«Конец света — это миллиард, миллиард маленьких моментов. И где-то незаметно, в тишине или во тьме он уже начался.» Доктор Кто
Алая лента под натиском мягкого ветра заманчиво переливалась на солнце, такая далёкая и недосягаемая, по счастливому стечению обстоятельств с каждым мгновением приближалась. Ноги уже не шевелились, а тяжёлое дыхание с каждой секундой грозилось сбиться, но движение оставалось таким же стремительным и ярким, как та самая заветная лента над финишной чертой, к которой и стремились участники забега. Питер, наблюдавший по телевизору это зрелище каждое первое воскресенье ноября, напряжённо следил за разворачивающимися событиями, и не переставал дивиться той выдержке, с которой участники преодолевали колоссальное расстояние. Чего только стоит путь от острова Статен-Айленд до конца моста Верразано! Что уж говорить об остальной части маршрута?! И, наблюдая за усилиями марафонцев, мальчишка удручённо кивал головой: он бы так точно не смог. Может осознание собственного бессилия и внушало совершенно безразличному к спорту мальчишке интерес к ежегодному Нью-Йоркскому марафону. Пару лет юный Паркер с предвкушением наблюдал, как за неделю до сего действа начинаются приготовления, как резко с улиц исчезает мусор, бродячие животные, и разом становилось светло и радостно, и от преддверия чего-то настолько глобального и масштабного Питер испытывал волнение. Уж больно захватывающим представлялось юному уму зрелище — колоссальная толпа людей и все стремятся выиграть, но только одному удастся! И тот азарт, с которым дикторы сообщали о передвижении победителей предыдущих лет, передавался мальчишке, что нервно закусывал губу в ожидании результатов, то и дело подпрыгивая от нетерпения на диване. В тот год школьник наконец уговорил Бена отправиться на марафон, но, к сожалению, ноябрь выдался скверный: дожди и постоянная сырость грозили всё испортить. Но юный Питер вопреки всему был полон решимости увидеть финиш собственными глазами! Ведь в реальности всё в разы ярче, не правда ли? Двадцатиминутного пребывания в толпе хватило, чтобы мальчик утомился, а к ругающемуся и какому-то безрадостному люду примешивался пронизывающий до костей, просачивающийся сквозь асфальт холод. Беззаботность быстро сменилась хандрой, а затем переросла в раздражение: «когда же всё наконец начнётся» или «поскорее бы уже всё закончилось»! Вследствие чего удручённо ковырялся кроссовком в асфальте и с критической частотой бросал взгляды на дядю Бена, а близлежащие кафе были такими же недосягаемыми, как и красная лента за ограждением. Дядя, изначально предупредивший племянника о таком исходе, хранил молчание, позволяя мальчишке самому принять решение… Они ушли, так и не дождавшись окончания. В тот момент Питера переполняло глубокое, неподдельное разочарование. В реальности всё несколько отличалось от того, что каждый год демонстрировали на экранах: не было ликующей толпы, весёлого напряжения и той искренней радости, был лишь холод и сопровождающее его уныние. Мальчишка был так расстроен, что не мог есть, из-за чего отказался от обеда и ужина. А на следующее утро не пошёл в школу, притворяясь, что его одолела температура. Мэй долго ещё сетовала на ледяной асфальт, а дядя несогласно мотал головой, убеждая супругу, что асфальт тут не причём, всё дело в разочаровании, что зияло дырой в душе их племянника. Паркер, проведя большую часть недели дома, уже с реальной простудой, а не надуманной, вяло размышлял о произошедшем, а под конец принял важное решение: — достичь заветной финишной черты самолично! В тот же год школьник всерьёз занялся лёгкой атлетикой, конечно, участвовать в марафоне он не мог, но школьные соревнования были неплохой начальной ступенью к его цели, но его успех провалился на корню. Питер Паркер не был ни сильным, ни быстрым, и та заветная мечта оказаться на финишной прямой быстро треснула под напором суровой действительности — мальчишке с астмой и плохим зрением победителем никогда не стать. И он, дважды разочарованный, нашёл увлечения себе под стать, забросив ту нелепую и несбыточную мечту. Но спустя года, та яркая картинка о блистающей в солнечных лучах алой ленте возникла перед глазами Питера, и мысль, что финишная прямая лежит перед ним и он мчится к неизбежному концу, вспыхнула в его сознание болезненной вспышкой, в тот момент, когда объявился Вечный титан Танос.***
Паркер, одолеваемый собственным бессилием, обводил хмурым взглядом конференц-зал, то и дело возвращаясь к мрачному пейзажу, что таился за большим панорамным окном. Плотные тучи, не так давно вызванные Громсекирой, только сейчас начали рассеиваться, являя мальчишке алеющее солнце, что неумолимо стремилось к горизонту. Потолок страшно давил на юношу, а напряжение, вызванное его словами, становилось с каждым мгновением всё сильнее. И никто из Мстителей не мог прийти к единому мнению что-либо решить и тем более предпринять. — Нат, ты не в том положении, чтобы возражать, — настаивал на своём Бартон. Один из многих вопросов, которые Мстители пытались решить — это кому стоит участвовать в битве, а кому нет. И первым претендентом на скамейку запасных была мисс Романов. — О, Клинт, как же ты ошибаешься! — едко усмехнулась Вдова в ответ, скрещивая руки на груди, тем самым давая понять, что её решение окончательное и бесповоротное. Паркер втайне был согласен с Бартоном, но никогда бы не признался в этом. Вдова хоть и была ранена, но это не делало её менее опасной… — Нат, не спорь! — удивительно твёрдо возразил лучник. — Ты даже на ногах толком стоять не можешь! А сражаться тем более! Наташа, гордо вскинув голову, проговорила: — Без меня у вас нет ни шанса! — Стив, ну хотя бы ты на неё повлияй! — сдаваясь, взмолился Клинт, обращаясь к Роджерсу, что был хмурым и каким-то решительно печальным. Паркер прежде его таким не видел. До этого дня Капитан был расслаблен и спокоен, чаще весел, чем угрюм, и в отличие от прочих, не имел привычки срывать своё недовольство на других. Но сейчас всё было иначе, Паркер это понял из внезапно просочившейся интонации в его голосе: — Мы посовещались, — начал Кэп. — И решили, что вас обоих здесь быть не должно, — решительно кивнул Капитан, обращаясь к Наташе и Клинту. Лица героев невольно вытянулись, а Бартон, скрестив руки на груди, невольно повторяя жест шпионки, хмуро протянул: — Что-то я не припомню голосования. — Клинт, у тебя семья. Тебе следует быть с ними, — спокойно выдохнул герой, а затем, встретившись с яростным взглядом мисс Романов, Капитан уверенно обратился уже к ней: — Наташа, Танос не террорист, и не Альтрон. Обычному человеку здесь не место, — и призывая жестом Нат позволить ему договорить, продолжил, — Даже не будь ты ранена, я бы всё равно не позволил ни тебе, ни Бартону остаться. — твёрдо и категорично, как приказ, озвучил свои мысли Мститель. — ТЫ не посмеешь, Стив! — зашипела шпионка, впиваясь мёртвой хваткой в предплечье героя Америки. — Я не собираюсь отсиживаться чёрт знает где, пока вы здесь… — она оборвала фразу, но все всё равно ясно услышали то, что Вдова не произнесла. Питер, ясно услышавший «умираете», вздрогнул, и тут же подумал о Мэй, и о том, что всё было не так уж и плохо каких-то два дня назад, когда он с восторгом рассказывал ей о преимуществах вялой гравитации, которая была на Клоузиане. А теперь он возможно никогда и не увидит свою тётю, не услышит её голоса, не испробует очередной кулинарный эксперимент. Паркер хоть и обнял её на прощание, но, если б он знал, что всё произойдёт так скоро, то непременно обнял бы крепче… Или сказал бы что-нибудь другое, а не то банальное, так легко брошенное: «Увидимся», а сказал бы нечто более важное. Ведь он никогда не благодарил её по-настоящему, и, возможно, уже и не поблагодарит… Сглотнув, подступивший от этих мыслей к горлу ком, юноша обернулся, тяжёлая рука легла на его плечо. Встретившись с серьёзными и такими пронзительными глазами Железного человека, Питер, силясь что-то сказать, судорожно мотнул головой, но вымолвить так ничего и не удалось. Герой его детства, всё так же не отнимая руки, тихо проговорил, так, чтобы услышал только он: — Это касается и тебя, Паучок. — кивнул миллиардер. — Ты здесь не останешься. Питер резко отвернулся, глаза обожгло сильнее прежнего, он не знал, то ли из-за мыслей об Мэй, то ли из-за недоверия со стороны Железного человека. Мальчишка всем своим естеством ощущал несогласие с наставником, он действительно хотел быть здесь. И, смело вскинув голову, подросток возразил: — Мистер Старк, — даже не дрожавшим голосом решительно начал мальчишка, — Это не вам решать, — а затем, долю секунды замявшись, добавил: — Как и тогда, так и сейчас, я уверен, что нельзя быть дружелюбным соседом Человеком-пауком, если соседей нет, — странно холодно кивнул Паркер. Миллиардер, горько усмехнувшись, сильнее сжал плечо подростка, и как-то зло проговорил в ответ: — Знал, что ты так скажешь. Питер ощутил острую пустоту, когда рука наставника исчезла с его плеча. Юноша тут же захотел окликнуть резко ставшего недосягаемым мистера Старка, но напряжение, усилившееся в разы, и то разочарование, мелькнувшее в глазах Железного человека, мешали Паркеру произнести хоть что-то. Смерив спину миллиардера каким-то отчаянным взглядом, Питер сжал кулак механической руки, а неразрешимый вопрос всё продолжал биться в его голове: Он ведь всё верно сделал? — Мистер Старк, — окликнул мужчину мальчишка. Питер знал, что это ребячество, но на прощальный, такой холодный взгляд согласен не был. Паучок слегка не рассчитал силы, что засвидетельствовал тяжкий вздох-стон со стороны миллиардера, которого внезапные объятия застали врасплох. — Полегче, парень, — с лёгкой, такой тёплой усмешкой выдохнул мужчина, испытывая крайнюю степень неловкости. Паркер ослабил хватку, но так и не отстранился. Ему было плевать, что на них смотрят Мстители! Отчасти плевать, но всё же! И снова школьник силился сказать хоть что-то! Но отвратительный горький ком встал посреди горла, и он не мог выдавить из себя ни звука, что делало ситуацию ещё более неловкой, чем это можно было представить. — Обещай, что не будешь лезть на рожон, — потребовал миллиардер, слегка откашлявшись и так же слегка приобняв подростка в ответ. Паркер кивнул, а затем отстранился и слегка взъерошил волосы на затылке, как и Старк… И выходило, что Питер неосознанно скопировал движения миллиардера, что сделало и без того неловкую ситуацию ещё более неловкой. Питер, тут же осознав это, отступил на два шага, затем ещё и ещё. Он бы отступал и дальше, но тут радостно-отчаянную идиллию нарушил Верховный маг Земли: — С чего вы взяли, что Танос нападёт? У нас нет причин полагаться на слова мальчишки! — ощетинился Стрендж, сильно хмуря брови. Алый плащ, вечный спутник Верховного мага, в полумраке помещения казался почти чёрным, и таким же раздражённым, как и его обладатель. — У нас также нет причин слушать нытьё мага! — парировал миллиардер, с лица которого сползло то подобие одухотворённости, сменившись точечно направленным презрением. — Поведение достойное Тони Старка! Выдающейся няньки… — едко зашипел маг в ответ, но, натолкнувшись на хмурый взгляд Чёрной вдовы, поумерил пыл. А Железный человек раскрыл было рот, чтобы возразить, ведь не в его правилах было отвечать на оскорбление сдержанным молчанием, был перебит Капитаном Америкой, который обратился к внезапно притихшему школьнику: — Питер, ты уверен, что Танос нападёт именно сегодня? — в очередной раз спросил Стив Роджерс, окончательно отринувший идею утихомирить мага, что отреагировал на заявление Паркера острее прочих. — Я… — начал школьник, но тут же замолчал, стоило Доктору Стренджу развернуться в его сторону. Юноша поёжился, ведь обладай маг способностью Василиска убивать взглядом, то песенка Человека-паука была бы спета уже давно… Мальчишка откровенно не понимал, отчего Мститель столь яростно отрицал возможность появления Таноса, тем самым обвинив во лжи, что и вызвало всеобщее смятение. Питер на самом деле не хотел всего этого… Он лишь хотел предупредить всех о надвигающейся угрозе, но в конечном итоге всё обернулось калейдоскопом недоверия и сумятицы, а то единение возникшее каких-то сорок минут назад исчезло, словно его и не было. Но хуже этого то, что юноша совершенно не знал, как объяснить, с чего он решил, что «Танос грядёт», а ляпнуть нечто вроде: «Мне подсказало чутьё» Паркер не мог, ведь как только он прокручивал это объяснение у себя в голове, то ощущал, что это ложь, если не полностью, то отчасти. Одолеваемый всем и сразу, Питер бросил неуверенный взгляд в сторону Вижена, тот, как и прочие герои ждал от него ответа. Сделав глубокий вдох, насколько сумев, Паркер взяв себя в руки, заговорил: — Когда я был на корабле, — начал юноша. — Меня никто не запирал. Время от времени, когда Проксиме надоедало мучить меня, я бывал сам по себе. Так, по крайней мере, мне казалось, — нервно передёрнув плечами, кивнул подросток, — Со временем я осознал, что за мной следят, и лишь позднее убедился в этом, — неприятный холодок прошёлся по спине Питера, а отдалённое эхо криков