О, всю эту напряжную ебанину Тэхён мог оставить себе. Юнги же жаждал несравнимо менее глобальных вещей. Всего лишь одного совершенно компактного человека. Юнги бездумно рассматривал бегущую секундную стрелку на своих часах. Поглаживал кончиком среднего пальца широкий кожаный ремешок, тёплый, будто живой. Сила уютным зверьком свернулась вокруг запястья, чуткая, послушная. Не отвлекала механическим тиканьем, как если бы знала, что тревога хозяина сейчас не имела к ней никакого отношения. В отличие ото всяких там неуравновешенных личностей, не способных удержать на привязи подвластную им стихию, Юнги владел собственным даром в совершенстве. Вот и сейчас пришло время действовать самому, не прибегая к сверхъестественной помощи. Он сотню раз отрепетировал и приказной тон, и крайнюю степень незаинтересованности, которые планировал продемонстрировать. Предусмотрительно сплавил по каким-то важным делам Хосока, чтобы принять нежеланного гостя на своей территории. Сделал всё, чтобы почувствовать себя хоть немного комфортнее в ситуации, когда от другого человека зависело всё. И легче нихрена не стало. Юнги откровенно тянул время, не горя желанием открывать Тэхёну свою тайну. Не кому-нибудь, а бесячему Тэхёну в носках с розовыми фламинго, отметелить которого как следует помешал только Чимин, а потом Хосок. Ну, и чёрт с ним. Юнги привык решать проблемы, какими бы болючими они ни были, а не бегать от них. Когда он озвучил плату, Тэхён уставился на него большими глупыми глазами и заморгал. Юнги же нечего было добавить. Ему категорически не нравилось ощущение беззащитности перед другим, посторонним, по сути, человеком. Должно быть, так чувствуют себя моллюски, которых ножом выскоблили из раковины. От мгновенной расправы Юнги удерживало только то, что коврик, на котором переступал сейчас своими дебильными носками Тэхён, был небезразличен Хосоку. — Только попробуй улыбнуться или прокомментировать, — пригрозил Юнги, видя, что Тэхён близок к тому, чтобы прийти в себя. — Душу выну. Буквально. — Терпение его истончалось с каждой секундой. Если мелкий ублюдок позволит себе хоть малейшую ухмылку, Юнги отодвинет его с дружелюбно-полосатой тряпки и таки прибьёт к блядским чертям. — Хорошо, я сделаю то, что ты хочешь. — Тэхён то ли проникся просьбой, то ли включил высочайший уровень самоконтроля, но оставил все ценные замечания при себе. Умница. Юнги выдохнул.***
Не то чтобы Юнги ждал, что разом ощутит изменения. Он пытался убедить себя, что новый приказ Тэхёна может вообще ему не пригодиться. Особенно после того, как он едва не отправил на тот свет Хосока на глазах Чимина. После того случая они не виделись. Но пепельная, будто мёртвая прядь волос на склонённой пшеничной макушке застыла перед глазами, как обои на экране блокировки мобильника. Юнги натянул пониже капюшон толстовки и нацепил чёрную маску на пол-лица, спускаясь в метро, чтобы быстрее добраться до студии. Лучше было оставить своё смятение в музыке, чем вывалить его на не ожидающего этого Чимина, который, скорее всего, не имел никакого желания видеть Юнги. Будь он на месте Чимина, его самого задрали бы их недоотношения ещё раньше. Все эти игры в горячо-холодно, когда Юнги не хватало ни силы воли, чтобы отпустить, ни жадности, чтобы взять своё. Как будто Чимин был бездомным зверьком, а Юнги — агрессивным аллергиком, который с упорством фанатичного гринписовца пытался пристроить его несчастному Хосоку просто потому, что тот мог быть с Чимином без опасности убить его ненароком. С поправкой на то, что про последний пункт Чимин не знал. Так картина рисовалась совсем дерьмовой. Да на кой чёрт он вообще затеял эту тему с Тэхёном? Мин Юнги, правая рука смерти, захотел свой собственный, личный хэппи-энд — это тонкая шутка для посвящённых, спешите позлорадствовать! — Блядство! — выругался Юнги и саданул кулаком по ближайшему широкому столбу. Люди вокруг рефлекторно расступились и зашушукались, несколько раз прозвучало «полиция». Подошедший поезд приглашающе раскрыл створки дверей, но Юнги развернулся и пошёл к выходу из подземки. Есть вещи, которые не упаковать в музыку, их нужно решать словами, глядя другому человеку в глаза.***