Корбинианцев болью отозвался в душе, и, подавив ком, подступивший к горлу, юноша продолжил, — Долгое время я ощущал покалывание невидимых глаз и был уверен, что схожу с ума, — горько усмехнулся мальчишка, проведя языком по внезапно пересохшим губам. — Это был Танос? — высказал предположение Клинт. — Не совсем… — возразил Питер, и, бросив быстрый взгляд на хмурого и явно погружённого в себя Звёздного Лорда, который сам что-то себе напевал под нос, тише прежнего договорил: — Это была Гамора. Квилл, казавшийся полностью сосредоточенный на собственном бластере, резко выпрямился, и вскинул на Паркера резко побелевшее лицо. — Она мертва, парень, — оскалился Ракета, бегло окинув взглядом своего друга. А мальчишка, испугавшийся возможного недопонимания, быстро заговорил: — Не она сама, а её душа. — Что ты сказал? — взревел Звёздный лорд, чаша терпения которого взорвалась предсказуемо быстро. И ринувшись с неясным намерением в сторону Паучка, тот тут же был остановлен Тором. А Питер, изначально предполагавший такую реакцию, всё равно угрюмо просипел, не глядя ни на кого, а обращаясь непосредственно к полу: — Камень Душ у Таноса, а значит и всякая душа тоже. — И что ты хочешь этим сказать, юнец? Что мы марионетки Безумного Титана? Или что душа моего брата также в его власти! — взревел Громовержец. — Нет, — выдохнул опешивший юноша, он не это имел в виду… Хотя о подобном раскладе подросток никогда не задумывался. А будь у него время подумать об этом, то он уж точно бы ужаснулся. — Боюсь, мистер Паркер хотел сообщить, что душа Гаморы следила, и следит для «Отца» до сих пор, — скривив губы в холодной улыбке, проговорил Доктор Стрэндж. Голос мага был подобен вечной мерзлоте, но воцарившееся молчание было ещё хуже. — Это правда, Питер? — ошарашенно, с недоверием обратился к мальчишке Железный человек. Паркер, бессильно сжав кулаки, просипел: — Да, это так, — и, встретившись глазами с наставником, быстро, пока ему не помешали, продолжил: — Но Танос всё это время следил только за мной! Я уверен в этом, так же как и в… — С чего вдруг так много чести? — огрызнулся Звёздный лорд, не позволяя Паркеру закончить. — Потому что… — резко отозвался подросток, всерьёз собираясь сказать, как он думал, истинную причину, такого пристального внимание к своей персоне, но, натолкнувшись на едкую улыбку Небулы, он оборвал фразу. — Нет, — мотнул головой подросток, — это не имело никакого значения. Это не могло ни спасти их, ни помочь. Это лишь разрушит то недавно установившееся доверие, — думал школьник. Поэтому, решительно вскинув голову, мальчишка закончил то, к чему вёл с самого начала: — Как только я оказался на земле, Гамора время от времени появлялась. Я не видел её, но знал о её присутствии из-за чутья, — уверенно кивнул он. — Но сегодня, когда маска была уничтожена, Гамора исчезла. — И только поэтому ты решил, что Танос нападёт, да? — взвился Ракета. — Питер, ты уверен? — обратился к мальчишке Бартон, Паркер кивнул: — Я не могу сказать, почему решил, что Танос нападёт сейчас… Я просто… знаю это, — запустив руку в волосы, промычал юноша, и когда он уже был готов к шквалу вопросов, на которые навряд ли сможет дать ответы, отозвался Вижн. Спокойный голос андроида был пугающе громким: — Я считаю, нам стоит довериться мистеру Паркеру. — проговорил Мститель, — Даже я ощущаю некое колебание, — кивнул Вижн, коснувшись лба. Питер бросил благодарный взгляд на мужчину, тот еле различимо кивнул, или же мальчишке всё же показалось, что кивнул, но даже не это, а осознание, что есть тот, кто отчасти за него, позволило юноше вздохнуть чуть свободнее. — Отлично, — пожал плечами Звёздный лорд, кладя руку на бластер. — Я готов встретиться с этим Бурдюком хоть сейчас! — голос Квилла был наигранно весел, и та сквозящая в нём ненависть была неприятной. — Полегче, мистер Лорд, — с издёвкой протянул миллиардер — Даже если Вы и готовы, это не значит, что Мстители готовы. — кивнул герой Земли, а затем, пожав плечами, продолжил: — Т'чалла в Ваканде, Скотт с семьёй, Роуди на мега секретном полигоне США. — демонстративно загибал пальцы миллиардер, — Вдова на скамейке запасных. Халк уже не Халк. Без обид, Беннер, — растягивая губы в клишированной неуместно извиняющейся улыбке, кивнул Тони, — Мы сами по себе! — разведя руки, как приговор, закончил Мститель. — Старк прав, — выдохнул Капитан Америка. — Нам нужен план. Часть мы разработали ещё после возвращения… — План? — тут же едко переспросил Железный человек. — Надеюсь, ты не серьёзно, Стиви? — ощетинился миллиардер. — Нам не нужен план! Нам. Нужна. Удача. — едко чеканя каждое слово, выплюнул Старк. — Планы ничто! Здоровяк не горилла из Бруклина! И у него, если ты забыл, есть пять кристалликов, которые нам нечем крыть, — растягивая губы в жёсткой ухмылке, протянул Железный человек. Глядя на Старка, Капитан спокойным, таким понимающим, оттого раздражающим миллиардера голосом, возразил: — Ещё не всё потеряно, Тони. — Ага, как и восемь месяцев назад, — огрызнулся гений. Он всё никак не мог успокоиться, то и дело бросал взгляды на притихшего Паркера, который глазами забитого зверя следил за всеобщим смятением. Ещё большее смятение возникло, как только в разгоревшийся спор ввязался Тор, а вслед за ним Ракета, и через пару секунд свою точку зрение доказывали уже все Мстители. А Паркер стоял и не мог поверить своим глазам, герои его детства, в очередной раз доказывали, что понятие «Герой» существует только в умах людей, чаще в заголовках газет, реже на экранах, а в жизни никогда. Перед ним были, в той или иной степени люди. Напуганные люди. Паркер уже и сам не заметил, как стал частью всеобщего спора, ему, как и всем было страшно, но больше возможного Конца его пугала встреча с Таносом. И как только мысль о Вечном Титане тенью скользнула в его голове, оборвав фразу на полуслове, Питер резко вскинул голову вверх, а вместе с ним и Вижн, и Стрендж. Острый ужас пронзил мальчишку, всё, что он успел сделать, прежде чем произошло то, о чём кричало чутьё, так это перехватить такой же полный ужаса взгляд Верховного мага. И через мгновение, тот страшно давящий на мальчишку потолок исчез, и их погребло под тоннами бетона и арматуры.***