Глаза у Чимина были роскошные. Огромные, когда он слушал интересную историю или увлечённо смотрел фильмы. Мило припухшие сразу со сна. Превращавшиеся в узкие щелочки, когда Чимин от души смеялся. Настороженные, когда Юнги явился на порог знакомой до каждого угла Тэхёновой квартиры, которую Чимин продолжал с ним делить. Тихое «привет, хён» похоронило под собой последние сомнения Юнги. — Я больше не смогу причинить вред ни тебе, ни Хосоку, даже если бы захотел этого. Никому из тех, кто мне дорог. Это прямой приказ Тэхёна, а его нельзя нарушить, как ты знаешь. Если… — Юнги сбился, глядя на губы Чимина, которые сложились удивлённой «о». Да и следующую мысль было непросто даже сформулировать, не то что высказать. — Если ты захочешь начать сначала, мы можем попробовать. Если ты захочешь. Чимин выглядел ошарашенным. Он смотрел на Юнги так, будто у того мало того, что рога выросли, так между ними ещё и засверкала корона Принца Тьмы. На открытом лице отражались все эмоции и сомнения, что метались в его голове. Чимин рассеянно закусил губу, заставляя Юнги терять мысль. — Ты поэтому отталкивал меня? — спросил он наконец. — Потому что не хотел навредить? — Да. Я однажды уже чуть не убил человека, когда… — говорить об этом Чимину было неловко, но тот должен был знать, что могло его ждать. Даже мысль об этом была сладкой и страшной до дрожи. Поэтому Юнги, сцепив зубы, продолжил. — Когда мы занимались любовью. Чимин ожидаемо залился краской и отвёл глаза. — Давай всё же пройдём? — предложил он и двинулся вглубь квартиры. Юнги потянулся за ним, как привязанный. Чимин устроился на диване в гостиной лицом к Юнги, положив пухлую подушку себе на раскрытые «бабочкой» колени. Он смотрел на присевшего рядом Юнги с ожиданием. Что ещё нужно было сказать ему? Чёрт, может, он всё же зря всё затеял? Даже если его смертоносная сила не стояла больше между ними… — Чимин-а, — Юнги потянулся, чтобы коснуться, нестерпимо хотелось разгладить большими пальцами морщинки в уголках чужих глаз и поцеловать их. Но даже его костлявая, иссиня-белая рука неуместно смотрелась на фоне нежной кожи Чимина. И так со всем в них обоих. Юнги отшатнулся и пошёл на попятную. — Я знаю, что только что предложил другое, но… Подумай, что я могу дать тебе? Ну, душу выну и на блюдечке принесу. Ну, убью любого, кто посмеет обидеть тебя. Ну, любить буду, как Маленький Принц свою Розу. Нахуй оно тебе надо, Чимин-и? Сложности такие. А по-простому я не умею. Бери лучше… — Хосока? — улыбнулся Чимин, когда Юнги осёкся. Хосок был толстым одеялом между ними. Туда, где не мешала сила, Юнги успешно приставлял его, надёжного и проверенного, как средневековая крепость. Обычно срабатывало, хоть оба они, и Чимин, и Хосок, реагировали на эти корявые попытки свести их взаимным недоумением. — Если ты ещё раз предложишь мне Хосок-хёна, я выставлю тебя за дверь и даже не дам обуться, — пригрозил Чимин и всплеснул руками. — И вообще! Я чего-то не понимаю. Ты пришёл ко мне, говоришь, что ради меня ты добровольно позволил повлиять на тебя Тэхёну, которого с трудом переносишь. А следом ты добавляешь, что не подходишь мне, и лучше бы я выбрал твоего лучшего друга. Я ничего