Тяжёлый кашель вырвался из груди, каждый вдох давался тяжело, но вырвало из болезненного помутнения Паркера иное — нестерпимый жар, казалось, он был повсюду, просачивался даже сквозь костюм, что в минуту опасности покрыл его тело, как броня Железного человека. Резко вскочив, юный Мститель тут же пожалел об этом. Подавив порыв развалиться на раскаленных обломках, Питер со странной смесью ужаса и оцепенения взирал на бетонные блоки, что под остаточным воздействием Камня силы продолжали плавится. И страшная тянущая боль сковала юношу — Базы больше не было. И ничего вокруг уже не было, лишь выжженная древнейшим артефактом земля. Стряхивая отвратительный звон в ушах, мальчишка судорожно оглядывался, геройская натура была вытеснена вязким, всё поглощающим страхом за Мстителей, и, невзирая на тупую боль в боку, слегка припадая на правую ногу, юноша кинулся туда, куда подсказывало чутьё. Разглядев знакомую шерсть, Питер на мгновение замер, оцепенев, а затем кинулся к Стражу. Вытянув из-за завала Ракету, подросток спокойно выдохнул, тот был жив и вполне цел, на это указывала череда непрекращающихся ругательств. Вслед за Стражем, Паркер нашёл Клинта, который был неприлично жизнерадостным для того, кто чуть не стал жертвой клише фильмов катастроф. И, благодаря Карен, что практически без слов его поняла, Питер обнаружил и мистера Старка, тот был цел, что слегка понизило градус напряжения в душе Паучка. Единственным, кто совершенно не пострадал, был Одинсон. Объяснил Громовержец это со свойственным ему бахвальством: «Я Асгардец, нас так даже не оцарапать». Остальные же герои отделались слабыми ушибами и мелкими увечьями, но это не мешало Паркеру панически стискивать кулаки и бросать в разные стороны встревоженные взгляды. В тихом шипении плавящегося бетона мальчишке мерещился зловещий шёпот, который не мог предвещать ничего хорошего, но тут резкий оклик мистера Старка заставил сердце Паркера болезненно сжаться: — Стрендж, живо сюда! — напряжённо прорычал миллиардер, а мальчишка обернувшийся, побледнел и сам, его наставник предельно аккуратно опускал на землю мисс Романов. Она была без сознания, а её мертвенно бледное лицо покрывала копоть, бледнее её был разве что, Стрендж, который держался на ногах исключительно благодаря своей мантии. Магический барьер, сотворённый им в последнюю секунду, спас их, но не базу. Рухнув на колени рядом со шпионкой, маг проверил пульс и наличие новых повреждений. Паркер всё это время стоял чуть поодаль, и старался подавить дрожь. Всё разительно отличалось от Германии и той злосчастной вылазки в Камартадж, тогда ему было плевать, а теперь нет. И это всё чертовски усложняло! — зло сам себе усмехался школьник. И пока Верховный маг удовлетворённо не кивнул, что жизни мисс Романов ничего не угрожает, Питер совершенно ни о чём думать не мог, хотя и после этого он также пребывал в прострации, всерьёз задумываясь, а не пришибло ли его камнем, когда обвалился потолок. — Доложите обстановку, — скомандовал Роджерс. Старк, просканировав выжженную территорию базы, чертыхнувшись, сообщил, что приборы работают, если не в холостую, то уж точно сообщают сплошные неясные даже ему данные. Единственное, что герой мог гарантировать так это то, что Таноса здесь нет. — Если твои игрушки не работают, то с чего такая уверенность, Старк? — ощетинился разбушевавшийся Квилл. — Элементарно, мой друг, — криво улыбнулся герой. — Будь здоровяк здесь, он бы добил нас. Питер поёжился, уж больно легко было брошено его наставником это пресловутое «добить». А миллиардер, слегка склонив голову, выдохнул в давящую тишину: — Но такого шанса я ему больше не предоставлю. Далее герои, как принято в любом экшн-фильме координировали свои дальнейшие действия, а Питер, ощущавший колоссальную растерянность, никак не мог оторвать глаз от плавящихся камней. Базы, к которой он, вопреки всему, успел привязаться, больше не было. Внезапно кто-то перекинул через плечо мальчишки руку и навалился на него всем весом. Это был Бартон, тот, как умел только он, беззаботно протянул: — Ну-с, малец, поздравляю тебя с первой потерянной базой, — улыбнулся лучник. На его лице, в отличие от прочих копоти и цементной крошки почти не было. А затем, не получив никакой реакции со стороны подростка, мужчина уже серьёзно добавил: — База — это лишь стены, — кивнул герой. — Тем более на деньги Старка у нас этих стен может быть сколько угодно. — Стены — это не дешёвое удовольствие, знаешь ли, Бартон, — отозвался миллиардер, также шутливо злясь. — Шшшшшш, — призывая всех замолчать, зашипел Ракета, тем самым мешая Звёздному Лорду завершить подробное и эмоциональное объяснение очередного гениального плана. — Не шикай на меня, — хмуря брови, прошипел в ответ Квилл, но это не помешало Ракете шикнуть снова. Возмущённый такой дерзостью Страж, раздувая ноздри, собирался вот-вот вспылить, но в тот миг и сам услышал то, что уловил чуткий слух хищника. — В укрытие! — скомандовал Капитан Америка. И как раз вовремя, в то самое место, где были герои, приземлился гигантский валун, а через пару секунд приземлился второй, чуть поодаль. — Что за чёрт? — воскликнул Сокол, только чудом не лишившись крыла. — Чёрный карлик, — выдохнул Паркер, вглядываясь в бетонный блок, что грозил задеть и его, а затем повторил уже громче: — Чёрный карлик! Помнится, Корвус не раз с упоением рассказывал об особом отношении Кулла Обсидиана к метанию валунов, и дёрнул же тогда чёрт мальчишку уточнить, в чём конкретно проявляется эта «любовь», ну Глейв и ответил: Чёрному Карлику нравится хруст костей в тот момент, как валун поражает свою жертву. Герои бросились в рассыпную, Питер, повинуюсь даже не чутью, а отработанным до автоматизма движением уклонился резко влево, и в то место, где он был секунду назад, воткнулось копьё, которое не узнать Питер никак не мог. Связываться с ведьмой Паучок не хотел, но ему и не пришлось, её противником выступил Сокол, образовав странный дуэт с Ракетой. И на это впечатляющее зрелище Паркер мог бы смотреть бесконечно долго, если б ему не пришлось уклоняться от атаки уже Карлика. Дальнейший бой представлялся смазанным пятном, парнишка инстинктивно метал паутину, прикрывал Мстителей, и на автомате отражал атаки. Но мысль, крайне неприятная, до этого гуляющая на периферии, теперь полностью захватила его: Танос здесь. Питер уклонился от булавы, и, обогнув «тролля», совершил ложный выпад, а затем обманным манёвром скрутил тому конечности. Паркер знал, что паутина не остановит пришельца таких габаритов, но по крайней мере задержит. Крутясь волчком, мальчишка то и дело бросал по сторонам напряжённые взгляды и совершенно упустил тот момент, когда рядом мелькнул золото-красный костюм. — Знаешь, когда всё закончится, мы обязательно съездим в Диснейленд, — излишне воодушевлённо, с какой-то неясной Паркеру эмоцией, внезапно проговорил миллиардер, не хило опалив Обсидиана потоком энергии. А Питер, погружённый в себя, растерялся: — Зачем? — глухо отозвался школьник, прячась, как и Старк, за бетонным блоком, позволяя Тору атаковать Чёрного карлика всей мощью небосвода. — Ну я никогда там не был, — резонно выдохнул Железный человек, вглядываясь в маску мальчишки, а затем с лёгкой, такой невесомой издёвкой осведомился, — Будто его высочество Паучок был?! — Не был, — согласно мотнул головой подросток, в глазах защипало, и такое сквозившее в воздухе отчаяние стало будто ощутимее, отчего стало непереносимо трудно дышать, подавляя в себе желание смахнуть с глаз выступившую так не вовремя влагу, Паркер, сдавленно усмехнувшись, проговорил, как положено в подобных ситуациях: — И сделаем фотку с ушами Микки-мауса? Такую нелепую, что делают все? — Да хоть с хвостом Микки-мауса, — с горькой усмешкой кивнул миллиардер. А затем, похлопав мальчишку по плечу, отправился на подмогу к Бартону. Подавив рвущийся наружу стон-полу вздох, Питер, прикрыв на мгновения глаза, откинул голову на бетонный блок, тот по-прежнему был раскалённым. Сжав кулак механической руки, мальчишка, что есть силы ударил по нему, немаленький кусок с тихим, в пылу сражения звуком, встретился с землёй, обратившись в пыль. Питер Паркер мучительно не хотел, что б всё заканчивалось…***
Смазанное пятно боя растворилось в тот момент, когда опалённый чутьём юноша обернулся. В лучах заходящего солнца, сквозь портал, объявился титан. Паркер вглядывался в глаза своего мучителя и такая поганая, в корне неверная мысль бегло скользнула в сознании: Танос передумал. Паркер знал! Знал, Вечный титан Танос ни перед чем не остановится и вопреки всему завершит свой кровавый путь, но где-то глубоко внутри, в самой тёмной части души, Питер продолжал убеждать себя, что титан всё это время, не изъявляющий желания добраться до камня, не имел такого желания и сейчас. И эта мысль бешеным волчком крутилась в голове подростка, всё представлялось ему каким-то дурным сном, и эта блажь, как гнойная пелена, мешала смотреть страху в глаза. Питер был растерян, слишком многое произошло с тех пор, как он в последний раз встречался с Безумным Титаном, раны притупились и то лёгкое касание глаз Гаморы больше их не связывало, и он ощущал — это конец пути, что они избрали. Но объявившийся тиран бездействовал, лишь безэмоционально наблюдая за почти завершившимся сражением. Отчего-то бездействие Таноса, поборника вселенского геноцида, страшно бесило юношу, хотя будь иначе, шансов, Питер знал это, не было совершенно. Не только юноша ощутил резкое колебание напряжения в воздухе: — С чего вдруг бурдюк объявился здесь? Камня-то у нас нет! — резко прохрипел Старк, опаляя Проксиму мощным потоком энергии, — Или же Танос решил разобраться с нами, а камушек оставить напоследок? — тяжело дыша, осведомился миллиардер, ни к кому конкретно не обращаясь. — Ни Ванда, ни Баки на связь не выходили. Чёрный орден здесь, а значит камень в безопасности. — отозвался Роджерс, выбивая копьё уже у побеждённой Ведьмы. — Напомни, Стив, почему мы не уничтожили эту побрякушку, когда у нас был шанс? — стряхивая воображаемую пыль, протянул Железный человек, глядя на возвышающегося на выжженной земле гиганта. — А я ведь тебя предупреждал. — Кто бы говорил, Старк, — насмешливо отозвался Бартон. — Это всё ты слонялся по базе и стенал, что камень уничтожать никак нельзя. Только, что лужи крови на полу не рисовал, а так вылитое Кентервильское привидение был. — Молись, Бартон, чтоб нам приведениями не стать, — отозвался приземлившийся рядом Сокол. — Я помню всё иначе, — пожимая плечами, отвечая на издёвку Клинта, беззлобно отозвался миллиардер. — Это Стив щеголял в ночной сорочке по коридорам Базы, у меня даже видео с камер в резерве есть. — постукивая указательным пальцем по виску, на полном серьёзе протянул Мститель. — На это нет времени, Тони, — подобрав щит, поравнявшись с Железным Человеком, отозвался Капитан Америка. — Что думаешь, Стрендж? — обратился к герою Роджерс. — Я не ношу ночнушки, — холодно отозвался маг, облизывая пересохшие губы и не отрываясь глядя в лицо Вечному титану. — Я о камне. — Что касается Камня Разума, — начал Верховный маг земли. — Его больше нет в Камартадже. — Что? — взвился Сокол, а вместе с ним остальные. — Как нет? — Я забрал его, и уже давно, — стойко выдержав нападки со стороны героев, ответил маг. Питер ошарашенно замер: так вот отчего Стрендж так разозлился из-за его слов! Всё это время дело было не в нём, а в Камне. Паркер хотел бы сказать, что это принесло ему облегчение, но это было не так. А жалящая в душу мысль вызвала почти что физическую боль: Значит, это действительна ТА самая битва… Поток беспокойных мыслей прервал Танос. Тот, наперекор всем известным мировым клише, не стал требовать Величайших героев Земли сдаться (хотя то был самый удачный момент для пронизанной пафосом речи главного злодея) и вместе с тем отдать ему последний камень. Титан также не начал демонстрировать всю мощь Перчатки бесконечности, а просто сделал шаг, начиная неспешное движение вперёд. И волна ужаса прошлась холодком по спине юноши, вот она истинная демонстрация власти — отсутствие той самой демонстрации. — Действуем согласно плану? — неуверенно выдохнул Сокол, на которого также произвело должное впечатление молчание фиолетового гиганта. Капитан Роджерс кивнул. План был до нелепого прост и в некой степени кровожаден, а именно лишить Вечного титана Перчатки посредством лишения руки. Этот «план» был детищем Человека-муравья, который на одном из собраний, лишь поинтересовался у Стрэнджа, который докладывал об встрече с Таносом на Титане: «А отчего вы ему руку не оттяпали? Это ж в разы проще, чем снимать перчатку… » Стоит отдать должное Доктору Стренджу, на это замечание он отреагировал весьма спокойно, лишь подол плаща, яростно трепыхающийся, мог хоть как-то указать на недовольство мага. А Танос величественно и уверенно продолжал двигаться вперёд, с единственной целью добыть камень. Взгляд нечеловеческих глаз был направлен словно в никуда, и даже когда мощный поток энергии, запущенный Железным человеком, атаковал его, он не повернул головы, не замедлил шага, лишь слегка сжал перчатку, и атака резко ушла в другую сторону. И ни на одну последующую атаку Титан также не отреагировал, он непоколебимо продолжал свой путь, лишь отражая смешные потуги героев. Питер, которому приказали не высовываться, следил за происходящим с бешено колотящимся сердцем, он всё силился сорваться в гущу событий, и почти срывался, но тут же