не упускаю, хён? Желание провалиться сквозь дорогущий тэхёновский ламинат возникло резко. Можно было ещё воспользоваться подсказкой Чимина и свалить из квартиры, даже если бы пришлось шлёпать до дома в одних носках. Чимин наблюдал за внутренней борьбой Юнги. Даже если тот был уверен, что на его лице ничего не отразилось, Чимин умудрился считать что-то одному ему понятное и сделать выводы: — Может, я склонен всё упрощать, зато ты способен усложнить самые элементарные вещи, — он помолчал, тоже, видимо, готовясь сказать важное. Юнги обратился в слух. — Ты напугал меня тогда. Не своей силой, а безжалостностью. Я верю, что ты не причинил бы вреда ни мне, ни Хосок-хёну. Но твоя решимость доказать мне, что ты по-настоящему опасен… — Чимин покачал головой. — Ты был способен на всё тогда. Ты способен на всё вообще. Вот оно. То, что Юнги пытался донести, то, что стояло между ними крепче выстроенных Юнги баррикад. Всё просто: он не подходит Чимину. Не с его дурным характером и жёсткостью тянуться к чистоте и нежности. Юнги закрыл глаза рукой, пытаясь справиться со рвущимися изнутри жалкими просьбами дать ему шанс. Никаких шансов. Не для такого, как он. Голос Чимина раздался рядом, как будто тот был совсем близко: — Ты не подходишь мне ровно настолько, насколько мне не подходит моя собственная сила. Я всегда говорил, что она слишком громадная и сложная для меня. Но она моя. Может, это моя судьба — владеть тем, что мне не по зубам? Быть с тем, кто не по зубам мне? Чимин действительно был близко. Его светлая чёлка падала на глаза, обычно он нетерпеливо зачёсывал волосы пятернёй назад, но сейчас он опирался на руки, подавшись к Юнги. Пальцы Юнги подрагивали, когда он протянул руку, чтобы убрать мешающие пряди с горящих ожиданием глаз. Отнять руку назад не было сил. Она будто примагнитилась к чужой тёплой коже. Чимин неуверенно улыбнулся. Всё существо Юнги рванулось к нему, и он сцеловал эту улыбку. — Вот так лучше, — задохнувшись, проговорил Чимин в поцелуй. У Юнги же слова на сегодня закончились. Он мог только ласкать непослушными пальцами нежную кожу, безмолвно обещая замолить все предыдущие промахи и грубость. Прижимать к себе Чимина было страшно и сладко. Юнги отвык касаться так кого-то, кто был ему небезразличен. Знание, что Чимин в его руках в безопасности, опьяняло. Подушка, оставшаяся зажатой между их телами, только больше дразнила. Какая-то вредная мысль, связанная с этой помехой, настойчиво пыталась достучаться до поплывшего сознания. Юнги отмахивался от неё, погрузившись в ощущения. Но когда он опрокинул Чимина на спину, она дёрнула его разрядом тока. Это тот самый диван, на котором ночевал Намджун. Значит, именно здесь они с Тэхёном… Юнги рывком скатился на пол, утянув за собой Чимина. Тот охнул, стукнувшись локтями. Ковёр смягчил удар, но падение отрезвило обоих. — Ты чего? — осторожно спросил Чимин чуть севшим голосом. — Там… Намджун с Тэхёном… кхм… — Юнги бы постыдиться из ниоткуда взявшегося косноязычия, но как корректно обозначить противоестественное, на его взгляд, действо между теми двоими, он не нашёлся. А ещё ему безумно понравилось наблюдать, как глаза Чимина постепенно наполняются пониманием. Тонкая кожа того и так налилась нежной краской от их возбуждающей возни, а тут и вовсе ярко вспыхнула. Чимин спрятал лицо в плечо Юнги. Они так и лежали, сплетясь конечностями. Дурацкая подушка, как приклеенная, осталась между ними, не давая обоим почувствовать чужую заинтересованность в продолжении. Будь она благословенна! Просто лежать на ковре перед диваном в чужой квартире и безбоязненно обнимать Чимина — мог ли желать большего человек, чудом получивший свой второй шанс?