останавливал себя, ведь вспоминал серьёзные и непривычно печальные глаза героя своего детства. Но ещё сильнее всего Питера сбивало с толку другое: С Таносом было что-то не так. Он с колоссальной точностью отражал удары, притом не нанося ответные. Чутьё подсказывало, что всё не так просто, возможно даже, что Межгалактический тиран чего-то ждал или выжидал. — Отступаем, — приказал Роджерс. — С чего вдруг! Всё же неплохо идёт! Ещё чуть-чуть и мы его одолеем! — гневно шипя, возразил Звёздный Лорд. — Я согласен с Кэпом — это односторонний бой, — отозвался миллиардер. — Что это значит? — резко охрипшим голосом отозвался Питер. — Он ждёт, когда мы выдохнемся. — ответил капитан Роджерс. — Или когда нападёт Стрендж, — предположил хмурый Бартон. Герои медленно отступали к базе, а Паркер с критичной частотой возвращал взгляд к Таносу, чутьё не могло ничего сообщить, ведь при присутствии титана оно кричало постоянно. И в один момент всё неизбежно понеслось к концу. Тор, распалённый битвой, разъярённый всеобщей расхлябанностью, и бездействием Межгалактического тирана, взревел: — Если вы, смертные, страшитесь, я справлюсь с Таносом сам! Паркер ощутил, как волосы на его затылке встали дыбом, и краем глаза мальчишка успел уловить лёгкое искривление губ Вечного титана! Оружие Асгардца взмыло вверх, рассекая небо, Питер сдавленно выдохнул: — Стой! Но было поздно, Танос сжал кулак, и яркая волна неумолимо накрыла их всех. Это было странное ощущение, мальчишка оказался на земле, но удара о неё не почувствовал, голова гудела, но звона в ушах не было, он отключился, но вместо черноты было белёсое, с неяркими вкраплениями пятно, которое постепенно становилось лиловым с вкраплениями жирных, давящих на сознание клякс. А затем всё стало непроницаемо чёрным, и он понял, это маска. Как только мальчишка смог снять её, огляделся, но, тут же потеряв равновесие от стремительности собственных движений, уцепился за ствол дерева, и, преодолев рвотный позыв, попытался связаться со всеми. Но в ухе был лишь гулкое шипение, Карен также исчезла, по спине прошёл уже бесчисленный за этот день холодок и быстрая мысль скользнула неприятной тенью: В тот раз на Титане было то же самое… — Куда нас, чёрт побери, переместил этот Фиолетовый хмырь? — совсем рядом ощетинился Ракета. Усы зверя подрагивали, и он, не переставая, продолжал оглядываться, зовя остальных. И только сейчас мальчишка заметил, что они были посреди чащи леса. Деревья были столь высокими, а их ветви столь плотно примыкали друг к другу, закрывая собой небо, что Питер затруднялся ступить так, чтобы не споткнуться. И, делая неуверенные шаги, он пытался найти смысл в происходящем: — Танос переместил его? А вместе с ним случайно прихватил и Ракету? Паркер помотал головой, ему с трудом в это верилось, да и того, хорошо ему знакомого искривления пространства он не ощутил. Сделав пару шагов, подросток споткнулся, и уткнулся лицом в грязь. Земля была сырой, от неё веяло замогильным холодом, всё ещё вяло соображая, Питер силился подняться, а Ракета на периферии продолжал звать: — Грут! Квилл! Старк! — но никто не отзывался. Питер мотнул головой, всё, что он помнил, это мистера Старка, стоящего рядом, и атаку Таноса, которая не была похожа ни на что прежде доводившееся ему видеть. Тут взгляд мальчишки зацепился за раздражающую его мозг деталь. Корни деревьев были явно неземного происхождения, но смутило Питера другое, та небольшая яма, в которую он, запнувшись, повалился, была окаймлена лозой, сплошь усыпанной орехами. Юноша на автомате потянулся сорвать пару штук, и поднес горсть к глазам, воздух вышибло из лёгких вместе с хриплым стоном — это были ТЕ самые орехи, которыми его угощал Грут. Резко сжав их, парень опустил руки по швам и уставился на Реактивного енота, который продолжал искать способ связаться с остальными. А теперь ещё в лапах хищника был странный предмет, точнее его часть. Питер резко заморгал. Он надеялся, что ошибается, что ему всего на всего отшибло голову, но он знал, что не ошибался и это было мучительнее всего. В лапах Ракета сжимал обломок крыла Сокола, полностью ржавый и во мху. Вскочив, юноша понёсся прочь, ежесекундно оглядываясь, он все яснее видел, что это никакая не чаща, этот лес не был безграничным, и сейчас он с каждым мгновением приближался к просвету. И, сделав каких-то двадцать-тридцать шагов, юноша замер, его остановил странный звук, что уловил чуткий паучий слух. Это был голос, как понял секундою позже мальчишка, еле различимы и слабый, как ветер. Питер вглядывался, силясь различить хоть что-то, но кроме мощных корней дерева ничего не видел, приблизившись, в извилистой системе корней юноша обнаружил чуждый растительности элемент — застарелый, практически вросший в дерево металл. При близком рассмотрении мальчишка разглядел узловатую, тонкую, как у скелета руку, что крепко сжимала рукоять оружия, и, проследив глазами за рукой, он натолкнулся во тьме на голубой глаз. Юноша отшатнулся, а затем с ужасом выдохнул: — Тор? И, испугавшись собственной догадки, замотав головой, отступил. Танос не перемещал их! Та странная вспышка была сочетанием Камня силы и Камня времени, теперь-то он окончательно понял это! А Бог грома, находившийся ближе всех к Вечному титану, в последнее мгновение сумел отразить часть всё губящей энергии, и в итоге принял удар на себя, как и Грут, возможно как и остальные Мстители… и даже как мистер Старк… Глаз, казавшийся доселе безжизненным, среагировал на окрик мальчишки, медленно открывшись и закрывшись. А губы славного Асгардца, испещрённые морщинами, как и его лицо, обрамлённое седой, уже ставшей продолжением древа бородой, зашевелись. Питер, не разобравший неясный шёпот, приблизился в плотную, старик, не переставая, шевелил губами, раз за разом повторяя: — Я… так устал… Я так устал… Я…устал… так… Я устал… И тут глаз Одинсона, полный неясного безумия, медленно закрылся, уже навсегда, а онемевший юноша не мог оторвать глаз от безжизненного тела Аса, и тут это дряхлое тело чужого Питеру старика рассеялось и маленькие искорки, радующиеся своей свободе, растворились в лесном сумраке, оставив после себя пугающую пустоту и холод. Питер замотал головой, будто пытаясь прогнать ночной кошмар, но это был не сон — великий Царь Асгарда пал, осталось лишь оружие, намертво вросшее в тысячелетнее древо. Паркер рухнул на колени, а перед глазами всё-ещё стояло измученное лицо старика, и то пугающее безумие в одном, уже практически ослепшем глазу. Резкий толчок и Паркер оказался на земле. Тут же вскочив, парень обернулся в сторону взрыва, и, совершенно не думая, сломя голову подросток бросился к источнику звука. Выскочил на залитую кровавыми лучами пустошь, Паучок резко вдохнул запах гари, из-за чего стало больно дышать, но на такую боль он уже не обращал никакого внимания. Обогнув чёрный столб дыма, Питер успел застать тот момент, когда Вечный титан Танос, сжимающий горло Стрэнджа, в оглушающей тишине, разрывал Перчаткой бесконечности ткань Зеркального измерения в поисках недостающего камня. Запустив паутину, от которой Титан даже не отмахивался, Паркер ощутил бессилие и нарастающую злость, ярость и ненависть к Вечному Титану, что стремился уничтожить всё, что ему дорого и всё, что у него осталось… Приблизившись вплотную, и совершенно игнорируя тот факт, что кроме паутины и грубой силы он ничем не обладает, Паркер нанёс первый удар. Танос этот выпад, как и прочие атаки Мстителей принял, как и последующие два. Казалось, фиолетовому гиганту всё равно. Но внезапно, и весьма неожиданно, следующую атаку Титан отразил, отмахнувшись от мальчишки, как от назойливой мухи, даже не перчаткой, а рукой, из-за чего безвольное тело мага мешком рухнуло на землю, а Паркер, протаранив лицом землю, тут же вскочил, и, яростно зарычав, помчался на Таноса. Титан резко перехватил руку, направленную ему в лицо, и, притянув подростка к себе, прошипел: — Всё кончено, мальчишка. — и снова отшвырнул Паркера, на этот раз сильнее приложив того об землю. Звук разрывающегося пространства исчез в тот момент, когда Танос вытянул Перчатку бесконечности из зеркального измерения. Кулак титана разжался, на его ладони был камень Разума. Паркер прохрипел: — Нет, — он никак не мог позволить Таносу победить! Мальчишка ощущал на языке вкус собственной крови, инстинкт самосохранения он уже не слушал и, вскинув руку в привычном жесте, юноша пустил паутину точно в камень и рванул тот на себя. И как только мальчишка сомкнул ладонь на камне, острая боль пронзила его сознание, это было сродни ментальному вторжению в его мозг, как и тогда с Алой ведьмой, но сейчас в тысячи раз ярче, мощнее и разрушительнее, но вопреки всему Паркер знал, что разжать кулак он не имел никакого права, хотя и знал, что Камень Бесконечности ему не удержать, но зачем-то продолжал хвататься за него. Не оттого ли, что это та единственная частичка, сдерживающая Титана от уничтожения всего, что он, Питер, любит. Тёмный силуэт, в кроваво-красном, таком пугающе неестественном мареве предстал перед Питером. А мальчишка в бессильной попытке сберечь камень, притянул руку к груди. И Титан обратился к мальчишке спокойно и пугающе отстранённо: — Зачем оттягивать неизбежное? Питер, сжигаемый изнутри энергией всех звёзд, услышал иное: «Зачем ты оттягиваешь неизбежное, если вы уже проиграли» — Слова не были произнесены вслух, но это было ясно, как удушающее юношу боль. — Вам не понять, — с горьким и таким тяжёлым вздохом проговорил подросток, слегка растягивая дрожащие губы в нелепой усмешке. Говорить было не так тяжело, как пытаться формулировать связные мысли. — Тебе страшно, — кивнул Танос. — Я понимаю. — Разве? — взвинчено выдохнул школьник. — Понимаете? С чего вдруг? Танос промолчал, а Паучок, борясь с помутнением, всё силился удержать гордо вскинутый подбородок, но тяжесть всей Вселенной давила на его плечи, и ему безумно хотелось разжать кулак. — Ты сражался достойно… — выдохнул Титан. И в следующую секунду Питер ощутил на своём плече тяжёлую руку, а из глаз помимо воли выступили слёзы — такие уничижающие слова от Межгалактического тирана не могли не ранить, ведь за этой весьма клишированной фразой всегда следовало одно и тоже… Страшное бессилие охватило юношу, и всё такой пугающе спокойный голос раздался уже над самым его ухом: — Пришло время смириться с неизбежным, Питер. Ужасающая, без издёвки произнесённая фраза пронзила Паучка, словно кинжал сердце — Он не хотел умирать. Превозмогая резко охватившее его безволие, Питер вскинул голову: — И это всё, что хочет Вечный Титан Танос? Чтоб я? Смирился с уничтожением половины Вселенной, чтоб другая, того не желая, была спасена?! Нет! — мотнул головой юный Мститель, сбрасывая со своего плеча тяжёлую, как всё Мироздание, руку, — Я не смирюсь с этим! — прошипел подросток. А губы Вечного Титана искривила лёгкая усмешка, но Питера продолжало пугать иное — такие отчуждённо жёлтые глаза Вселенского зла не было переполнены триумфом, в них не было и злорадства, а лишь застывшая, такая чуждая злу эмоция. — Где тот же триумф? Которого так жаждал Титан? — бешено крутились мысли в голове мальчишки, а отступать Питеру было некуда, оставалось только пятиться. И, коснувшись спиной раскалённых обломков, загнанный в угол, юноша замер. Выхода нет, и Танос прав, единственное, что остаётся — это смириться… Но всё существо Паркера было против этого безжалостного расклада, он не хотел сдаваться, только не сейчас, когда принять поражение означало бы отречься от всего, что ему дорого. А Титан, будто утомлённый поведением нерадивого ребёнка, выдохнул: — Твои мучения ничего не стоят, а жертва бессмысленна. — выдохнул Танос, и жёстче прежнего добавил. — Здесь никого больше нет. Питер почти рухнул от этих слов, боль уже иного плана пронзила его сердце, а мозг отказывался принимать тот факт, что все погибли… — А ваша жертва? — едко ощетинился мальчишка, прижимая раскалённую руку к груди, жар становился с каждым мгновением всё сильней. Но, казалось, титан ответил лишь спустя секунды бесконечного для юноши молчания, но его голос уже не был столь спокоен, как прежде: — Каждая победа имеет свою цену, — нависая над мальчишкой, проговорил Титан. — И свою я уже заплатил. — Оно того стоило? — горько выдохнул подросток. — Перчатка… Камни… Всё это стоило её смерти? — глядя Таносу в глаза, горько просипел Питер. — Смирись, Питер. — протягивая руку, как приговор, возвестил Танос. — Не камень мучает тебя, а ты сам. И, продолжая уповать на иной исход, ты лжёшь себе, что и заставляет кровь в твоих жилах закипать, — выдохнул мужчина, и, бросив взгляд на замерший у горизонта солнечный диск, искривив губы в горькой улыбке закончил: — Время, что я дал тебе, вышло. Паркер, оглушённый ужасом происходящего, не отрываясь, следил за титаном, тот, протягивая руку, как и сотни раз до этого предоставлял ему хитроумную иллюзию выбора. Ведь ничего не мешало Безумному титану с перчаткой Бесконечности забрать последний камень у слабого, измученного подростка. А значит это лишь очередная блажь безумца. Питер помотал головой. Он не сдастся, только не сейчас. А Танос всё не отпускал руку, и мальчишка судорожно ждал, когда перчатка лязгнет и он умрёт. А кроваво-красное солнце, казалось, зависло у самого края горизонта и никак не хотело менять своего неопределённого положения. Его пылающие блики отражались на перчатке Бесконечности, что будто рука смерти зависла над Вселенной, а камни, плотные, зияющие дыры, резко очерченные лучами заходящего солнца, таили в себе судьбу мироздания. Все шесть… Волна ужаса прошлась по спине, и мальчишка забыл, как дышать. — Все шесть камней… А боль, что сжигала его изнутри, исчезла, и, бросив стремительный взгляд на крепко сжатый кулак механической руки, который до этого мгновения казался плотно сомкнутый на Камне Разума, всё ещё не дыша, юноша разжал руку. Питер неверяще взирал на ладонь, но там ничего не было. Но ведь он ощущал вес Камня Разума, будто тот действительно был? Или то было лишь иллюзией, что по воле титана растворилась в кровавой дымке, когда надобность в ней отпала? И с ужасом продолжая взирать на пустую ладонь механической руки, Питер ощущал пустоту, а в ушах стоял звон, словно всё стекло мира треснуло и с этим безжалостным треском разошлась и его душа. — Время иллюзий вышло, пора принять неизбежное, — зловеще протянул Титан. Паркер вскинул голову на гиганта, но броское «Никогда!» так и застыло на губах. Танос и вправду дал ему время… Не это ли беспощадная пытка: отбирать сейчас то, что юноша обрёл, когда он смертельно не хотел ни с кем расставаться, и когда надежда на счастливый финал была столь близка. Мальчишка мотал головой, он еле мог дышать, и что есть силы рванул к Таносу, в единственном стремлении помешать тому сжать кулак, тем самым оборвать существование прежней Вселенной. Титан ленивым движением перчатки оттолкнул Паучка, тот пролетел метров пятьдесят, и, ощутимо встретившись с землёй, и тут же вскочил, готовый бороться до конца! И когда юноша уже сделал шаг в сторону Вселенского зла, он в последнюю секунду был остановлен. Резко сбросив охватившие его руки, раздался лязг металла о металл, и Паркер услышал голос того, кого боялся никогда больше не услышать. — Питер! — окликнул мальчишку Железный человек, Паучок резко обернулся, отчего практически потерял равновесие, ещё бы чуть-чуть и снова оказался на земле. Паркер обмяк, его тело сотрясала крупная дрожь, и отчаянно цепляясь за Тони Старка, юноша раз за разом повторял: — Я не смог. Простите-те я… не смог. — Шшшш… Всё в порядке, Питер, — тихо, с болью в голосе, прижимая к себе мальчишку, повторял герой. Болезненная и такая остро неправильная пустота охватила Железного человека. Вот и конец. В итоге, Танос, та сила, что неминуемо должна была выступить в противовес Мстителям, и стал тем злом, которое им не суждено было победить. Питер испытывал ни с чем не сравнимый ужас: он не хотел уходить. Но как и сказал Танос, пришло время смириться… Титан медленно взирал на них — на Величайших героев, уже поверженных и сокрушённых. Но, как и прежде, триумфа в его глазах не было, лишь та странная тоска. Медленно, с некой торжественностью гигант сжал кулак и раздался лязг металла о металл, и тут чутьё волной ужаса прошлась по спине Паучка, а он, всё не отрываясь, продолжал следить за Таносом, тот искривил губы в лёгкой, будто прощальной, улыбке, а затем раздался щелчок. Мальчишка сильнее стиснул руку наставника, Железный человек взглянул на Паучка, и улыбнулся краешком губ. Питер знал, что мистер Старк никогда и ни за что не скажет «Всё будет хорошо», но, если герой его детства, сейчас, именно в эту секунду, соврал бы ему, то подросток несомненно поверил бы, в независимости от того, что произойдёт в дальнейшем. Следующее мгновение волосы на затылке юноши разом стали дыбом, и вся паника исчезла, и давящее напряжение вместе с ним. Питер, резко вскинул голову, а мистер Старк, тихо выдохнул: — Какого чёрта… Миллиардер, не отрываясь, следил за титаном. Паркер резко обернулся, и их взгляды с Таносом пересеклись, но затем глаза тирана удивлённо расширились. Вечный титан медленно и будто незаинтересованно взглянул на свою руку и вместе с ним и мальчишка. Питер часто заморгал, глаза застила странная пелена или ему действительно это не привиделось? — кончики пальцев тирана стали рассеиваться… А титан, со странным умиротворением, которым сменилось удивление, спокойно выдохнул: — Вот значит как… А Паркер не мог отвести глаз, он с неясной горечью следил, как сначала рука, а затем весь титан, без ужаса и сожаления обратился в прах. И как только гигант исчез, и когда перчатка бесконечности с громким звуком соприкоснулась с землёй, Питер будто очнулся, и то странное оцепление, охватившее его, исчезло безвозвратно, как и вечный Титан Танос. Питер до рези в глазах всматривался в то место, где пару мгновений назад был его мучитель, грозившийся стереть половину Вселенной, а теперь его уже не было, Мальчишка никак не мог поверить в это! Всё не могло так закончиться! Произошедшее представлялось очередной иллюзией! Направленной помучить его! В смятении вскочив, Паркер ринулся к перчатке. Если всё это правда, то уже ничто не помешает ему коснуться её! — так по крайней мере ему казалось. — Паркер! — окликнул мальчишку Старк, — Остановись! Но тот не реагировал, в его голове безумным волчком крутилась мысль: — Я должен знать! Юноша оказался у перчатки. Она не представляла из себя ничего особенного, такая же большая и нелепая, как и прежде… Резко наклонившись, Паркер почти коснулся её, но в последнюю секунду замер: — А вдруг и я обращусь в пепел, если коснусь её? — поразила его страшная мысль — Нет, — мотнул головой подросток. — Этого не произойдёт, — почему-то, это осознание пришло сразу. — Питер, стой! — окликнул мальчишку наставник, но было поздно, Питер схватил перчатку, металл был холодным, а он был уверен, что тот будет раскалённым. Бросив взгляд на тонкую алую полосу неба, зависшую у самого горизонта, юноша замер. И, переместив взгляд с алой ленты, на Железного человека, в глазах которого застыл ужас, Питер сделал глубокий вдох, а в голове голосом титана, когда-то снизошедшего до ответа пленнику, крутились слова: «Перчатка, Камни — лишь предметы, без обладателя они ничто. Только он и решает, чего действительно хочет» — А Питер знал какой путь избрать. И вся Вселенная у него в руках… Всё в его руках, до смешного буквально. Плотно сжав челюсти и зажмурив глаза, Паркер надел её, но ничего не ощутил, и когда Старк резко развернул его к себе, Питер успел лишь встретиться с испуганными глазами наставника и сжать кулак.